ВОЗНИКНОВЕНИЕ ФЕМИНИЗМА КАК СОЦИАЛЬНОЙ ТЕОРИИ

Первая волна феминизма

Как справедливо заметила Шейла Роуботэм²² (Rowbotham S. Hidden from History: Rediscovering Women in History from the Sevententh Century to the Present. New York: Vintage Books, 1974), феминизм, как и социализм, возник как реакция на становление капиталистических отношений. Ключевую роль в происхождении феминизма сыграли две большие революции — индустриальная революция в Европе (в первую очередь и наиболее наглядно проявившая себя в Англии) и Великая Французская революция. Индустриализация привела к отделению рабочего места от дома, впервые в массовом порядке создав для женщин дилемму между их работой для экономического выживания и домашними обязанностями. В результате женщины столкнулись уже с двойным угнетением—дома и на работе, со стороны работодателя. Конфликт между этими двумя сферами жизни вызвал сильное ролевое напряжение. В то же время, хотя на заре капитализма женский труд плохо оплачивался, а женщины среднего класса и вовсе оказались запертыми в рамках семьи, индустриальная революция создала потенциальный базис для материальной независимости женщин - источник заработка, независимый от семьи; и это сразу изменило конфигурацию тендерных отношений. Основы власти мужчины (по крайне мере, в рабочих семьях) оказались подорваны, а женщины получили возможность объединяться в борьбе за свои права как работницы и гражданки.

Просвещение и Великая Французская революция создали новый политический дискурс, в котором ключевую роль играли такие понятия, как прогресс, общественный договор, природа, разум,а центральная идея Просвещения была связана с освобождением индивидуума от власти старинных традиций и суеверий. С точки зрения мыслителей Просвещения, Природа и Разум требовали признания неотъемлемых прав личности, включая гражданское равенство. Весьма естественно было помыслить о распространении этих прав и на «женскую половину» человечества.

Р.Коннелл отмечает, что жизненные условия женщин также были подвержены влиянию процесса рационализации. Существо­вало все углубляющееся противоречие между их подчинением кон­кретному индивидуальному мужчине в сфере домашнего патри­архата, и развернувшейся в XVIII и XIX вв. мощной тенденцией универсализации гражданских прав, тесно связанной с рационали­зацией государства и рынков²³ (Connell R. Gender and Power. Society, the Person and Sexual Politics. Cambridge: Polity Press, 1987 P.131). Это противоречие нашло отраже­ние в феминистских трудах Мэри Уолстенкрафт в Англии и Сьюзан Б.Энтони в Соединенных Штатах, а наиболее точно было выражено в работах Джона Стюарта Милля. Первые суфражистские женские кампании не были уходом в сторону от «социальных вопросов» (хотя позже они и привели к их игнорированию); они были реакци­ей на главное противоречие, возникшее на той стадии развития го­сударства. Движение за равные политические права женщин, прежде всего, за предоставление им права голоса, получило впоследствии название первой волны феминизма.

После того, как юридическое равенство женщин в Европе и Северной Америке было достигнуто, постепенно стало очевидно, что само по себе оно не гарантирует реального равноправия: жен­щины продолжали сталкиваться с серьезными проблемами при получении образования, доступе на работу, урегулировании семей­ных отношений. После временного спада в межвоенный период, женское движение вновь значительно активизировалось и достигло своего пика в конце 1960-х гг.

Вторая волна феминизма

Вторая волна феминизма - это западное интеллектуальное и общественно-политическое женское движение 1970-х - 1980-х гг. Обычно принято выделять следующие направления феминизма второй волны:

- либеральное,

- радикальное,

- марксистское (социалистическое),

- психоаналитическое.

Третья волна,развитие которой наблюдается с конца 1980-х -начала 1990-х гг., включает в себя такие направления как конструкти­вистский и постмодернистский феминизм, феминизм цветных, куль­турный феминизм и др. Надо отметить, что применительно к третьей волне (иногда называемой пост-феминизмом) не существует конвен­ционального разделения на направления, что обусловлено усложне­нием и дроблением современного феминистского дискурса²⁴(Здравомыслова Е., Темкина А. Введение. Феминистский перевод: текст, автор, дискурс. Хрестоматия феминистских текстов. Переводы. СПб.: «Дмитрий Буланин», 2000.С.6).

Прежде, чем говорить собственно о второй волне, необходи­мо сказать несколько слов об авторе, во многом определившем ос­новные направления развития феминистской теории этого перио­да. В 1949 г. была опубликована классическая работа Симоны де Бовуар «Второй пол»(русский перевод -- 1997 г.) В ней впервые была концептуализирована центральная идея феминизма второй волны - идея различия полов.

Основная мысль Бовуар заключается в том, что женщина в современном оба(естве не является субъектом, она не способна к трансценденции, понимаемой в экзистенциальном смысле, т.е. твор­честву и преодолению себя в творении. «Всякий индивид, — пишет де Бовуар, - стремящийся оправдать свое существование, ощуща­ет последнее как некую потребность в трансцеденции. Вот почему особенность ситуации женщины состоит в том, что, обладая, как и любой человек, автономной свободой, она познает и выбирает себя в мире, где мужчины заставляют ее принять себя как Другого:ее хотят определить в качестве объекта и обречь тем самым на имма­нентность, косность, поскольку трансценденция ее будет постоянно осуществляться другим сознанием, сущностным и существенным»²⁵ (Бовуар де С. Второй пол. Т.1 и 2. СПб., 1997. С.130). Инаковостьженщины сводится к ее вторичности, обусловленной репродуктивными возможностями. Чтобы стать субъектом, женщи­на должна перестать быть иной.Итак, де Бовуар мыслит женское иноекак низшее, вторичное и инфраструктурное по сравнению с трансцендентным субъектом экзистенциальной маскулинности.

Феминизм двойственно относится к этой позиции. С одной стороны, философия женского иного, разработанная де Бовуар, является источником феминистской мысли. С другой стороны, при­зыв к отказу от иного в пользу публичного трансцендентного и мужского рассматривается как предательство женского субъекта. Позиционировать себя по отношению к де Бовуар стало необходи­мостью феминистской теории. Это значило представить некую кон­цепцию различия полов, женщины как не-мужчины, позитивного иного, как отличного и равного. Во «Втором поле» де Бовуар поме­щает категорию «женщина» где-то между «фаллической мужествен­ностью» и ее отсутствием, т.е. кастрацией. Эта идея вдохновила Жермен Грир²⁶ (Greer G. The Female Eunuch. London: Palain, 1971) на создание работы под названием «Женский ев­нух» (1970), в которой она полагает, что культурный статус женщи­ны эквивалентен статусу евнуха.

«Вторая волна» во многом была инициирована политичес­кой обстановкой 1960-х гг.:

1) разочарование в юридическом равенстве и возможностях демократических институтов;

2) разочарование в Новых левых. Женщины активно участво­вали в их кружках и организациях, но чаще всего им отводилась там техническая роль: печатание, приготовление кофе и т.п. Участво­вавшие в них мужчины-радикалы охотно принимали такое «есте­ственное разделение труда», не воспринимая самих себя как кон­тексте отношений угнетения;

3) культ домохозяйки. Многочисленные женские журналы, реклама, телевидение (особенно в Соединенных Штатах) убеждали, что представительницы среднего класса к концу 1950-х смогли до­биться реализации «женской американской мечты»: преуспеваю­щий и заботливый муж, здоровые дети, дом в пригороде, автомо­биль, красивая одежда. В 1963 г вышла в свет знаменитая книга журналистки Бетти Фридан «Загадка женственности», посвящен­ная развенчанию мифа о счастливой домохозяйке²⁷ (Фридан Б. Загадка женственности. М.: Прогресс, 1994). По ее мнению, на самом деле замкнутые в своем «уютном концлагере» женщины среднего класса мучились от невозможности нормальной саморе­ализации, постепенно деградировали и страдали от многочислен­ных неврозов. Книга Фридан стала мировым бестселлером;

4) в 1968 г. в женском движении окончательно наметилась тен­денция открытого сопротивления доминирующим стереотипам «подлинной женственности». Политической вехой перехода к ак­тивным действиям стала знаменитая феминистская акция в Атлан-тик Сити, где проходил очередной конкурс на звание «Мисс Америка». Состоялась феминистская демонстрация, направленная про­тив того, что «женщины, порабощенные диктуемыми индустрией моды стандартами внешности, постоянно вынуждены соревновать­ся за одобрение мужчин»²⁸ (Brownmiller S. Femininity. London: Paladin, 1986. P.9). Во время демонстрации участницы сделали «мусорную корзину свободы», куда бросали бюстгальте­ры и чулочные пояса как символ подчинения женщин насильствен­ным и нереалистичным стандартам красоты. Акция получила ши­рокое и очень недоброжелательное освещение в прессе, в частности, тогда же была выдумана «газетная утка» про массовое сжигание лифчиков, не имевшая отношения к действительности.

Следует, однако, иметь в виду, что между феминистским об­щественным движением и феминистской академией всегда суще­ствовало определенное напряжение. При этом феминистски-тео-ретики находятся в гораздо более привилегированном положении: они завоевали определенный статус внутри академических учреж­дений, почти в каждом западном университете есть отделения "Women's Studies" или "Gender Studies" (возникают они и в Рос­сии), выходит огромное количество феминистской научной литера­туры. Участницы же общественных движений сталкиваются с серь­езным политическим противостоянием, редко побеждают на выборах, часто третируются прессой.

Создание теории патриархата

Обратимся сначала к истории вопроса: в «дофеминистичес-кой» социальной теории патриархат понимался как система отно­шений между мужчинами, которая формировала особенности фе­одального и дофеодальных обществ, в которых иерархия складывалась в соответствии с сословными и другими приписываемыми соци­альным группам характеристиками. Капиталистические же общества понимались как «меритократические» (meritocratic), т.е. управляе­мые людьми с наибольшими способностями, бюрократические и обезличенные (марксисты рассматривали их как систему классо­вого господства).

Феминистическая же теория дала новое представление о патриархате.

Классическим считается определение Кэйт Миллет (Kate Millet):

«Наше общество - общество патриархата. Об этом свидетель­ствует то, что военные силы, промышленность, технология, уни­верситеты, наука, политические институты, финансы - короче го­воря, все каналы власти, существующие в обществе, включая непосредственно репрессивные органы, такие, как полиция, пол­ностью находятся в руках мужчин»²⁹ (Millett К. Sexual Politics. New York: Avon Books, 1971. P.25).

Таким образом, мы можем определить патриархат как систе­му социальных отношений между мужчинами, имеющую матери­альную базу, причем эта система, хотя и имеет внутреннюю иерар­хию, создает и поддерживает взаимозависимость и солидарность между мужчинами, позволяющую им господствовать над жен­щинами.Хотя патриархат иерархичен, и мужчины, принадлежащие к различным классам, расам или этническим группам занимают разные позиции в этой иерархии, они все же объединены общим господством над своими женщинами, и они зависят друг от друга в отношении поддержки этой системы господства.

Материальная база, на которой покоится патриархат, связана, прежде всего, с контролем мужчин над женской рабочей силой. Муж­чины осуществляют этот контроль с помощью отлучения женщин от ряда важных экономических ресурсов (например, в капиталис­тическом обществе - от рабочих мест с более высокой зарплатой) и с помощью ограничения женской сексуальности, прежде всего — регулировании репродуктивных способностей женщин.

Патриархат - только одна из иерархических систем, опреде­ляющих социальную структуру общества, наряду с классовой и расовой иерархиями. Традиционные марксистские категории, с помощью которых анализируется капиталистическое общество, описывают лишь саму иерархию, но ничего не говорят о том, ка­кие именно люди займут в ней те или иные места (за это марксизм иногда называют «теорией пустых мест»). Патриархатная же иерар­хия определяет, какие конкретно люди займут в этой системе выс­шие и низшие места (также, как и расовая иерархия).

Практически все феминистские теории активно работают с этим фундаментальным концептом, но он имеет серьезные недостатки, особенно очевидные при проведении эмпирических феминистских исследований. Дело в том, что сам по себе концепт «патриархат» мало что объясняет с точки зрения анализа какого-либо конкретно­го фрагмента социальной реальности, в этом плане он внеисторичен.

Так, патриархатными можно назвать и дореволюционную Россию и советское тоталитарное государство, хотя контекст и содержание ген-дерных отношений в эти эпохи самым существенным способом раз­личался. Таким образом, смысл этого понятия всегда надо соотно­сить с конкретным теоретическим контекстом его употребления.

Радикальный феминизм

Для большинства теорий, анализирующих половую асиммет­рию, характерно объяснение подчиненного положения женщин по отношению к мужчинам различными внешними причинами:

- у марксистов - господством частной собственности;

- у структурно-функциональной школы - разделением труда. Определяющей чертой радикального феминизма является его

трактовка подчинения женщин мужчинами как:

- главнейшего факта, определяющего положение женщины в обществе;

- который ставит всех женщин в оппозицию по отношению ко всем мужчинам:

- он не может быть объяснен никакими внешними причи­нами;

- и он является следствием специфических особенностей муж­чин и женщин.

Поскольку подчинение женщин мужчинам первично по от­ношению ко всем остальным социальным отношениям, среди пред­ставительниц радикального феминизма просматривается сильная тенденция считать основания половой субординации универсаль­ными, обычно - коренящимися в биологических и/или психологи­ческих различиях полов.

Многие феминистки, которые отвергают объяснения, осно­ванные на биологических различиях, концентрируют вместо этого свое внимание на предполагаемых психологических различиях меж­ду мужчинами и женщинами, а некоторые считают потребность мужчин в доминировании над женщинами выражением их соб­ственной неадекватности.

- Мэри О'Брайен связывает ее с потребностью мужчин в компен­сации за их исключение из процесса биологической репродукции³⁰ (О' Brien M. The Politics of Reproducion. Routledge and Kegan Paul: London and Boston. 1981).

- Адриенн Рич связывает ее с ревностью мужчин к уникаль­ным творческим способностям женщин³¹ (Rich A. Of Woman Born: Motherhood as Experience and Institution. London:

Virago, 1977).

- Другие авторы предлагают новую феминистскую интерпре­тацию Фрейда с целью объяснить мужское доминирование³² (Chesler P. Women and Madness, ew York: Doubleday, 1972; Baker Miller

J. Toward a New Psychology of Women. Boston: Beacon Press. 1986; Kofman

S. The Enigma of Woman: Woman in Freud's Writings. Ithaka, New York:

Cornell University Press. 1985).

- Альтернативные подходы выдвинуты в школе французского структурализма, они связаны с конструированием половой иденти­фикации. Некоторые описывают ее в терминах психологии, другие в терминах культуры, причем самые последние работы концентриру­ются скорее на сексуальности, чем на репродуктивное™³³ (Cixous H. The Laugh of the Medusa // E.Abel and E.K.Abel (eds) The 'Signs'

Reader: Women, Gender and Scholarship. Chicago: University of Chicago Press,

1983; Irigary L. This Sex Which is Not One // E.Marks and I.de Courtivron (eds.)

New French Feminisms. Brighton: Harvester, 1981; KristevaJ. Desire in Language:

A Semiotic Approach to Literature and Art. Oxford: Blackwell, 1980).

Мы не будем детально останавливаться на этих объяснениях, но рассмотрим только общую проблему, с которой сталкиваются любые биологические или психологические объяснения - все они имеют тенденцию быть универсальнымии страдают редукциониз­мом:они редуцируют социальные различия до универсальных ес­тественных различий, и поэтому не могут объяснить разнообразие форм тендерных отношений и различие уровней половой суборди­нации в разных обществах.

В более общем виде критика этих радикально-феминистичес­ких подходов концентрируется на свойственной им тенденции про­сто переворачивать ортодоксально-натуралистические биологичес­кие или психологические объяснениятендерных отношений с тем, чтобы возвысить «женские» добродетели над «мужскими» поро­ками. Парсонс, например, объясняет превосходство мужчины че­рез превосходство разума над эмоциями, инструментальное™ над экспрессивностью. Разбираемый нами тип радикального феминиз­ма скорее не возражает против его объяснения, но приняв его, ме­няет его моральную оценку на противоположную,провозглашая превосходство эмоций над разумом.

Практически это может привести к отказу от разума в пользу эмоций и к политике субъективизма,вместо того, чтобы вывести разум и политику из-под монополии мужчин. В результате торже­ствует антиисторичная и несоциологичная концепция «женской природы», а не поиски новых отношений между людьми. Это свя­зано с навязчивой тенденцией превознести одну систему ценнос­тейнад всеми другими, без учета разнообразия человеческих взгля­дов и интересов. Наконец, радикальный феминизм имеет тот недостаток, что считает абсолютно во всех случаях угнетение по признаку пола самым существенным по сравнению со всеми ос­тальными видами угнетения:классовым и расовым.

Правда, как раз для натуралистических гипотез это неверно: так, С.Файрстоунсчитает, что с исчезновением переноса биологи­ческой половой принадлежности на социальные и психологичес­кие отношения, возникнет новый тип личности. Первичность угне­тения по половому признакуона понимает не как исключительную форму угнетения, а как базис и модель для всех его форм. Движу­щей силой истории, согласно их взглядам, является борьба мужчин за власть и господство над женщинами - диалектика пола. Доку­ментом, хорошо репрезентирующим идеи радикального феминиз­ма, является «Политика эго: манифест радикальных феминисток Нью-Йорка».

В то же время, несомненной заслугой радикального феми­низма является актуализация и подробная аргументация идеи «Лич­ное есть политическое». Они сумели показать, что недовольство женщин своим положением - не невротические причитания, а их реакция на существование социальной структуры, в которой над женщинами господствуют, в которой их эксплуатируют и угнетают. Неполноценное положение женщин на рынке труда; особая, на­правленная на комфорт мужчины эмоциональная структура бра­ка, господствующая в среднем классе; использование женских об­разов в рекламе; трактовка «женской души» как невротичной, широко популяризованная в академической и клинической психо­логии — все эти аспекты жизни женщин подверглись исследованию и анализу.

В этой лекции мы сосредоточим внимание на некоторых ос­новных подходах, присутствующих в радикальном феминизме, в частности, на тех, которые изложены в работах Суламифи Файр­стоун, Кристин Дельфи и Кэрол Пейтман.

Суламифъ Файрстоун

Суламифь Файрстоун родилась в 1945 г. Она приняла актив­ное участие в создании одной из первых организации движения «За освобождение женщин Америки», т.е. как большинство уче­ных-феминисток совмещала занятия теорией с общественной дея­тельностью. Ее основная работа «Диалектика пола: доводы для фе­министической революции» вышла в 1970 г. и сразу стала одним из классических текстов второй волны феминизма³⁴ (Firestone S. The Dialectic of Sex: The Case for Feminist Revolution. London: The Women's Press. 1979).

Файрстоун концентрирует свое внимание на биологических различияхмежду мужчинами и женщинами, и объясняет патриархат как контроль мужчин над репродуктивной ролью женщин.

Ее аргументация основывается на критике энгельсовской ин­терпретации исторического материализма. Она считает, что его поиски материального основанияугнетения были важным шагом вперед, но он был лишь отчасти прав, сосредоточившись на эконо­мических факторах.

В своей знаменитой работе «Происхождение семьи, частной собственности и государства» Энгельс признавал, что угнетение по признаку пола было первым случаем классового угнетения, и свя­зывал его с контролем мужчин над репродуктивными способнос­тями женщин,но он сводил этот контроль к заботе о наследовании имущества. Файрстоун указывает, что Энгельс ввел в обращение концепт «пола каккласса», но затем потерял его из виду, по мере того как на историческую арену вышли «экономические классы». Для Файрстоун пол как класс был и остается основным критерием классового разделенияобщества.

Файрстоун также отвергла идею о том, что эксплуатация жен­щин имеет корни в психологических особенностях пола.Она утверж­дает, что теория сексуальности Фрейдаи экзистенционалистские ар­гументы Симоны де Бовуар,основанные на ее теории о женщинах как «других», в равной степени спекулятивны и антиисторичны.

Файрстоун предлагает в качестве третьего пути, альтернатив­ного как «экономическому материализму», так и «психологичес­кому идеализму», свою собственную концепцию «материалистического взгляда на историю, основанного на поле как таковом». Сле­дует отметить, что эта концепция, в принципе, подтверждает распро­страненную точку зрения о том, что половые различия имеют «ес­тественное основание»: «В отличие от экономических классов, «классы по полу» имеют биологическое происхождение: мужчи­ны и женщины созданы различными,а не одинаковыми»³⁵ (Ibid. P.42).

Эта разницас необходимостью превращалась в неравенствоиз-за своего биологического характера,непосредственно связан­ного с ролью женщины в вынашивании детей и в последующем уходе за ними.Несмотря на различия в формах тендерных отноше­ний, формах семьи и т.д., Файрстоун настаивает на том, что суще­ствуют некоторые универсальныеконстанты. Так, естественные различия в репродуктивных способностях мужчин и женщин:

1) делают женщин зависимыми от мужчин в плане физичес­кого выживания;

2) делают детей зависимыми от взрослых в течение относи­тельно длительного периода;

3) означают, что взаимозависимость матери/ребенка фор­мирует специфическую психологию женщин и детей;

4) определяет первое классовое разделение, которое яв­ляется парадигмой для всех остальных, в особенности этнических разделений, под которыми предполагается биологическое ос­нование.

Таким образом, в этой части объяснение идентично аргу­ментам структурных функционалистов,объясняющих подчине­ние женщин их естественной ролью существ, вынашивающих де­тей. Но затем Файрстоун выворачивает свою аргументацию наизнанку: «Человечество начало выходить за пределы Природы».

Развитие науки и технологии означает, что мы можем приспо­сабливать природу к человеческим потребностям. Поэтому Файр­стоун отвергает «биологический фатализм», который определяет подчиненное положение женщин как неизбежность. Если мы уст­раним биологический базис угнетения женщин, женщины и дети могут быть освобождены.

По аналогии с марксизмом, женщины должны захватить кон­троль не за средствами производства, а за средствами воспроизвод­ства. Женщины должны овладеть контролем не только за своими телами, но и за своей фертильностью. Эту возможность дает био­технология, поскольку искусственная репродуктивность позволит иметь детей в равной степени представителям обоих полов, а забо­титься о них смогут более широкие социальные группы.

Покончив с разделением труда с помощью биотехнологии и кибернетики, можно уничтожить тиранию биологической семьи, а вслед за тем будут уничтожены все формы власти и эксплуатации, на ней основанные. Эта логика приводит Файрстоун к новой интер­претации и Маркса, и Фрейда, которые выводили классовые и по­ловые отношения из их биологических корней.

Критика Файрстоун

Проблема подхода Файрстоун заключается в «натуралистичес­ком материализме», в рамках которого биология рассматривается как базис для эксплуатации, а технология - как средство для ее преодоле­ния. С этой точки зрения, возможно, Энгельс даже более убедителен в своем объяснении именно разделения труда, но не подчинения жен­щин с помощью биологических факторов. Работа Файрстоун с неиз­бежностью вызывает целый ряд вопросов:

- почему основанное на биологических различиях разделение труда обязательно подразумевает эксплуатацию и доминирование?

- является ли биологическое материнство удовлетворительным объяснением того, что только женщины несут ответственность за заботу за детьми и домашнюю работу?

- является ли роль в домашнем хозяйстве удовлетворительным объяснением социальной субординации и экономической зависи­мости?

- действительно ли биотехнология всегда освобождает?

- разве не мужчины развивают биотехнологию, и не патриар-хатное общество финансирует и осуществляет ее разработку? И цель ее — вовсе не освободить женщин от груза материнства, но сделать материнство доступным для каждой женщины.

Критика позволяет увидеть, что Файрстоун делает шаг в сто­рону от реальных вопросов:

- как и почему мужчины используют биологические разли­чия как средства порабощения женщин и господства над ними?

- биология не является базисом для господства мужчин, но только средством с помощью которого они навязывают свое господство;

- в итоге всего этого, от кого «уязвимые женщины» могут тре­бовать защиты, если не от «алчных мужчин»?

Заключая обзор концепции Суламифи Файрстоун, обратим внимание еще на два обстоятельства. Во-первых, ее тексты сочетают чрезвычайно боевой настрой с безграничной верой в возможности научно-технического прогресса. Это, несомненно, характерная пе­чать «менталитета 1960-х годов», присутствовавшего и в России (но, разумеется, не в феминистском варианте). Заодно с отменой поло­вых различий, Файрстоун предвидит и наступление чего-то вроде «кибернетического коммунизма», который отменит само понятие труда ради куска хлеба и уравняет всех людей еще и экономически («каждому по потребностям»). Стоит вспомнить в этом контексте Россию 1960-х и официальный партийный лозунг «нынешнее по­коление советских людей будет жить при коммунизме» - тогда эта идея совсем не производила впечатление экзотической. В это вре­мя уровень жизни людей всех промышленно развитых стран значи­тельно вырос, и прогнозировался его дальнейший подъем, прежде всего, в связи с развитием научных исследований и внедрением их результатов в практику. История науки показывает, что любая науч­но-техническая революция влечет за собой бурное развитие раз­личных утопий.

Во-вторых, если отвлечься от исторического контекста, несом­ненной заслугой Файрстоун (благодаря чему ее книга и стала зна­менитой) является острая постановка вопроса о контроле женщин над процессом репродукции, получившим затем широкое соци­альное звучание.

Далее, Файрстоун сделала важный шаг вперед в критическом анализе фрейдизма - она обратила внимание на такой аспект, как отношения власти и подчинения. Так, она показала, что знаменитая «зависть к пенису», формирующая, согласно Фрейду, психику де­вочек, связана просто с их осознанием того, что мальчики предназ­начены и воспитываются, чтобы стать представителями господству­ющего класса, а девочки - чтобы служить им. Таким образом, особенности положения женщин определяет отнюдь не невроз, но безвластие.

Разумеется, как отмечалось уже выше, работа Файрстоун при­надлежит определенному историческому отрезку и не является последним словом и в этом отношении. Так, в более поздних феминистских работах (например, «Русалка и Минотавр» Дороти Дин-нерштейн³⁶ (Dinnerstein D.The Mermaid and the Minotaur // Dinnerstein D. The Rock­ing of the Cradle and the Ruling of the World (British title of The Mermaid and the Minotaur). London: Souvenir, 1978) и, особенно, «Воспроизводство материнской заботы» Нэнси Ходоров³⁷ (Chodorow N. The Reproduction of Mothering: Psychoanalysis and the Sociology of Gender. Berkeley, CA: University of California Press, 1978)) она подвергалась критике за недооценку катего­рии бессознательного, в котором коренятся многие особенности половых различий (из-за чего особенно трудно бороться с соответ­ствующими предрассудками).

Представления Файрстоун о «мужских» и «женских» харак­теристиках типичны для радикального феминизма. Мужчина стре­мится к власти и доминированию; он эгоцентричный индивидуа­лист, он прагматичен и настроен на конкуренцию; «технологичес­кое начало», согласно Файрстоун, - по определению мужское. Что касается женщин, то они заботливы, артистичны, склонны к фило­софии; «эстетическое начало» - безусловно, женское.

Представим теперь, что идея о том, что «эстетическое нача­ло — женское» применяется к Античной Греции - результат будет, мягко говоря, не очень убедительный. На этом примере наглядно видна типичная ошибка радикального феминизма: экстраполяция «диалектики пола», с ее борьбой «мужского» и женского» начал в том виде, в котором они проявляются в современном обществе, на всю историю человечества.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: