Философия небытия по Н.М.Солодухо

Своеобразный взгляд на проблему бытия и небытия, отлич­ный как от традиционной онтологии, так и от феноменологии, предложил На­тан Моисеевич Солудухо в книге «Философия не­бытия» (2002) [133]. Своеобразие его фило­софии заключается в том, что он делает попытку взглянуть на мир как бы с «изнанки» и считает, что такой подход позволяет увидеть одну из важных сторон мира – отсутствие: «”изнанка” показывает негационные механизмы, невидимые силы, творящие многообразные бытий­ные формы» [133,С.128].

Солодухо пытается на основе сего­дняшних представлений физики, космологии и си­нергетики построить мо­дель мира как системы небытия и бытия на основе философии небы­тия. В качестве исходной философ­ской проблемы он обосновы­вает соотношения бытия и небытия [133,С.7]. И бытие, и не­бытие сами по себе в отдельности пред­ставлены своими фор­мами. Если формой проявления бытия служит не­что, то формой про­явления небытия служит ничто. Причем небытие относи­тельно бытия интегрально проявляет себя как бытийное отсут­ствие [133,С.12]. Выступая за диалекти­ческое решение, кото­рое за­ключается во взаимопроникновении бытия и небытия, ав­тор ставит вопрос: «Что объемнее – бытие или небытие? Если бытие объемнее, шире небытия, то, скорее всего, небытие вто­рично по отношению к бытию. Так ли это?» [133,С.10]. Чтобы это выяс­нить, Солодухо переосмысливает по­нятие «субстанция» и при­ходит к выводу, что вся история евро­пейской философии по­строена на признании в качестве исход­ной материальной или (и) идеальной бытийной субстанции. Не­однозначность выбора ис­ходных утверждений в различных фи­лософских системах не по­зволяет строго логически обосновать генезис самих субстан­ций, так как субстанция по определению есть причина самой себя. В качестве действительно безуслов­ного начала автор пред­лагает небытие, исходя из те­зиса: «Для того чтобы ничего не было, ни­чего и не надо» [133,С.17]. По­этому именно ничто, не­бытие и может служить действительной субстанцией мира, вы­ступать первопричиной и основой всего реально существую­щего, то есть бы­тия [133,С.17]. Другими словами, небытие спо­собно вы­ступать основанием бытия, так как не требует своего основания.

Далее автор задается вопросом: какими характеристиками должна об­ладать принятая субстанция мира, которая как небы­тие могла бы породить бытийную форму? Так как бытие опре­делено, следовательно, автор приходит к выводу, согласно кото­рому небытие онтологически не определено. Данное положение как бы противоречит самой цели книги, так как автор пытается построить теорию того, что не может быть определено по опре­делению, ис­ходя из бытия, то есть того, что в принципе не допус­кает построения истинной теории или адекватной модели небы­тия. В некотором смысле, наверное, так оно и есть, так как фи­лософия, сколько бы ни существовала, столько и будет вы­нуж­дена заниматься моделированием разнообразных сценариев на­чала бытия, постулируя всевозможные комбинации исходных утверждений, в за­висимости от необходимости привязки цело­стной мировоззренческой сис­темы достижений культуры и ци­вилизации своего времени. Наверное, для достижения этой аб­солютной цели субъекту необходимо оказаться хотя бы на неко­торое время в небытии. Но, пока мы есть в бытии, можем лишь строить гипотезы по поводу организации небытия. Говоря о на­чале бытия, думается, следует отметить, что в таком плане можно рассуждать по отношению к реальному уровню бытия, но не как по отношению к бытию вообще.

Итак, раз небытие онтологически не определено, следова­тельно, оно не может быть ни материей, ни объективным духом, ни субъективным созна­нием [133,С.17–18]. Из онтологической неопределенности исходного небытия автор выводит мысль о его принципиальной противоречивости. Небытие представля­ется неким мировым виртуальным хаосом, составленным из множества внутренне организованных ничто–форм. Этот хаос неопределенных между собой, но определенных самих по себе ничто–форм создает постоян­ный поток небытия через бытие. Небытие как поток создает своего рода градиент (разность по­тенциалов), то есть потенциальную энергию для перевода форм небытия в про­цессы бытия. Неопределенность, вообще, имеет тенден­цию ста­новиться определенностью, из ничего создавать Всё [133,С.18], где «Всё» в потенциале составляет содержание первоначального небытия. «По­нятие “Всё” как целокупная ха­рактеристика и бы­тия, и небытия одновре­менно включает в себя бесконечную со­вокупность признаков прошлого, на­стоящего и будущего, воз­можных и невозможных, реализованных и нереа­лизованных предметов и явлений бытия, и, следовательно, “Всё” обладает пре­дельно широким – бесконечным по числу призна­ков – со­держанием» [133,С.19]. «Всё» как предельное определе­ние про­изводно от небытия и вы­ступает его обратной стороной. Небытие может потенциально содержать «Всё», когда бытия нет [133,С.20]. Небытие, породив бытие, стремится уничтожить это бытие, чтобы породить его вновь в процессах вечной регенера­ции бытия [133,С.64] и стать Всем.

Если небытие и не определено относительно бытия, высту­пая пустым множеством, то по «отношению к самому себе мно­жество небытия является непустым, более того, оно содер­жит в себе бесконечное количество ничто–форм, соответствую­щих возможному, невозможному и бывшему в бытии» [133,С.19]. Казалось бы, чем данное утверждение не есть харак­теристика определения содержания нашей матрицы памяти. Но мат­рица памяти, со­ставляя с информацией диалектическую пару, с необ­ходимостью требует на­личия неизменной струк­туры. Ав­тор, ут­верждая абсолютную онтологиче­скую неопреде­ленность небы­тия [133,С.17], по сути, лишает его качества хра­нителя событий, которые могут быть и были когда-то в бытии. Из содержания рассматриваемой книги нам непонятно, как су­ществует ничто–форма, которая соответствовала бы всей форме бытия в целом. По своему объему ничто–форма целостного бы­тия соответство­вать небытию не может, так как небытие – и возможное, и не­возможное, то есть Всё. Ничто–формы как бы суще­ствуют от­дельно друг от друга, подобно объектам математики. И не со­всем ясно, как осуществляется вертикаль системных от­ношений между ними, по­этому совокупность отношений ничто–форм друг к другу приходится пони­мать как неопределенные отноше­ния.

Итак, принципиальная бытийная неопределенность небытия обеспе­чена бесконечным и вечным аспектами и одновременным наличием проек­тивных ничто–форм, которые сами по себе оп­ределены. Хотя в бытии и выполня­ется соответствие между не­что– и ничто–формами, но количество ничто–форм всегда бес­конечно, их оказывается неизмеримо больше по сравнению с той или иной нечто–формой. Каждая единица бытия, или нечто–форма, количест­венно уступает тому, что могло бы быть в дан­ном месте в определенное время. Количество ничто–форм все­гда множественно по отношению к нечто–форме. Как нам пред­став­ляется, этим положением и обосновывается стати­стический ха­рактер формирования конкретных бытийных форм на уровне элементарных частиц. На основе этих представлений возникно­вение вселенной авто­ром рассматри­вается в качестве реализа­ции бытийной флуктуа­ции. Вселенная спонтанно возникает из небытия. «Вместе с ро­ждением бытия в котле первичного ва­куума рождается про­странство и время. Материализовавшийся космос ожи­вает. Кос­мологические модели вселенной (расши­ряющаяся модель Ле­метра, горячая – Гамова, инфляционная – Гута и др.) дают опи­сание этого гигант­ского всплеска матери­ального бытия из неоп­ределенного небытия» [133,С.21]. Пер­вичный вакуум представ­лен совокупностью виртуальных час­тиц, которые рождаются и исчезают в пределах меры, наложен­ной квантовой физикой. Та­ким образом, небытие, хотя и являет себя бытию как отсутст­вие, но это отсутствие флуктуирует в пределах неопределенно­сти Гейзенберга [133,С.36].

Более подробно хочется остановиться на понятии материи. Солодухо понимает материю как объективную реальность, в принципе, данную чело­веку в ощущениях, которая составляет один из видов объективной реальности [133,С.17]. В науке под субъектом по­знания понимают человека с его инструментами исследования. Реальностью выступает все то, что с помощью искусственных средств исследования, в принципе, возможно в прошлом, в на­стоящем и в бу­дущем довести до органов ощу­щений человека.

Воспользовавшись случаем, возьмем на себя смелость по­критиковать позицию материалистического (посюстороннего) понимания понятия материи. Нам представля­ется, что данное понимание материи ограничивает исследователя тем, что про­цесс познания мира рассматривается как постоянное конструи­рование рассудком явлений на бесконечном пути, очерченном стремлением разума постичь «вещи в себе» (если воспользо­ваться терминологией Канта). Дру­гими словами, исследователь ограничен неограни­ченностью познавательного процесса. И эта недостижимая сущ­ность вещей самих по себе рассматрива­ется как лежащая в об­ласти реального бытия. По сути, с позиции ма­териа­лизма мате­рия рассматривается как основание реальных вещей, принадле­жащее к реальности, поэтому отношение к ма­терии становится тождествен­ным отношению к вещам бытия или нечто–формам (в терминологии Соло­духо), поэтому, дума­ется, философу, стоя­щему на материалистических по­зициях, ав­томатически под ма­терией приходится подразумевать и ее форму (закон) существо­вания, а под материей – вещь, с той лишь разницей, что форма единиц материи неиз­менна, а форма вещи постоянно подвергается изменениям благодаря посто­ян­ному движению единиц материи. В данном случае материя представлена в демокритовском смысле и моде­лируется как со­стоящая из множе­ства посюс­торонних, неизмен­ных и разнооб­разных частиц ато­мов, лежащих в основа­нии раз­нообразно из­меняющихся вещей. Здесь частицы материи, как и вещи, разли­чаются формой. Полу­чается, что материя, выступая разнообра­зием первичных неиз­менных форм, служит основа­нием различ­ных изменяющихся вещей бытия. Другими словами, материя являет себя как вещь. Отличием материи от вещи явля­ется то, что о материи мы мо­жем только мыслить как о неиз­менных час­тицах, недоступных для чувственного восприятия. Хотя атомы неизменны сами по себе, но они находятся в постоянном движе­нии, тем самым дви­же­ние как атрибут принадлежит по­сюсто­ронней материи. Таким образом, движение вещей в своей основе имеет движение мате­рии. При та­ком рассмотрении мы видим, что разнообразие форм движения вещей обос­новывается движе­нием и разнообразием форм материи. На наш взгляд, в ос­нове любого понятия, определяющего в своем содержании то или иное явление, должно с необходимостью (обязательно) ле­жать противоположное поня­тие. Другими словами, разнообра­зие движения форм вещей должно иметь своим основанием ма­те­рию как гомогенное и не­изменное целое. В качестве такого ос­нования нам видится орга­низация виртуального пространства, вы­ступающего в качестве небытия для явлений реального бы­тия и одновременно в каче­стве матрицы памяти, информацион­ное содержание которой со­ставляют сущности действительного бы­тия.

На наш взгляд, вывод материи за реальное бытие позволит ее (мате­рию) рассматривать как первичное пространство, обра­зованное гомогенными и неизменными друг относительно друга единицами этой материи. Таким об­разом, первичное простран­ство обладает структурой матрицы памяти и пред­ставляет собой более или менее жесткую сетку, в узлах которой сосредото­чены «ноль–точки» виртуального бытия в актуально-бесконечном пространстве матрицы. Гомогенность первичного пространства обеспечена реальной составляющей матрицы, виртуальные еди­ницы которой на реальном уровне бытия выступают нулевыми пространствен­ными размерами «ноль–точек». Забегая вперед, отметим, что ис­ходное реально нулевое состояние то­чек мат­рицы по­зволяет говорить о первичном простран­стве бытия как о пер­вичном вакууме. Нулевое реальное пространственное бы­тие, по­зволяю­щее говорить о бытийном явлении небытия как об отсутствии, обес­печено внутренним абсолютным (бесконечным) информа­ционным содержа­нием виртуального бытия. Другими словами, каждая «ноль–точка» выступает сосредоточением всех своих антиномий бы­тия и представляет собой потенциальный Логос (необходимый закон) возможного бытия. Логос, по сути, составляет структурную информацию матрицы.

По поводу понимания материи и пространства можно обра­титься к другому произведению Солодухо – «Однородность и неоднородность в раз­витии систем». Автор задается вопросом: что такое абсолютная однород­ность и может ли она реально су­ществовать? [135,С.50]. И приходит к вы­воду, что абсолютная однородность есть ничто. Хотя вывод Солодухо полу­чается та­ким же, как и в нашей интерпретации, но способ обоснования суще­ственно отличается. Солодухо, используя инструментарий логики из некор­ректного, на наш взгляд, исходного утвержде­ния, хотя и получает формально правильный вывод, но с таким же успехом мог бы при иных обстоятельствах иметь и противо­положный результат. Думается, сначала необходимо отве­тить на вопрос: может ли реально существовать вообще что-либо абсо­лют­ное? Если ответ – да (в чем можно сильно сомневаться), то уже можно дви­гаться далее по пути выяснения реального суще­ствования частных разновид­ностей абсолютного, например аб­солютной однородности. Абсолютное, на наш взгляд, может существовать лишь как идеальное, которое принадлежит дейст­вительному бытию (то есть небытию).

По Солодухо, абсолютная однородность «не может состоять из протя­женных компонентов, так как уже только одно сущест­вование каких бы то ни было границ между ними внесло бы не­которую неоднородность» [135,С.50]. Условию абсолютной од­нородности «может удовлетворять лишь система, состоящая из одной единственной точки, но такая система, не имеющая структуры как отношения между компонентами (которые в дан­ном случае отсутствуют), не есть уже система, а суть бесфор­менное и бессодержательное нечто, являющее собой ничто [135,С.50]. Конечно, Солодухо отмечает, что речь идет о невоз­можности существовании таких систем в реальном мире, а не в абстрактном. А абстрактное, как можем предположить, имеет место лишь в нашем мышлении, то есть в сознании человека. Далее Солодухо перено­сит свои суждения в область точки син­гуляр­ности вселенной и вследствие рассуждений об абсолютной од­нородности приходит к выводу, что в точке син­гулярности нет и материи: «абсолютная однородность – это смерть мате­рии» [135,С.50].

Для нас абсолютная однородность существует как матрица памяти, ко­торая по отношению к реальному бытию выступает как абсолют, как небытие, но по отношению к действительному бытию как неоднородность. Эта неоднородность обусловлена постоянно меняющимся информационным со­держанием вирту­ального бытия матрицы, вызванного все новыми изменениями реальных вещей.

Итак, Солодухо связывает возникновение материи с нача­лом истории вселенной. По нашей версии, материя существо­вала всегда, и даже до на­чала истории вселенной. Вселенная нами приравнивается к реальному уровню бытия. Начало эво­люции вселенной от точки сингулярности – это начало возму­щения материи как изменение геометрии реального простран­ства, вызванного исчезновением из мира действительного (то есть из мира неизменных (ин)форм, явившихся результатом ин­формационного накопления из отражений прошлых реальных изменений вещей бытия) одной «ноль–точки», что одновре­менно соответствует началу становления от сингулярности все­ленной, что, в свою очередь, соответствует возникновению в на­стоящем уровня реального мира вещей.

На наш взгляд, сама постановка вопроса о реальном суще­ствовании абсолютного, не говоря уже об абсолютной однород­ности, некорректна. В реальности вообще ничего абсолютного существовать не может. Это в свое время показал еще Лейбниц. По Лейбницу, такой математический мир соот­ветствует бытию возможного, или действительному миру монад. Область абсо­лютного – это прерогатива действительного мира, а не реаль­ного. Действи­тельный мир – это своего рода абстрактный, мате­матический мир абсолют­ных сущностей или универсалий – об­щих понятий. В реально существующем мире нет ничего абсо­лютного: нет точки, нет линии, нет круга, нет человека, нет стола, а также нет однородности, как, впрочем, нет и абсолют­ной неоднородности, и т.д. Реальный мир – это мир вещей. Лю­бая вещь составлена из множества комбинаций идеальных сущ­ностей, которые лишь в некотором приближении могут счи­таться точкой, кругом, человеком и т.д.

Таким образом, на наш взгляд, было бы ближе к истине по­нимание ма­терии как общего гомогенного небытийного (дейст­вительного) основания гетерогенных форм реального бытия. Материя в чистом виде – это то, что не имеет формы и потому способно на реальном уровне бытия иметь любую форму. Не­имение формы выводит понятие материи за пределы реаль­ного бытия в область действительного, где и могут пребывать абсо­лютные сущности. Приобретение материей формы есть уже сфера ре­ального бытия и нами рассматривается как актуализа­ция раз­личных вариаций из всего набора информационного бо­гатства, потенциально заключенных в единицах мате­рии (то есть матрицы). Бытие и есть процесс оформления материи. Ма­терия без формы – это и есть собственно небытие как у Платона, поэтому материя сама по себе, в принципе, не может быть эмпи­ри­чески познаваемой. Если понимать материю как реальность, то она будет непознаваемой и с материалистических пози­ций, так как человеку для эмпири­ческого познания доступны, по сути, лишь вещи бытия. Позна­ние может лишь асимптотически близко приближаться к позна­нию материи, но сама материя, ду­мается, никогда не позволит постро­ить окончательную модель своего «устройства». Вещи познаются через дру­гие вещи. Если материя была бы реально­стью, то материю пришлось бы позна­вать в конечном счете ма­терией, что в принципе является не­возможной задачей. Это по­ложение возникает из теорем «О не­полноте и Непротиворечивости формальных сис­тем» К.Гёделя [131,С.72]. В связи с выводами этих теорем можно сказать, что стремление построить непременно непротиворе­чивую сис­тему является своего рода ограничением, обратная сторона кото­рого – феномен недоказуемости свойства непротиворечивости системы ее внутренними средствами [126,С.101].

Другими сло­вами, принципиально нельзя доказать истин­ность математики (как формальной системы) на языке матема­тики. Если экстрапо­лировать выводы этих теорем на все пре­дельные понятия, одним из которых вы­ступает понятие «мате­рия», то выходит, что в принципе нельзя построить истинную модель составляющих ма­терии через мате­рию. Таким образом, материя как трансцен­дентность относи­тельно ре­ального бытия должна выступать ат­рибутом небытия. Реальное свойство ма­терии в чистом виде – это быть пустым пространством для ве­щей бытия. Следова­тельно, небытие обла­дает объективным дей­ствительным суще­ствованием, которое реально выступает в ка­честве пустого про­странства реаль­ного бытия. И эта форма бы­тия как пустое про­странство также тре­бует для своего сущест­вования материи. Та­ким образом, мате­рия как основание бы­тия, принадлежит к об­ласти действитель­ного, а не реального про­странства. Материя нами представля­ется чистым, реальным, пустым пространством. Единицы мате­рии как «ноль–точки» од­нообразно организованы между собой, образуя тем самым про­странство. Вещи представ­ляют собой возмущения единиц этого пространства.

В этом смысле материю, имеющую смысл предельного оп­ределения, мы поместили в небытие, которое существует (в фи­зической интерпретации) в качестве первичного вакуума, то есть реально пустого пространства, обеспеченного непод­вижной структурой матрицы, и одновременно составляет со­держание этой матрицы в качестве виртуального уровня бытия реального небытия. Вещи бытия – это своего рода изменения информаци­он­ного состояния единиц материи, или «ноль–точек» матрицы. На фоне этой актуальной бесконечности матрицы разворачива­ются пространство и время реального бытия как распростра­няющееся возмущение от сингулярности, что и пыта­ется опи­сать физика с помощью различных космологических теорий.

По нашей модели, по своему содержанию небытие есть действительность, обеспечи­вающая ре­альность, или, другими словами, небытие обеспечи­вает возможность движе­ния, то есть су­ществование реального бытия. Реально небытие, представ­ленное матрицей, составлен­ной из множества «ноль–точек» – цен­тров вирту­ального бытия, имеет дискретный и неподвижный в целом характер, так как движение (вещей бытия) в качестве сво­его источника может иметь только свое противоположное. Эта квазистационарность, то есть как бы неподвиж­ность отно­сительно всех процессов бытия и является предметом нашего фи­лософ­ского моделирования. Таким обра­зом, любое простран­ство ве­щей бы­тия обеспечивается конеч­ным числом единиц («ноль–то­чек») небытия, что определяет квантовую природу пространства и времени и конечность про­цессов бытия, то есть возможность ак­туального движения в каче­стве явлений и вещей реального бы­тия. Если бы первичное про­странство было непре­рыв­ным, то есть бесконечно дифференцируе­мым (делимым), то движение вещей бы­тия да, впрочем, и само возникновение ре­ального бытия из действительного бытия (небытия) было бы не­возможно, так как любое изменение приво­дило бы к парадок­сам, которые в свое время сформулировал Зе­нон в своих апо­риях.

Структурная информация, образованная из состояний «ноль–точек» виртуального бытия, по сути, пред­ставляет собой содержание матрицы памяти. Согласно действительной состав­ляющей содержания виртуального бытия реализуется в данный момент времени конкретная вселенная. Содержание мат­рицы придает необходимый характер случайным изменениям реали­зуемых вещей, так как это содержание сформировано как нако­пление из множества предшествующих реализаций бытия. Если со­держанием этой матрицы выступает идеальным (математиче­ским) информацион­ным миром, определяемым нами в ка­честве действительного бытия сущ­ностей, то эта же струк­тура, как ма­терия (матрица), то есть как исходное (невозмущенное) ре­альное небытие, выступает основанием реального бытия вещей. Струк­тура из мно­жества «ноль–точек» для вещей бытия есть ре­альное пустое пространство, проявляющее себя как реальное отсутст­вие всех вещей, но только не мате­рии. Реальное пустое про­странство, поддерживаемое действительным содер­жанием еди­ниц вирту­ального бытия, существует лишь как возмож­ность су­ще­ствования любой реальной вещи и способно обеспечивать своей структурой это реальное существование.

Каждая «ноль–точка» жестко определена своим местополо­жением от­носительно других «ноль–точек». Совокупность «ноль–точек» образует свое­образную сетку – матрицу памяти, которая по своему содержанию и представляет собой виртуаль­ное бытие, а на реальном уровне – первичный вакуум как некий эфир. Жесткая структура единиц матрицы реального небытия обусловлена тем, что виртуальное бытие этой матрицы должно вы­полнять по отношению к бытию вещей функции памяти (вне­временно­сти). Таким образом, оказывается, что виртуальное со­держание матрицы памяти обес­печивает закономерный и необ­ходимый характер всем изменениям, процессам реального бы­тия. Связано это с определением ин­формации. Ин­формация и носитель находятся в диалектических отноше­ниях. Выражается это в том, что если информация есть определенное содер­жание, инвариантное любой форме представления, то мат­рица памяти как противоположность информации выступает не­изменной формой, способной принимать любое содержание. Из этого сле­дует, что вир­туальное пространство и пред­ставляет собой эту не­изменную мировую форму, допускающую любое информаци­он­ное содер­жание, постоянно считываемое из процессов бытия.

Итак, вновь вернемся к обсуждению книги «Философия не­бытия». Со­лодухо рассуждает о пределах применимости законов сохранения, говоря, что в материализме вечность и бесконеч­ность материи лишь постулируются, а между тем «наделение материального мира законами сохранения означает признание его изолированности, так как эти законы утверждают постоян­ство физических величин (энергии, количества движения, мо­мента импульса, электрического заряда), относящихся к изоли­рованным системам» [133,С.22]. Автор говорит о границах вы­полнения закона сохранения материи, исходя из нарушения за­конов сохранения в рамках вещей бытия. Данные представле­ния, думается, являются следствием признания посюсторонно­сти (реально­сти) материи, так как в этом случае материя образу­ется вместе с реальным уровнем бытия из небытия, а само воз­никновение бытия есть нарушение симметрии.

Поскольку автор исходит из ленинского определения мате­рии, как ма­териалисту, ему приходится признавать за мате­рией свой­ства, присущие вещам. Для материалиста и мате­рия, и вещи представлены разнообра­зием своих форм. Из этой логики автора следует, что нарушение законов со­хранения вещества автомати­чески должно приводить его к со­мне­нию в истинности закона сохранения материи.

В нашей интерпретации материя принадлежит виртуаль­ному бытию небытия, и количество единиц этого пространства есть бесконечность удельных констант, а сами вещи от уровня к уровню организации сопровож­даются нарушением законов сохранения. Другими словами, нарушение за­кона сохранения ве­щества и говорит об истинности закона сохранения мате­рии как закона, обеспечивающего в качестве основания существова­ние ве­щей бытия.

Любая система бытия в каком-то отношении является замк­нутой, а в каком-то – открытой, и законы сохранения как раз и отражают эту относи­тельную устойчивость вещей. Что касается реального бытия в целом, это открытая система, активно взаи­модейст­вующая с действительным, но все же несущест­вующим как вещь небы­тием. Если материя определялась бы реальным бытием, то закон сохране­ния материи потребовал бы замкнуто­сти бытия, поэтому автору книги, для того чтобы с материали­стических позиций предста­вить бытие в качестве открытой са­мооргани­зующейся системы, приходится ставить под сомнение абсолют­ность закона сохра­нения материи. Как уже отмечалось ра­нее, абсолютное во­обще не может абсолютно существовать в реальном бытии. Абсолютное – это сфера действитель­ного бытия, но не­ реаль­ного.

Если материю рассматривать атрибутом небытия, как в на­шем случае, то ничего пересматривать не потребуется, так как реаль­ное бытие есть порождение матрицы, то есть реального небытия как своего рода возмущение, вызванное «дефектом массы» (нарушением симметрии) одной из бесконечного мно­жества точек матрицы.

Солодухо также рассматривает рождение бытия как резуль­тат флук­туации небытия [133,С.21]. Но у него, в отличие от на­шего представления, бытие возникает вместе с материей. «Вме­сте с рождением бытия в котле пер­вичного вакуума рождается пространство и время. Материализовавшийся космос оживает» [133,С.21]. В нашей интерпретации материя существует до рож­дения вселенной в качестве образованного актуально-бесконеч­ным пространством матрицы памяти с виртуальным содержа­нием первичного вакуума, который пред­ставля­ется нами реаль­ным небытием. Это содержание как действительное бытие обу­словливает выполнение всех необходимых законов изменений конкретной вселенной, которая в своей реализации полна слу­чайности. Другими словами, структура небытия как невозму­щенное первичное про­странство существует до реаль­ного бы­тия. Реальное бытие рассматривается как возмущение этого ма­териального, неподвижного в целом небытия – эфира. Материя как гомогенное основание гетерогенного, реального бытия, при­надлежит сфере действительного бытия, которое по отношению к реаль­ному миру вещей исходно выступает реальным небы­тием. Реальное бытие соответст­вует распространяющемуся по законам Логоса возмущению от сингулярно­сти. Это возмущение нами рассматривается как процесс актуализации энергии, кото­рая до своего возбужденного состояния потенциально была со­средоточена в особой «ноль–точке» – сингулярности. Распро­страняющееся возмущение возбуждает исходное состояние ма­терии, состоящей из действи­тельно существующих «ноль–то­чек», и активизирует в единицах виртуаль­ного пространства те или иные модусы из всего информационного ряда, ко­торые и соответствуют формам существования вещей реального бытия.

Эта особая точка сингулярности и задает начало реальному бытию. Стратегия изменения реального уровня бытия (ми­ровой порядок, по которому изменяется мир вещей) обу­словлен со­держанием матрицы. Информационное содержание матрицы в качестве структурной информации составляет действительное бытие из множества состояний «ноль–точек», которые в сово­купности задают всемирный Логос (есте­ственный закон, поря­док) всем изменениям бытия. Множество «ноль–точек» матрицы реального небытия являясь своего рода еще не развернутыми в своих пространствах и времени семенами для других различ­ных бытий. Не исключено, что в пространстве актуальной бес­конечности матрицы могут разворачиваться (реализовывать собственные уровни организации) одновременно несколько конкретных бы­тий, реальных в собственной системе рассмотре­ния, но не синхронизированных единым временем по отноше­нию друг к другу. Единственной связью их между собой явля­ется то, что все они есть порождение общей для всех матрицей как таковой. Динамически разные, несвязанные между собой миры обладают в качестве своего начала собственной индиви­дуальной «ноль–точкой» в матрице. Благодаря этому данные реализации бытия оказываются не чувствующими, то есть как бы несуществующими друг для друга. Эти миры мы и называем ино-бытием, которое не следует путать с инобытием в понима­нии Гегеля.

Инобытие в философии Гегеля – это этап развития абсо­лютной идеи. Развитие идеи в форме инобытия тождественно форме природы. Природа выступает лишь одним из измерений (спосо­бов движения) абсолютной идеи. «Природа не развива­ется, а служит лишь внешним проявлением саморазви­тия логи­ческих категорий, составляющих ее духовную сущность» [151,С.82]. Инобытие, по Гегелю, есть антитеза бытия-в-себе и есть прояв­ление одного и того же бытия в иной форме.

В нашей интерпретации инобытие – это буквально другое бытие, кото­рое имеет свое собственное абсолютное (по отноше­нию к себе) начало существования от другой «ноль–точки» мат­рицы пространства небытия. Инобытие – это другое бытие, су­щест­вующее параллельно на­шему бытию, и имеющее отличные от нашего бытия про­странство и начало во времени. Таких не связанных друг с дру­гом параллельных миров, которые, имея различные началь­ные условия, могут существовать, не влияя друг на друга, по­добно тому, как одновременно, не мешая друг другу, сущест­вуют в едином про­странстве волны с различ­ными частотами (а точнее, фазами) колебаний может быть бесконеч­ное множество. Раз­личные бы­тия, реализующие свои простран­ства и начала времени как ино­бы­тии, в том числе и наше бытие, принадлежат абсолютному актуально-бес­конечному простран­ству матрицы реального небытия, так как каждое конкрет­ное бытие имеет в качестве индивидуаль­ного начала свою опреде­ленную «ноль–точку» в общей для всех мат­рице. В этом и со­стоит трансцендентность материи, так как нам в принципе дос­тупно не познание материи в чистом виде, а лишь познание ее форм, и то только тех форм, которые реали­зуются в нашем мире. Конечно, здесь следует отметить, что по мере углубления познания не исключено, что человечество научится когда-то синхронизировать свое бытие с другими па­раллельными реали­зациями.

Итак, Солодухо, признавая материю в рамках реального бы­тия и огра­ничивая в ней выполнение закона сохранения на осно­вании нарушения сим­метрии на уровне микромира, формули­рует «закон сохранения общего “объ­ема” и “массы” небытия и бы­тия» [133,С.51]. Это позволяет ему представить бытие состоя­щим из множества закрытых систем (нечто–форм) в «собствен­ной системе координат» подобно открытой системе в сис­теме отношений небытия.

Если принять материю, принадлежащую небытию, в каче­стве предель­ного определения, то не потребуется придумывать новый закон сохранения, позволяющий рассматривать бытие как открытую систему. Тогда станет воз­можным рассматривать вещи бытия как возмущения, вызванные генерацией форм от сингулярности, по первичному вакууму, состоящего из транс­цендент­ной материи. Любая единица материи, эфира, виртуаль­ного пространства вы­ступает в бытийном плане лишь аспектом бесконечного информационного ряда (алгоритма), заключен­ного в каждой из «ноль–точек» – единиц матрицы памяти, где «ноль–точки» в совокупности определяют вирту­альную струк­туру матрицы памяти в качестве содержания реального про­странства небытия. Актуализация, то есть овеществле­ние, части ал­горитма в «ноль–точках» под действием энергии первоначала от сингулярности, будет происходить в соответствии с накоплен­ной информацией в матрице. Данное накопление, в свою оче­редь, есть усреднение отражений случайных изменений в прошлом бесконечного ряда конкретных реализаций множе­ства бытий, и определяет, по сути, необходимый характер всех процессов и изменений в настоящем. Таким образом, в нашем понимании, вещь, явление, процесс ак­туально выступают ре­зультатом реа­лизации лишь части про­граммы всего ал­горитма, заключенного в «ноль–точках», а именно в тех единицах вир-туаль­ного про­странства небытия, которые участвуют в реалии-зации той или иной вещи. Аспект ал­горитма как части реализо-вав­шейся ин­формационной последо­вательности и будет соот­ветст­вовать процессу овеществления, или приоб­ретения мате­рией опреде­ленной конкретной формы, проходящему по необ­ходи­мости, со­гласно структурной инфор­мации в матрице, или, дру­гими словами, мировому порядку. Та­ким образом, вещи ре­аль­ного бытия представляют собой мо­дусы «ноль–то­чек». В ин­формационном смысле вещи бытия со­ответствует некоторая ин­формационная составляющая в алго­ритме «ноль–точки».

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: