Глава 2. МАТРИЦА ПАМЯТИ – ЗЕРКАЛО БЫТИЯ

В этой главе ставится задача создания такой исходной ме­тафизической модели основания мира, которая отвечала бы представлениям постнеклассической науки об устройстве сис­тем реального бытия. В соответствии с этим мы хотели бы осно­вание мира вещей представить в виде саморазвивающейся ин­формационной системы. Анализ развития реальных самооргани­зующихся систем с необходимостью требует открытости таких систем. Мы видим, что реальный уровень бытия в термодина­мическом смысле есть дезорганизующаяся система, а в инфор­мацион­ном – развивающаяся. На фоне стареющей вселенной (в термодинамическом смысле) наблюдается возник­новение но­вых все более сложных образований (в информационном смысле). В таком рассмотрении мы вправе заложить в основание реального бытия такие представления, которые позволили бы выйти к созданию новой метафизики. Эта картина нами стро­ится как некоторое зазеркалье, как некоторое виртуальное бы­тие, суть которого составляют информацион­ные процессы. Но чтобы строить отражение реальных процессов, по крайней мере, должно существовать то, что отражает. Образно выражаясь, само «зеркало» мы пытаемся смоделировать в качестве матрицы памяти, суть которой на реальном уровне есть небытие. Таким образом, виртуальный уровень бытия можно представить в виде содержания актуально-бесконечной матрицы па­мяти, которая на реаль­ном уровне вещей явит себя небытием. Почему собственно мы хотим в основание реальных про­цессов бытия заложить мат­рицу памяти? Во-пер­вых, этим обеспечивается глобальная об­ратная связь, необходимая для обосно­вания бытия сущности, во-вторых, моделируя небытие, на котором базируется и развива­ется виртуальный уровень бытия, достигается открытость всех реальных систем; в-третьих, мат­рич­ная структура реального не­бытия позволяет обосновать дви­же­ние в пространстве и во вре­мени, то есть сущест­вование реаль­ных вещей; в-четвертых, мат­рица памяти фундирует реальную пространственно-временную ограниченность вещей, процессов, яв­лений реального мира. Связано это с тем, что в матрице со свойствами хранения и на­копления информации о реальных изменениях вещей время стремится к бесконечности (в смысле вечности), а пространство представляет собой актуальную бес­конечность, по отношению к которой все конечные вещи стано­вятся как бы неразличимыми между собой, как бесконечно ма­лые нули.

Способом выхода к построению умозрительной модели бы­тия, способной лежать в основе реальной действительности яв­ляется диалектика. Диалектика – это способ мышления о том, как противоположности становятся тождественными. В этом ключе некие необходимые суждения об основании можно полу­чить из априорного положения, что реальная действительность со своим основанием должны составлять единство противопо­ложностей. Одно из таких требований к основанию возникает из ограниченного существования вещей как в пространстве, так и во времени. Временность существования явлений с необходи­мость требует вечности основания. Вечность – это длитель­ность, которая стремиться к бесконечности. Понятие бесконеч­ности может имеет множество значений – от бесконечно малых до бесконечно больших величин. Отсюда, основание временно­сти существования можно сводить: 1) к мигу, как это делает М.Хайдеггер подводя бытие к со-бытию или 2) к функции па­мяти, так как именно благодаря ей удается устремить основание длительности изменений в идеале к неизменности. Матрица со свойством хранения позволяет метафизически устремить отра­жения временности существования бытия вещей к бесконечно­сти. Поэтому матрица памяти способна составить метафизиче­скую основу как для реального, так и для информационного бы­тия.

2.1. Матрица как инвариантная форма любых изменений

Самоорганизующаяся система с необходимостью требует наличия обратной связи. Эту функцию можно осуществить на основе организации памяти. Поэтому попробует получить пре­дельное (философское) определение памяти, рассматривая ее в единстве противоположностей с информацией.

В процессе рождения и распространения информации важ­нейшую роль иг­рает память. Память будем понимать как каче­ство системы, которое за­ключается в функциях хранения и на­копления системой предшествующих состояний. В зависи­мости от уровня систем различают биологический, соци­альный и ис­кусственный типы памяти. Каким образом функции памяти обу­словливают рождение информа­ции?

Любой объект исследования, эволюционирующий в про­странстве и времени, реально предстает перед нами в единстве своей формы и содержа­ния и может вы­ступать в двух вариантах. Во-первых, как нечто, отражаемое другими, то есть как бы со­вершающее свое движение относительно «ко­ординат» наблюда­теля и в этом смысле существующее «для других». Во-вто­рых, как нечто, существующее относи­тельно собственных координат и в этом смысле выступающее как нечто «для себя». Иными словами, матери­альная система выступает одновременно и как отражаемая другими, и как существующая сама по себе.

Материальный мир, будучи единством формы и содержа­ния, в качестве «для других» есть постоянное изменение в про­странстве и времени, поэтому материаль­ные объекты никогда не могут оказываться тождественными са­мим себе в разные мо­менты отсчета. Благодаря этому у нас всегда имеется возмож­ность их наблюде­ния. Мы способны ощущать мир явлений, так как он изменяется. Если судить о движении материи как о един­стве формы и содержания «для себя», то оно оказывается тожде­ственным са­мому себе, как бы посто­янно отслежи­вающим про­странство собственного бытия, другими сло­вами, оказывается «не чувст­вующим» время как таковое. Вещь как «для себя» из­меняется как время. Вещь в собственной системе наблюдения все время как бы находится в настоящем.

Распространим эти соображения на информацию как на су­ществование чего-то в бытие памяти. Чем будет информа­ция в ка­честве «для других» в своих отношениях к пространству и времени? Если взять со­держание информации «для других», то получим независимость этого содержания от времени. Эту неза­висимость необходимо понимать в том смысле, что изменение во времени, представленное в содержании информации «для себя», совершенно не будет зависеть от измене­ния формы ин­формации «для других». Например, одно и то же содержание (информация «для себя») может быть представлено на основе любых символов другого языка – как любого естественного, так и искусственного (инфор­мации «для других»). Та­ким образом, форма информации «для других» по отноше­нию к пространству в некотором смысле индифферентна к нему. Это «безразличие» заключается в том, что одно и то же содержание информации может быть представ­лено любой пространственной формой. Это свойство информации называется инвариантностью (информа­ция в этом смысле изоморфна), и оно было замечено уже давно [34,С.116]. Здесь важно от­метить, что свойство инвариантности относится к ин­формации в смысле «для других».

Свойство инвариантности дает возможность осуществлять кодирова­ние и де­кодирование информации. Благодаря этому удается оптимизировать условия пере­дачи информации в форме сигнала по различным каналам связи, строить ин­терфейсы, по­зво­ляющие адаптировать друг к другу различные типы прие­мо­передающих искусст­венных систем. В процессе распростране­ния по кана­лам связи смысл содержания информации во многом определяется возможно­стями приемника [160,С.35]. Но при всей возможной неод­нозначности в отражении «для других» инфор­мация «для себя» или ее содержание останется неизменным. За­бегая вперед, отме­тим: это свойство имеет большое значение при рассмотрении та­ких функций памяти, как хранение и нако­пление содержания информации в определенной материальной форме.

Информация как таковая выступает не только в смысле «для других». О ней еще можно рассуждать как о единстве формы и содержания «для себя». В этом смысле инфор­мация характеризует материал, то есть носитель этой информации. Та­ким образом, содержание ин­формации «для себя» подобно или даже тож­дественно матери­альной форме «для других». Напри­мер, если рассматривать ка­кой-либо символ, изображен­ный на бумаге чернилами, то содержание ин­формации «для себя» на­блюдается нами как материальная форма «для дру­гих», то есть в качестве материала носи­теля – чернил. О форме или о простран­ственной конфигурации мы судим, воспринимая опре­де­ленные свойства и отношения вещей (чернил и бумаги, чер­нил и света, и т.д.), то есть форма опре­деляется проявлением ма­териального содержания «для других».

Таким образом, информация как единство формы и содер­жания «для себя» пол­ностью определяется материалом носи­теля. Именно материал носи­теля отвечает за динамические ха­рактеристики (движение, распространение и изменение) инфор­мации в пространстве и времени по различным каналам связи, сохраняя при этом свои инва­риантные свойства.

К каким выводам все это приводит? Информации «для себя» в пространственно-временном отношении можно сопоста­вить с материаль­ным движением «для других». Благодаря этому соотношению информация через материальное представ­ление имеет возможность осуществлять свое физиче­ское движение в реальном про­странстве и времени. Информация в пространст­венно-временном отношении «для дру­гих» соотносится с прояв­лением материи «для себя». «Нечувствительность» ка­кого-либо явления ко вре­мени можно понимать в двух смыслах. Во-пер­вых, в смысле ее изменения вместе со временем, как бы отожде­ствления с ходом времени в абсолютном движении. Во-вторых, в смысле неизменности той или иной системы отношений во­преки изменению времени, то есть неизменности, понимаемой как со­хра­нение системой своей устойчивости, стабильности от­носи­тельно измене­ний, проис­ходящих вокруг.

Независимость какого-либо явления от пространственного представле­ния предполагает два мысленно возможных варианта. Первый, когда рас­сматриваемое явление изменяется одновре­менно с пространством, которое оно представляет (если явление представляет пространство, то оно изменяется как простран­ство). Второй, когда это явление может принимать лю­бую про­странственную опре­деленность, при этом оставаясь са­мим собой и всегда оставляя возможность его (этого явления) распознава­ния. Если пер­вый вариант этих результатов абстрагирования ха­рактеризует небытийное состояние материи как не имеющей формы, то второй – инвариантные свойства информации.

Информация на уровне реального бытия возникает на опре­деленной ступени раз­вития форм движения материи. С точки зрения ма­териализма известно, что одним из основных атрибу­тов ма­терии яв­ляется движение. Для материалиста категория материи лежит в области движения, а следовательно, на уровне реальных вещей, то есть без движения не может быть и материи. Предполагая, что материальное движение на­чинает свое разви­тие во вре­мени с некоторого устойчивого (ста­ционарного или ква­зистационар­ного) состояния, можно с необ­ходимостью ут­верждать, что это движение рано или поздно должно привести к результату, кото­рый на каче­ственно ином уровне приобретает свойства, подоб­ные исходному состоянию. Другими словами, раз информаци­онные отноше­ния становятся определяю­щими на определенном уровне развития материаль­ных форм, разумно предположить, что в основе реального бытия лежит нечто подоб­ное информа­ции, а информационный уровень явлений бы­тия на уровне об­щест­вен­ной системы уже выступал бы синтети­ческим результатом развития форм мате­рии от этого основания.

Забегая вперед, можно сказать, что материя, хотя и немыс­лима без движения (с позиции естественнонаучного материа­лизма), все же нам пред­ставляется в каче­стве некоего непод­вижного в целом эфира (реального небытия), образующего пус­тое от всех вещей пространство (первичный вакуум) для бытия вещей, а формы прояв­ления ма­териального движения есть не что иное, как распространение и су­перпозиция колеба­ний моду­сов (потенциально возможных состояний) единиц материи.

В мире материальных форм качественно новым уровнем развития вы­ступает самоорганизующаяся система, которая через свои функции памяти (обратной связи) порождает реальное свое развитие на базе ин­формационных процессов. Для осуществле­ния развития система, приобретая инфор­маци­онное движение, в дальнейшем начинает полностью опреде­ляться этим движе­нием. Сторонники атрибутивной концепции ин­формации, утвер­ждающие, что информация есть атрибут всей материи (включая и неживую), по сути, отождествляют исходное устойчивое со­стоя­ние мате­рии со свойствами, которыми начи­нает обла­дать система с приобретением памяти. В результате такого отождест­вления инфор­мация оказыва­ется изначально присущей всей ма­терии. Ярким примером такого отождеств­ле­ния является работа И.И.Юзви­шина «Информациология». «Вся все­ленная – это еди­ное информационное пространство резо­нансно-сотового, час­тотно-кванто­вого и волнового состояний различных полей, ва­куумов, эле­ментар­ных час­тиц и массивных макроструктур» [174,С.42]. Другими словами, все отношения во вселенной объ­являются информацией. Возможно это и так, но трудно согла­ситься с ав­тором, который отказывается от принципа системно­сти в на­уке [174,С.40].

Подвижное и ограниченное в пространстве и времени бытие вещей с необ­ходимо­стью требует в качестве своего основания чего-то неподвиж­ного, непрерывного (понимаемого как воз­можность реализации в любой точке пространства), инвариант­ного. По отношению к бытию вещей – это своеобразный иде­альный, матема­ти­ческий мир общих понятий, сущ­ность которых доступна человеческому ра­зуму. Реальный уровень бы­тия можно представить в виде свое­об­разного потока или про­цесса всех процессов от одного отно­сительно устой­чивого со­стояния в другое. Эту устойчи­вость ис­ходного (до вещей) состоя­ния ма­терии мы и пытаемся далее предста­вить в каче­стве виртуального бытия, как содержания матрицы памяти. При этом сама матрица на реальном уровне вещей составляла бы исходное небытие. Ре­альное небытие – это чистая возможность, которая обеспечивает первичное пространство до бытия вещей. Такой метафизический подход к моделированию основания вещей позволяет нам рас­сматривать возник­новение реальных систем с па­мятью как вос­станов­ление на качественно новом уровне неко­торых исходных сторон инвариантности матрицы посредством информаци­онных процессов. С подобными взглядами, мо­делирую­щими исходное со­стояние развития материального мира, высту­пают многие ав­торы, например Ю.И.Лашкевич в [55,С.73]; Р.Ф.Абдеев в [1,С.290–291] и др.

Логически небытие предполагает два воз­можных понима­ния: 1) как абсолютное отсутствие любого содержания, а если оно и есть, то невыразимо в по­нятиях; 2) как потенциальное су­ществование всех возможных форм мате­рии. В пользу возможно­сти второго варианта говорит, например, факт рожде­ния частиц из вакуума. Здесь вакуум не пустота, как пред­став­лялось ранее, а некое квазистационарное состояние проти­во­по­лож­ностей в пределах интервала неопреде­ленностей Гейзен­берга (природу ко­торых еще предстоит выяснить науке), где не­прерывно идут процессы возникновения и унич­тожения вир­ту­альных частиц [1,С.290; 4,С.450; 26,С.99–101].

Квазистационарным называется такое состояние системы, интеграль­ная ста­ционарность которой обеспечивается взаимо­компенсирующим харак­тером процес­сов, происходящих на уровне элементов данной системы. Дру­гими словами, это инте­гральная ста­ционарность на макроуровне, обеспеченная непре­рывными из­менениями на мик­роуровне. Если в силу тех или иных причин про­исходит нарушение квазистацио­нарности, то это должно приводить к пере­ходу частиц из виртуального со­стояния в реальное. Данное утверждение приводило бы к нару­шению в при­роде закона со­хранения материи (если конечно по­нимать материю через ее формы существования, как в физике). Чтобы избежать этого, в этой работе предлагается метафизиче­ская модель, которая по­зволяет построить представления о пер­вичном ва­кууме. Эта первичная реальная пустота, изменяя кото­рую реализуются все вещи, нами представляется в качестве не­которой матрицы, состоящей из «ноль–то­чек» со свойствами реальной пустоты. Матрица в реальном плане есть небытие в силу свернутости в каждой из своих «ноль–точек» всех законов реаль­ного существования.

Инвариантное состояние предполагает два логических ва­рианта: 1) су­ществование содержания без формы, что не­избежно приводит к при­знанию сущест­вования абсолютного Духа, или «чистой» информации, хотя бы в виде мысленной конструкции; 2) су­ществование содержания, способ­ного принимать лю­бую форму. Данные варианты дают возмож­ность логически обосно­вать и смодели­ровать информационные явления как двухуров­невые противоположно направлен­ные процессы, которые опре­деляют все изменения во вселенной, и рассматривать уровень реального бытия в ка­честве диалектиче­ского единства дезорга­низации и организации.

Первое решение подошло бы для описания (построе­ния мо­дели) пер­вичного вакуума, как состоящего из метафизиче­ских «ноль–точек». Дан­ный подход, на наш взгляд, позволил бы тео­ретически сконструировать кван­товую модель вакуума. Эта мо­дель позволит нам, с од­ной сто­роны, подойти к «эле­ментам» первич­ного вакуума как к системам, обла­дающим специфиче­скими особенностями, а с другой – исполь­зовать весь методоло­гиче­ский инструментарий системного подхода, имеющийся се­годня в науке. Этот подход в итоге дает воз­мож­ность описывать дина­мику дез­организации реального бытия и рас­сматривать возник­новение и эволюцию форм материи как результат посто­янной потери едини­цей виртуального простран­ства уровня ре­ального небытия инфор­мационной составляющей. Исчезно­вение точки на уровне небытия равно­сильно возникновению общего На­чала временности (длительности) процессов реального бытия в качестве Метагалактики.

Второе решение предпочтительнее для описания информа­ционных процессов, возникающих и развивающихся уже на ос­нове некоторого уровня развития матери­альных систем бытия, и позволяет подойти к теоретическому обоснованию систем с функциями памяти вообще. Это дает нам возможность теоре­тически обосновать направ­ление развития бытия в сторону ус­ложнения, упорядоченности и организованности, от возникно­вения первых биологических систем – до человека и человече­ства в целом.

Таким образом, мир управляется двумя относительно неза­висимыми друг от друга информационными потоками, которые определяют единство дезорганизации и организации в измене­нии форм материи.

Еще хотелось бы остановиться на синтезе этих решений и обосновать роль (а значит, найти смысл) существования чело­века и человечества и, мо­жет быть, всех разумных образований во вселенной. Если поворот к инфор­мационным процессам вто­рого порядка ознаменовался в развитии матери­альных форм возникновением и эволюцией живых систем, то результат этой эволюции в лице человека позволил констатировать тот факт, что человек через социальную информацию и культуру оказался способным к построе­нию информационных систем из неживой материи.

Если в исходном состоянии содержание небытия нами по­нимается в качестве потенциального (неразвернутого) сущест­вования всех форм движе­ния, то материальная форма с функ­цией памяти оказывается способной принимать любое инфор­мационное содержание. В этом смысле системы с памя­тью вы­ступают в некотором приближении подо­бно исходному состоя­нию, по­этому сущностью реального небытия высту­пает его спо­собность быть хранилищем ин­формации в памяти матрицы о движении процессов бы­тия. Не исключено, что на основе этой памяти возможны какие-то более высоко орга­низованные струк­туры, чем на Земле.

Данный подход позволяет по-новому взглянуть и по зако­нам диалек­тики рас­крыть взаимосвязь между функциями памяти системы и благодаря этим функциям в качестве результата обосновать рождение новой информа­ции. Если система благо­даря памяти способна, сохраняя свою материальную форму, ак­кумулировать лю­бое содержание, то информация, имея опреде­лен­ное одно содержание, способна вы­ступать инвариантом по отношению к из­менениям в пространстве.

Система с функциями памяти оказывается в единстве про­тивоположных отно­шений диалектического характера со свой­ством инвариантности информа­ции. Эта проти­воположность за­ключа­ется в том, что система с памятью спо­собна, принимая из­вне любое содержание, сохранять неизменной свою мате­риаль­ную форму, а информа­ция, обладая определенным содержанием, может для своего существования и распространения принимать различные пространст­венные формы.

Таким образом, можно утверждать, что система с памятью с помощью свойства хранить и накапливать по­ступающую извне ин­формацию, способна, с одной стороны, ме­нять свое содержа­ние, сохраняя определенную материальную форму, а с другой – отражать во внешнюю среду информацию как определенное со­держание, которое в процессе своего рас­пространения может принимать различные формы.

Неотъемлемым свойством информации является свойство инвариант­ности. По­нятие инвариантности предполагает два способа понимания: 1) сохранение определенного соот­ношения между рассматриваемыми объек­тами при изменении их во вре­мени (инвариантность во времени); 2) то же, но при изменении в пространстве (пространственная инвариант­ность). Первое ука­зывает на независи­мость чего-либо от изме­нений во времени, а второе – на независимость от пространст­венной (внешней) формы этих соотношений. В приложении к реальным объектам бытия оба варианта будут присутствовать одновре­менно, по­этому эти абстракции вводятся лишь для удоб­ства нашего ана­лиза.

Интерпретациями инвариантности во времени могут слу­жить квазиста­ционар­ные процессы; процессы, идущие с сохра­нением среднеквадратич­ного; процессы, интегральные свойства которых образованы усреднением определенного количества микроизменений и т.д. Материальных систем с наличием квази­стационарности можно привести множество. Например, в кван­товой механике стабильность насе­ленностей энергетических уровней атомов в веществе рассматривается как процесс, обес­печенный постоянными взаимопереходами электронов с одного энергетиче­ского (квантового) уровня на другой; устойчивое, или метаста­бильное, состояние биосистем также обеспечива­ется по­средст­вом непрерывного взаимообмена энергией с окру­жающей сре­дой и т.д. Процессы, идущие с сохранением среднеквадра­тичного, ши­роко используются в различных радио­технических сис­темах, например при выде­ле­нии сигнала из шума. Приме­рами интегральной устойчивости, обуслов­ленной ус­реднением боль­шого количества микроизменений, могут вы­ступать стати­стиче­ские системы любой природы. Примером пространствен­ной ин­ва­риантности могут слу­жить различного рода информа­ционные преобразова­ния, которые отличаются со­хранением от­ношений своих составляющих эле­ментов при раз­личных про­странст­вен­ных представлениях (одно и то же со­дер­жание в виде звуков, знаков алфавита, электромагнитных волн или кодов ЭВМ и т.д.).

Из изложенных положений о человеческой памяти можно резюмировать следую­щее. Во-первых, мозг человека, благодаря памяти сохраняя неизменной свою материальную форму, спосо­бен аккумулировать извне практически любое со­держание об окружающем мире. Во-вторых, мозг, об­ладая свойством отра­жения, позволяет человеку объективировать информа­цию как одно определенное содержа­ние, способное в дальнейшем при­нимать различные пространственные формы. Это дает возмож­ность общения с людьми не только одного поколения, но и с представи­телями поколений, живших в прошлом. Другими сло­вами, в принципе, становится возможным формирование куль­туры как информации в пространстве социальной па­мяти.

Итак, инфор­мация со своим носителем составляют диалек­тическое единство. Если ин­формация есть неизменное, любое (истинное или ложное) конкретное содержание чего-либо, инва­риантное любой форме своего представления, то носи­тель есть сохраняющаяся материальная форма инвариант­ная любому ин­формационному содержанию. Таким образом, в качестве сохра­няющегося основания при любом информационном содержании должна выступать каким-то образом организованная форма. Эту форму в дальнейшем будем называть матрицей памяти. Далее возникает вопрос организации этой матрицы.

Это определение позволяет выйти к модели­рованию осно­вания реального бытия как не­бытия, суть которого является быть матрицей па­мяти. Модели­рование основания бытия в каче­стве развивающейся систе­мы с необходи­мостью требует введе­ния матрицы памяти, что позволяет осу­ществить основной принцип существования таких систем как – обратной связи. Матрица также позволяет обосновать организацию ре­ального пространства-времени, речь о котором пойдет далее.

Вопрос существования времени как такового и сейчас явля­ется актуальным. Время тесно связано с движением и с органи­зацией пространства. На уровне реального бытия вещей мы назы­ваем временем абсолютность движения в мире, и отождест­вляем время с длительностью. О длительности мы судим по протека­нию процессов, но любой процесс можно повернуть вспять, чего нельзя сказать о времени как таковом. Оно всегда течет от про­шлого через настоящее к будущему. Диалектически понятно, что в основе любого изменения в мире вещей должно лежать нечто неизменное. Возможность неизменного существо­вания мы связываем с памятью. Метафизическое основание ре­ального ограниченного бытия вещей (как по длительности, так и по про­странству) с необходимостью требует наличия матрицы, которая должна обеспечить неизменное существование всех за­конов (действительного бытия); возможность реального про­странства и движения вещей; доказать возможность причинно­сти процес­сов этого мира. Встает вопрос: «Как умозрительно организовать такую матрицу?» Для этого вновь обращаемся к уровню реаль­ного бытия и путем диалектического отрицания попытаемся вы­вести основные характеристики нашей умозри­тельной модели. Одним из основных необходимых параметров этой модели явля­ется организация пространства и времени мат­рицы памяти. Пер­вым в Новое время, обратившим внимание на необходимость материи, для организации любой (как для вещей, так и для их отсутствия) протяженности является Рене Декарт.

2.2. Любая протяженность требует материи:

К онтологии Р.Декарта

Необходимость обращения к философии Р.Декарта продик­тована тем, что он впервые в философии Нового времени при­шел к мысли, что пустое пространство как протяженность без вещей тоже требует своего основания, и оно должно из чего-то состоять. Но Декарту не удалось решить данную проблему, и эту необходимость возвел в ранг очевидных истин. Первое про­тиворечие онтологии Декарта состоит в том, что ему пришлось вводить понятия сотворенных субстанций. Другими словами, по Декарту, субстанция (Бог) фундирует субстанции (материаль­ную и духовную), что нам дает в организации бытия как тако­вого метафизически предположить существование между этими субстанциями некоторого уровня антитезиса. Следует также от­метить, что следствие указанного противоречия, неразрешимого в системе представлений Декарта, приводит к другой трудности, а именно, ему не удается обосновать бесконечную делимость материи.

Декарт, родоначальник рационалистической трактовки по­нятия бытия, находит субстанциональную основу мысли о бы­тии в чистом акте самосозна­ния – в cogito. По Декарту, человек по от­ношению к бытию, то есть к Богу, нахо­дится в состоянии уни­версального сомнения. Человек, ничтожая (пользуясь выра­же­нием Хайдеггера) это сомнение в акте cogito, делает бытие явленным. Выявление бытия не есть внушение мыслей человече­скому сознанию идей бытия, а само мышление в акте самосознания становится бытием. Это ста­новление божествен­ных истин бытием всегда есть ограниченное бытие, поэтому Де­карт прихо­дит к интуиции о бесконечности бытия как такового самого по себе [32,С.436].

Истинной субстанциональностью обладает лишь Бог. Под по­нятием субстанции Декарт понимает то, что не нуждается для своего существования в содействии со стороны других вещей. Явления, которые нуждаются для своего существования лишь в Боге, Декарт называет сотворенными субстан­циями. Таких субстанций две – тело и душа. Если атрибутом тела выступает протяженность, то атрибутом души – мышление.

Какое место в философии Декарта занимает понятие «ни­что»? Ни­что – это истины в божественном разуме, которые еще не нашли своего бы­тия, то есть определения в человеческом мышлении. Бытие, как уже отмечалось, есть функция мышления человека, поэтому истины вне нашего мышления составляют ничто. Вот, по сути, картина онтологии Декарта. Ничто само по себе не существует, а существует лишь по отношению к мыш­лению чело­века.

В нарисованной Декартом картине мира Бог как абсолютная субстан­ция выступает своего рода гарантом существования ис­тин, которые человек в процессе своей интуиции, и познания наделяет конкретным бытием, где интуиция возникает как необ­ходимое следствие отрицания сомнения во всем, не взирая ни на какие авторитеты. Таким образом, активное творящее начало принадлежит лишь человеческому мыш­лению. Так как Бог есть бесконечная сущность, небытия как такового са­мого по себе нет; оно существует лишь относительно человеческого мышле­ния, поэтому все явления и вещи составляют разные уровни од­ного и того же бытия. Важным является то, что Декарту не про­сто удалось создать учение о независимых субстан­циях протя­женности и идеальности, но также ему уда­лось сде­лать шаг в сторону придания материи более высо­кого онтологического ста­туса в философии.

Декарт субстанциональность телесного и идеального обос­новывает субстанциональностью бытия Бога. Действительным субстанциональным на­чалом, по сути, может являться только Бог, и если строго придерживаться диалектической логики, то, как нам думается, его порождения должны быть чем-то проти­воположным бытию, поэтому основания вещей и истин, в прин­ципе, не могут иметь субстанциональный характер, так как эти основания в своем существовании уже требуют содействия Бога как абсолютной субстан­ции. Данное положение, видимо, отме­чал и сам Декарт, и эту сложность он для себя решает тем, что Бог не вещь, Он разумен и волит [32,С.36]. Таким образом, у Декарта субстанция–Бог порождает субстанции материальную и идеальную. В декартовой онтологии (учении о бытии) как бы отсутствует стадия антитезиса (если пользоваться терминоло­гией Гегеля), так как исходное (субстанция) сразу порождает подобное (субстанции). Правильно думая, Декарт закладывает в основу гетероген­ных вещей гомогенную материю, которая рас­сматрива­ется в ка­честве носителя атрибута протяженности – протяжен­ности как универсальной характеристики для вещей и пус­тоты. Мате­риальность, по Декарту, это делимость до беско­неч­ности, где бесконечность понимается как потенциальная беско­нечность в от­личие от бесконечности, например, в пони­мании Николая Кузанского.

Кузанский «переработал под влиянием неоплатонизма поня­тия христи­анской философии в учении о Боге как макси­муме бытия, стоящем выше противоположностей, в которых ог­раниченный рассудок мыслит вещи при­роды. В Боге совпадают все противоположности: конечного и бесконечного, наимень­шего и наибольшего, единичного и множественного и т.д.» [151,С.298].

Если у Николая Кузанского бесконечность носит актуаль­ный характер, то есть это то, больше чего ничего быть не может [170,С.73], то у Декарта беско­неч­ность носит потенциальный характер и пред­ставляет собой то, что нельзя ог­раничить. Дру­гими словами, бесконечное есть то, что всегда превзойдет напе­ред заданную определенность. К какой бы определенности ни приходил чело­век с помощью уни­версального сомнения, бытие Бога его обяза­тельно превзойдет, так как человек – существо конечное [32,С.437].

Понимая сущность всего разнообразия вещей как протя­женность одной и той же материи, Декарт не принимает демок­ритовскую идею существова­ния атомов как мельчайших неде­лимых тел [32,С.475]. Видоизменения ма­терии зависят от движе­ния ее частей [32,С.476]. Тела возникают де­лением мате­рии в различных соотношениях посредством движения. Качест­венно различные тела, включая и пустое пространство, зани­мающие равный объем, будут иметь одинаковое количество ма­терии [32,С.475]. Из этого, как нам думается, можно заключить, что материя, по Декарту, выступает как абст­рактная возмож­ность существования любых тел.

В философии «различают реальную и абстрактную возмож­ность. Абст­рактная (формальная) возможность выражает отсут­ствие каких-либо усло­вий, порождающий некоторое явление, но вместе с тем и отсутствие условий, препятствующих его воз­никновению. Реальная возможность означает нали­чие ряда не­обходимых условий реализации (превращения в действитель­ность) данного явления» [151,С.69]. Таким образом, материя, по Декарту, вы­ступает безусловным началом всех вещей бытия.

Признание Декартом демокритовских атомов приводило бы к признанию актуальных бесконечно малых величин, то есть к признанию конечной делимости протяженности. Декарт, декла­рируя утверждение о бесконечной делимости материи, не смог объяснить непрерывности пространства. Другими словами, он не смог объяснить, как могут существовать рядом две, три и т.д. части материи, воз­никающие при делении пространства, так, чтобы эти части одновременно принадлежали к разным частям и не имели бы границ разделения. «И хотя мы не можем постичь способ, каким совершается это беспредельное деление, мы не должны, однако, сомневаться в том, что оно совершается… Эта истина принадлежит к числу тех, которые нашей конечною мыслью объять нельзя» [32,С.484]. По Декарту, о необходимо­сти такого деления мы можем не со­мневаться на ос­нове нашей интуиции.

Думается, непрерывное, бесконечно делимое пространство не допус­кало бы движения, так как любой интервал протяжен­ности в таком пространстве при реальном движении требовал бы пре­одоления бесконечного числа единиц ма­терии, что в свою очередь потребовало бы беско­нечного времени. Из этого сле­дует принципиальная невозможность реального движения. Та­кое представление о материи как о протяженности или как о пространстве при­годно лишь для существования неизменных, идеальных сущно­стей. Ре­ального (физического) движения в та­ком пространстве не может быть. Мир материи, который нари­совал Декарт, может рассматриваться как действи­тельный мир, обеспечивающий возможность существования любых реальных вещей. Такое по­нимание материи роднит ее с пространством вселенской мат­рицы памяти, разнообразие содержания которого есть информа­ционный мир. По Декарту, пустого пространства не может быть. Пустое от вещей про­странство тоже требует как любая вещь для своего суще­ствования материи. Важным, на наш взгляд, в утверждении Де­карта является то, что пустота как реальность тре­бует своего ос­нования, как любая другая реаль­ность.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: