Тема 5. Союзный и Российский Законы о религии 1990 года

1. Закон СССР «О свободе совести и религиозных организациях».

2. Закон РСФСР «О свободе вероисповеданий».

После Великой Отечественной войны, примерно до 1958 года, государственное давление на Церковь несколько смягчилось, но правовая база ее существования в советском государстве практически не изменилась, и последовавшие затем хрущевские гонения можно рассматривать, как вполне естественный процесс в рамках советских законов о религии. Даже в 1988 году, когда прошли широкомасштабные торжества, посвященные 1000-летию Крещения Руси, когда Церковь постепенно начала выходить из того бесправного положения, в которое определила ее советская система, основным законом о религии в СССР продолжало оставаться дискриминационное Постановление ВЦИК и СНК от 1929 года. Правда, в это время несоответствие данного Постановления новым историческим реалиям уже остро ощущалось обществом и шла подготовка нового религиозного законодательства.

Новые законы о религии СССР и РСФСР были приняты почти одновременно. Российский закон был разработан быстро и дополнен существенными поправками Комитета Верховного Совета по свободе совести, милосердию и благотворительности. Однако, несмотря на это союзный закон имел трудную судьбу.

В начале февраля 1988 года Политбюро ЦК КПСС официально поручило Совету по делам религий совместно с другими союзными министерствами и ведомствами разработать проект союзного закона о свободе совести. В конце апреля Совет внес как в ЦК КПСС, так и в Совет Министров СССР законопроект «О свободе совести и религиозных организациях», вобравший в себя предшествующие наработки. Однако потребовалось более двух лет, чтобы законопроект был внесен на рассмотрение Верховного Совета СССР.

Коммунистическим деятелям удавалось постоянно блокировать разработку проекта закона и внесение в него либеральных статей. Спустя три недели после опубликования Закона СССР «О свободе совести и религиозных организациях» № 1689-1 от 1 октября 1990 года РСФСР представила свой Закон «О свободе вероисповеданий» № 261-1 от 25 октября 1990 года, по которому религиозные организации получили статус юридического лица, у родителей появилось право на религиозное воспитание детей. Были разрешены миссионерская и публицистическая деятельность Церкви, смогла свободно развиваться приходская жизнь.

Однако если российский закон соответствует нормам западных аналогов, то в союзном законе можно найти несколько антирелигиозных штрихов. Так, например, статья 6 не предусматривает преподавание Закона Божьего в государственных школах. В то же время статья 9 российского закона гласит, что «религиозное воспитание… может осуществиться… по желанию граждан… в любых дошкольных и учебных заведениях и организациях». Союзный закон не предусматривал замены по религиозным убеждениям военной службы, связанной с ношением оружия, альтернативной (ст. 4); российский закон такое право формировал (ст. 7). Союзный закон предусматривал сохранение контрольного органа – Совета по делам религий с правом решать координационные задачи (ст. 29); в российском законе о таком внепарламентском органе вообще не говорилось (ст. 11).

Принятию нового закона предшествовала большая полемика, в которой приняли участие как церковные иерархи и политические деятели, так и рядовые граждане. Б.Н. Ельцин, в то время Председатель Верховного Совета РСФСР, отмечал необходимость упразднения Совета по делам религий при Совмине СССР как управленческого органа, необходимость сотрудничества власти и Церкви в делах милосердия во имя подъема нравственности, необходимость возвращения Церкви некогда отобранных у нее храмов. Секретарь Комитета Верховного Совета СССР по вопросам строительства и архитектуры М. Бочаров говорил о возрождении гражданской роли церкви, о полном освобождении ее от налогов, о важности передачи храмов в собственность Церкви. Депутат Верховного Совета СССР М. Костенецкая отмечала, что необходимо окончательно упразднить в учебных заведениях страны обязательное обучение атеизму со сдачей экзаменов. А вскоре после принятия новых законов о религии народный депутат РСФСР Т.И. Корягина высказала еще более смелые суждения о том, что Церковь должна подсчитать свои потери и предъявить иск государству и КПСС, которая фактически правила государством.

В редакции церковных и государственных средств массовой информации поступало множество писем от рядовых граждан разного возраста, считавших, что Церкви должно быть возвращено право на полное и разностороннее служение, отнятое у нее советским государством, а также право иметь статус юридического лица, право собственности, право вести образовательную, миссионерскую и благотворительную деятельность.

Союзный закон, кроме положительных моментов, имел и недостатки. Например, в главе III «Имущественное положение религиозных организаций» не получила отражения справедливо высказывавшееся в процессе разработки закона желание многих граждан и организаций, просьба Поместного Собора Русской Православной Церкви 1990 года о закреплении в законе права религиозных объединений получить в собственность используемое ими недвижимое имущество (храмовые здания и другие сооружения), если они находятся на их полном содержании, включая реставрацию, ремонт, реконструкцию. Однако основные недостатки закона исчезли вместе с самим СССР.

Российский же закон как более прогрессивный открывал перед Церковью новые горизонты. Он «способствовал освобождению от наследия тоталитарного общества», в котором религиозные организации, формально отделенные от государства, вынуждены были существовать в режиме диктата со стороны идеологизированного государства, без правовой защиты, поскольку ни право граждан на свободу совести, ни положение религиозных объединений не имели цивилизованного правового основания.

Впрочем, вполне обоснованной представляется и другая точка зрения на религиозное законодательство 1990 года. Согласно ей, союзные законодатели были профессионалами в государственном управлении и имели зачатки «державного» мышления, а российские законодатели являются в основном вчерашними диссидентами – противниками официальной власти (в основном из среды научной интеллигенции), которые плененились западно-демократическими фетишами и в принципе не имеют «державного» охранительного мышления. Всякая мысль российских законодателей об интересах народа, страны и государства согласно этой точке зрения трактовалась как великодержавный (русский) шовинизм. Этим-то и отличаются два закона – союзный и российский: первому из них характерна еле заметная, но государственность и охранительность прав традиционных религий, второму – протестантский (индивидуалистический) демократизм.

Союзный Закон преодолел «советскую идеологичность» тем, что предусмотрел в качестве объекта законодательства религиозные организации, то есть конкретные исторически сложившиеся учреждения, являющиеся носителями религиозных отношений. Эти религиозные отношения, в свою очередь, и стали предметом государственного регулирования. Для российского Закона носителем религиозных отношений яваляется гражданин или группа граждан (религиозное объединение), поэтому основной пафос данного закона – права человека и гражданина.

Само слово «организация» не встречается в тексте российского Закона. В факте игнорирования российским законодательством 1990 года исторически сложившихся и существующих сотни лет религиозных организационных структур проявляется большевистское антицерковное наследство и идеологическое преемство прежнего советского законодательства. Союзный Закон весьма «многословен» по своему основному объекту законодательства – религиозным организациям. Этим он отличается от российского Закона, предусматривающего объектом государственного регулирования только религиозные объединения граждан и как будто бы не замечающего таких учреждений, как Московская Патриархия, Отдел внешних церковных сношений и др., которые возникли не как объединения граждан, а как организационно-функциональные учреждения особых общественных отношений, именуемых религиозными отношениями. Прямого разрешения на существование таких организаций в российском Законе не имелось. По букве Закона, сама Патриархия является религиозным объединением группы граждан. Только вопрос, каких и кого? Где такое собрание учредителей (десять или двадцать человек), которое решило бы создать (учредить) Патриархию? Таков основной парадокс российского Закона «О свободе вероисповеданий» 1990 года.

Необходимо также отметить, что проект этого закона готовился в Комитете Верховного Совета РСФСР по свободе совести, вероисповеданиям, милосердию и благотворительности. Председателем Комитета являлся тогда еще православный священник Вячеслав Полосин (затем перешедший в мусульманскую веру), с ним тесно сотрудничал православный священник Глеб Якунин (спустя несколько лет он был лишен сана за антицерковную деятельность). По этому вероисповедному закону религия и атеизм должны были сравняться, религиозные организации и "атеистические общественные объединения" ставились в один ряд (ст. 4). Закон настойчиво напоминал об атеизме (семь раз), устанавливал защиту атеистических убеждений граждан. Несомненно, большой ошибкой закона следует признать отнесение религиозных организаций к числу общественных объединений. Противоречивость некоторых положений, неопределенность ряда формулировок, путаница в терминологии дают основание отметить низкий уровень закона в целом. Субъективизм и неопытность разработчиков столь сложного законопроекта, стремление подготовить закон оригинальный, не похожий на закон Союза, привели к тому, что очень скоро потребовались изменения и дополнения к нему, но принять их не удалось из-за событий 1993 года, прекративших работу Верховного Совета РСФСР.

После принятия Закона РСФСР «О свободе вероисповеданий» в стране сложилась довольно противоречивая ситуация. С одной стороны, налицо было продвижение вперед: тысячи культовых зданий передавались религиозным общинам, открывались десятки монастырей, духовных учебных заведений, религиозных центров, братств и миссий. Практически все обоснованные заявления верующих о регистрации обществ разрешались положительно. С другой стороны - вскоре проявились и не прогнозируемые в ходе выработки Закона последствия. Начался бурный рост числа конфессиональных новообразований, не имеющих аналогов в прошлом России. Наблюдался бесконтрольный въезд на территорию государства тысяч миссионеров и проповедников самой различной ориентации, для которых Россия превратилась всвоего рода испытательный полигон для новых религиозных учений. Быстро увеличивалось количество духовных миссий, действовавших во всех субъектах Российской Федерации. Как отмечал в то время заведующий сектором аппарата Правительства РФ Г. А. Михайлов, для ряда «новых» религиозных организаций и миссионерских структур было характерно «применение особой психотехники, оказывающей разрушающее воздействие на личность», распространение «ненависти и вражды к тем, кто не разделяет их воззрений», что в конечном итоге усиливало нестабильность, вело к конфронтации на «религиозной почве» как в ряде отдельных субъектов, так и в России в целом.

Обострение религиозной ситуации вынудило государственные органы субъектов Российской Федерации принять меры по упорядочению деятельности нетрадиционных религиозных организаций. Государственная Дума РФ в этой связи 15 декабря 1996 года приняла Обращение к Президенту РФ об опасных последствиях воздействия некоторых религиозных организаций на здоровье общества, семьи, граждан России.

Библиографический список

Научная и периодическая литература:

1. Калинин, В.Н. Обзор законодательства о религии / В.Н. Калинин // Приход. 2006. № 9.

2. Куницын, И.А. Православный статус религиозных объединений в России: исторический опыт, особенности и актуальные проблемы / И.А. Куницын. М., 2000.

3. Михайлов, Г.А. О религиозной ситуации в Российской Федерации / Г.А. Михайлов // Религия, Церковь в России и за рубежом. 1994. № 1.

4. Одинцов, М. И. Вероисповедные реформы в России: идеи, политика, итоги (1985 – 1997 гг.) / М.И. Одинцов // Российское законодательство о свободе совести в 80 – 90-х гг. XX в.: теоретические споры, реформирование правовых основ, практическая реализация законодательных актов. М., 1999.

5. Одинцов, М.И. Некоторые аспекты вероисповедных реформ в России в 1985 – 1997 гг. / М.И. Одинцов // Государство, общество, Церковь в истории России ХХ века. Иваново, 2008.

6. Себенцов, А. Комментарии к Федеральному Закону «О свободе совести и религиозных объединениях» / А. Себенцов // Радонеж. 1997. № 20 (64).

7. Шведов, О.В. Энциклопедия церковной жизни / О.В. Шведов. М., 2003.

Раздел 2.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: