Гарри с лязгом выронил кружку. Рон пнул его.

– Именно, – сказала профессор Макгонагалл. – Блэк и Поттер. Главари маленькой шайки. Оба, конечно, очень умны – более того, исключительно умны, – но, по-моему, такой пары шалопаев у нас не было никогда…

Сириус, Джеймс и Ремус изумленно подняли брови.

– Она хвалит нас! – тихо произнес Сириус.

Джеймс лишь кивнул в ответ, очень гордясь собой.

– Не знаю, – усмехнулся Хагрид. – Фред и Джордж Уизли, думаю, не хуже.

– Блэк и Поттер были словно братья! – вставил профессор Флитвик. – Неразлучные!

– Конечно, так и было, – сказал Фадж. – Поттер доверял Блэку больше, чем всем остальным друзьям.

Джеймс внезапно нахмурился.

– Нет, это не так. Я доверяю всем Мародерам одинаково.

Он немного виновато посмотрел на Ремуса. Тот лишь тепло улыбнулся в ответ.

– Не беспокойся, Джеймс. Мы это знаем.

– Да… – проговорил Джеймс, не в силах прогнать вину. Почему почти никто не называл Ремуса их лучшим другом? Джеймс и Сириус, конечно, были очень близки, но оба мальчика знали, что всегда могут рассказать оборотню что угодно, и он не станет над ними смеяться. Именно к Ремусу они обращались, когда все шло наперекосяк.

Ремус был незаменим.

– Ничего не изменилось и после того, как они закончили школу. Блэк был свидетелем, когда Джеймс женился на Лили. Потом они сделали его крестным Гарри.

– Я бы сделал тебя крестной, Ремус… – ухмыльнулся Джеймс. – Но, думаю, тебе бы это не понравилось.

– Да не беспокойся ты об этом, Джеймс! – ответил Ремус с натужной улыбкой. – Я знаю, что ты доверяешь мне так же, как и Сириусу! Не расстраивайся так!

Джеймс кивнул, смущенно улыбнувшись.

– Гарри, конечно же, ни о чем не подозревал. Вы только представьте, какой пыткой это стало бы для него.

– Потому что Блэк оказался на стороне Сами-Знаете-Кого? – прошептала мадам Розмерта.

– Нет! – вскричал Сириус. – Я никогда…

– Хуже того, дорогая моя… – Фадж понизил голос, который стал похож на тихий рокот. – Немногим известно о том, что Поттеры знали, что Сами-Знаете-Кто охотится за ними. Дамблдор, конечно, неустанно работал, чтобы разрушить планы Сами-Знаете-Кого, и у него было несколько полезных шпионов. Один из них донес ему, и он немедленно предупредил Джеймса и Лили. Он посоветовал им скрыться. Конечно, от Сами-Знаете-Кого скрыться не так просто. Дамблдор сказал им, что самые большие шансы на спасение даст заклинание Фиделиус.

– Ах, – кивнул Ремус, вспомнив, как проходил его на уроке чар.

– Как оно работает? – с неподдельным интересом спросила мадам Розмерта. Профессор Флитвик прокашлялся.

– Невероятно сложное заклинание, – пискляво сказал он, – связанное с магическим скрытием секрета внутри единственной живой души. Информация спрятана внутри выбранного человека, Хранителя тайны, и, таким образом, ее невозможно найти – если, конечно, Хранитель тайны сам не решит ее разгласить. Пока Хранитель тайны молчал, Сами-Знаете-Кто мог годами рыскать по деревне, где скрывались Лили и Джеймс, и так их и не найти, даже уткнувшись носом в окно их гостиной!

Ремус внезапно пришел в ужас, поняв, куда идет разговор. Он ведь не…

– Так Блэк был Хранителем тайны Поттеров? – прошептала мадам Розмерта.

– О боже, – пробормотал Ремус, поправляя волосы. Остальные встревоженно посмотрели на него.

Ремус посмотрел в глаза Лили, и внезапно все встало на свои места.

Она широко раскрыла глаза и рот. Не может быть…

– Естественно, – сказала профессор Макгонагалл. – Джеймс Поттер сказал Дамблдору, что Блэк скорее умрет, чем расскажет, где они находятся, что Блэк и сам собирался скрываться…

– Сириус… – медленно начал Джеймс, все еще пытаясь понять, что происходит.

– Да?

– Ничего… – Джеймс наморщил лоб, стараясь прийти хоть к какому-нибудь заключению.

– …но Дамблдор все равно беспокоился. Помню, он сам предлагал Поттерам стать их Хранителем тайны.

– Он подозревал Блэка? – выдохнула мадам Розмерта.

– Он был уверен, что кто-то из близких Поттерам людей поставлял Сами-Знаете-Кому информацию об их передвижениях, – мрачно произнесла профессор Макгонагалл.

И все наконец всё поняли.

– С-сохатый! Я… я бы никогда… – прошептал Сириус, слишком ошеломленный, чтобы сказать что-нибудь еще. От беспорядочно метавшихся мыслей кружилась голова.

«А вдруг это правда?» – насмешливо спросила жестокая часть его разума.

«Нет, я никогда не предам его!»

«А я думаю, ты сможешь. В конце концов, ты ведь фактически предал Ремуса на шестом курсе. Помнишь?»

«Это совершенно другое!»

«Смирись, Блэк: ты ведь способен на убийство».

Джеймс кивнул, не в силах выразить свои мысли.

– Конечно, он уже некоторое время подозревал, что кто-то на нашей стороне стал предателем и передает Сами-Знаете-Кому множество информации.

– Но Джеймс Поттер настоял на кандидатуре Блэка?

– Да, – тяжело произнес Фадж.

– А потом, буквально через неделю после наложения заклинания Фиделиус…

– Блэк предал их? – прошептала мадам Розмерта.

– Блэк предал их.

Наступила гробовая тишина. Затем Сириус взорвался:

– Ремус! Какого черта ты меня не сдал? За это я заслуживаю Азкабана! Почему ты не рассказал им о Бродяге?!

Он схватил оборотня за плечи и сильно потряс; по его лицу текли слезы.

– Я не верю тебе! Я знаю, что ты не предал бы Джеймса! Прекрати! – вскричал Ремус, немного напуганный гневом Сириуса.

– Я не делал этого, – простонал Сириус, отпустив оборотня и свернувшись на диване, стараясь не смотреть на Поттеров.

Джеймс проглотил ком в горле, не обращая внимания на нехороший холодок в животе.

– Я знаю, что ты никогда не предашь меня. Никто из вас не предаст меня. Я доверяю тебе, Бродяга. Прошу, успокойся…

– Никогда, Джеймс… Я обещаю… – пробормотал Сириус, утирая слезы. Ремус осторожно положил руку ему на плечо и вздрогнул, когда Сириус подскочил.

Он отдернул руку. «Может быть, Сириусу нужно пространство…»

– Да, предал. Блэк устал от своей роли двойного агента, он уже был готов открыто объявить о том, что поддерживает Сами-Знаете-Кого, и, похоже, хотел сделать это сразу после смерти Поттеров.

Но, как мы все знаем, Сами-Знаете-Кто пал в борьбе с маленьким Гарри Поттером. Лишивших всех сил, страшно ослабленный, он сбежал. И это оставило Блэка в весьма неприглядном положении. Его хозяин погиб в тот самый момент, когда он, Блэк, показал себя в истинном свете, став предателем.

– Я не предатель… – проговорил Сириус; его серебристые глаза смотрели куда-то вниз.

– У него не было иного выбора, кроме как сбежать…

– Грязный, вонючий перебежчик! – воскликнул Хагрид так громко, что половина посетителей бара замолчала.

– Тс-с! – сказала профессор Макгонагалл.

– Я виделся с ним! – прорычал Хагрид. – Я, н’верно, п’следний, кто его видел перед тем, как он убил всех этих людей! Это я спас Гарри из дома Лили и Джеймса, когда их убили! Тольк’ вытащил его из развалин, маленького бедняжку, у него такой большой шрам на лбу, а родители умерли… и тут заявился Сириус Блэк на своем летающем мотоцикле. Я и не п’думал даже, что он там делает. Я не знал, что он Хранитель тайны Лили и Джеймса. Думал, что он прост’ услышал о нападении Сами-Знаете-Кого и прилетел узнать, что можно сделать. Белый весь был, трясся. И знаете, что я сделал? Я УТЕШИЛ УБИЙЦУ И ПРЕДАТЕЛЯ! – заорал Хагрид.

Сириус всхлипнул. Хагрид, милый, добрый Хагрид ненавидел его.

Он не рискнул отвести взгляд от книги. Не хотел видеть убитых горем Поттеров.

И Ремуса…

«О, Лунатик…»

– Хагрид, пожалуйста! – сказала профессор Макгонагалл. – Говорите тише!

– Откуда мне было знать, что он не из-за Лили и Джеймса горюет? Он беспокоился за Сами-Знаете-Кого! А потом он грит: «Отдай Гарри мне, Хагрид, я его крестный, я присмотрю за ним…» Ха! Но у меня был приказ Дамблдора, и я сказал Блэку: нет, Дамблдор сказал, что Гарри нужно отправить к его дяде и тете.

Джеймс посадил плачущую Лили к себе на колени, гладя ее по голове и шепча на ухо тихие, утешающие слова.

– Бродяга. – Сириус резко поднял голову, услышав свое прозвище. – Тебе стоило быть с Хагридом понастойчивее. С тобой Гарри жил бы гораздо лучше.

Сириус трясущейся рукой поправил волосы; Джеймс показал, что по-прежнему доверяет ему, и Сириус был очень благодарен за поддержку.

– Спасибо, Джеймс…

– Блэк спорил, но в конце концов сдался. Сказал, чтобы я забрал его мотоцикл и летел туда. «Он мне больше не понадобится», сказал он.

Я должен был понять: что-то тут нечисто. Он обожал этот мотоцикл, зачем он отдал его мне? Почему он ему больше не п’надобится? На самом деле за ним было слишком легко следить. Дамблдор знал, что он Хранитель тайны Поттеров. Блэк знал, что ему нужно бежать куда глаза глядят, знал, что через несколько часов его будет искать все Министерство.

А если бы я отдал ему Гарри, а? Н’верно, он бы выкинул его с мотоцикла прямо в море. Сына своего лучшего друга!

Отчаяние сменилось на лице Сириуса яростью.

– Я никогда бы не сделал так с Гарри! – закричал он.

Гарри тихо оглядел комнату, удивляясь, почему все так резко изменилось. Почему Емус не кормит его сакаатом? Почему мама опять плачет? Почему Сиус не делает гав-гав, как собачка?

– Но к’да волшебник переходит на Темную сторону, ему уже никто и ничего не важно…

После рассказа Хагрида повисло долгое молчание. Потом мадам Розмерта не без удовольствия сказала:

– Но ему ведь не удалось исчезнуть? Министерство магии поймало его на следующий же день!

– О, если бы только это были мы, – с горечью сказал Фадж. – Нашли его не мы. Это был малыш Питер Петтигрю – еще один друг Поттера.

– О Мерлин. Питер тоже в этом замешан? – простонала Лили.

– Несомненно, обезумев от горя и зная, что Блэк – Хранитель тайны Поттеров, он сам выследил Блэка.

– Черт! – выругался Джеймс. – Он вообще чем думал?

– Петтигрю… это тот маленький толстенький мальчик, который повсюду таскался за ними в Хогвартсе? – спросила мадам Розмерта.

– Поклонялся Блэку и Поттеру, как героям, – сказала профессор Макгонагалл. – По таланту, конечно, ему до них было далеко. Я иногда была с ним довольно резка. Можете себе представить, как я… как я теперь об этом жалею… – Последние слова она произнесла так, будто у нее внезапно начался насморк.

– О нет… – простонал Сириус. – Не говорите, что я еще и ему что-то сделал…

– Ладно, Минерва, – любезно сказал Фадж. – Петтигрю умер, как герой…

Пес-анимаг внезапно поднял голову; его лицо исказила ужасная гримаса.

– Как же Ремус? – прошептал он. – Питер, Лили и Джеймс погибли, я попал в Азкабан… что произошло с Ремусом? Двенадцать лет…

Ремус сглотнул, руки почти незаметно задрожали.

– Ну, я как-то это пережил.

– О, Лунатик, – печально сказал Джеймс, – мы все тебя оставили…

У Лили разрывалось сердце, когда она увидела совершенно потерянное лицо Ремуса – она знала, как он любил Мародеров и ее; как он вообще выжил? В полнолуния с ним не было ни Сохатого, ни Бродяги, ни Хвоста…

– Свидетели… магглы, мы, конечно, потом стерли их память… рассказали нам, как Петтигрю загнал Блэка в угол. Говорили, что он всхлипывал. «Лили и Джеймс, Сириус! Как ты мог!» Потом он потянулся за палочкой. Но, конечно же, Блэк оказался быстрее. Разнес Петтигрю в клочья…

– Нет! Я не мог… – проговорил Сириус слабым голосом, словно уже начинал верить тому, что написано в книге о его будущих «подвигах».

– Должно быть, это ошибка, Бродяга.

На этот раз, когда Ремус положил ему руку на плечо, Сириус не отпрянул, а прижался к нему.

Профессор Макгонагалл высморкалась и проговорила:

– Глупый мальчишка… дурачок… он всегда был безнадежен на дуэлях… нужно было оставить его Министерству…

– Говорю вам, если бы я добрался до Блэка раньше, чем малыш Петтигрю, мне бы и палочка не п’надобилась – я бы ему руки-ноги поотрывал! – прорычал Хагрид.

– Вы не знаете, о чем говорите, Хагрид, – резко сказал Фадж. – Никто, кроме тренированных волшебников-спецназовцев из Отряда по поддержанию магического правопорядка, не смог бы противостоять Блэку, загнанному в угол. Я тогда был младшим министром в Департаменте магических катастроф, и я одним из первых прибыл на место преступления, когда Блэк убил всех этих людей. Я… я никогда этого не забуду. Мне до сих пор это иногда снится. Кратер посреди улицы, такой глубокий, что даже канализационная труба треснула. Тела повсюду. Магглы кричат. А Блэк стоит и хохочет, а перед ним лежит то, что осталось от Петтигрю… куча окровавленных обрывков мантии и несколько… несколько фрагментов…

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: