Обратим внимание на то, что каждый аргумент в логической цепочке весьма сомнителен.

Энгельс описывает это как «всемирно-историческое пораже­ние женского пола»⁴³, победу мужчин над женщинами и частной собственности над общественной. Но он также полагал, что жен­щинам свойственно стремление к целомудрию и браку с одним мужчиной: «Чем больше с развитием экономических условий жиз­ни, следовательно, с разложением древнего коммунизма и увеличе­нием плотности населения, унаследованные издревле отношения между полами утрачивали свой наивный первобытный характер, тем больше они должны были казаться женщинам унизительными и тягостными; тем настойчивее должны были женщины добивать­ся, как избавления, права на целомудрие, на временный или посто­янный брак лишь с одним мужчиной»⁴⁴ (Энгельс Ф. Происхождение семьи, частной собственности и государства // Маркс К., Энгельс Ф. Избранные сочинения. М.: Политиздат, 1987. Т.б. С. 139. ⁴⁴ Там же. С. 135).

Критика Энгельсом семьи

Моногамная семья является не «романтической победой по­ловой любви, примирением мужчины и женщины», но триумфом мужчины, подчинением одного пола другому, совпавшим с пер­выми классовыми отношениями и первым классовым угнетением: «Она основана на господстве мужа с определенно выраженной целью рождения детей, происхождение которых от отца не подле­жит сомнению, а эта бесспорность происхождения необходима потому, что дети со временем в качестве наследников должны всту­пить во владение имуществом отца. Она отличается от парного брака гораздо большей прочностью брачных уз, которые теперь уже не расторгаются по желанию любой из сторон. Теперь уже, как прави­ло, только муж может их расторгнуть и отвергнуть свою жену. Пра­во на супружескую неверность остается обеспеченным за ним и те­перь, по крайней мере, еще обычаем... и по мере дальнейшего общественного развития оно осуществляется все шире; если же жена вспомнит о былой половой практике и вздумает вернуться к ней, то она подвергается более строгой каре, чем когда-либо прежде»⁴⁵ (Там же. С. 142, 143).

По сути, происходит разделение на частные семьи, чтобы у каждого мужчины была бы женщина, которая не только вынашива­ла бы его детей, но и обслуживала только его. Происходит своего рода «приватизация» женщин, которую Энгельс называл домаш­ним рабством.

Патриархатное доминирование вступает в противоречие с современной половой любовью, оставляя лишь выбор между като­лическим лицемерием и протестантской скукой.

Нетрудно заметить, что Энгельс откровенно враждебен по отношению к моногамному браку. Он особенно настаивает на том, что моногамия была таковой только для женщин: мужчины же име­ли возможность пользоваться услугами «гетер».

За рамками семьи

По мнению Энгельса:

- отмена частной собственности,которая является базисом семьи - условие освобождения половой любви;

- в буржуазной семьепатриархат остается незыблемым, неза­висимо от его юридического оформления, поскольку мужчина ос­тается собственником, а женщина зависима от него. В буржуазной семье жена порабощена, по сути, покупается мужем за деньги и должна обслуживать его запросы;

- в пролетарской семьебазис патриархата разрушен. Посколь­ку женщина работает, подорваны последние основания для мужс­кого господства, «кромеразве некоторой грубости в обращении с женой, укоренившейся со времени введения моногамии»*⁶ (Там же. С.151.).

Но по-прежнему существует противоречие между домашни­ми обязанностями женщины в личной сфере и ее социальной ро­лью в обществе как работника.

Только с полным вовлечением женщин в общественное про­изводство и с отменой семьи как экономической единицы может быть утверждено реальное равенство между мужчинами и женщи­нами. И эта точка зрения на рубеже столетий становится ортодок­сальной социалистической позицией по «женскому вопросу», хо­рошо артикулированной Бебелем⁴⁷ (Бебель А. Женщина и социализм. М.: Политиздат, 1959).

В то же время нельзя считать подход Энгельса полностью эта­лонным для всех ветвей марксизма, в частности, для его ленинист-ской модификации. Энгельс полагал, что для воспроизводства че­ловеческого общества необходимы два условия: «Согласно мате­риалистическому пониманию, определяющим моментом в истории является в конечном счете производство и воспроизводство не­посредственной жизни. Но само оно, опять-таки, бывает двоякого рода. С одной стороны - производство средств к жизни, предметов питания, одежды, жилища и необходимых для этого орудий; с дру­гой - производство самого человека, продолжение рода»⁴⁸ (Энгельс Ф. Указ.соч. С. 107). После­дняя часть этой цитаты, в принципе, содержит в себе очень перс­пективную идею, развитие которой могло бы обогатить марксизм уже в прошлом веке представлением о самостоятельной роли тен­дерных отношений и сексуальности в развитии общества. Однако на практике большинство духовных наследников Энгельса сосре­доточили свое внимание лишь на способе производства. Очень характерна в этом плане сноска, которой издатели снабдили приве­денную выше цитату в одном из советских переизданий «Проис­хождения семьи...»: «Энгельс допускает здесь неточность, ставя рядом продолжение рода и производство средств к жизни в каче­стве причин, определяющих развитие общества и общественных порядков. В самой же работе «Происхождение семьи, частной соб­ственности и государства» Энгельс показывает на анализе конк­ретного материала, что способ материального производства явля­ется главным фактором, обусловливающим развитие общества и общественных порядков»⁴⁹ (Редакционное замечание в: Энгельс Ф. Происхождение семьи, частной собственности и государства. М.: Госполитиздат, 1950. С.4). Так Энгельс приводится в соответствие с «генеральной линией», которую можно определить как экономи­ческий детерминизм.Согласно этой влиятельной внутри марксиз­ма традиции, капиталистический способ производства целью име­ет прибыль, соответственно его движущей силой является рост производительности труда с целью получения сверхприбыли. Этот принцип распространяется на все социальные институты, включая семьи. Марксисты считают, что те формы семьи, кото­рые существуют на западе, наиболее полезны для индустриаль­ного капитала.

Критика Энгельса

а) антропологическая схема Моргана полностью спекуля­тивна:

1. Не обнаружено до сих пор прямых свидетельств существо­вания группового брака.

2. Нет свидетельств примитивного матриархата.

3. Он явно путал «семью» с более широкими хозяйственными единицами внутри племени.

б) точка зрения Энгельса на происхождение патриархата ба­зируется на:

1.СЪмшпельнь1Хпсихологическихдопущениях. 2. Смешении матрилинейности с матриархатом.

в) отмена частной собственности вовсе не приводит к отмене се­мьи и не означает конца подчинения женщин.

Таким образом, ортодоксальный марксизм сводит угнетение женщин к экономическим причинам, т.е. практически смешивает с классовым угнетением («Муж в семье - буржуа, жена представля­ет пролетариат»)⁵⁰ (Тамже.С.75

). Производство рассматривается, фактически, только в экономическом плане - но на самом деле, в семье серьез­нейшую роль играет еще и «производство» привязанности, заботы, сексуального удовлетворения.

Заслуги Энгельса

а) некоторые его аргументы имеют эмпирическое подтверждение:

- сравнительные антропологические исследования подтвержда­ют тот факт, что неравенство по половому признаку имеет тенденцию развития по мере развития частной собственности;

- существует явная связь между доминированием мужчин в сфере производства и сужением сферы домашнего хозяйства до границ нуклеарной семьи.

б) Энгельс четко осознал разницу между разделением труда по полуна ранних стадиях развития общества, которое он объяснял с помощью биологии, и половым подчинением,которое развивалось исторически и должно объясняться средствами социологии.

в) помещение Энгельсом в центр проблемы частной собствен­ности позволяет понять, что объясняя современные отношения между полами, мы имеем дело не с разделением труда, но с влас­тными отношениямимежду мужчинами и женщинами.

Марксистская доктрина применительно к «половому вопросу»

Маркс и Энгельс:

- в принципе признавали необходимость освобождения жен­щин, но лишь как часть общего процесса освобождения человека;

- в «Происхождении семьи, частной собственности и госу­дарства» Энгельс лишь мельком касается условий освобождения женщин. Его главные соображения по этому поводу сводятся к следующему:

по его мнению, во-первых, необходимо вхождение женщин в систему общественного производства и отмена семьи как эконо­мической ячейки общества, во-вторых, этот процесс тормозится лежащей на женщинах двойной нагрузкой — существует противо­речие между домашними обязанностями женщин в их частной жизни и их положением как рабочей силы в публичной сфере. Энгельс предполагает необходимость социализации домашнего труда (т.е. признания его общественной значимости и, соответствен­но, денежной стоимости), но не предлагает никакой программы реализации этого пожелания;

- Маркс и Энгельс вообще не придавали большого значения этой проблеме;

- более того, впоследствии Энгельс весьма подозрительно от­носился к «буржуазному» феминистскому движению;

- таким образом, освобождение женщин, согласно классичес­кой марксистской теории, является лишь частью борьбы за осво­бождение рабочего класса.

Ортодоксальный марксизм на рубеже веков

Социально-демократические партии II Интернационала фор­мально признавали необходимость освобождения женщин. В 1907 году II-и Интернационал принял резолюцию, обязывающую все входящие в него партии агитировать за юридическое и политичес­кое равноправие женщин.

«Женщина и социализм» Бебеля была библией 11-ого Интер­национала. Ключевым вопросом освобождения женщин в ней про­возглашалось их экономическое самоопределение:

1) выход на рынок труда уравняет всех женщин с мужчинами;

2) в результате будут заключаться только браки, основанные на свободной половой любви.

Но этого еще недостаточно, чтобы гарантировать им осво­бождение. Оно возможно лишь в обществе, «свободном от власти чистогана», основанном на:

3) общей собственности на средства производства;

4) социализации биологического воспроизводства.

Бебель считал, что женщины должны быть готовыми к борь­бе: «женщины не должны ждать, что мужчины помогут им улуч­шить их жизнь», а мужчины должны освободиться от своих пред­рассудков. Но:

а) он настаивал, что движение женщин должно быть состав­ной частью рабочего движения, и, соответственно, не должно иметь контактов с буржуазными феминистками;

б) попранные юридические и гражданские права, которые яв­лялись предметом заботы буржуазных феминисток, по его мне­нию, давали лишь формальное равенство, по существу ничем не гарантированное;

в) он считал, что освобождение женщин автоматически пос­ледует за освобождением пролетариата.

Таким образом, женщины считались просто наиболее эксп­луатируемой частью пролетариата, и организация женщин была подчинена классовой организации.

На практике этому вопросу не уделялось особого внимания. Существовали женские организации, но лишь несколько женщин играли активную роль в руководстве социал-демократическим дви­жением в целом.

Женщины вообще рассматривались как консервативная сила:

- осознавалась необходимость вовлекать женщин в организа­цию, чтобы победить в революционной борьбе, но:

- в то же время борьба за право голоса для женщин считалась нежелательной, потому что левые боялись, что женщины будут го­лосовать за консервативные партии.

Так, Роза Люксембург считала «женский вопрос» уклонени­ем от главных приоритетов классовой организации и классовой борь­бы. Клара Цеткин придавала значение эмансипации женщин, но только как части движения за освобождение пролетариата, причем имеющей подчиненное по отношению к основным целям значение.

Хотя Бебель и Цеткин настаивали на активной роли женщин в борьбе за их освобождение, во II Интернационале не было места феминизму как движению. Даже когда социалистические партии проводили в целом прогрессивную политику, женщины сталкива­лись с проявлениями мужского шовинизма и оппозицией со сторо­ны коммунистов-мужчин.

Октябрьская революция в России. Попытка претворения марксистской доктрины в жизнь

Довольно большое число женщин участвовало в борьбе с самодержавием, особенно на ранних ее стадиях. К концу XIX века в России существовало относительно хорошо развитое движение феминисток («равноправок»). Но как большевики, так и меньше­вики разделяли ортодоксальность II Интернационала в женском вопросе.

После революции вопрос об эмансипации женщин сразу же встал на повестку дня. Наиболее радикальные взгляды на эту про­блему в рамках движения большевиков имели Инесса Арманд и Александра Коллонтай.

Александра Коллонтай

- принадлежала к большевистской верхушке;

- концентрировала свое внимание на эмансипации женщин;

- придавала большое значение женским организациям - эман­сипация не является автоматическим следствием революции;

- считала чрезвычайно важным изменение отношений между мужчинами и женщинами;

- понимала, что «личное» может иметь политическое значе­ние - Ленин назвал ее отношение к изменению личных и сексуаль­ных отношений, которому она уделяла много внимания, «буржуаз­ной вседозволенностью»;

- по ее мнению, как домашний труд, так и материнство угнета­ли женщин;

- она предложила радикальную программу, основанную на:

а) всеобщем включении женщин в производство;

б) социализации домашнего труда.

Общественные столовые и фабрики-кухни, прачечные, про­фессиональные уборщицы, ремонтные мастерские, ясли, детские сады и финансовая поддержка позволили бы:

- перестать материнству быть нагрузкой и родительству быть частным делом;

- отменить семью в том виде, в котором она существовала доселе;

- учредить вместо нее брак в энгельсовском смысле, основан­ный на индивидуальной половой любви.

Критика Коллонтай

а) она предполагала, что обеспечение детскими садами и т.д. гарантирует освобождение женщин (на самом деле, готовить, уби­рать, заботиться за детьми во всех этих учреждениях по-прежнему будут женщины);

б) она предполагала, что процесс освобождения неизбежен -капитализм уже разрушил семью, сделав для женщины невозмож­ным выполнение ее домашней роли, так сказать, по полному сце­нарию. Социализм завершит трансформацию семейных отноше­ний с помощью социализации воспитания детей. Таким образом, освобождение женщин является неизбежной частью революции (см., напр., «Манифест Коммунистической партии»);

в) она была согласна с Лениным в том, что женские организа­ции должны подчиняться партии.

Коллонтай и большевистская программа

Многие из взглядов Коллонтай разделялись большевиками. Но в целом российская компартия имела другие приоритеты.

Коллонтай считала свою программу основой для освобожде­ния женщин и вообще всех людей. Большевистские же лидеры смот­рели на эту программу как на способ сделать женщин полноправ­ными членами рабочего класса, способными играть равную с мужчинами роль как революционерки и работницы.

Необходимость облегчить лежащую на женщинах двойную нагрузку была общепризнанна, так же как и необходимость устра­нить их юридическое и политическое неравноправие. Поэтому в промежутке между 1917и1924 годами среди революционных при­оритетов фигурировали свобода разводов, бесплатные аборты, ра­венство полов перед лицом закона, образование, ясли, детские сады и т.д. Но отмена семьи и сексуальная свобода, которые предлагала Коллонтай, встречали совсем другое отношение.

, Первоначальные реформы устранили формальное неравен­ство женщин, но не освободили их от экономической зависимости от мужчин. В результате, в тех исключительно тяжелых условиях, в которых была страна после революции, женщины по-прежнему нужда­лись в мужчинах, чтобы прокормиться и прокормить детей. Но те­перь мужчины оказались свободны от обязательств по отношению к женщинам и детям. В результате многие женщины оказались бро­шенными. Увеличилась проституция.

Итак, к началу 1920-х годов надо было делать выбор между:

- обеспечением большей социальной поддержки для женщин, чтобы они могли быть независимыми;

- восстановлением их зависимости от мужчин через восста­новление семьи.

Закон о браке 1926 года означал возвращение к предреволю­ционным ценностям. Он подразумевал всяческое укрепление нук-леарной семьи. В то же время он подразумевал наряду с зарегист­рированным браком существование брака de facto.

Вообще, примерно с середины 20-х годов время «свободы и экспериментов» закончилось. Поворотный пункт был ознаменован появлением статьи директора института Маркса-Энгельса Дмитрия Рязанова «Маркс и Энгельс против «вульгарного коммунизма» и половой вседозволенности» (1927 г.) Еще ранее была опубликована выдержанная в том же духе статья Преображенского «Мораль и клас­совые нормы» (1923 г.) фугой автор - А.Залкинд - творчески пере­работав Фрейда, создал даже целую «теорию революционной субли­мации», согласно которой «сексуальная невоздержанность ограбляет Революцию» («Революция и молодежь»).

Женщины при большевизме

Вскоре стало окончательно ясно, что, хотя большевики и раз­деляли многое из программы Коллонтай, они совсем по-другому смотрели на предназначение женщины.

Женщины должны были играть центральную роль при пост­роении социализма:

- как производители (в 1928 г. они составляли 24% рабочей силы,ак 1940 г.-уже 39%). При этом следует трезво понимать, что помимо пресловутого «энтузиазма масс» и пропаганды участия женщин в строительстве социализма их толкала на работу суровая экономическая необходимость: реальные зарплаты в 1937 г. были ниже, чем в 1928 г., уровень жизни рабочих семей был крайне низ­ким. В то же время в феврале 1929 г. был принято постановление ЦК КПСС, согласно которому 20% мест в высших технических учебных заведениях резервировалось для женщин. В результате пропорция женщин с высшим образованием подскочила с 14% в 1928 г. до 25% в 1930-е. Типичная героиня того времени - Паша Ангелина (женс­кий инвариант Стаханова). Типичный пропагандистский образ -фильм «Светлый путь», история «социалистической Золушки», про­ходящей путь от темной крестьянской каморки до сияющего ВДНХ;

- как существа, которые должны вынашивать и выращивать детей - материнство стало социальной функцией.

Эти две позиции и стали приоритетными при выработке поли­тики по отношению к женщинам.

Социализация воспитания детей (детские сады) и домашнего труда была подчинена интересам государства в обеспечении рабо­чей силой, и в то же время женщины всячески поощрялись к рож­дению детей. Однако общественное воспитание детей было не только способом освободить женские рабочие руки, но и важ­ным средством воспитания «новых граждан»: предполагалось, что социалистические ценности должны прививаться детям про­фессиональными советскими педагогами, родители в этом плане представлялись более «отсталыми» и не вполне благонадежными. Вообще, предполагалось, что между интересами семьи и государ­ства применительно к воспитанию детей существует определен­ное напряжение, и «юные граждане» должны в такой ситуации сделать единственно правильный выбор: выбор официально кано­низированного героя Павлика Морозова (имеется в виду, конечно, легенда, а не реальная его судьба). Крайне интересным примером советской педагогики является феномен Антона Макаренко с его трудовой детской коммуной имени Дзержинского. Помимо ши­роко известных «Педагогической поэмы» и «Флагов на башне», Макаренко является еще автором «Книги для родителей», даю­щей прекрасное представление о семье как о модели тотали­тарного общества.

Реформы, даже если они и задумывались для того, чтобы об­легчить нагрузку, лежащую на женщинах, использовались в итоге не для того, чтобы освободить их, а чтобы получить от них как мож­но больше.

В 1930 году Сталин объявил, что женщины уже достигли свое­го полного освобождения.

Женские политические организации отныне предназначались лишь для того, чтобы восхвалять Советских Женщин во внутренней и внешнеполитической пропаганде.

Освобождение отождествлялось с участием женщин в наем­ном труде, которое достигло в СССР невиданных доселе масштабов (за исключением только мусульманских республик). Однако жен­щины по-прежнему были заняты в основном на низкооплачиваемых работах и на нижних уровнях партийно-государственного аппарата.

Социальная разница в положении мужчин и женщин объяс­нялась и оправдывалась психологическими различиями между ними.

Были пересмотрены некоторые из реформ, проведенных в 1920-е годы: были запрещены аборты (1936 г.), значительно услож­нилась процедура развода, и семье стало придаваться все большее значение. В 1944 г. процедура развода еще более усложнилась. Од­нако наибольшую роль здесь играл не высокий налог и не фор­мальные требования: разводы стали «заноситься в личное дело». В 1936 г. Сталин писал в газете «Труд»: «Нам нужны люди. Аборты, уничтожающие жизнь, неприемлемы в нашей стране. Советская женщина имеет равные права с мужчиной, но это не освобож­дает ее от великого и почетного долга, данного ей природой: она мать, она дает жизнь. Это ни в коем случае не частное дело, а вопрос огромного общественного значения».

Таким образом, попытка решить проблему равенства полов, опираясь на официальную марксистскую доктрину, окончилась неудачей. Причины этой неудачи были не только политические (приоритеты большевиков заключались не в освобождении жен­щин, а в их использовании в качестве «строителей коммунизма»), но и теоретические: первые законодательные реформы, носив­шие в целом демократический характер, и обеспечение женщи­нам равного права на труд сами по себе не могли привести к тен­дерному равенству.

Социалистический феминизм

Термины «социалистический феминизм» и «марксистский

феминизм»обычно употребляются в научной литературе как си­нонимы. Некоторые авторы, в частности, Розмари Тонг, разводят эти понятия, относя к марксистскому феминизму тех авторов, ко­торые более тесно связаны с собственно марксистской теорией, а к социалистическому тех, которые настроены по отношению к ней более критически и пытаются объединить ее с другими подходами (например, психоаналитическим)⁵² (Tong R. Feminist Thought: A Comprehensive Introduction. London: Unwin Hyman, 1989

). На практике, однако, провести такое различие довольно трудно: и марксистский, и социалисти­ческий феминизм предполагают разные формы синтеза марксиз­ма с феминистской теорией. Поэтому в данном пособии эти поня­тия не различаются.

Развивая социальную теорию происхождения патриарха­та, представители и представительницы социалистического фе­минизма стремились соответствовать как минимум двум тре­бованиям:

1. Объяснять патриархат социологически и исторически,в его изменяющихся формах и в изменяющемся социальном контексте.

2. Не редуцироватьсубординацию по половому признаку, не сводить ее к другим социальным отношениям. Мужчины, по их мне­нию, являются непосредственными участникамиподчинения жен­щин, от которого получают прямую и непосредственную выгоду.

Особенности социалистического феминизма

1. Будучи социалистами, принадлежащие к нему авторы стре­мились сделать акцент на исторической относительности подчи­ненного положения женщин, которое можно изменить, изменив социальные и экономические отношения.

2. Будучи феминистками, они особенно отмечали подчине­ние женщин мужчинам, которое можно устранить, лишь изменив отношения между полами.

3. Основным тезисом всех течений марксистского и социали­стического феминизма является убеждение, что положение жен­щин нельзя рассматривать в отрыве от социально-экономического контекста и что любое значимое улучшение в жизни женщин требу­ет изменения этого контекста. В принципе, этот подход был сформу­лирован еще до возникновения марксизма, уже в начале XIX века.

4. Марксизм к этому основному положению добавляет мысль о том, что общество не может измениться лишь в результате призы­вов к разуму и справедливости и что необходима коллективная клас­совая борьба, которая может быть успешной только на определен­ной стадии экономического и общественного развития. В интер­претации более поздних марксистов эта идея практически была сведена к вульгарному экономическому детерминизму; и хотя Александра Коллонтай пыталась проделать более радикальный и слож­ный анализ, ее взгляды также вскоре были забыты.

Для того чтобы объяснить существование и функционирова­ние патриархата, в рамках социалистического феминизма была выработана так называемая теория двух систем.

Теория двух систем

Теория двух систем рассматривает капитализм и патриархат как независимые категории, которые можно объяснить с помощью двух теорий: марксистской теории капитализма и феминистской теорией патриархата.

Однако такой взгляд также является уязвимым: все же он пред­полагает работать с двумя несовместимыми теориями, из которых одна с неизменностью начинает доминировать над другой, причем этой другой обычно оказывается как раз феминизм. Рассмотрим это на примере наиболее влиятельных авторов.

Джулиет Митчелл

Джулиет Митчелл родилась в 1940 г. Работала преподавате­лем английского языка в университетах Лидса и Рединга. С конца 1 %0-х - активная участница феминистского движения. Первая ее работа «Женщины: самая длинная революция» впервые была опуб­ликована в журнале New Left Review в 1966 году⁵³ (Mitchell J. Women: The Longest Revolution // New Left Review. No.40. November-December 1966. P. 11-37). Ей же принадле­жит авторство двух классических для современного феминизма текстов: «Женское сословие», опубликованного в 1971 году⁵⁴ (Mitchel J. Woman's Estate. New York: Pantheon Books. 1971), и «Психоанализ и феминизм» (1974 год)⁵⁵ (Mitchel J. Psychoanalysis and Feminism. New York: Vintage Books).

Джулиет Митчелл сделала попытку совместить марксизм и феминизм, объединив Энгельса с Фрейдом, и обогатив их обоих достижениями современной социальной теории.

Вслед за Леви-Строссом, она считает одной из главных при­чин развития социальных отношений табу инцеста. Исключитель­но запрещение сексуальных связей в рамках одной семьи побужда­ет людей формировать более широкие социальные организации. В результате складывается система обмена между биологическими семьями — мужчины из разных семей обмениваются женщинами.

Заслуга Фрейда состоит в том, что он объясняет психологи­ческие механизмы патриархатной субординации в обществе, бази­рующемся на отношениях кровного родства, в котором женщины являются особым видом собственности мужчин. Они могут обме­ниваться этой собственностью с помощью института брака.

С развитием капитализма, родство перестает быть общим социальным принципоми ограничивается лишь рамками се­мьи, которая выполняет теперь, прежде всего, идеологическуюфункцию (можно вспомнить здесь парсоновскуюконцепцию семьи).

Но семья в современном обществе является, по сути, архаич­ным институтом—патриархат сейчас лишь исторический пережи­ток,опирающийся лишь на сферу идеологии.

Эта логика приводит к:

- решительному разделению сферы экономики,на которой основывается существование классов, и идеологической сферы, на которой основывается существование патриархата;

- решительному разделению социализма,который занимает­ся анализом экономической эксплуатации, и феминизма,который занимается анализом культурного обоснования субординации по половому признаку.

Этот подход, предложенный Джулиет Митчелл, ведет либо к марксизму без всякой примеси феминизма, либо к культурному или психоаналитическому феминизму без всякой примеси марксизма. Что касается самой Митчелл, то она явно тяготеет к последнему.

Наиболее интересен вклад социалистического феминизма в анализ домашней работы как вида общественного производства.

Дискуссия о домашней работе

В дискуссии о домашней работе была сделана попытка объе­динить марксистский анализ капиталистического способа произ­водства с анализом семейного способа производства, предложен­ным Дельфи.

Семья функциональна для капитализма:

- женский домашний трудявляется непосредственным добав­лением к зарплатеработников-мужчин;

- семья превращает женщин в дешевуюи сговорчивую рабо­чуюсилу для капитализма.

Посмотрим, как подходят к этой проблеме разные представи­тели социалистического феминизма. Эли Зарецки С точки зрения Зарецки:

- мужчины являются только практическими исполнителями эксплуатации женщин при капитализме;

- мужчины не получают выгодыот того, что эксплуатируют женщин;

- плоды этой эксплуатации пожинает капиталист,поскольку имеет возможность платить работникам-мужчинам более низкую зар­платуза счет бесплатных услуг, предоставляемых им их женщинами.

Поэтому патриархатные производственные отношения:

- средство эксплуатации всего рабочего класса в целом при ка­питализме;

- в то же время утверждающее различия между мужчинами и женщинами;

- основанное на институте семьи и разделении домашней сферы и производства⁵⁶ (Zaretsky E. Capitalism, the Family, and Personal Life // Socialist Revolution. No.3(l-2), January-Aptil, 1973. P.69-125; Zaretsky E. Socialism and Feminism III: Socialist Politics and the Family // Socialist Revolution. No. 4(1), January-March. 1974. P.83-98).

Хайди Хартманн

Хайди Хартманн работает директором Института исследова­ний женской политики в Вашингтоне. В сборнике «Капиталисти­ческий патриархат и социалистический феминизм» (1979) была опубликована ее знаменитая статья «Несчастный брак марксизма и феминизма: в поисках более прогрессивного союза»⁵⁷ (Hartman H.The Unhappy Marriage of Marxism and Feminism: Towards a More Progressive Union // Capital and Class. 1979. N 8).

Хартманн также пытается объединить марксизм и феминизм. Она настаивает, что мужчины тоже получают выгоду от эксплуата­ции женщин, так что женщины эксплуатируются с помощью свое­го рода альянса между мужчинами и капиталистами.

Хартманн полагает, что марксизм никогда не мог объяснить под­чинение женщин, потому что оперировал бесполымикатегориями.

Марксистская теория является теорией иерархических отно­шений эксплуатации,но она не может объяснить, почему именно женщины занимают подчиненные позиции в этой иерархии.

(Сравним эти аргументы с радикально-феминистской крити­кой марксизма, в которой принято считать, что марксистские кате­гории как раз прекрасно подходят для анализа половых различий. Хартманн же полагает, что марксизм как теория исключает жен­щин из сферы своего внимания и рассматривает только мир муж­чин, опираясь именно на их опыт классовой эксплуатации).

Хартманн утверждает, что марксистский анализ домашнего трударассматривает этот труд только как вспомогательный источ­ник воспроизводства капиталистических отношений, игнорируя тот факт, что одновременно он воспроизводит патриархат.

Что касается современных феминистских теорий,то они:

- внеисторичны- они не связывают половую субординацию с другими социальными институтами;

- не удовлетворяют принципу «материалистичности» -они опираются в основном на психологические, культурные и идеоло­гические факторы.

Как и Дельфи, Хартманн настаивает на том, что корни патри­архата находятся в социальной жизни,а не в психологии, биологии или семейных отношениях.

Хартманн пытается преодолеть дуализм этих, столь различ­ных теорий, утверждая, что патриархат покоится на контроле муж­чин за рабочей силой, репродуктивностью и сексуальностью жен­щин и воспроизводится с помощью этого контроля в рамках всего общества.

Из этого она делает следующий вывод: «развитие капита­лизма располагает рабочие места в определенной иерархии, но рациональные марксистские категории не говорят нам о том, кто именно заполняет позиции в этой иерархии. Иерархии по половому и расовому признаку определяют, кому достанется какое место».

Хартманн пишет, что она не сводит патриархат к капитализму или наоборот: интересы мужчин и капиталистовчасто находятся в конфликте, особенно по поводу использования женской рабочей силы.

Тем не менее, Хартманн считает, что классовые отношения доминируют над патриархатными. Капиталисты заключают согла­шения с рабочими-мужчинами, которые служат интересам после­дних, но раскалывают рабочий класс.

Таким образом, мужчины, отстаивая свои интересы как инте­ресы пола, подрывают свои классовые интересы.

Итак, по мнению Хартманн, патриархат функционален по от­ношению к капитализму, поскольку укрепляет сепаратизм среди рабочих. А из этого следует, что если бы мужчины понимали свои подлинные классовые интересы, они бы отвергли патриархат и при­знали бы равенство женщин.

Главный логический недостатоканализа Хартманн заключа­ется в том, что и она не смогла преодолеть дуализма двух теорий:

- патриархат и капитализм по-прежнему анализируются по отдельности;

- ее феминизм подчиняется ее марксизму.

Она придерживается идеи о том, что мужчины и женщины как бы обитают в разных мирах,причем мужчины - в сфере про­изводства, а женщины в сфере биологического воспроизводства, и поэтому она не придает должного внимания тому факту, что жен­щины тоже работают.

Но все же ее марксизм не столь бесполый, как в работах муж­чин-марксистов .

Айрис Янг

Айрис Янг критиковала подход Хартманн за непоследователь­ность. С одной стороны, ее попытка объединить две теории натолк­нулась на противопоставление различных сфер жизни.

С другой стороны, она настаивала на том, что патриархат яв­ляется общейчертой всех социальных отношений, поэтому произ­водство тоже пронизано отношениями патриархата.

Янг, в свою очередь, предложила интегрирующую теорию:

- за отправную точку она взяла разделение труда по полу;

- это позволило обеспечить базис и для классовой теории и для теории патриархата.

Разделение экономического производства и биологичес­кого воспроизводства,таким образом, представляет собой лишь один из аспектов разделения труда по полу, того самого, кото­рое она, вслед за Энгельсом, охарактеризовала как первое клас­совое разделение.

Точно так же разделение труда по полу не является просто патриархатным пережитком в рамках бесполого капитализма, но его существенной характеристикой.

При капитализме разделение между мужчинами и женщина­ми не является разделением между производством и воспроизвод­ством человека, потому что оно воспроизводится и вовне дома, на рынке труда, где женщины выполняют специфическую функцию в качестве дешевого и сговорчивого резерва рабочей силы.

Поэтому для Айрис Янг патриархат не является чем-то доба­вочным, и борьба против патриархата является в то же время борь­бой против капитализма⁵⁸ (Young I. Socialist Feminism and the Limits of Dual Systems Theory // Socialist Review. 10. Nos.2-3 (March-June 1980); Young I. Beyond the Unhappy Marriage: A Critique of the Dual Systems Theory // Women and Revolution: A Discussion of the Unhappy Marriage of Marxism and Feminism. L.Sargent (ed.) Boston: South End Press, 1981).

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: