Радикально-феминистический подход содержит сильный инновационный потенциал для анализа современности. Но самая его большая слабость в том, что он сфокусирован на психологии и внеисторичен.

Кристин Делъфи

Кристин Дельфи - французская феминистка. Ее основные работы «Главный враг: материалистический анализ угнетения жен­щин» и «Близко к дому» были опубликованы соответственно в 1977 и 1984 гг.

Дельфи, вслед за Файрстоун, предположила, что угнетение женщин имеет «материалистическое» объяснение. Но ее материализм имеет скорее социологическое, чем биологическое со­держание³⁸ (Delphy С. The Main Enemy: A Materialist Analysis of Women's Oppres­sion. London: Women's Research and Resources Centre, 1977; Delphy C. Close to Home. Amherst: University of Massachusetts Press, 1984).

Как и Файрстоун, Дельфи критикует марксизмза узость ма­териалистического подхода. Марксизм предлагает анализировать общество на базе социальных производственных отношений, но игнорирует специфическую роль женщины в социальном произ­водстве.Ортодоксальный марксизм рассматривает только произ­водство, основанное на оплачиваемом труде, производство вне дома, не обращая внимания на жизненно важную роль, которую женщи­ны играют в производстве, занимаясь домашней работой.Так, даже идентификация социализма с концом капитализма, тем, что придет вместо, практически игнорирует все аспекты угнетения женщин.

Дельфи объясняет угнетение женщин через призму их эксп­луатации как домашних работников в рамках «семейного способа производства».Однако ее анализ сильно отличается от таких видов анализа, как:

- марксистский анализ «домашнего труда», который концент­рируется на функциях домашней работы при капитализме и ее роли в воспроизводстве здоровых наемных работников;

- структурно-функционального анализа, который рассматри­вает эту роль женщины как функциональную для «индустриально­го общества»;

- аргументов известного исследователя домашнего труда Энн Оукли, изложенных в ее книге «Домохозяйка», где говорится, что эксплуатация женщин происходит от их изоляции в доме, в то вре­мя как остальная экономическая деятельность предпринимается вне дома³⁹ (Oakley A. The Housewife. Harmondsworth: Penguin, 1976).

Все эти объяснения предполагают, что женщины подвергаются эксплуатации из-за той работы, которую они выполняют - домашней работы, работы, выполняемой в стенах дома. Но Дельфи настаивает на том, что не специфический характер работы, выполняемой жен­щинами- домашней работы - делает их эксплуатируемыми.

Женщины эксплуатируются дома вне зависимости от того, какую работу они выполняют:

- домашняя работа не оплачивается, потому что это работа, выполняемая женщинами;

- домашний труд ограничивается пределами дома, потому что это не оплачиваемая работа, и поэтому она не может быть замене­на наемным трудом;

- это происходит из-за того, что эта работа, которая, по мне­нию мужчин, не нуждается в оплате, не считается производством.

Аргументы Дельфи основаны на ее собственных исследова­ниях французских крестьянских семей. Она придает особое значе­ние скорее преемственностимежду докапиталистическим домаш­ним производством и современным домашним хозяйством, чем разрывумежду ними, о котором писала Оукли.

В домашнем производстве даже работа, произведенная жен­щинами для продажи на рынке, не оплачивается: жена просто явля­ется неоплачиваемым работником своего мужа.Нет существен­ной разницы между продуктами, созданными для рынка, и продуктами для домашнего потребления. По мере индустриализа­ции и развития капитализма домашнее производство потеряло спо­собность конкурировать с массовым рыночным производством, но женщины продолжали своим бесплатным трудом обеспечивать свой дом необходимыми продуктами и услугами, хотя, в принципе, они уже могли бы быть куплены на рынке. Мужчины имели воз­можность не покупать их на рынке именно потому, что женщины обеспечивали их всем этим бесплатно -и они могли не жить в отелях, не есть в ресторанах, не пользоваться услугами прачечных. С точки зрения Дельфи, участие женщин в оплачиваемом наемном трудетакже определяется их положением в семейном спо­собе производства: мужчины посылают женщин на работу пото­му, что они не могут целиком решить свои задачи, эксплуатируя их только дома. При этом мужчины присваивают заработки женщин и настаивают, чтобы их «внешняя» работа не вредила качеству услуг, которые они обеспечивают дома.

Итак, эксплуатация в семье первична по отношению к систе­ме капиталистической эксплуатации женщин - капитализм только добавляет еще один слой эксплуатации. И поэтому все женщины эксплуатируются всеми мужчинами: женщины являются классом в рамках семейного способа производства, и почти все женщины являются актуальными или потенциальными наемными работни­ками в капиталистическом способе производства.

Критика Дельфи

Дельфи предлагает очень серьезный анализ эксплуатации женщин, но ее подход имеет, как минимум, два слабых места:

1. Ее подход - экономический:она рассматривает брачные отношения как чисто экономические и, соответственно, объясняет феномен брака только как экономический феномен. Она пренебре­гает сексуальным и психологическимаспектами отношений меж­ду полами. В конце своей статьи Дельфи переходит от производства к биологическому воспроизводству, утверждая, что контроль за репродукцией«является и причиной, и средствами второго велико­го вида угнетения женщин, сексуальной эксплуатации», но вопрос о соотношении этих двух видов угнетения остается открытым.

2. Неясно все же, как Дельфи объясняетподчиненное поло­жение женщин.

Дельфи отвергает все формы эссенциализма(естественно-биологического объяснения) - в природе мужчин и женщин не существует ничего, что могло бы объяснить подчинение женщин мужчинам. Дельфи сознательно предлагает социологическоеобъяснение патриархата, объяснение, которое не сводит патриар­хат к биологическим или психологическим факторам. Ее собствен­ный подход связывает возникновение патриархатных отношений с социальным институтом брака. Но как же тогда объяснить суще­ствование эксплуатации женщин мужчинами в рамках самого се­мейного способа производства? Почему женщины терпят ее?

В своей более поздней работе Дельфи объясняет желание жен­щин выйти замуж наличием их эксплуатации вне домашней сфе­ры⁴⁰ (Delphy С., Leonard D. Familiar Exploitation: A New Analysis of Marriage in Contemporary Western Societies. Cambridge: Polity, in association with Blackwell, 1992), но разве это проливает свет на причинно-следственную связь? Эксплуатация женщин вне дома, как правило, считается внешним последствием, а не причиной их эксплуатации в семье.

Кэрол Пэйтман

Кэрол Пэйтман - американка, ее основная работа «Половой контракт» была опубликована в 1988 г.⁴¹ (Pateman C. The Sexual Contract. Cambridge: Polity Press, 1989). Пейтман использует поня­тие половой контракт в контексте теории общественного договора, сформулированой Просвещенческой философией XVII-XVIII ве­ков, на которой основаны представления о гражданском обществе. Она полагает, что классическая теория социального контракта (или общественного договора), которая рассматривает его как единствен­ное легитимное основание политической власти, сознательно опус­кает то обстоятельство, что этот социальный контракт (негласно) подразумевает половой контракт, или определенный тендерный подтекст. Социальный контракт был направлен против патриархата, понимаемого в традиционном смысле — как власть патриарха, гла­вы семьи, распространяющаяся на всех остальных ее членов, а так­же других участников домохозяйства, включая слуг. Замена власти 1 штриарха, опирающейся на традицию, на социальный договор, зак­лючаемый между свободными и равными индивидуумами, означает торжество гражданского общества. Однако даже такие убежденные противники патриархата, как Джон Локк, отвергая «отцовское право» как модель политического права, продолжали поддерживать конъю-гальное право, т.е. власть мужей над своими женами, полагая его неполитическим. Пэйтман утверждает, что на самом деле патриар­хат не преодолевается с помощью общественного договора, а толь­ко «власть отца» заменяется властью всего «мужского братства». Социальный контракт регулирует только сферу публичного, в то время как сфера приватного оказывается вне его действия. В этом смысле женщины не являются «индивидуумами», так как они не участвуют в контракте. Таким образом, по мнению Пэйтман, поло-ной контракт утверждает и демократизирует «мужское половое пра­во», т.е. право индивидуального мужчины распоряжаться индивиду­альной женщиной - в сфере домашней работы и особенно в сфере сексуальности. Это половое право означает существование целой серии диад, парных отношений между мужчинами и женщинами, которые выстроены как отношения господина и подчиненной.

Описанные выше отношения не только подразумеваются по­литическим устройством современных капиталистических демок­ратий, но и находят свое выражение в целой серии реальных кон­трактов, заключаемых в современном обществе. Эти контракты, заключающиеся формально как свободные и добровольные, на самом деле основаны на «владении человеческой личностью», т.е. один (одна) из участников контракта продает право на свое тело и нозможность им распоряжаться. Пэйтман выделяет четыре вида таких контрактов: рабочий контракт, семейный контракт, контракт о «суррогатном материнстве» и контракт проституции. Их отличи­тельной чертой является то, что предметом контракта служит сам человек в своей телесности: выполнение этого контракта с необхо­димостью подразумевает отношения субординации, отношения господина и подчиненного. Такие виды товара, как «рабочая сила», «сексуальные услуги», «способность к прокреации» неотчуждае­мы от личности их владельца, и это предполагает, что они должны непосредственно присутствовать при его исполнении и подчиняться распоряжениям покупателя этих услуг. В результате босс получает возможность командовать рабочим, муж - женой, клиент - про­ституткой и т.п. Пэйтман утверждает, что несвобода трудовых отно­шений при капитализме связана не с эксплуатацией, а именно с прямым личным подчинением (subordination), и то же самое верно относительно всех других видов контрактов, где предметом контракта служит «владение человеческой личностью». Под подчинением она понимает необходимость выполнять распоряжения господина.

Пэйтман указывает, в частности, на особенности «семейного контракта», который отличается от других видов контрактов тем, что регулирует очень длительные иерархические статусные отно­шения, условия которых предопределены, и роли предписаны со­гласно половой принадлежности. То, что это именно отношения, подразумевающие владение человеческой личностью, доказывает­ся хотя бы тем, как трудно добиться юридического наказания за такое преступление как «изнасилование в браке».

Наиболее близок к брачному трудовой контракт, который так­же заключается на относительно долгий срок и означает, что подчи­ненная сторона обязывается (под влиянием структурных ограниче­ний) выполнять распоряжения руководства в обмен на средства существования. Трудовой контракт следует рассматривать не толь­ко через призму отношений работника и работодателя. В конце кон­цов, индивидуум соглашается подчиняться в отношениях занятости для того, чтобы быть относительно свободным в других сферах жизни. Последняя возможность, однако, непосредственно зависит от его социального положения, в том числе и от того, какую пози­цию он занимает в тендерной системе разделения домашнего тру­да. Учитывая эти факторы, Пэйтман делает вывод о том, что жен­щины не могут быть работниками в том же смысле, что и мужчины - они имеют слишком много ограничений. Половой контракт под­рывает контракт занятости.

Проституция (как и суррогатное материнство) рассматрива­ется Пейтман как специфическое коммерциализированное свидетель­ство «мужского полового права» - тот случаи, когда оно выходит из приватной сферы в публичную. Она пишет, что «сексуализирован-ные части тела» проститутки не отчуждаемы от нее самой, также как и матка суррогатной матери, следовательно, выполнение кон­тракта требует ее непосредственного присутствия и подчинения власти клиента. Таким образом, мужчина получает власть над жен­ским телом. В этих контрактах (брак, проституция, суррогатное ма­теринство) реализуются патриархатные смыслы маскулинности, означающей господство, и женственности, означающей подчине­ние. Поэтому проституция является не просто актом купли-прода­жи на свободном рынке, но институциализацией мужского поло­вого права.

Критика Пэйтман

Главным слабым местом ее аргументов является то, что она обнаруживает тенденцию рассматривать свои властные диады вне более широкого социального и институционального контекста. Так, подчиненное положение женщин в браке подкрепляется их более уязвимой позицией на рынке труда, а эта уязвимость, в свою оче­редь, связана с тем, что на них традиционно возлагаются обязанно­сти по уходу за детьми. В результате их экономический вклад в се­мью, как правило, оказывается меньшим, более того, представления о своих женских обязанностях непосредственно влияют на выбор профессии, поведение на рынке труда, трудовую мотивацию и т.п. В этих условиях женщины оказываются экономически зависимы­ми от своих мужей, что заставляет их, в частности, бояться развода и влияет на отношения личной зависимости. Таким образом, дело не только в «мужском половом праве», но и в конкретных институ­циональных обстоятельствах.

Во-вторых, более пристальное эмпирическое изучение назван­ных ею видов контрактов показывает, что реальные отношения в этих взаимодействиях, хотя и, безусловно, носят на себе отпечаток нерав­ноправия, оказываются гораздо сложнее и далеко не сводятся к пря­мому подчинению. Скорее, можно говорить о неравном партнер­стве, причем более слабый партнер, как правило, имеет свои ресурсы влиять на более сильного. Даже в такой форме взаимодействия, какой является проституция, во многих случаях проститутки выдвигают свои условия, на которых может состояться трансакция, и сохраняют за ней контроль. В этом случае речь идет не столько о реализации «мужского полового права», сколько об его инсценировке.

Таким образом, подход Пэйтман представляется чересчур аб­солютистским, если принять ее трактовку власти и подчинения в буквальном смысле. Однако он может рассматриваться на двух раз­ных уровнях: если как теоретическая модель, описывающая власт­ные отношения, такой подход недостаточно структурен, то зато он дает представление о культурной матрице, описывающей смыслы понятий «пол» и «гендер». Современное половое неравенство все дальше отходит от отношений прямого господства и подчинения и все более опосредуется обезличенными структурными механиз­мами, которые реализуют свое влияние в разнообразных, изменчи­вых культурных формах.

Итак, сформулируем еще раз основные особенности радикаль­ного феминизма:

-женщины исторически были первой угнетаемой группой;

- угнетение женщин является наиболее распространенным видом социального неравенства, поскольку существует практи­чески в каждой из известных человеческих общностей;

- угнетение женщин - глубочайшая и наиболее тяжелая фор­ма угнетения, и оно не может быть устранено посредством каких-либо косвенных по отношению к нему социальных трансформа­ций (например, уничтожения классового общества);

- угнетение женщин вызывает наибольшие страдания его жертв, по сравнению с любом другим видом угнетения - как в количественном, так и в качественном аспекте (хотя эти страда­ния из-за сексистских предрассудков часто могут не осознаваться как таковые ни угнетателями, ни угнетенными);

- теоретический анализ угнетения женщин позволит постро­ить концептуальную модель, объясняющую все остальные фор­мы угнетения.

Хотя мало кто из радикальных феминисток имеет одинаковую позицию по всем этим пяти пунктам, большинство из них признает, по крайней мере, что угнетение женщин - первая, наиболее распрос­траненная и глубочайшая форма угнетения человека человеком.

ЛЕКЦИЯ 3.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: