Человек и Интернет: pro et contra

Прослеживая тему психологических эффектов деятельности, опосре­дованной Интернетом, мы обнаруживаем неоднозначность данных и про­тиворечивость позиций исследователей.

В ряде работ указывается на наличие специфических интернетных угроз и опасностей [316,318,408,425,466]. Прежде всего, они подстерегают в Сети детей и подростков. Как телевидение, так и компьютер и Интернет могут вызывать у детей астеноневротические нарушения (расстраивает-^_я работа кишечника, из организма плохо выводятся продукты распада, и дети часто болеют), а также психоэмоциональные проблемы, связанные с информационным воздействием на личность: у ребенка слабеет память; нарушается сон; он хуже соображает на уроках в школе, не может сосре­доточиться; становится возбудимым, раздражительным, обидчивым [45].

Для этой группы пользователей L. J. Magid [393] выделяет следующие факторы риска:

• Доступность опасной информации: дети могут получать материалы, имеющие сексуальный, агрессивный, антисоциальный характер, по­буждать к опасным или противозаконным действиям. Дети могут самостоятельно искать подобную информацию, но также и случайно обнаруживать ее на чатах, в своих почтовых ящиках и т.д.

• Преследования: дети могут получать по Интернету или мобильному телефону личные послания агрессивного, непристойного или угро­жающего содержания. Хулиганы часто используют Интернет для пре­следования своих жертв.

• Угроза безопасности, негативные последствия с точки зрения финансов или закона: дети мо­гут предоставлять конфиденциальную инфор­мацию о себе или своих близких (например, со­общить виртуальному собеседнику номер кре­дитной карточки родителя), вступать в пере­говоры о личной встрече с людьми, которые

106 Глава 2. Интернет как объект научного исследования

2.5. Человек и Интернет: pro et contra 107

воспользуются их доверием в преступных целях, загружать заражен­ные файлы, повреждающие вирусами компьютер или способствую­щие проникновению хакеров.

Специалисты особо выделяют опасность развратных действий по от­ношению к несовершеннолетним пользователям Интернета: для педо­филов чаты, форумы и сайты являются местами безопасного появления и легализации [266]. Обеспокоенным родителям адресованы подробные рекомендации и инструкции по обеспечению безопасности детей с уче­том их возраста ([283,317,320,440,453] и др.).

Некоторые авторы полагают, что Интернет, заняв место рядом с таки­ми традиционными маниакальными факторами, как радио и телепередачи, пополнил список средств, способных вызывать манию у больных шизо­френией, и его использование приводит к появлению новых по содержа­нию бредовых идей и других психических расстройств [30,36,159,162,322]. В обыденном сознании существует ряд представлений, которые Н. Н. Нарицын обозначает «мифами о вреде компьютеров»:

Миф 1. Компьютер имеет «собственное мышление», способное по­влиять на человека. Автор доказывает, что компьютер сам по себе не вли­яет на человеческую психику; те, кто уверен, что все компьютерщики — не от мира сего, путают причину и следствие: не общение с компьюте­ром сводит людей с ума, а люди с неадекватным взглядом на мир легче находят язык с железками, чем с себе подобными...

Миф 2. Компьютер опасен для жизни и здоровья. Считается, что наиболее опасно излучение монитора. Но все жидкокристаллические экраны и переносные компьютеры-ноутбуки вообще не излучают. Что касается «обычных» мониторов, то они являются источниками элек­тромагнитного излучения сверхнизкой частоты — но не больше, чем другие электроприборы — и уж точно меньше, чем телевизор. А все из­лучение, полученное в среднем за год сидения перед телевизором, при­мерно равно одному сеансу флюорографии. Монитор является источ­ником и многих других излучений — рентгеновского, инфракрасного, ультрафиолетового. Но уровень рентгеновского излучения монитора на­много меньше, чем естественный радиационный фон. А инфракрасное и ультрафиолетовое излучение монитора ничтожно малы по сравнению с воздействием электрических ламп... Наибольший вред работа на ком­пьютере может нанести глазам, но опять не больше, чем телевизор.

Миф 3. Компьютер в доме — только средство развлечения. На са­мом деле, — пишет автор, он может быть умной пишущей машинкой, помощником в бизнесе, средством нахождения, передачи и хранения информации, развивающим и учебным пособием и даже помощником по хозяйству.

Миф 4. Особенно вреден компьютер детям, поэтому чем позже ре­бенок с ним познакомится — тем лучше. Компьютер сам по себе на об­щительность не влияет, но только выявляет уже существующие пробле­мы общения со сверстниками и взрослыми. При этом нужно смотреть правде в глаза: нашим детям с компьютерами бок о бок придется жить и работать, поэтому чем раньше ребенок освоит его — тем лучше.

Миф 5. Практически все компьютерные игры воспитывают же­стокость. На самом деле, наряду со «стрелялками», имеются и разви­вающие (в том числе логическое мышление), и общеобразовательные, и способные служить неплохими тренингами как для детей, так и для взрослых. «Интерактивные мультики», предназначенные для маленьких детей трех-восьми лет, воспитывают не жестокость, а доброту, стремле­ние прийти на помощь, а нередко учат и бережно относиться к своему здоровью, и разумно расходовать деньги. Да и подразумевающие вир­туальный силовой контакт игры позволяют пользователям выплеснуть собственную агрессию социально приемлемым методом [141].

Другая точка зрения заключается в том, что Сеть сама по себе явля­ется нейтральным средством, влияние которого на личную жизнь может быть минимальным [227] или позитивным (прежде всего в плане психо­логического благополучия, личных отношений, социальной идентичности пользователей) [106,468]. Развитие Интернета при этом рассматривается как прогресс «дополнений» индивидуальной психики, сообщающих ей новые свойства [173, с. 318], либо по-новому, и в известной мере бо­лее приемлемо оформляющих некоторые деструктивные импульсы. Так, по оценке специалистов национальной организации офицеров полиции (The National Organization of Police Officers, NOPO), киберпреступники рекрутируются из тех, кто раньше совершал бы преступления в реальном мире; L. Cojac считает, что те, кто раньше страдал бы бессонницей, теперь склонен к аддиктивному поведению в Сети [247].

Высказывается также мнение о том, что само разделение «позитив­ных» и «негативных» последствий пользования Интернетом сложно счи­тать безусловным [104].

Предлагаемая авторами статьи «Интернет — рождение новой ре­альности» типология возможных эффектов воздействия Интернета учи­тывает уровень (индивидуальный или надындивидуальный) и степень воздействия:

1. Индивидуальный уровень влияния Интернета и развития техноло­гий в целом порождают следующие проблемы:

• увеличение скорости и объема информационного потока ока­зывает влияние на развитие умственных способностей чело­века: с одной стороны, у «компьютерщиков» более логиче­ски правильно выстроены мыслительные процессы; с дру­гой — возникает угроза либо «дегуманизации» мышления, ли­бо ограниченность его предметов теми фрагментами знаний, которые уже представлены в Сети, что порождает проблему соотношения технократического (логического, алгоритмиче­ского) и образного (чувственного, интуитивного) мышления;

• применение технологий может вести как к глобализации мыс­лительных способностей, так и к их упрощению (пример — неспособность складывать простые числа без калькулятора);

• Интернет оказывает влияние на эмоциональное и духовное развитие человека: в нем возможно приобретение ценнейше-

Глава 2. Интернет как объект научного исследования

2.5. Человек и Интернет: pro et contra 109

го жизненного опыта, в том числе — в готовом виде, «на чу­жих ошибках»; возможны также потери в эмоциональном плане и осознание изолированности виртуальной и реальной жизни; • участие в ролевых играх может вести к «расслоению» струк­туры личности, усилению существующей и в реальности, но приобретающей еще больший размах и значение при нали­чии «виртуальности» проблемы «масок». В качестве возмож­ных сценариев развития ситуации описываются: Углубление отношений, переход на принципиально новый уровень об­щения. Привнесение разнообразия в реальность, ломка сте­реотипов привычного общения и, как следствие, перенесе­ние феномена создания новых социальных групп в реаль­ную жизнь. Разочарование в правдивости «новой реально­сти», осознание несоразмерности двух реальностей и выбор одной из них в качестве основной формы общения с миром, нежелание более смешивать два мира. Исчезновение азарта «нереального» общения, потеря доверия к живым людям. 2. Надындивидуальный уровень:

• замедление темпа общения за счет усиления его произволь­ности;

• замена социально-иерархических ориентиров ментальными, что ведет к созданию определенных субкультур и групп, объ­единенных общими интересами, целями, поведенческими нор­мами, а также наличием устойчивой структуры взаимодей­ствия внутри группы, которые те же люди в «реальной реаль­ности» не могли бы образовать.

3. Специфическая проблема ухода человека в виртуальный мир [104]. Киберсреда обладает рядом свойств, которые могут оказывать амби­валентное воздействие на человека: вследствие плотности информацион­ного потока и применения стратегий предъявления содержания возникает опасность снижения способности человека к анализу информации и осо­знанному выбору, сопротивления внешнему давлению, что в конечном итоге лишает человека чувства индивидуальности и личной ценности. Но, с другой стороны, сама Сеть подкрепляет способность индивидуальной психики к противостоянию массовидным процессам, ибо нуждается в не­зависимых, спонтанно действующих элементах [173, с. 317-318].

В ряде работ обсуждается развивающий и терапевтический потенци­ал различных видов деятельности, опосредованной Интернетом. Обобщая данные многочисленных исследований, К. Керделлан и Г. Грезийон со­общают о том, что внедрение Интернет-игры способствуют вхождению во взрослую жизнь, поскольку заняли место древних ритуалов инициации: пока ты не дошел до конца сложной игры, тебя не будут считать доста­точно взрослым. Кроме того, они доставляют «пять видов удовольствия...: соревнование, выполнение, овладение системой, удовольствие рассказа и удовольствие зрелища», и, тем самым, способствуют развитию эмоци­ональной сферы личности. Он-лайн сообщества позволяют подросткам в

безопасной среде исследовать собственную личность, завязывать отноше­ния и разделять свои чувства [106, с. 244-245].

А. А. Сакбаев исследовал особенности мотивации, связанных с ис­пользованием информационных технологий в подростковом возрасте. При­менив анкету О. Н. Черемисиной и Б. Л. Бардиер «Я и компьютер», оце­нивающую степень компьютерной увлеченности, тест смысложизненных ориентации Д. А.Леонтьева (СЖО) и психосемантический подход к иссле­дованию мотивации в сферах общения, компьютерной игры и компью­тера, автор выявил, что у подростков с высоким индексом компьютер­ной ориентации выше показатели осмысленности жизни; локус контро­ля сдвинут в интернальную область, преобладает мотивация достижения успеха; выражена ориентированность на будущее; в большей степени осо­знаются мотивы самореализации; характерна большая степень дифферен­цированное™ осознаваемых мотивов в области взаимодействия с компью­тером. У подростков с низким индексом компьютерной ориентированно­сти отмечается тенденция к малой осмысленности жизни; локус контроля чаще находится в экстернальной области; преобладает мотивация избега­ния неудачи; мотив повышения собственной оценки в глазах окружающих реализуется через привлечение внимания произведенным эффектом; осо­знаваемые мотивы самореализации имеют малую представленность как в сфере общения, так и в сфере взаимодействия с компьютером [181].

С. А. Шапкин считает, что вероятность негативного развития лич­ности под влиянием увлечения компьютерными играми следует считать сильно завышенной, а если негативный эффект и выражен, то чаще все­го в слабой степени. Автор показывает, что увлеченные компьютерными играми дети школьного возраста более социализированы и социально адаптированы, чем их сверстники, равнодушные к таким играм; у них несколько лучше развиты внимание, мыслительные операции, процессы принятия решения, нежели у представителей контрольной группы; судя по самоощущению самих игроков, компьютерные игры способствуют сня­тию стресса, концентрации внимания, развитию логического мышления, улучшению скорости реакции; кроме того, большинство детей и подрост­ков предпочитают играть в компании, а не в одиночку, поэтому «реальная» коммуникация не исчезает, но меняются критерии референтности взаи­моотношений [216].

М.Сокольская (Сутула) утверждает, что многие MUD являются клу­бами по интересам, в котором игроки заинтересованы в общении и по­могают друг другу. Игроки в MUD, в целом дружелюбнее относятся друг к другу, нежели к тем, кто окружает их в обыденной жизни. Это выражается во всегдашней готовности оказать помощь коллеге по игре, проконсульти­ровать его или ее как относительно игровых ситуаций, так и относительно жизненных проблем. Игрокам нравится «благоприятный социальный кли­мат», складывающийся в самых разных MUD. Опыт игрового взаимодей­ствия оказывает развивающий эффект иногда несколько неожиданного направления. Автор сообщает о том, что примеряющие женскую роль

110 Глава 2. Интернет как объект научного исследования

2.5. Человек и Интернет: pro et contra

мужчины бывают удивлены масштабом и покровительственного, и в ка­кой-то степени «корыстного» поведения игроков-мужчин: складывается впечатление, что за каждую вроде бы бескорыстно оказанную существу слабого пола услугу, за каждый совет и каждую рекомендацию мужчины ожидают и даже активно «вымогают» похвалу, признание превосходства, своеобразное «психологическое поглаживания». Такие нюансы поведения чаще всего остаются неотрефлексированными в традиционном общении представителей разных полов; они становятся отчетливо заметными толь­ко в мистифицированных ситуациях смены пола |190].

Даже такая деятельность, как хакерство, имея в своей мотивацион-ной основе не только мотивы корысти и мести, но и мотивы познания, самовыражения, самоутверждения, вне своих крайних выражений, свя­занных с совершением преступных действий, не связывается однозначно с негативной личностной аномалией и может способствовать позитивно­му в социальном плане личностному развитию [14].

Наличие Интернета создает особые условия для формирования и про­явления идентичности. S. Turkle определяет Интернет как «технологию идентичности», так как обмениваясь письмами, общаясь в чате или созда­вая домашнюю страницу, человек занимается прежде всего самопознанием и сапопрезентацией. Опасность заключается в критическом искажении «он-лайн-Я» или полном отделении его от «Я -реальное», интеграция их, напротив, может вести к личностному и социальному развитию [498]. По выражению J. Suler, Сеть — это место безопасной пробы разных ролей, позиций и возможных идентичностей; это своего рода тренажер для Я, которое человек собирается предъявить реальному миру [404]. Множе­ственность проявляемых в Интернет-общении сторон личности физиче­ски реализуется во множественности имен и адресов, заводимых пользо­вателем [106, с. 34].

В какой-то мере Сеть способствует «расщеплению» личности, так как посетители чатов или форумов предстают перед партнерами только в виде слов или символов, поэтому объемными и сложными такие персонажи просто не могут быть. Для того, чтобы привлечь внимание партнера и вы­звать его на диалог, люди в Интернете часто формулируют мысли более провокационные и однозначные, чем сделали бы это в реальной жизни. Следствием может быть развитие изолированного он-лайн-Я, однако это не общая закономерность [511].

В ряде работ рассматривается феномен множественной идентифика­ции, порождаемый особыми условиями существования в качестве сете­вого жителя. Так, участвуя в нескольких коллективных играх MUD од­новременно, можно выступать в каждой из них в качестве персонажа с разной личностью. «Проигрывая» в разных сообществах игроков раз­ные личности, давая распускаться разным струнам своей души и разным направлениям развития своей личности, индивид лучше, чем прежде, по­знает себя и по сути проходит тренинг личностного развития [190].

В центре внимания исследователей, занимающихся проблемами иден­тичности в Интернете, находится его «маскарадная» [404], или «карнаваль­ная» [147] сторона. При этом речь идет не о формировании, а о проявле­нии, открытии, презентации тех сторон и свойств Я, о которых человек до этого не знал. Таким образом, подразумевается наличие уже сформи­рованных, но не ставших частью интегрированной личностной структуры составляющих. Сточки зрения отечественной психологии развития, такое положение описывается как противоречие между объективным наличием свойства или способности, сформировавшихся в рамках некой целостно­сти деятельностей, и их непредставленностью на субъективном уровне, их «неприсвоенностью», «непроизвольностью». Субъективация сформи­ровавшейся способности требует особого условия — возможности со­вершать обратимые «пробующие действия», экспериментировать с соб­ственными действиями, получать ощущение действия, не изменяя усло­вий [168]. Таким образом, Интернет обеспечивает человека пространством, в котором происходит эффективная субъективация и присвоение возни­кающих в процессе личностного развития свойств и качеств.

В литературе обсуждается также терапевтическое воздействие, ока­зываемое различными формами пребывания в Сети. Л. Горалик полага­ет, что Сеть в целом дает возможность настраивать мир под себя. При этом она вызывает два конфликтующих ощущения: громадности мира, его информационной глубины, неохватности ресурсов — с одной сто­роны, и мизерности мира, близости и схожести людей вне зависимости от географического расположения, чуть ли не местечковой легкости в за­вязывании близких знакомств, — с другой. По мнению автора, варьируя предоставляемые Интернетом возможности, человек даже с выраженными проблемами, испытывающий трудности взаимодействия с реальным ми­ром, может за несколько недель создать для себя удобную нишу и эта ниша становится «единственным миром», где его особые потребности реализу­ются стабильно и безопасно [60]. Терапевтический потенциал Интернет-форумов исследует Н.Д.Чеботарева [209], игр (а именно, игр-квестов) — Е.Ю.Зубарев [94].

Одним из аспектов рассмотрения проблемы влияния Интернета яв­ляется проблема динамики коммуникативных и личностных показателей в связи со стажем использования Сети. Одним из широко распростра­ненных обыденных представлений является мнение о том, что сетевые Долгожители деградируют по ряду важнейших параметров психологиче­ского (и даже психического) здоровья. Косвенным выражением влия­тельности таких представлений является тот факт, что зачастую выводы в работах, посвященных исследованию данного вопроса, строятся как кон­статация отсутствия искомого эффекта (например: «значимых корреляций проблематичного использования Интернета с опытом работы в Интернете не выявлено» [63]; «не подтверждают представления о том, что длительное Участие в ролевых играх ведет к размыванию границ между on-line и ре­альным миром, в частности, к переносу в реальную жизнь поведения, ко-

112 Глава 2. Интернет как объект научного исследования

2.5. Человек и Интернет: pro et contra 113

торое здесь расценивается как криминальное; нет доказательств большей отчужденности игроков» [472]; «широко представленное в обыденном со­знании мнение об однозначно негативном воздействии информационных технологий на личностное развитие не имеет адекватного эмпирического обоснования» [14]).

Е. Г. Носова провела внесетевое исследование влияния Интернета на особенности коммуникации. Испытуемыми стали студенты 20-25 лет, разделенные на общающихся посредством Интернета (эксперименталь­ная группа, 48 чел.) и не общающихся с его помощью (контрольная группа, 30 чел.). В экспериментальной группе были выделены три под­группы по стажу виртуального общения: первая — до 1 г., вторая — от 1 г. до 3 лет, третья — больше 3 лет. Применялись: методика В. Н. Ку-нициной (СУМО), методика диагностики социально-психологической адаптации К. Роджерса и Р. Даймонда (СПА); авторская анкета, направ­ленная на выявление демографических характеристик и характеристик общения в Интернете (частота, предпочитаемое средство, стаж и харак­тер общения в Сети). Выявлено, что с увеличением стажа общения в Се­ти растет количество испытуемых, посещающих Интернет ежедневно, при этом предпочтение отдается моно- и диалогичным формам обще­ния (электронная почта и 1CQ); с приобретением опыта люди начинают использовать Интернет не только для развлечения или общения с дру­зьями, но и в деловых целях. По результатам исследования автор делает общий вывод об отсутствии негативного влияния Интернет-общения на способность успешного осуществления реального общения. Выявле­ны некоторые особенности, характерные для экспериментальной груп­пы в отличие от контрольной (общающиеся в Сети больше стремятся к доминированию, у них выше показатели чувствительности и неком­муникативности и ниже показатели по партнерскому стилю общения и экспрессии), а также для отдельных групп, различающихся по стажу опосредованной Интернетом коммуникации. Испытуемые первой под­группы демонстрируют высокие показатели по шкале «манипулятивный стиль общения», у них в отличие от двух других подгрупп нет низких показателей по шкале «навыки общения». Среди представителей второй подгруппы много застенчивых людей; у них низкие показатели по шка­ле «аутистичность»; они больше других стремятся к доминированию и меньше других склонны к раскрытию и экспрессивному поведению. Третья подгруппа характеризуется преобладанием авторитарного сти­ля общения, отсутствием застенчивых людей, самым низким уровнем отчужденности и высокой степенью раскрытия. К общей тенденции относится выявленная связь между стажем и вероятностью снижения невербальной активности⁹' [151].

А. А. Сакбаев выявил, что с увеличением игрового опыта локус кон­троля сдвигается в интернальную область [181]. Сравнение новичков

⁹* Данный факт, очевидно, можно интерпретировать не только как проявление эффекта Интернет-коммуникации, но и в обратную сторону — субъекты с высокими показателями невербальной активности общаются в иных форматах, а к Интернету могут проявлять ситу­ативный, быстро иссякающий интерес — Ю. К., Н. Ч.

со стажем менее 6 месяцев и «ветеранов», общающихся в Сети более трех лет, показало повышение удовлетворенностью общением, что связывается с развитием навыков получения социальной поддержки [382]. Восприятие Сети как источника эмоциональной поддержки зависит от опыта пользо­вания Интернетом: чем больше у человека стаж, тем в большей степени он воспринимает Сеть как источник эмоциональной поддержки, помо­щи в трудную минуту [209]. Проявлением повышения эмоциональности общения в связи со стажем сетевого общения является увеличение количе­ства смайликов, сопровождающих послания. Чем дольше человек в Сети, тем чаще он их употребляет; у старожилов смайликом снабжено едва ли не каждое предложение, что создает своеобразные барьеры понимания для новичков и поэтому служит одним из средств социальной стратификации в сетевых сообществах [147].

Специфика общения в Интернете определяет своеобразие сетевой социальной жизни. В частности, исследуя необоснованную вербальную агрессию в Сети, или флейм, Ф. О. Смирнов указывает, что к нему при­бегают люди, которые в реальной действительности никогда не смог­ли бы позволить себе такое вербальное взаимодействие. Ругань в Сети дает им повод считать себя героями, манифестирующими свободное об­щение, и в этом отношении наличие Интернет-общения можно считать фактором, ослабляющим социальный контроль и даже провоцирующим. С другой стороны, необоснованная вербальная агрессия заставляет сетевое сообщество для предотвращения распада объединиться, чтобы достойно ответить агрессору [186].

К проблемам проявления специфики Сети в социальном плане отно­сится уже упоминавшийся нами феномен «Парадокса Интернета», опи­санный R. Kraut, S. Kiesler, В. Boneva et al. Парадокс заключается в том, что социальная технология, разработанная для межличностного обще­ния, может способствовать социальной изоляции и снижению вследствие этого психологического благополучия пользователей. Судя по данным, полученным на выборке из 169 человек со стажем пребывания в Сети от одного до двух лет, использование Интернета оказалось связанным с усилением одиночества и депрессии и тенденцией усиления стресса. Исследователи объясняли этот парадокс тем, что поверхностные отно­шения (слабая связь), формирующиеся в Интернете, вытесняют глубокие отношения в реальном мире (сильная связь) [377].

При исследовании «Парадокса Интернета» выявлена причинная связь между использованием Интернета и депрессией, но допускалось, что она может быть специфична для новичков [378]. R. LaRose, M.S. Eastin, J. Gregg показали, что такая связь опосредуется силой Я и ожиданиями возможности возникновения в Интернете стрессовых ситуаций. Кроме того, показано, что использование Интернета для обмена письмами, ес­ли эта деятельность связывается с получением социальной поддержки, способствует снижению депрессии. Противоречивость получаемых дан­ных может объясняться действием фактора длительности стажа Интер-

114 Глава 2. Интернет как объект научного исследования

2.5. Человек и Интернет: pro et contra 115

нет-общения (качество общения со стажем возрастает), а также тем, что испытуемые, которые имеют более низкие показатели депрессивности, нуждаются в социальной поддержке относительно меньше, нежели люди с выраженной депрессией или стрессом, для которых сетевые связи ока­зываются более полезны [382].

Данные многих работ свидетельствуют о том, что сетевые отношения скорее дополняют, нежели замещают реальные; сами отношения он-лайн могут быть вполне близкими и сильным и не только ослаблять, но и усили­вать реальные, зачастую продолжаясь в них [286,313,366,415,416,513,526]. Эмоциональная вовлеченность в обсуждаемую тему преодолевает чисто «интеллектуальную» сущность медиума — компьютера, — и люди уста­навливают эмоциональные отношения, влюбляются, ссорятся, радуются и переживают. Воображение заполняет пустоты, оставленные ощущения­ми [162]. По сообщению М.Сокольской (Сутула), «виртуальные романы», которые развиваются в электронной переписке, могут длиться по году и больше и завершаться помолвками и свадьбами — как вполне вирту­альными, так и вполне реальными; даже церковнослужители соверша­ют брачную церемонию и в обычной церкви, и посредством Интернета в реальном времени [190].

Близкие эмоциональные контакты в Сети не только возможны, но и довольно распространенны и не то что с каждым годом, а с каждым месяцем количество вовлеченных в них людей увеличивается, — утвер­ждает В. Нестеров. Расширение круга эмоционально окрашенного обще­ния имеет терапевтический эффект, и в отличие от большинства других механизмов социальной компенсации «эмоциональной недостаточности» виртуальное общение дает человеку не суррогат эмоций, а подлинные эмоции, чувства и переживания. Бесспорно, новизна этого явления при­вносит тревожность — «что же со мной происходит?», однако переход виртуальных контактов в разряд обыденных вещей — вопрос времени. Кроме того, что жизнь человека становится эмоционально насыщеннее, участниками виртуальных коммуникаций (особенно молодежью) «малой кровью» приобретается жизненный опыт. Причем этот опыт усваивается в концентрированном виде, приобретение же подобного опыта в реаль­ной жизни сопряжено с большими, нежели в виртуальности, сложностя­ми. Многие участники виртуальных коммуникаций отмечают, что опыт, приобретенный в Сети, в частности, опыт общения с противоположным полом, оказался им очень полезным в реальной жизни [145].

Нам хотелось бы обозначить еще один «парадокс Интернета», имею­щий социальную природу: по знаменательному выражению авторов статьи «Интернет — рождение новой реальности», зачастую и положительный эффект «виртуальности» может вызвать негативную реакцию в реальном мире [104]. Действительно, психологически правдоподобным представ­ляется тот факт, что изменения, происходящие в ходе опосредованной Интернетом деятельности, могут вызывать у реального окружения чело­века реакцию отвержения вне зависимости от характера изменений. Теряя

привилегию единственной среды общения, а зачастую — и возможность контролировать поведенческие, когнитивные и эмоциональные прояв­ления, окружающие интернетчика люди, разумеется, могут испытывать дискомфорт настолько сильный, что искажающий эффект порождаемого им напряжения оказывается достаточным для игнорирования имеющих­ся достижений и усиления реальных или мнимых проблем. Тем более, если заинтересованные люди — это родители или учителя, а «уходящий в виртуальную реальность» — ребенок или ученик. Похожую позицию занимает, например, Н. Н. Нарицын, говоря о том, что все компьюте-рофобии взрослых чаще всего основаны на боязни почувствовать себя глупыми перед собственными детьми [141]. Нам кажется важным учи­тывать такое положение при анализе оценок, которые дают личностно вовлеченные в отношения с пользователями Интернета происходящему на недоступной им территории и без их ведома.

Возвращаясь к проблеме сетевой аддикции как высшей степени не­гативного влияния Интернета на личность, выражающегося в ослаблении и утрате дружеских и семейных связей, крахе профессиональной карьеры, можно отметить совпадение этих признаков с тремя «жизненно важными вопросами» А.Адлера, из которых выводятся все человеческие проблемы: вопросы об отношении одного человека к другому (дружбы, товарищества, общности); о профессии (способе быть полезным); о любви [2, с. 32-36]. Признаки «неправильного» сетевого поведения и его негативного влияния свидетельствуют о неудаче в решении адлеровских «вопросов»; однако это так, если считать, что единственной общностью является реальное окруже­ние, быть профессионалом можно только вне Сети, а те чувства, которые испытывают по отношению друг к другу партнеры, встречающиеся в Ин­тернете, субъективно не являются любовью. Однако, с одной стороны, реальная эмоциональная насыщенность опосредованной Интернетом де­ятельности, не позволяет считать, что пребывание в Сети однозначно ведет к редукции чувственной стороны жизни. С другой стороны, возни­кает вопрос об «истинности» «реальных» отношений: B.Wellman, M.Gulia считают, что приписывание негативного значения интернетному общению может быть следствием идеализации «реального» социального взаимодей­ствия, хотя в нем также формируются поверхностные отношения [513].

Еще один аспект относительности оценок влияния Интернета отме­чает L Reed: определение границ «правильного» отношения к компьюте­рам и Интернету должно проводиться в историческом контексте, в связи с социальными и политическими реалиями эпохи. Данный вопрос следу­ет обсуждать, учитывая, что социальные представления отражают систе­му социального контроля, следовательно, помимо собственно «техниче­ских», «медицинских» или «личностных» аспектов затрагивает выработан­ные в культуре способы отношения к реальности и устоявшиеся мнения, требующие поддержания в целях обеспечения культурной целостности. Те формы поведения или чувствования, которые выходят за рамки при­нятых в культуре, подвергаются давлению, формой которого может быть

116 Глава 2. Интернет как объект научного исследования

2.5. Человек и Интернет: pro et contra 117

«медикализация» описания [437]. Об аналогичном процессе формирова­ния «фактически психиатрической формы самосознания» как средстве социального контроля над личностной самобытностью писал и Э. Эрик-сон [224, с. 263].

Примером апелляции к культурному контексту при объяснении эф­фектов внедрения Интернета в повседневную жизнь является модель D. N. Greenfield. До трети принимавших в его исследовании респонден­тов, по их собственной оценке, используют Интернет как средство бег­ства от реальности. Такое использование высоких технологий, — полагает D.N.Greenfield, — определяется господствующим в западном обществе представлением о том, что чувствовать себя плохо — «не культурно», со­циум не признает права человека на боль, скуку или растерянность. Так как при этом в культуре утрачены способы самопомощи, то возникает необходимость отделения от собственного травматического опыта, одним из способов чего как раз и являются разного рода зависимости. Парадок­сальным образом общество, требующее постоянного благополучия, стиму­лирует формирование зависимого поведения, — делает вывод автор [303].

Итак, подходя к концу нашего обзора, за рамками которого, ра­зумеется, осталось огромное количество теоретических и эмпирических исследований роли Интернета в жизни наших современников, мы вы­нуждены сказать, что знакомство с литературой оставляет ощущение про­тиворечивости. На любое утверждение можно найти опровержение, каж­дому аргументу — контраргумент. Представляется, что продуктивной для выхода из создавшегося тупика будет попытка сбросить с себя очаро­вание новизны, динамики, контрастности с привычными для человече­ства средствами, которыми поражает Сеть, и вернуться на собственно психологическую позицию, сущность которой заключается в выделении в качестве предмета научного рассмотрения субъективного отражения ре­альности. Такая позиция позволяет, как нам кажется, объяснять, почему в разных случаях мы наблюдаем противоположные эффекты, а разные психологические последствия информатизации могут и нейтрализовать, и усиливать друг друга [14]. Рассмотрим в качестве примеров работ, в ко­торых прослеживается обозначенный подход (в обосновании или выводах исследования).

S. Utzустановила, что показатели социализированное™ игроков MUD влияют на способность устанавливать дружеские связи незначительно, а определяющим оказывается влияние скептического отношения к обще­нию в Сети [501].

А. Е. Жичкина в ряде исследований показала, что, вследствие не­возможности применения в виртуальном общении привычных межгруп­повых механизмов социального восприятия (физиогномическая редук­ция, стереотипизация, ингрупповой фаворитизм и каузальная атрибуция) у пользователей может возникать дискомфорт. Однако такая реакция опо­средуется качеством социальной идентичности пользователя: дискомфорт не выявляется у тех, чья собственная социальная идентичность не яв-

ляется «выпуклой», и возникает, если она «выпуклая» (что проявляется в чувствительности к социальным нормам и стремлении ориентировать­ся на них) [86]. Кроме того, чем большее значение в самокатегориза­ции имеет социальная идентичность, тем ниже активность пользователей в Интернете, а качество активности, в свою очередь, опосредует отноше­ние пользователей к определенным параметрам сетевой жизни (например, «активные» респонденты хотели бы быть менее любознательными, общи­тельными и раскованными, защищая тем самым себя от информационной безграничности среды [84]).

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: