Они вошли в коридор, ведущий к гриффиндорской башне, и увидели Невилла Лонгботтома, который упрашивал сэра Кэдогана впустить его.

– Я записал их, – чуть не плача, уверял Невилл, – но, наверное, где-то потерял листок!

– Все так говорят! – прорычал сэр Кэдоган. Затем, увидев Гарри и Рона, крикнул: – Вечер добрый, мои добрые юные йомены! Закуйте этого негодяя в кандалы, ибо он силой пытается проникнуть в комнаты!

– Господи, – закатил глаза Сириус, – кто бы говорил об излишнем драматизме.

Эта фраза, исходящая от самого Сириуса Блэка, вызвала смешки и ухмылки у остальных присутствующих.

Уставившись на друзей серыми глазами (конечно, невозможно было не понять, о чем все думают), Сириус сказал:

– Я? Излишне драматизирую? Как вы могли обвинить меня в подобном? Это преступление! Тяжкий проступок! Вас за это нужно повесить за ногти на ногах! Хмпф!

– Спасибо, что подтвердил наши предположения, – засмеялся Ремус.

Сириус удивленно уставился на оборотня.

– Это была не драма. Хочешь драмы? О-о-о, я дам тебе драму.

И, прежде чем кто-либо успел его остановить, Сириус закричал:

– О Ремус! Моя любовь, мой дорогой, мой отстирыватель грязных носков! Как я буду жить без тебя? Мое солнце, моя луна, мои звезды, мое небо, моя трава, мое… все… Тебя, научившего меня любить, похищают у меня! Да, похищают, и я так боюсь! Я не должен тебя терять! – Сириус громко вздохнул и потряс Ремуса за плечи. – Хочешь верь, а хочешь нет, мой кексик, тебя похищает у меня… Джеймс Поттер! Да, любовь моя, я видел, как мечтательные звезды мерцали в его взоре, когда он смотрел на тебя… Я слышал множество его оргазмов, когда он шептал твое имя! Я должен защищать тебя, мой дорогой, ибо моя жизнь будет неполной, если шут, сидящий напротив нас, украдет тебя. Ты мой! Поттер не заслуживает даже повешенья за ногти на ногах! Но вот повесить его за яйца… будет весело!

Сириус остановился, сделал глубокий вдох и открыл рот, чтобы продолжить тираду. Но, к сожалению (или, скорее, к счастью), Ремус прервал его, зажав рот рукой.

На несколько секунд повисла тишина, затем Лили Эванс Поттер разразилась истерическим хохотом.

– О, это было потрясающе!

Сириус гордо улыбнулся, по-прежнему заткнутый рукой Ремуса. Оборотень просто уставился на Сириуса, почти незаметно скривив уголок губы. Его глаза светились от смеха.

– Ну ты и гад.

Вскоре засмеялся и Джеймс, сияющий Сириус сидел рядом с изо всех сил пытавшимся подавить хохот Ремусом Люпином.

– О-о-о, бедняжка Реми, ты краснеешь!

– Ой, замолчи!

Ремус быстро прикрыл книгой лицо, чтобы скрыть растущую улыбку, и снова начал читать.

– Ой, замолчи, – сказал Рон, когда они с Гарри подошли к Невиллу.

– Именно, Сириус! Замолчи! – воскликнул Ремус.

Ибо Сириус не замолчал, о нет, Сириус решил, что будет очень весело пощипывать щеки любовника и громко восхищаться его «восхитительными красными щечками» и «милыми полными губками».

– Я потерял пароли! – печально сказал им Невилл. – Я попросил его перечислить все пароли, которые будут использоваться на этой неделе, потому что он постоянно их меняет, и теперь не знаю, куда они подевались!

– «Разрази меня гром», – сказал Гарри сэру Кэдогану. Тот с разочарованием открыл портрет, пропуская их в гостиную Гриффиндора. Внезапно начался возбужденный ропот, когда все повернули головы, а через мгновение Гарри уже обступили ученики, восхищенно разглядывая «Молнию».

– У моего сына «Молния»… – прошептал Джеймс. – Победи этого Малфоя!

– Какой ты до сих пор ребенок, – покачала головой Лили; ее глаза сияли.

– Где ты ее взял, Гарри?

– Можно мне прокатиться?

– Ты сам-то на ней уже сидел, Гарри?

– У Равенкло никаких шансов, они все на «Чистометах-7»!

– Можно мне просто подержать ее, Гарри?

Минут через десять, когда «Молнию» потрогали и рассмотрели все желающие, толпа разошлась, и Гарри с Роном увидели Гермиону, единственную, кто не бросился к ним. Она сидела, склонившись над домашним заданием, и тщательно избегала смотреть им в глаза. Гарри и Рон подошли к ее столу, и она наконец-то подняла голову.

– Мне ее вернули, – сказал Гарри, улыбнулся и поднял «Молнию».

– Видишь, Гермиона? С ней ничего плохого не было! – сказал Рон.

– Ну… но могло ведь быть! – ответила Гермиона. – То есть… сейчас-то вы точно знаете, что она безопасна!

– Да, думаю, это так, – сказал Гарри. – Отнесу-ка я ее наверх…

– Давай я отнесу! – весело сказал Рон. – Мне надо дать Струпику крысиный тоник.

– По-моему, он еще сильнее рад, чем Гарри! – заметил Ремус.

Он взял «Молнию» и осторожно, словно та была из стекла, понес метлу по лестнице в спальню мальчиков.

– Можно мне сесть? – спросил Гарри у Гермионы.

– Наверное, – сказала Гермиона, убирая с кресла большую стопку пергамента.

Гарри посмотрел на беспорядочно заваленный стол, на большой доклад по арифмантике, на котором еще не засохли чернила, на еще более длинный доклад по маггловедению («Объясните, зачем магглам нужно электричество») и на перевод рун, над которым Гермиона корпела сейчас.

– Как ты все это успеваешь? – спросил Гарри.

– Может быть, миллиард чашек кофе? – предположил Сириус.

Ремус совершенно проигнорировал идею Сириуса, к разочарованию того.

– Я по-прежнему считаю, что это хроноворот… что еще это может быть?

– Надеюсь, скоро узнаем…

– О, ну… понимаешь… я прилежно работаю, – сказала Гермиона. С близкого расстояния Гарри увидел, что она выглядит почти такой же усталой, как Люпин.

– Вот это уже достижение, – нахмурившись, сказал Ремус. – Она, должно быть, совершенно выдохлась.

– Почему бы тебе не отказаться от пары предметов? – спросил Гарри, смотря, как она роется среди книг в поисках словаря рун.

– Я не могу! – оскорбилась Гермиона.

– Арифмантика – это ужасно, – сказал Гарри, взяв очень сложную на вид таблицу чисел.

– О, нет, это замечательно! – с горячностью возразила Гермиона. – Это мой любимый предмет! Это…

Но Гарри так и не узнал, чем же так замечательна арифмантика. В этот момент из спальни мальчиков послышался полузадушенный вскрик. Все находившиеся в гостиной разом замолчали, уставившись на входную дверь. За криком послышались все более громкие шаги, затем на лестницу выскочил Рон с простыней в руках.

– Пожалуйста, – простонал Джеймс, – не надо больше драмы!

Сириус ухмыльнулся и подмигнул анимагу-оленю, затем продолжил дальше слушать.

– СМОТРИ! – заорал он, подойдя к столу Гермионы. – СМОТРИ! – крикнул он, тыча простыней ей в лицо.

– Рон, что?..

– СТРУПИК! СМОТРИ! СТРУПИК!

Мародеры и Лили ничего не понимали.

Гермиона отшатнулась от Рона, совершенно сбитая с толку. Гарри посмотрел на простыню, которую держал Рон. На ней было что-то красное.

– Прошу, не говори мне, что Косолапсус… – Лили замолчала.

– Похоже, он наконец поймал Струпика, – пробормотал Ремус.

Джеймс нахмурился.

– Ой-ой-ой, Рон, похоже, так и не помирится с Гермионой… Совсем…

Все четверо разом вздрогнули, предвидя неизбежные обвинения и проблемы.

Что-то, слишком похожее на…

– КРОВЬ! – закричал Рон в наступившей тишине. – ОН ПОГИБ! И ЗНАЕШЬ, ЧТО БЫЛО НА ПОЛУ?

– Н-нет, – дрожащим голосом ответила Гермиона.

Рон бросил что-то на перевод рун, который делала Гермиона. Гермиона и Гарри наклонились вперед. На странных остроконечных буквах лежали несколько длинных рыжих кошачьих волосков.

– Похоже, это конец… – Ремус положил книгу и потянулся.

– Чему, их дружбе? – бесцветным тоном спросил Сириус, проводя кончиками пальцев по спине Ремуса.

Ремус строго посмотрел на него, но ничего не сказал о руке, двигавшейся вдоль позвоночника.

– Нет, Бродяга, дурной ты щенок. Это конец главы.

– А-а-а. Ой. Кто будет читать дальше?

– Я, – предложил Джеймс.

– Может быть, сначала немного перекусим?

Сириус с надеждой посмотрел на Лили; он почему-то почувствовал себя голоднее, чем за весь предыдущий день. Книга, конечно, очень хорошо его отвлекала; лучше это удавалось только Ремусу, хотя и куда более нетрадиционными способами.

Лили закатила глаза: в конце концов, именно эту главу можно было обсудить и потом.

– Ладно… хорошо…

– УРА! – Сириус вскочил с места и пулей бросился на кухню: еда занимала все его мысли. – ЕДА!

Глава тринадцатая. Гриффиндор против Равенкло

– Где они? Где они?!

– Сириус, замолчи! Гарри разбудишь!

– Почему у вас нет Сахарных перьев?!

– Бродяга, тебе же не нравятся Сахарные перья!

– …мне нравится, когда их обсасывает Лунатик.

– Фу. Ну ты и извращенец.

Глава тринадцатая. Гриффиндор против Равенкло.

– Квиддич! – воскликнул Джеймс, его глаза загорелись.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: