Сделай Сам Свою Работу на 5

Тема 2. Русская Православная Церковь в период 1917 – 1941 годов.





1. Религиозная политика Советского государства в первые десятилетия его существования.

2. Декрет «Об отделении церкви от государства и школы от церкви» 1918 года.

3. Постановление ВЦИК и СНК РСФСР «О религиозных объединениях» 1929 года.

4. Разрушение церковной инфраструктуры к 1941 году.

К началу ХХ века российское общество, внешне религиозное, на самом деле отошло от православия очень далеко, а Русская Православная Церковь превратилась всего лишь в одну из составляющих государственного механизма.

Отношение к самодержавию в среде духовенства не было однозначным. Даже Патриарх Московский и всея Руси Тихон, в то время архиепископ Литовский, спокойно отнесся к свержению царя и подписал, как и ряд других архиереев, приветствие Временному правительству. Таким образом, революция не явилась для России неожиданностью, но всех масштабов этой катастрофы духовенство еще не осознавало. Первое давление со стороны государства Церковь ощутила уже при Временном правительстве.

В то же время Февральская революция, сопровождавшаяся рядом антицерковных действий, фактически стала и «религиозной революцией», уникальной в истории Православия. Церковь получила возможность проведения Поместного Собора и восстановления Патриаршества.



Всего с 5(28) августа 1917 года по 7(20) сентября 1918 года состоялось три сессии Собора, а затем он был вынужден прекратить работу. 5(18) ноября 1917 года Собор избрал Патриархом Московским и Всея Руси митрополита Московского Тихона (Белавина).

Уже с первых дней Октябрьской революции трагический конфликт Церкви с новой властью стал очевиден. Ореол Патриаршего служения оказался для святителя Тихона защитой от рук гонителей, заключивших его под домашним арестом, но побоявшихся казнить, однако реальной возможности управления Церковью он не имел.

Свою борьбу за власть и уничтожение старого строя большевики соединили с борьбой против Русской Православной Церкви, так как она отождествлялась ими со старой царской Россией.

Но Церковь не сдавалась, она предпринимала попытки активизировать свою деятельности за счет открытия новых епархий.

Первые шаги советского правительства по уничтожению Русской Православной Церкви с помощью одной только грубой силы оказались неудачными. Превратившаяся в царской России в бюрократический аппарат, перед лицом гонений РПЦ вновь осознала себя Церковью. В этом и была причина того, что многие ранее религиозно индифферентные люди во время гонений, не задумываясь, отдавали жизнь за свои религиозные убеждения. Революция вскрыла тот духовный нарыв, который созрел в Российской Церкви и обществе, способствовала уходу из Церкви тех, кто находился в ней из меркантильных побуждений (впоследствии из них будет создано движение обновленцев), а также религиозному сопротивлению, в котором приняли участие те, кто до революции не шел в Церковь, видя в ней бюрократическую машину.



В наступлении на Русскую Православную Церковь, особенно на Патриарха Тихона, большевики прибегли к помощи модернистской схизмы обновленцев – движения, возникшего во время гражданской войны и в основном ликвидированного в годы Великой Отечественной воны. Обновленцы пытались модернизировать церковное учение. Они активно участвовали в гонениях советской власти на Патриаршую Церковь.

Часть духовенства, не разделявшая реформаторских устремлений обновленчества, но напуганная кровавым террором, признала раскольническое обновленческое Высшее церковное управление: одни по малодушию и в страхе за собственную жизнь, другие – в тревоге за Церковь. Но и обновленцы недолго пользовались покровительством со стороны советской власти. Со временем предоставленные им храмы стали пустеть, в немногочисленных же приходах Православной Церкви верующих собиралось все больше. Своими интригами обновленцы способствовали аресту Патриарха Тихона в мае 1922 года. Когда ему стало ясно, что Церкви придется долго сосуществовать с советской властью и что обновленческий раскол в союзе с государством представляет угрозу для традиционного православия, он начал искать, исходя из принципа политической лояльности, соответствующую гражданскую позицию Церкви во враждебном к религии государстве, стараясь придать этой позиции новозаветную основу. Патриарх сделал официальное заявление, в котором сказал, что раскаивается в своей антисоветской деятельности, решительно отмежевывается как от зарубежной, так и от внутренней монархическо-белогвардейской контрреволюции.



Продемонстрированная в «раскаянии» Патриарха Тихона лояльность по отношению к советскому государству отвела от Церкви самую страшную угрозу – угрозу тотального истребления православных верующих по обвинению в контрреволюции – и позволила со временем преодолеть обновленческий раскол, представителям которого с середины 20-х годов даже большевики стали отказывать в поддержке.

У обновленцев один за другим отбирали пустующие храмы, но и православным их не возвращали, а уничтожали или же использовали в хозяйственных целях.

Нужно отметить, что закрытие храмов зачастую происходило следующим образом. Обновленцы захватывали церковь, но содержать ее не могли, постепенно накапливая задолженность. Затем церковь сдавали государству и одновременно подавали заявление на другую. Так было с Преображенской и Троицкой церквями в г. Шуе и с общиной в г. Середе.

А с 1937 год гонениям со стороны государственной власти стали подвергаться и обновленцы.

Годы Великой Отечественной войны явились временем ликвидации обновленческого раскола. Весной 1943 года началось все нарастающее стихийное возвращение обновленческих приходов в Патриаршую Церковь, однако окончательный перелом произошел в конце 1943 года. Решающими факторами здесь стали избрание митрополита Сергия Патриархом и прием И.В. Сталиным церковного руководства, удовлетворение предложений и пожеланий последнего. Обновленчество утратило свою юридическую сущность и в глазах правительства.

Нужно особенно остановиться на советском законодательстве в отношении Церкви. 20 января 1918 года был принят, а 23 января опубликован Декрет СНК, вошедший в историю под названием «Об отделении Церкви от государства и школы от Церкви». Декрет запрещал религиозным обществам владеть собственностью, лишал их прав юридического лица и провозглашал национализацию церковного имущества. Отменялась религиозная присяга, акты гражданского состояния переходили в исключительное ведение государственной власти. Запрещалось преподавание религиозных вероучений во всех государственных и общественных, а также частных учебных заведениях, где имелись общеобразовательные предметы.

В дальнейшем советское законодательство о религии еще более ужесточилось. Если статья 13 Конституции РСФСР 1918 года все еще утверждала равноправие между «свободой религиозной пропаганды» и «свободой антирелигиозной пропаганды», то изменение, внесенное в Конституцию 1929 года, давало верующим лишь «свободу религиозного вероисповедания», в то время как атеистам предоставлялась свобода «антирелигиозной пропаганды».

Согласно постановлению Народного Комиссариата юстиции и внутренних дел от 19 июня 1923 года, «ни одна религиозная организация не имеет права вмешиваться, как власть имущая, в деятельность какой-либо другой религиозной организации против ее воли… ибо отдача в ее пользование храма или молельни местным исполнительным комитетом происходит не в пользу какой-либо церковной иерархии, а лично тем гражданам, которые подпишут договор с исполнительным комитетом». Тем самым государство подрывало основу для деятельности Русской Православной Церкви, базирующейся на иерархичности. Исходя из смысла этого Постановления, каждый приход оказывался «самоуправляемым», его актив, следуя букве советского права, вполне мог игнорировать распоряжения епископа.

Русская Православная Церковь – единая организация, с единой иерархией, и ей естественно было обладать единым имуществом. После Октябрьской революции все церковное имущество национализировали, право же бесплатного пользования церковными и молитвенными зданиями было предоставлено исключительно группам верующих или религиозным обществам, причем всякого рода центральные организации (всероссийские, епархиальные и т.д.), а также съезды религиозных обществ и избираемые ими исполнительные органы, не могли: 1) обладать культовым имуществом или получать его по договору; 2) заключать какие бы то ни было имущественные договоры и сделки; 3) устанавливать принудительные сборы. Таким образом, вся высшая церковная иерархия практически оказывалась лишенной источников существования, так как не только все имущество было у нее отнято, но и появились законодательные препятствия к получению обязательных взносов от приходов.

8 апреля 1929 года ВЦИК и СНК РСФСР приняли Постановление «О религиозных объединениях», по которому вся жизнь последних ставилась под контроль государства. Священнослужители исключались из состава двадцаток, религиозным объединениям запрещалась благотворительная деятельность, частное обучение детей религии, дозволенное Декретом 1918 года об отделении Церкви от государства, интерпретировалось в предельно суженом объеме лишь как право родителей обучать религии своих детей. Район деятельности «служителей культа» ограничивался местожительством членов соответствующего религиозного объединения. Советское государство ни в коей мере не собиралось считаться с внутренними установлениями, иерархией каких бы то ни было религий, и Православия в том числе. Церковь была поставлена в условия полулегального существования.

Согласно Постановлению ВЦИК и СНК РСФСР от 8 апреля 1929 года религиозные общества и группы верующих лишались прав на статус юридического лица. Каждое религиозное общество или группа верующих могли пользоваться только одним молитвенным помещением. Число учредителей религиозного общества должно было составлять не менее 20 человек. Духовенство лишалось избирательных прав.

Конституция СССР 1936 года, провозглашавшая равноправие граждан и свободу совести, тем не менее по-прежнему предоставляла право на «свободу отправления религиозных культов и свободу антирелигиозной пропаганды». Таким образом, неравноправие верующих и атеистов было закреплено конституционно. Безбожники имели все возможности для активной деятельности, а религиозным объединениям воспрещалось: «1) создавать кассы взаимопомощи, кооперативы, производственные объединения и вообще пользоваться находящимся в их распоряжении имуществом для каких-либо иных целей, кроме удовлетворения религиозных потребностей; 2) оказывать материальную поддержку своим членам; 3) организовывать как специально детские, юношеские, женские молитвенные и другие собрания, так и общие библейские, литературные, рукодельческие, трудовые, по обучению религии и т.п. собрания, группы, кружки, отделы, а также устраивать экскурсии и детские площадки, открывать библиотеки и читальни, организовывать санатории и лечебную помощь». Существовал и еще целый ряд запретов. По этому репрессивному закону, который лишал «служителей культа» даже избирательных прав, Церкви пришлось жить многие десятилетия, причем высказывались мнения, что и такой закон слишком мягок.

После смерти Патриарха Тихона правительство не допустило выборов нового Патриарха. В дискуссии о преемственности в иерархических структурах шла речь как о каноничности кандидатов, так и об их позиции по отношению к государству. Наконец митрополит Сергий (Страгородский) взял верх над своими внутрицерковными противниками, которые отвергали все попытки устроения Церкви в советском государстве как губительные для души, как служение антихристу, как готовность к компромиссу. Митрополит Сергий, как и Патриарх Тихон, не желавший «отойти ни на йоту от настоящей веры», был, однако, достаточно реалистичен, чтобы не искать место Церкви в катакомбах, а нести тяготы подсоветской жизни вместе со всем многострадальным народом. Декларация митрополита Сергия от 27 сентября 1927 года до самого 1990 года определяла отношение Русской Православной Церкви к государству.

В частности, в декларации говорится: «Мы хотим быть православными и в то же время сознавать Советский Союз нашей гражданской Родиной, радости и успехи которой – наша радость и успехи, а неудачи – наши неудачи. Всякий удар, направленный в Союз, будь то война, бойкот, какое-нибудь общественное бедствие или просто убийство из-за угла, подобное Варшавскому, сознается нами как удар, направленный на нас. Оставаясь православными, мы помним свой долг - быть гражданами Союза «не только из страха, но и по совести», как учил нас апостол» (Рим. 13, 5).

Декларация была опубликована в центральной советской прессе и не дала окончательно уничтожить легально существующую Церковь. Но антицерковные репрессии все равно приняли самый широкомасштабный характер.

15 мая 1932 года вышло правительственное Постановление, объявлявшее в стране «безбожную пятилетку». Еще в 1925 году возникла всесоюзная организация «Союз безбожников» (с 1929 года – «Союз воинствующих безбожников»), имевшая целый ряд отделений на местах, проводивших активную антирелигиозную агитацию.

Началось массовое закрытие церквей. Епархий как административных единиц в 1939 году уже почти не существовало, и отдельные приходы поддерживали нерегулярную связь с Патриархией. Закрытие храмов продолжалось вплоть до самой Великой Отечественной войны.

.

 

Библиографический список

Научная и периодическая литература:

1. История Русской Православной Церкви. Т. 1: 1917 – 1990. СПб., 1997.

2. Михаил, священник. Положение Церкви в Советской России. СПб., 1995.

3. Цыпин, В., прот. История Русской Церкви. 1917 – 1997 / В. Цыпин, прот. М., 1997.

4. Шкаровский, М.В. Русская Православная Церковь при Сталине и Хрущеве / М.В. Шкаровский. М., 1999.

Источники:

1. Законодательство о религиозных культах : Сб. материалов и док. М., 1971.

2. Русская Православная Церковь в советское время (1917 – 1991): Материалы и документы по истории отношений между государством и Церковью / сост. Г. Штиккер. Кн. 1. М., 1995.

3. Русская Православная Церковь в советское время (1917 – 1991): Материалы и документы по истории отношений между государством и Церковью / сост. Г. Штиккер. Кн. 2. М., 1995.

 








Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту:



©2015 - 2024 stydopedia.ru Все материалы защищены законодательством РФ.