Люпин взялся за крышку ящика и потянул.

Из ящика медленно появился дементор; его капюшон повернулся к Гарри, а блестящая, покрытая струпьями рука держалась за плащ. Лампы в классе моргнули и погасли. Дементор вышел из ящика и медленно поплыл в сторону Гарри с глубоким, хриплым вздохом. Гарри охватила волна пронизывающего холода…

– Expecto Patronum! – крикнул Гарри. – Expecto Patronum! Expecto…

– Давай, Гарри! – воскликнул Джеймс, изо всех сил пытаясь скрыть беспокойство.

Но класс и дементор таяли в воздухе… Гарри снова падал в плотный белый туман, и голос матери звучал в его голове так громко, как никогда…

– Не Гарри! Не Гарри! Пожалуйста… я сделаю все…

– Отойди. Отойди, девчонка!

– Гарри!

Глаза Лили наполнились слезами, и она всхлипнула, не в силах сдержаться. Ремус подошел к ней, взял малыша Гарри и понес его в детскую комнату. Тоже решив, что Джеймсу и Лили стоит немного побыть одним, Сириус встал и пошел за своим любимым, ободряюще взглянув на Джеймса.

– Лилс… – прошептал Джеймс, вытирая большими пальцами прозрачные слезы, струившиеся по ее щекам.

– Прости, я не знаю, что на меня нашло… плачу каждый раз… это так глупо.

Джеймс поднял бровь.

– Никто не запрещает тебе плакать.

– Да, но… это просто… – всхлипнула Лили. – Почему моему сыну приходится проходить через такое? Почему он должен страдать?

На несколько мгновений повисла тяжелая тишина.

– Не знаю, любимая. Вот честно – не знаю. Давай просто читать дальше, ладно? Закончим эту главу…

Лили кивнула и вытерла глаза тыльной стороной ладони. Полные, слегка обветренные губы Джеймса прижались к ее губам, и этого поцелуя оказалось совершенно достаточно. Лили чувствовала, как тревожится и боится Джеймс за их сына, но знала: что бы ни случилось, она никогда не останется одна.

Когда поцелуй закончился, Лили чуть-чуть, одними губами, улыбнулась.

Вместе они справятся с этим.

***

Стоя над колыбелькой Гарри, Ремус вздохнул, раздумывая, что еще плохого ждет их в этой книге. Гарри уже пережил немало…

Внезапно дверь в детскую открылась, и сильные руки Сириуса обвили его талию. Ремус повернулся, уткнувшись головой ему в шею и плечо.

И вдохнул.

Его янтарные глаза закрылись, а пальцы задрожали, когда он почувствовал неповторимый запах любимого, его переполняло чувство безопасности и любви. И Ремус схватился за него, схватился за Сириуса, потому что, как они только что узнали, будущее непредсказуемо.

Сириус посмотрел на возлюбленного, изумляясь, как идеально они подходили друг к другу, как совпадали все изгибы и плоскости их тел. Даже через три года у него по-прежнему от этого голова шла кругом.

Он нежно погладил Ремуса по спине, затем с неохотой отстранился.

– Пойдем, нам надо возвращаться.

И с нежной улыбкой, которая, как знал Ремус, предназначена именно для него, пес-анимаг вышел вместе с ним из детской и вернулся в гостиную, где, обнявшись, сидели Джеймс и Лили.

– Эй, ребята!

Ремус сел на диван, сложил под собой длинные ноги и взял книгу.

– Эй… Гарри в порядке? – спросил Джеймс.

– Да, – сказал Сириус. – Спит крепко, как щеночек.

– Отлично.

– Мне читать дальше?

Ремус вопросительно посмотрел на Лили; та кивнула и улыбнулась в ответ.

Гарри дернулся и пришел в себя. Он лежал спиной на полу. Лампы в классе снова горели. Ему не надо было даже спрашивать, что происходит.

– Извините, – пробормотал он, сел и почувствовал, как со лба под очки стекает холодный пот.

– Ты в порядке? – спросил Люпин.

– Да… – Гарри поднялся, держась за парту, и оперся на нее.

– Вот… – Люпин протянул ему Шоколадную лягушку. – Съешь это, потом попробуем снова. Я и не ждал, что у тебя получится с первого раза; больше того, я бы удивился, если бы у тебя получилось.

– Становится хуже, – пробормотал Гарри, откусывая Шоколадной лягушке голову. – На этот раз я слышал ее голос громче… и Волдеморта…

Люпин побледнел сильнее обычного.

Лили печально проговорила:

– Не могу даже представить, что ты чувствуешь… Быть с Гарри, когда он переживает все это…

Чувствуя крайнюю неловкость и не зная, что ответить, Ремус просто пожал плечами, затем продолжил читать своим мелодичным голосом.

– Гарри, если ты не захочешь продолжать, я все пойму…

– Я хочу! – воскликнул Гарри, запихивая в рот остатки Шоколадной лягушки. – Я должен! Что если дементоры придут на наш матч с Равенкло? Мне нельзя снова падать. Если мы проиграем этот матч, то проиграем квиддичный кубок!

– Хорошо… – сказал Люпин. – Попробуй выбрать другое воспоминание, ну, счастливое воспоминание, и сосредоточься на нем… это, похоже, недостаточно сильно…

Гарри задумался и решил, что чувство, овладевшее им, когда Гриффиндор в прошлом году выиграл факультетское соревнование, определенно можно считать счастливым. Он снова крепко схватил палочку и встал посреди класса.

– Готов? – спросил Люпин, берясь за крышку.

– Готов, – сказал Гарри, пытаясь оставить в голове только счастливые мысли о победе Гриффиндора, прогнав прочь мрачные воспоминания, которые придут, когда откроется ящик.

– Давай, Гарри! Я знаю, это трудно, но ты должен быть сильным! – громко перебил Джеймс.

– Давай, – сказал Люпин, снимая крышку. В комнате вновь стало ужасно холодно и темно. Дементор поплыл вперед, тяжело дыша; одна гниющая рука протянулась к Гарри…

– Expecto Patronum! – закричал Гарри. – Expecto Patronum! Expecto pat…

– Что не так? – спросила Лили, все больше паникуя с каждым словом. – Почему он остановился? Что произошло?

Белый туман снова накрыл его… большие, размытые фигуры двигались вокруг… затем он услышал новый голос, мужской, кричащий в панике…

– Лили, возьми Гарри и беги! Это он! Беги! Беги отсюда! Я задержу его…

Звуки… кто-то выбегает из комнаты… распахивается дверь… кто-то смеется высоким голосом…

Напряженное молчание, словно пеленой, накрыло комнату. Ремус, Сириус и Лили уставились на книгу, Джеймс просто сидел, уставившись в одну точку.

Они только что прочитали о его последних мгновениях жизни?

Лили повернулась к Джеймсу и медленно притянула его к себе, еще сильнее испугавшись, когда почувствовала его дрожь.

– Джеймс…

Покачав головой, тот попытался отстраниться, но Лили не отпустила его.

Настала очередь Лили быть сильной.

– Гарри! Гарри, очнись!

Люпин хлопал его по лицу. На этот раз Гарри только через минуту понял, почему лежит на пыльном полу аудитории.

– Я слышал папу, – пробормотал Гарри. – В первый раз услышал его… он попытался сам схватиться с Волдемортом, чтобы дать маме возможность убежать.

Гарри внезапно понял, что вперемешку с потом по его лицу текут слезы. Он опустил голову как можно ниже и утерся мантией, притворяясь, что завязывает шнурки – ему не хотелось, чтобы это увидел Люпин.

– Тебе не нужно ничего от меня скрывать, Гарри, – тихо сказал Ремус; его голова до сих пор кружилась – он только что прочитал о смерти лучшего друга.

– Ты слышал Джеймса? – странным тоном спросил Люпин.

– Да… – Вытерев лицо, Гарри поднял голову. – Почему… вы ведь знали моего отца, да?

– Я… да, знал, – сказал Люпин. – Мы были друзьями в Хогвартсе. Послушай, Гарри… наверное, нам стоит закончить на сегодня. Это заклинание невероятно сложное… я не должен был заставлять тебя переживать такое…

– Почему ты не рассказал ему о нас? О Мародерах? Почему ты сказал «друзьями», а не «лучшими друзьями»? – спросил Джеймс, подняв голову с колен Лили.

– Не знаю… Наверное, просто не хотел окончательно добить его…

– Нет! – ответил Гарри. Он снова поднялся. – Я попробую еще один раз! Я просто выбираю недостаточно счастливые воспоминания, вот и все… подождите…

Он снова прочесал память. По-настоящему счастливое воспоминание… которое можно превратить в хорошего, сильного патронуса.

Тот момент, когда он узнал, что он волшебник и уедет от Дурслей в Хогвартс!

– Пожалуйста, пусть это сработает… – проговорила Лили, поглаживая жесткие, растрепанные волосы Джеймса.

Если это не счастливое воспоминание, то что тогда считать счастливым? Изо всех сил сосредоточившись на том, как он себя чувствовал, узнав, что уедет с Тисовой улицы, Гарри снова встал напротив коробки с боггартом.

– Готов? – спросил Люпин, выглядевший так, словно и сам уже не рад. – Хорошо сосредоточился? Хорошо… давай!

Он в третий раз снял крышку с коробки, и из нее поднялся дементор; в комнате похолодало и потемнело…

– EXPECTO PATRONUM! – закричал Гарри. – EXPECTO PATRONUM! EXPECTO PATRONUM!

В голове Гарри снова послышались крики, но в этот раз они исходили словно из плохо настроенного приемника – то тише, то громче, то снова тише, – и он по-прежнему видел дементора, который остановился… а затем большая серебристая тень вырвалась из волшебной палочки Гарри и встала между ним и дементором, и хотя у Гарри подкашивались ноги, он по-прежнему стоял… хотя и не знал, сколько еще продержится…

– Да! – ухмыльнулся Сириус, с трудом подавив желание торжествующе взмахнуть рукой. – У него так хорошо получается! А ему всего тринадцать!

Лили кивнула, явно гордясь сыном. Может быть, ему вскоре удастся создать овеществленного патронуса и никогда больше не придется слышать, как погибли они с Джеймсом…

– Riddikulus! – прорычал Люпин, прыгнув вперед.

Послышался громкий треск, и призрачный патронус исчез вместе с дементором. Гарри упал в кресло, измученный, словно только что пробежал целую милю, и почувствовал, как дрожат ноги. Краем глаза он увидел, как профессор Люпин волшебной палочкой загоняет боггарта назад в ящик: тот снова превратился в серебристый шар.

Ремус вздрогнул.

– Прекрасно! – сказал Люпин, подходя к Гарри. – Отлично, Гарри! Хорошее начало!

– Можно еще раз? Хотя бы еще разок?

– Нет, – хором ответили все четверо взрослых.

– Не сейчас, – твердо сказал Люпин. – Для одного вечера достаточно. Вот.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: