В КЛАССИЧЕСКОЙ СОЦИАЛЬНОЙ ТЕОРИИ

Тартаковская И. Н.

Т 64 Тендерная социология. — М.: ООО «Вариант» при участии ООО «Невский Простор», 2005. — 368 с.

ISBN 5-94716-023-4

В книге рассматриваются ключевые теоретические направ­ления и научные проблемы, входящие в предметное поле тен­дерной социологии. Анализируются различные аспекты отно­шений между полами, а также процессы создания и изменения моделей мужественности и женственности.

Книга состоит из курса лекций, хрестоматии, учебной про­граммы, методического пособия. Адресована преподавателям, аспирантам и студентам социологических специальностей, а также всем интересующимся тендерной проблематикой.

ISBN5-94716-023-4

© Центр социологического образования

Института социологии РАН, 2005 © Тартаковская И. Н., 2005 © ООО «Вариант», 2005

Содержание

Введение.........................................................................9

ЛЕКЦИИ ПО КУРСУ

Лекция 1.

Тендерный дискурс в классической социальной теории..................19

Исторический контекст. Эмиль Дюркгейм: разделение труда и конъюгиаль-ная солидарность. Георг Зиммель: мужская культура и социальная психо­логия половых ролей. Структурно-функциональный подход к тендерным отношениям. Основные положения структурного функционализма. Струк­турная дифференциация и семья. Критика структурно-функциональной теории семьи.

Лекция 2.

Возникновение феминизма как социальной теории.........................34

Первая волна феминизма. Вторая волна феминизма. Создание теории патри­архата. Радикальный феминизм. Суламифь Файрстоун. Критика Файрстоун. Кристин Дельфи. Критика Дельфи. Кэрол Пэйтман. Критика Пэйтман.

Лекция 3.

Марксизм и тендерная теория..............................................................55

Работа Ф.Энгельса «Происхождение семьи, частной собственности и го­сударства» как основополагающий марксистский труд, объясняющий про­исхождение полового неравенства. Марксистская доктрина применительно к «половому вопросу». Ортодоксальный марксизм на рубеже веков. Ок­тябрьская революция в России. Попытка претворения марксистской док­трины в жизнь. Социалистический феминизм. Теория двух систем. Дис­куссия о домашней работе.

Лекция 4.

Психоанализ и его влияние на феминистскую теорию.....................76

Классический психоанализ и объяснение половых различий. Феминистс­кая критика классического психоанализа. Жак Лакан. Пост-лакановская фаза феминистской теории. Образ матери и «двойное родительство». Психо­аналитический подход к «женской морали». Люс Иригарэ и теория по­лового различия.

Лекция 5.

Современные направления развития тендерной теории

и тендерных исследований......................................................................95

Развитие генсдерной теории в 1990-е гг.: общий обзор. Теория социаль­ного конструирования тендера. Цветной феминизм. Феминистская эписте­мология.

Лекция 6.

Становление современной российской тендерной системы..........114

Теория тендерной системы Роберта Коннелла. Особенности советского тендерного порядка: обзор литературы. Роль женщин в советской системе: работающие матери. Советская маскулинность: мужчины на службе госу­дарства. Противоречивость советской тендерной идеологии. Трансформа­ция тендерных отношений в постсоветскую эпоху.

Лекция 7.

Тендер и национальность.....................................................................135

Тендер и нация: соотношение понятий. Роль женщин в национальных про­ектах. Женщины и биологическое воспроизводство нации. Культурное вос­производство нации и тендерные отношения. Тендерные аспекты граждан­ства. Тендер и вооруженные конфликты.

Лекция 8.

Социология маскулинности.................................................................149

Возникновение «мужских исследований». Основные теории маскулин­ности. Возникновение современной маскулинности. Гегемонная мас­кулинность.

Лекция 9.

Публичная сфера и тендерное разделение труда.............................171

Понятие публичной сферы. Российская специфика разделения на публич­ную и приватную сферы. Сегрегация и ее объяснение в социальной тео­рии. Тендерный режим рынка труда в современной России.

Лекция 10.

Приватная сфера и тендерные отношения в семье.........................189

Семья как объект тендерного анализа. Критика нуклеарной семьи как поня­тия и института. Семья и государство. Материнство и отцовство как соци­альные институты. Домашняя работа и тендерные отношения в семье. «Кри­зис семьи» и новые семейные практики.

Лекция 11.

Репрезентации тендерных отношений

в культурных нарративах.....................................................................209

Что такое репрезентация? Тендерные аспекты массовой культуры: теория «мужского взгляда». Мелодрамы и технологии «женского удовольствия». Дискуссия о порнографии. Репрезентация женщин в советской массовой культуре. Репрезентация женщин в постсоветском медийном пространстве.

ХРЕСТОМАТИЯ ПО КУРСУ

Э. Гросс

Что такое феминистская теория?...........................................................232

X. Хартманн

Капитализм, патриархат и половая сегрегация труда..........................248

X. Хартманн

Несчастливый брак марксизма с феминизмом:

путь к более прогрессивному союзу......................................................255

К. Пэйтман

Половой контракт...................................................................................264

Р. У. Коннел

Основные структуры: труд, власть, катексис......................................287

Г. Лапидус

Равенство полов и советская политика:

постановка проблемы.............................................................................320

ПРОГРАММА КУРСА...............................................328

МЕТОДИЧЕСКИЕ УКАЗАНИЯ ПО КУРСУ..............344

Гендерная социология

ЛЕКЦИИ ПО КУРСУ

Я хотела бы выразить мою сердечную благодарность дру­зьям и коллегам, без которых эта книга не смогла бы появиться: Татьяне Барчуновой за блестящее редактирование весьма несо­вершенных переводов и постоянную моральную поддержку, Саре Ашвин, Кэрол Волковиц, Елене Здравомысловой, Саймону Кларку, Елене Омельченко, Людмиле Попоковой, Анне Темкиной, Светлане Ярошенко - за советы, помощь и дружеское участие, а также всем слушателям моих лекций по гендерной социологии в насто­ящем соавторстве с которыми создавалось это пособие.

ВВЕДЕНИЕ

Предлагаемый вниманию читателей лекционный курс ни в коем случае не ставит своей целью полностью раскрыть заявлен­ную в его названии проблематику. Скорее, речь идет о попытке снабдить преподавателей гендерной социологии, социологии се­мьи, феминологии и других смежных дисциплин некоторыми ма­териалами, основанными на современной научной литературе (как отечественной, так и зарубежной), а также на данных эмпирических исследований. Это своего рода «штрихи к портрету», пример воз­можного подхода к одной из самых интересных и бурно развиваю­щихся отраслей социологии. Формат курса правильнее всего опре­делить как «Введение в тендерную социологию», поскольку каждая из заявленных в нем тем может служить базой для отдельного спец­курса. Автор ставит перед собой задачу обзора ключевых теорети­ческих направлений и важнейших научных проблем, входящих в предметное поле гендерной социологии.

В фокусе настоящей учебной программы находятся именно тендерные исследования, т. е. в самом общем виде он направлен на рассмотрение и анализ различных аспектов отношений между по­лами, а также процесса создания и изменения моделей мужест­венности и женственности. Таким образом, это не «Женские иссле­дования» («Women' Studies»), хотя в рамках курса очень много будет говориться о положении женщин - во-первых, потому что в совре-

меннои социокультурной ситуации, отраженной в состоянии со­циальной теории, именно вопрос о положении женщин выдвинул­ся на первый план: чтобы убедиться в этом, достаточно проанали­зировать поток научных публикаций последних лет; во-вторых, потому, что важнейшие изменения в отношениях между полами, произошедшие в нашем столетии, связаны прежде всего с измене­нием положения женщин, а изменения в поведении мужчин были в этом плане лишь реактивными. Так, например, сексуальная рево­люция 1960-х была следствием массового распространения хими­ческих средств контрацепции, т.е. у женщин появилась эффектив­ная возможность контролировать свою сексуальность. Это также не курс феминистской теории в чистом виде, хотя в него включено изложение очень многих феминистских концепций и подходов. Ско­рее, он посвящен обзору различных подходов к социологическим исследованиям половых различий, сложившихся за последние не­сколько десятилетий, а также тех теорий, которые были разработа­ны ранее, но до сих пор сохранили свое влияние и присутствуют в современном научном диалоге. Большой удельный вес феминист­ских теорий в этом обзоре связан с тем, что феминизм в этот пери­од стал весьма влиятельным научным направлением. В то же время это не есть единый и универсальный подход, претендующий на объяснение порядка вещей, но совокупность научных течений, в рамках которых циркулирует великое множество самых разнооб­разных идей. Современный феминизм представляет собой своего рода глобальный научный форум, где эти идеи оперативно осмысливаются и сталкиваются друг с другом. В отличие от многих социальных исследований, сфокусированных на узко очерченных проблемах, феминистские исследования находятся в самом центре интернациональной коммуникации, они затрагивают практически все теоретические школы, существующие в социологии. Все наи­более влиятельные интеллектуальные традиции - такие как феноменология, марксизм, символический интеракционизм и пост­структурализм, были освоены и интерпретированы в феминистс­кой научной литературе.

Представляя лекционный курс по тендерной социологии, или социологии пола, прежде всего, следует уточнить базовые дефин-ции. Термин «гендер»представляет собой транслитерацию англий­ского слова, обозначающего грамматический род, мужской или женский. Впервые во внеграмматическом контексте этот термин был использован психологом Робертом Столлером, который в 1968 г. издал работу под названием «Пол и тендер» ("Sex and Gender" - Stoller R. Sex and Gender. London: The Hogarth Press, 1968)'. Смысл разделения указанных в названии терминов заключался в том, чтобы отделить социокультурные значения «мужественнос­ти» и «женственности» от биологических половых различий. Рас­смотрение тендера в качестве социального конструкта непосред­ственно связано с отрицанием биологического детерминизма в половых/тендерных отношениях. Суть биологического детерминиз­ма(его называют еще эссенциализмом,от слова эссенция, т.е. сущ­ность) сводится к тому, что все социальное имеет биологические основания, и только в этом случае считается естественным и нор­мальным. Соответственно, тендерные отношения артикулируются как внеисторические и биологически заданные, причем не только на индивидуальном, но и групповом уровне. В первой половине 1970-х этот термин был использован феминистками начала «второй волны» примерно в этом же смысле: тендер понимался как куль­турные и социальные конструкты женственности и мужественнос­ти, в то время как пол относился к биологически данным различиям между мужчинами и женщинами.

В современных теориях такое деление на пол и тендер все бо­лее ставится под вопрос, так как оно воспроизводит патриархальные дихотомии природы/культуры, биологии/общества и врожденно­го/приобретенного. Пол и род все более видятся как взаимодей­ствующие, а не противопоставляемые категории.

Целый ряд аргументов был приведен в пользу того, что и био­логическое определение пола, и само человеческое тело воспри­нимается нами не только из повседневного опыта, но через систе­му социальных интерпретаций, т.е. через взаимодействие с культурой. В современной биологии принято рассматривать по­ловые различия не как жесткую дихотомию, но скорее, как некий континуум, на котором располагаются женские и мужские поло­вые признаки.

Для того чтобы лучше представить себе возможные смысло­вые контексты употребления слова «гендер», обратимся к истории вопроса. Одним из ключевых текстов, способствовавших включе­нию его в научный обиход, была работа американской исследова­тельницы, антрополога Г. Рубин «Обмен женщинами», опубликованная в 1975 г.² (Рубин Г. Обмен женщинами. Заметки о «политической экономии» пола // Хрестоматия феминистских текстов. Переводы. Под ред. Е Здравомысло-вой и А.Темкиной. СПб. Буланин, 2000. С.89-139) Она одна из первых обратила свое внимание на существование системы «пол - тендер». Исследуя практики тихо­океанских племен, автор пришла к выводу, что женщины в контек­сте системы родства представляют собой «товар», ценность кото­рого достаточно велика для поддержания и воспроизводства сообщества. Рубин рассматривала отношения родства в политико-экономическом и структуралистском дискурсе, опираясь на Марк­са и Леви-Стросса. В то же время ни марксизм, ни структурализм, по ее мнению, не смогли предложить убедительного объяснения оснований мужского господства в традиционных обществах. Рубин утверждает, что хотя не все разновидности отношений обмена, на­блюдаемые в традиционных обществах, присутствуют в современ­ном мире, лежащие в их основании структуры и их символика до сих пор действенны. Рубин предложила категорию тендерной сис­темы, или «системы пол/тендер», которую определила как «...на­бор механизмов, с помощью которых общество преобразовывает биологическую сексуальность в продукты человеческой деятель­ности, и в рамках которых эти преобразованные сексуальные по­требности удовлетворяются»³(С.91).

Понятие «гендер» претерпевает изменения по мере развития социальной теории, причем смысл его различается в зависимости от контекста употребления. Можно выделить три основных теоре­тических контекста его использования:

(1) В структурно-функциональном анализепонятие гендер в основном употребляется для обозначения различных гендерных ролей. В этой традиции тендерный подход означает усвоение уже существующих гендерных схем через процесс социализации, пони­маемый как пассивное усвоение социально заданных и социально одобряемых форм поведения. Интериоризация культурных норм и ценностей индивидом происходит под воздействием агентов соци­ализации, к которым относятся семья, школа, группы сверстников, референтные группы, средства массовой информации и прочее.

(2) Другой контекст употребления понятия «гендер» связан с теорией социального конструирования.В рамках этого подхода гендер рассматривается в качестве социального конструкта, имеющего такие составляющие как биологический пол, культурно обуслов­ленные поло-ролевые стереотипы и так называемый «гендерный дисплей» - многообразие проявлений, связанных с предписанны­ми обществом нормами мужского и женского поведения и взаимо­действия⁴ (Здравомыслова Е, Темкина А. Социальное конструирование тендера // Социологический журнал. 1998, № 3-4. С. 177-182).

(3) Третий теоретический контекст, дающий новый смысл по­нятию «гендер», сложился в конце 1980-х-начале 1990-х годов в рам­ках институционального подхода.Его появление связано с произо­шедшим дискурсивным переворотом, поставившим под сомнение существование тендера как единой категории. Р.Коннелл⁵ (Connell R. Gender and Power. Society, the Person and Sexual Politics. Cambridge: Polity Press, 1987. P. 141) и ДжЛор-бер⁶ (Lorber J. Paradoxes of Gender. Yale University Press, 1994) настаивают на том, что гендер представляет собой специфи­ческий «социальный институт». По их мнению, рассмотрение ген-дера исключительно как конструкта, являющегося продуктом повседневной, межличностной коммуникации, является недоста­точным, поскольку «создание тендера» в процессе межличностного взаимодействия является лишь частью более общего, гендерно-обусловленного социального порядка. Гендер как социальный ин­ститут существует еще до рождения конкретных индивидов и высту­пает в качестве процесса, лежащего в основе стратификации и структуры общества. Представление о тендере как о социальном институте позволяет понять социальные статусы различия, связан­ные с представлениями о том, что значит быть мужчиной или жен­щиной в данном обществе.

Таким образом, гендер может пониматься как социальная роль (женская или мужская), как социокультурный конструкти как особый социальный институт.

Гендер как основание стратификационной системы форми­рует отношения между мужчинами и женщинами как отношения неравенства, в рамках которых мужчины обладают более высоким статусом, что влечет за собой большие возможности для обладания социальными ресурсами, такими, например, как образование, ра­бота и др. Гендер не является единственным основанием общественной стратификации. Класс, раса и тендер создают трехмерное измерение социального неравенства: белый мужчина среднего клас­са доминирует не только над женщинами своего социального ста­туса, но и над «цветными» мужчинами и женщинами, мужчинами и женщинами рабочего класса и т.д.

Тендер как структура общества ранжирует работу в разных профессиональных областях как более или менее престижную, «при­писывает» большую символическую значимость работе, выполня­емой мужчинами, определенным образом организует сексуаль­ность и эмоциональную жизнь. Таким образом, процесс «создания гендера» происходит, с одной стороны, в процессе повседневного взаимодействия, с другой стороны, под воздействием социальных структур.

Главная сложность работы с этим термином заключается, од­нако, в том, что он может интерпретироваться по-разному в зави­симости от той социальной теории или исследовательской парадиг­мы, в рамках которой изучаются отношения мужественности и женственности. Этот эпистемологический разнобой позволяет та­кому влиятельному феминистскому теоретику как Рози Брайдотти говорить о кризисе понятия «гендер», которое подвергается острой критике как по причине теоретической неадекватности, так и в силу политической аморфности и неопределенности⁷(Брайдотти Р. Половое различие как политический проект номадизма // Хрестоматия феминистских текстов. Переводы. Под ред. Е Здравомысловой и А.Темкиной. СПб. Буланин, 2000. С.224, 225).

Другая сложность связана с тем, что большинство этих тео­рий и парадигм, как и само понятие «гендер», были разработаны не в России, а на основании другой социальной реальности и другого историко-культурного контекста. Строго говоря, это термин являет­ся достоянием только англоязычной социальной теории, потому что ни во французском, ни в испанском, ни в итальянском языке он не прижился. На этом основании Брайдотти считает, что это куль­турно-специфический и потому непереводимый термин. Поэтому ряд российских исследователей - И. Аристархова⁸(Aristarkhova I. Trans-lating 'gender' into the Russian context // University of Warwick Working Papers, 1995), С.Ушакин⁹ (Ушакин С.А. "Gender" (напрокат): полезная категория для научной карьеры? //Тендерная история: Pro et Contra. СПб.: Российский госпедуниверситет им. А.И.Герцена. Кафедра всеобщей истории. 2000. С.34-39) - полагают, что сама идея заимствования термина «гендер» из запад­ной теории является неудачной, и даже проявлением колониально-i о сознания. Так, в частности, С.Ушакин указывает на то, что введе-11 ие термина "gender" вместо привычного "sex" было сознательной дестабилизацией глубоко укоренившихся смыслов, и смыслы эти находились в семантическом пространстве английского языка. В русском же языке имеются свои возможности «расшатывания» консервативных смысловых контекстов, и следовало бы воспользо-наться уже имеющейся полифонией смысла таких понятий, как «пол», «мужественность», «женственность», а не импортировать «гендер», «маскулинность» и «фемининность». Таким образом, «гендер», по мнению этих авторов, остается для нас «полезной ка­тегорией из чужого анализа».

Их аргументы достаточно серьезны и убедительны, но, по мне-нию автора данного курса, исторический момент для того, чтобы создать свой русскоязычный концепт, позволяющий продвинуться и анализе отношений между полами, с одной стороны, упущен, с другой - возможно, еще не наступил. Упущен он потому, что сло-но «гендер» уже прочно вошло не только в российский академи­ческий дискурс, но в какой-то мере и в более широкий языковой контекст. Так, в практике работы такого важного государственного института как Госкомстат, существует рубрика «гендерная статис­тика», одно из ведущих научных учреждений, занимающихся ис­следованием в области отношений между полами, называется Мос­ковский центр тендерных исследований (МЦГИ), и т. п. Таким образом, термин уже имеет свою российскую историю. Не насту­пил же он потому, что замена ему в настоящее время возможна лишь при условии развития такой теоретической модели, которая бы предложила новое эффективное объяснение того круга фено­менов, которые сейчас пока обозначаются, за неимением лучшего, как «гендерные отношения». К тому же нельзя упускать из виду важнейший аспект, поддерживающий применение этого концепта и отечественной социальной мысли, который связан с тем, что как писала Джоан Скотт (еще один автор, сыгравший ключевую роль в популяризации этого понятия): «Гендер есть первичное средство очначивания отношений власти»¹⁰(Скотт Дж. Гендер: полезная категория исторического анализа // Тендер­ные исследования. 2000, № 5. С. 157). Никакой другой из ныне существующих терминов - «пол», «род» и т. п. - этого важнейшего кон­ститутивного элемента отношений между мужчинами и женщина­ми не передает.

Специфика предлагаемого курса в том, что современная за­падная теория будет представлена в нем довольно широко, во вся­ком случае, не меньше, чем отечественная традиция. Это связано как с необходимостью знакомства слушателей с относительно труд­нодоступными, т.е. опубликованными вне пределов России науч­ными материалами, так и с общими соображениями о том, что социология - интернациональная дисциплина, и многие ее силь­ные стороны связаны именно с этим обстоятельством. Самое ядро социологии как дисциплины связано с изучением таких всемирных процессов, как модернизация, урбанизация, индустриализация и борьба за равноправие угнетенных и обездоленных социальных групп. К тому же, к сожалению, в России тендерная социология только еще входит в моду, в то время как на Западе имеет уже солид­ную историю развития. И хотя при этом существует обозначенная выше опасность увлечения импортом терминологии и «дискур­сивной всеядности»"( Здравомыслова Е., Темкина А. Введение. Феминистский перевод: текст, автор, дискурс // Хрестоматия феминистских текстов. Переводы. Под ред. Е Здравомысловой и А.Темкиной. СПб. Буланин, 2000. С. 18), это единственный путь осмысления россий­ского исторического опыта в более широком цивилизационном контексте.

По мере изучения курса у слушателей (как и у преподава­телей) может возникнуть ряд методологических и, может быть, пси­хологических трудностей.

1. Каждый социолог, изучающий проблемы семьи, тендерных отношений, находится в такой ситуации, что как бы заранее хорошо знает свой предмет - еще до начала исследований. В самом деле, каждый из нас является «включенным наблюдателем» всех этих фе­номенов. С самого рождения мы социализируемся в определен­ных представлениях о том, что такое мужественность и женствен­ность, и интериоризуем требования, которые общество предъявляет к тендерным ролям. Это один из первых социальных уроков, кото­рые мы усваиваем в детстве, и поэтому нам трудно преодолеть свои привычные представления и посмотреть на эту сферу жизни непредвзято. Ни один из объектов изучения социологии не внедрен в нас столь глубоко.

2. Тесно связана с первой. Поскольку социолог, изучающий тендерные отношения, сам глубоко ими «повязан», ему очень труд­но выработать непредвзятый, ценностно-объективный подход. Как гражданин, принадлежащий к конкретному обществу, он привык расценивать определенные формы поведения как социальные про­блемы. И это часто не позволяет ему/ей видеть за ними собственно социологическиепроблемы. Так, например, проводятся исследо­вания, посвященные причинам разводов, но мало кто задается пред­варительно более глобальным вопросом: почему люди заключают браки и предпочитают жить вместе. Или, как Парсонс или Энгельс, пытаются решить, разрушает ли индустриализация родственные связи, не выяснив для начала, почему отношения кровного род­ства как-то связывают людей. «Социальный заказ», призывающий к срочному решению «проблем» с точки зрения традиционного консенсуса, только усугубляет эту ситуацию. Поэтому исследова­телю, обращающемуся к теме тендерных отношений, надо очень четко себе представлять, во-первых, свое «местоположение» ("standpoint"), т.е с каких теоретических, методологических, идело-1 ических позиций он собирается анализировать свой предмет, во-вторых, представлять себе, что любая из этих позиций является ограниченной, и полученное знание также с необходимостью бу­дет ограниченным.

3. Базовые тендерные категории - мужчины и женщины -являются самой крупной из возможных стратификационных се­ток, при помощи которых мы можем изучать общество. Понятно поэтому, что делать какие бы то ни было обобщения, пользуясь только этими понятиями, чрезвычайно сложно - тендерные отно­шения неразрывно переплетены с классовыми, расовыми, межпо-коленческими и многими другими (принято говорить еще об эт-ничности, вероисповедании, стадии жизненного цикла, физическом статусе - например, наличии или отсутствии инвалидности, сексу-мльной ориентации и т.п.) Это заставляет исследователя быть чрез­вычайно внимательным и чувствительным к нюансам тендерной идентичности и специфическому социокультурному контексту своей работы.

4. Приходится быть готовым к тому, что тендерная теория находится в очень непростых отношениях с общесоциологическим «мэйнстримом», т.е. ведущими и наиболее влиятельными социо-иогическими теориями. Это дает основание говорить даже об «эксклюзии», или исключении «гендерного исследовательского сооб­щества» из центральных элементов академических структур и ака­демических дискурсов¹² (Барчунова Т. Эксклюзия и инклюзия сообщества тендерных иссле­дователей //Преодоление. Новосибирск: Сибновоцентр. 2000. С.216-226). Поэтому перед членами этого сообще­ства, как правило, встают еще и определенные институциональные проблемы, а также проблемы собственной профессиональной иден­тичности: следует ли им ориентироваться на нормы и ценности традиционного академизма или вырабатывать свои собственные? Автор данного курса считает своей задачей предложить еще одну версию решения этих вопросов применительно к содержа­нию социологического и, шире, гуманитарного образования.

ЛЕКЦИЯ 1.

ГЕНДЕРНЫЙ ДИСКУРС

В КЛАССИЧЕСКОЙ СОЦИАЛЬНОЙ ТЕОРИИ

Исторический контекст

Классическая социальная теория начала складываться во вто­рой половине XIX века на фоне развертывания капиталистической индустриализации и революционного подъема в Европе. Одновре­менно с этими процессами чрезвычайно расширилась экспансия государственной бюрократии, что привело к усилению регулиро­вания государством не только публичной, но, в известной мере, и приватной сферы. На этом фоне социология складывалась как «объективная» социальная наука, во многом впитавшая в себя и легитимировавшая викторианские предрассудки по поводу пола, семьи, работы и разделения публичного и приватного. Викториан­ская идеология предполагала весьма значительную поляризацию мужской и женской социальных ролей. Большинство социальных теоретиков считала это разделение священным и незыблемым, по­лагая самореализацию женщин возможной лишь в рамках приват­ного домашнего мира. Достаточно часто социологические теории или игнорировали женщин вообще, или отводили им второстепен­ные роли. Однако влияние вышеописанного социального контек­ста на отдельных авторов было достаточно сложным и противоре­чивым. Никогда социальная теория не придерживалась единой трактовки «женского вопроса» - на его интерпретацию влияли и изменения в отношениях мужчин и женщин, принадлежащих к раз­ным классам, и половое разделение труда при капитализме, и вли­яние европейских революций на положение женщин.

Так, например, борьба суфражисток и дискуссии о «природе женщины» повлияли на взгляды Джона Стюарта Милля, выступив­шего за предоставление женщинам среднего класса доступа к об­разованию и профессиональной деятельности. Герберт Спенсер, наоборот, проделал эволюцию от профеминистской до антифеми-пистской позиции. Рассмотрим более подробно позицию трех теоретиков, чьи работы сыграли наиболее принципиальную роль в развитии представлений об отношениях между полами.

Эмиль Дюркгейм:

разделение труда и конъюгалъная солидарность

Эмиль Дюркгейм (1858-1917) был сторонником Контовского проекта научного утверждения новой секуляризированной мора­ли. Главными орудиями для реализации этого проекта он считал со­циологию и образование. Его обращение к проблематике тендерных отношений было связано с моральной оценкой разделения труда в обществе. Он считал разделение труда фундаментальным базисом общественного порядка и категорическим императивом коллектив­ного морального сознания. Растущая специализация экономичес­ких, политических, административных институтов и других сфер жизни нередко подвергалась критике как источник экономических кризисов и классовых конфликтов. Дюркгейм своими работами пы­тался разрешить эти противоречия, рассматривая «факты моральной жизни в соответствии с методами социальной науки». Он считал мо­ральные последствия разделения труда более важными, чем эконо­мические. Парадигмальным случаем разделения труда он считал брак, разделение труда в котором служит источником солидарности¹³(Дюркгейм Э. О разделении общественного труда. Метод социологии. М.: Наука, 1991 С.56-65).

При этом, с его точки зрения, физическая и культурная диф­ференциация между мужчинами и женщинами все время увели­чивается. Он пришел к заключению, что «чем глубже мы обраща­емся в прошлое, тем менее значительными становятся различия между мужчинами и женщинами» - во внешности, физической силе, строении мозга, а также в выполнении социальных ролей и функций. Следуя данным современной ему антропологии, он по­лагал, что в древние эпохи не существовало брака как такового, скорее, практиковался род примитивного промискуитета в сочета­нии со слаборазвитым зародышем матриархальной семьи.

Развитие института брака, по мнению Дюркгейма, происхо­дило по мере нарастания все большей дифференциации между мужчинами и женщинами. Женщины становились постепенно все более слабыми физически, размер их мозга все более уменьшался по сравнению с мужским, зато при этом у них развивалась моральное чувство и мягкость характера. По мере развития института бра­ка, женщины отстранялись от участия в войнах и других публичных событиях и сосредоточивали свои жизненные интересы вокруг се­мьи. Дюркгейм считал, что именно разделение труда на базе поло­вых ролей создало основания для солидарности в домашней сфере. Эта история конъюгальной (брачной) солидарности позволила Дюркгейму выдвинуть гипотезу о том, что усиление социального разделения труда ведет не к конфликтам, а к консенсусу и солидар­ности. Тот факт, что в реальной жизни разделение труда приводило к экономическим кризисам и классовым конфликтам, Дюркгейм связывал с тем, что оно происходило в ненормальных формах, было вынужденным и анемичным.

Серьезный недостаток предложенного Дюркгеймом анализа конъюгальной солидарности заключается в том, что наличие в браке принуждения, подавления и неравного обмена любыми видами ре­сурсов он интерпретировал как простую техническую комплимен-тарность функций, институциализированных в виде половых ролей.

Георг Зиммель: мужская культура

и социальная психология половых ролей

Создатель немецкой классической социологии Георг Зиммель считал подчиненное положение женщин серьезной проблемой, и он уделял специальное внимание исследованию того, как доминан­тная мужская культура препятствует автономному развитию женс­кой идентичности и ограничивает участие женщин в культуре. Те роли, которые социально предписаны женщинам, недостаточны для их автономной самореализации, а независимая моральная оценка их деятельности подменяется выработанными мужчинами критери­ями. Зиммель, в отличие от Дюркгейма, подчеркивал, что разделение труда по половому признаку приводит к тому, что женщины воспри­нимаются лишь через призму отношений с мужчинами. Сами же по себе женщины - «ничто», потому что доступные им ролии не имеют никаких специфических, независимых женских качеств: «Все униже­ние женщины исходит из того, что существование женщины оценива­ется по критериям, смоделированным для противоположного пола»'⁴ (Simmel G. Das Relative und das Absolute im Geschlechter Problem // Philosophische Kultur. Leipzig, 1919. Цит. по: Брандт Г.А. Природа женщины. Екатеринбург: Гуманитарный университет, 2000. С.57).

Таким образом, Зиммель предвосхищает гораздо более поздние идеи С.де Бовуар и Ж.Лакана о том, что «женщины не существует».

Это не означает, однако, что Зиммель рассматривал женщин лишь как жертр «скроенного по мужской мерке» социального мира: во всех культурах женщинам предписывалась особая власть и таин­ственная сила, например, ведьмовская. Зиммель и сам разделял эту точку зрения, придерживаясь традиционного разделения между полами сфер бытия: «мужчина - культура, женщина - природа». Женщины, по мнению Зиммеля, находятся гораздо ближе к тем­ным примитивным силам природы, их наиболее существенные личностные характеристики связаны с самыми естественными, са­мыми универсальными, самыми важными с биологической точки зрения функциями. Он полагал, что женский характер не может быть выведен ни из полового разделения труда, ни из его культур­ной объективации. «Внутренняя жизнь женщины протекает в глу­бочайшей тождественности бытия и бытия женщиной, абсолютно определяющей в самой себе свою половость и не нуждающуюся для определения себя в соотношении с другим полом»¹⁵ (bid.S.72). Радикаль­но противопоставляя «природу женщины» миру мужской культу­ры, он считал ее непознаваемой для мужчины.

Зиммель полагал, что исторически женщины стали позже, чем мужчины, пользоваться правами частной собственности, и их лич­ное имущество в основном состояло из украшений, в то время как первым личным имуществом мужчин было оружие. По его мне­нию, это обстоятельство указывает на более активную и агрессив­ную природу мужчин: мужчины расширяли сферу своей личности насильственно, против воли других. Женщины же в гораздо большей степени выражали готовность зависеть от доброй воли других людей: они выражали свою индивидуальность через восхищение и призна­тельность, которые получали из внешнего социального мира.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: