Гарри, Рон и Гермиона сели рядом в конце стола.

– Хлопушки! – с энтузиазмом воскликнул Дамблдор и протянул большую серебристую хлопушку Снейпу. Тот неохотно взял ее и потянул за кончик.

С громким звуком, похожим на выстрел, из хлопушки появилась большая остроконечная женская шляпа с чучелом стервятника на верхушке.

– Ой, Снейпу это не понравится! – усмехнулся Сириус, вспомнив боггарта, о котором они читали несколько глав назад.

Гарри, вспомнив боггарта, переглянулся с Роном, и они оба ухмыльнулись. Снейп сжал губы и толкнул шляпу к Дамблдору, который немедленно надел ее вместо своей.

– Уплетайте! – сияя, предложил он сидящим за столом.

Когда Гарри ел печеную картошку, дверь Большого зала снова открылась. Вошла профессор Трелони и заскользила к остальным, словно на колесах.

В честь праздника она надела зеленое платье с блестками, что сделало ее еще больше похожей на блестящую огромную стрекозу.

Лили фыркнула.

– Лестно.

– Сивилла, какой приятный сюрприз! – сказал Дамблдор, вставая.

– Я смотрела в хрустальный шар, директор, – сказала профессор Трелони своим самым туманным, отстраненным тоном, – и, к своему изумлению, увидела, как покидаю свое одинокое пристанище и присоединяюсь к вам. Кто я такая, чтобы отказываться от велений судьбы? Я немедленно поспешила сюда из своей башни и прошу простить меня за опоздание…

– Конечно, конечно, – сказал Дамблдор, его глаза поблескивали. – Сейчас вам и кресло нарисуется…

И он действительно нарисовал волшебной палочкой в воздухе кресло, которое, покрутившись несколько секунд, со стуком упало между профессорами Снейпом и Макгонагалл.

– Ой, – Лили вздрогнула. – Макгонагалл ненавидит прорицания.

– Это, – Сириус потер руки в ожидании, – будет хорошо.

Малыш Гарри захихикал, повторив движение Сириуса.

– Хаасо! Хаасо-о-о-о! – закричал он, подпрыгивая на коленях Лили.

Профессор Трелони, впрочем, не стала садиться. Своими огромными глазами она внимательно рассматривала стол, затем неожиданно тихо вскрикнула.

– Я не посмею, директор! Если я сяду за стол, нас станет тринадцать! Это очень несчастливое число! Не забывайте: когда вместе обедают тринадцать человек, первый, кто встанет с места, первым и умрет!

– Ой, да ладно, – закатила глаза Лили.

– Мы рискнем, Сивилла, – нетерпеливо сказала профессор Макгонагалл. – Садитесь, индейка уже совсем остыла.

Профессор Трелони, поколебавшись, все же опустилась в пустое кресло, закрыв глаза и сжав губы, словно в стол вот-вот ударит молния. Профессор Макгонагалл зачерпнула большой ложкой из ближайшей супницы.

– Немного рубца, Сивилла?

– Ах, Макгонагалл… как же я прожил эти несколько лет без вашего сарказма и тонкого юмора? – засмеялся Сириус.

– Я знал! – торжествующе воскликнул Джеймс. – Ремус – всего лишь замена! Готов поспорить, что ты думаешь о Минни, когда вы с Ремусом делаете это!

В глазах Ремуса зажегся огонек понимания.

– Не удивительно, что мне всегда казалось, будто меня совершенно не ценят! Ты только на словах любишь мужчин, на самом деле это лишь прикрытие для твоей запретной любви к Минерве Макгонагалл!

Сириус уставился на друга и любовника.

– Нет, нет, Ремус! Все не так!

Ремус строго посмотрел на него.

– Так как же все обстоит на самом деле?

Джеймс кивнул, поддерживая вопрос Ремуса, затем пробормотал:

– Отработки и наказания предстают в совершенно новом свете!

– Вот почему у тебя было столько отработок! Ты хотел их! – обвиняюще воскликнул Ремус, пытаясь подавить улыбку.

– Она заставляла меня делать все! Она лишила меня невинности! Клянусь! Я люблю тебя… и только тебя, Реми!

Сириус несколько раз картинно всхлипнул, закрыв лицо руками.

Трое Мародеров неожиданно замолчали и переглянулись.

Гарри захихикал, ему было очень интересно, что дальше сделают папа, Емус и Сиус. Лили покачала головой и сжала губы.

– Давайте читать дальше… Лунатик, можешь отчитать Сириуса позже, давайте просто закончим эту главу.

Джеймс кивнул, все еще смотря на друзей широко открытыми глазами.

«Похоже, у них какой-то бессловесный разговор», – подумала Лили. Крепость их дружбы не переставала изумлять ее. «Интересно, о чем…»

Она вздохнула, забрала книгу у Джеймса и продолжила читать.

Профессор Трелони проигнорировала ее. Снова открыв глаза, она огляделась и спросила:

– Но где же дорогой профессор Люпин?

– Прячется от тебя, – пробормотал Сириус.

– Боюсь, бедняга снова заболел, – сказал Дамблдор, знаком показывая всем, что можно начинать есть.

– Полнолуние на Рождество? – проговорил Джеймс, качая головой. – Как неудачно.

– Нет, не неудачно, – добавила Лили, – просто печально.

– Жаль, что болезнь пришлась на Рождество.

– Но вы ведь уже знали об этом, Сивилла? – изображая удивление, спросила Макгонагалл.

Профессор Трелони холодно посмотрела на профессора Макгонагалл.

– О-о-о! Драка! Драка! Драка! – воскликнул Сириус.

– Конечно же, я знала, Минерва, – тихо ответила она. – Но не стоит кичиться Всеведеньем. Я часто притворяюсь, словно не обладаю Внутренним оком, чтобы не заставлять других нервничать.

– Это многое объясняет, – саркастически заметила профессор Макгонагалл.

Голос профессора Трелони внезапно стал намного четче.

– Если вы хотите знать, Минерва, то я видела, что профессор Люпин недолго пробудет с нами. Он и сам знает, что у него мало времени. Он просто сбежал, когда я предложила посмотреть его судьбу в хрустальном шаре…

– Интересно, почему это, – закатил глаза Джеймс.

– Представляю, – сухо сказала профессор Макгонагалл.

– Сомневаюсь, – сказал Дамблдор радостным, но чуть громковатым голосом, закончив на этом разговор профессора Макгонагалл и профессора Трелони, – что профессору Люпину грозит какая-либо непосредственная опасность. Северус, вы приготовили для него зелье?

– Да, директор, – сказал Снейп.

– Хорошо, – сказал Дамблдор. – Значит, он скоро уже будет совсем здоров… Дерек, вы не пробовали этих сосисок? Они восхитительны.

Первокурсник густо покраснел из-за того, что к нему обратился сам Дамблдор, и трясущимися руками взял блюдо с сосисками.

Профессор Трелони вела себя почти нормально в следующие два часа, до самого конца рождественского обеда. Наевшись до отвала и по-прежнему с шляпами-хлопушками на головах, Гарри и Рон первыми встали из-за стола, и Трелони громко взвизгнула.

На лице Лили читалось отвращение.

– Да что с ней такое? Есть же пределы этому безумию!

– Дорогие мои! Кто из вас первым встал с места? Кто?

– Не знаю, – ответил Рон, с беспокойством смотря на Гарри.

– Сомневаюсь, что это имеет какое-либо значение, – холодно проговорила профессор Макгонагалл, – если только за дверью не стоит безумный дровосек, который снесет голову первому, кто решится выйти в Главный холл.

Сириус громко захихикал над шуткой Минни, заработав подозрительные взгляды от Ремуса и Джеймса.

Даже Рон засмеялся. Профессор Трелони сильно оскорбилась.

– Идешь? – спросил Гарри у Гермионы.

– Нет, – пробормотала Гермиона. – Мне нужно переговорить с профессором Макгонагалл.

– Наверное, хочет спросить, можно ли ходить на какие-нибудь еще предметы, – зевнул Рон, и они вышли в холл, где не оказалось ни одного безумного дровосека.

– Нет, правда, что ли? – проговорил Ремус, раздраженно вскинув руки.

Когда они дошли до двери за портретом, то увидели сэра Кэдогана, отмечавшего Рождество в компании пары монахов, нескольких бывших директоров Хогвартса и своего толстого пони. Он поднял забрало и отсалютовал им графином медовухи.

– Счастливого… ик… Рождества! Пароль?

– «Презренный трус», – сказал Рон.

– И вам того же, сэр! – воскликнул сэр Кэдоган, и портрет открылся, впуская их.

Гарри направился прямо в спальню, взял «Молнию» и набор по уходу за метлами, который Гермиона подарила ему на день рождения, спустился с ними в гостиную и попытался сделать что-нибудь с «Молнией». Однако на ней не было гнутых веток, нуждавшихся в подстригании, а рукоятка так блестела, что полировать ее не было смысла. Они с Роном просто сидели и любовались метлой, пока портрет снова не открылся и не вошла Гермиона в сопровождении профессора Макгонагалл.

Мародеры с опаской переглянулись; профессор Макгонагалл крайне редко приходила в гостиную.

Что Гермиона ей сказала?

Хотя профессор Макгонагалл и была деканом Гриффиндора, Гарри до этого лишь однажды видел ее в гостиной, и тогда она сделала очень мрачное объявление. Они с Роном уставились на нее, держась за «Молнию». Гермиона обошла их, села, взяла ближайшую книгу и спрятала за ней лицо.

– Так вот она, да? – тихо спросила профессор Макгонагалл, подойдя к камину и посмотрев на «Молнию». – Мисс Грейнджер только что сообщила мне, что вам прислали метлу, Поттер.

– И? – угрожающе спросил Джеймс.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: