Тема 3. Русская Православная Церковь в период 1941 – 1958 годов

1. Перемены в отношениях государства с Русской Православной Церковью в 1943 году.

2. Создание Советов по делам РПЦ и по делам религиозных культов.

3. Государственно-церковные отношения в 1943-1958 гг.

1943 – 1958 годы были временем, когда гонения на Русскую Православную Церковь со стороны советского государства были существенно сокращены. Вновь открывались поруганные храмы, из мест лишения свободы, из действующей армии к местам церковного служения возвращались священнослужители. Уже к началу Великой Отечественной войны Русская Православная Церковь, несмотря на все попытки атеистического государства ее уничтожить или хотя бы разъединить, осознала себя единым целым. Тем более укрепила это ощущение церковного единства произошедшая в годы Великой Отечественной войны перемена в церковно-государственных отношениях. После 1943 года Церковь стала играть роль лица Советской России перед лицом мирового сообщества в религиозном вопросе, что было особенно важным в послевоенной ситуации. Даже создание Совета по делам Русской Православной Церкви было позитивным шагом, так как через него Церковь получила возможность более-менее полноценного диалога с государством.

Однако вряд ли правомочно характеризовать 1943 – 1945 годы как время «церковного расцвета» в России, хотя вынашивались даже планы проведения в Москве «Вселенского» Собора Православной Церкви, государство финансировало зарубежную деятельность Московской Патриархии, что дало возможность последней открыть духовные учебные заведения, начать издательскую деятельность, в определенном объёме финансировались древние Православные Патриархаты. Но в то же время отношения к Церкви со стороны государства в принципе не изменилось; все еще предпринимались попытки новых гонений на РПЦ как при жизни Сталина, так и особенно после его смерти.

В 1943 году созванный в чрезвычайной спешке Архиерейский Собор избрал митрополита Сергия (Страгородского) Патриархом. Возобновил свою работу Священный Синод. В 1945 году прошел Поместный Собор, избравший Патриархом митрополита Алексия (Симанского) вместо умершего Патриарха Сергия. На Соборе был принят весьма важный для того времени документ – Положение об управлении Русской Православной Церковью, превращавший Церковь пусть в контролируемую, но централизованную организацию, а регистрация документа в Министерстве юстиции придала ему в глазах Советского государства характер законного, хотя и входившего в противоречие с основным законодательством о религии, которое запрещало централизованное управление в религиозных организациях.

Созданный в октябре 1943 года Совет по делам РПЦ при СНК СССР был призван осуществлять связь между Правительством СССР и Патриархом, контролировать деятельность местных епархий, информировать Правительство о нуждах Церкви, готовить проекты государственных законодательных актов по церковным делам. В мае 1944 года был создан также Совет по делам религиозных культов при СНК СССР, права, обязанности и организационная структура которого строились по аналогии с Советом по делам РПЦ.

Совет по делам Русской Православной Церкви и его уполномоченные в областях в обязательном порядке регистрировали священнослужителей. Копию Указа о назначении священника или диакона архиерей направлял уполномоченному Совета. На каждого «служителя религиозного культа» заводилось дело, в котором в первую очередь заполнялась регистрационная анкета. Например, регистрационная анкета уполномоченного по г. Москве содержала, среди прочих, следующие графы: социальное происхождение (бывшее сословие родителей); основная профессия или специальность; был ли перерыв по церковной службе; кем работал во время перерыва; продолжительность военной службы и в каком чине в армиях: царской, белой, Красной Армии; участвовал ли в Великой Отечественной войне; лишался ли избирательных прав; был ли судим, когда и за что; какое наказание отбывал, когда и сколько времени; находился ли на оккупированной территории; какие имеет правительственные награды и за что. Заполненные регистрационные анкеты показывают, каким непростым был жизненный путь православных священнослужителей в первой половине ХХ века. Например, один из священников с 1920 по 1928 годы работал учителем, затем с 1928 по 1934 годы служил священником, с 1934 по 1941 годы – работа бухгалтером, с 1941 по 1946 годы – служба в армии, гвардии старший лейтенант медицинской службы, с 1946 по 1947 годы – работа санинспектором и лишь в 1947 году, после тринадцатилетнего перерыва, – возвращение к церковной службе.

Уполномоченные Совета также проверяли составы учредителей религиозных обществ, членов исполнительных органов и ревизионных комиссий, следили за выполнением религиозными обществами договоров по содержанию молитвенных зданий и культового имущества, собирали факты из жизни религиозных обществ, предоставляли руководству облисполкомов доклады о состоянии и деятельности расположенных на территории области религиозных организаций.

Работа Совета по делам РПЦ и его уполномоченных на местах велась в режиме строгой секретности. В своем приказе от 26 мая 1953 года председатель Совета Г.Г. Карпов приводит два факта разглашения работницами аппаратов областных уполномоченных достаточно несущественных сведений представителям религиозных общин. В одном из случаев «виновная» была уволена с работы, в другом о ее действиях было поставлено в известность руководство облисполкома. Председатель Совета дал указание «всем уполномоченным Совета принять надлежащие меры к укреплению дисциплины и повышению бдительности, не допуская впредь фактов болтливости и превышения полномочий сотрудниками их аппарата».

Одним из главных вопросов в деятельности Совета по делам РПЦ стала проблема открытия храмов. Наиболее активные ходатайства поступали от верующих Верхнего Поволжья, но из них за 1944 – 1945 годы удовлетворили не более 5%. В 1944 году в Ивановской и Ярославской областях возобновились службы в девяти храмах, что составляло чуть более 4% от общего числа храмов, открытых в тот год. В 1945 году этот показатель возрос до 11%. За 1945 – 1948 годы только в областях Верхнего Поволжья возобновили деятельность 115 храмов.

В первые годы своего существования (1943 – 1944 гг.) Совет очень неохотно давал добро на открытие храмов. Так, в Горьковской (ныне Нижегородской) области, где был 1101 недействующий храм (из них почти 200 непереоборудованных и ничем нетзанятых) и всего 22 открытых храма, из 212 ходатайств об открытии приходов к 1945 году удовлетворено было лишь 14, т.е. менее 7% просьб.

По предписанию Совета по делам РПЦ от 20 апреля 1944 года законными мотивами отклонения ходатайств верующих об открытии церквей могли являться следующие:

1) отсутствие здания для богослужебных собраний,

2) невозможность освобождения здания бывшей церкви, используемого для хозяйственных, культурных или военных целей,

3) непригодность, по заключению технического надзора (ветхость, опасность обвала и т.д.), имеющегося здания бывшей церкви,

4) отсутствие требуемого законом количества верующих (не менее 20), при котором может быть разрешено открытие церкви или молитвенного дома,

5) фальсификация сбора подписей (внесение в списки верующих без их ведома и согласия, внесение в списки несовершеннолетних), а также спровоцированные заявления (

6) когда подписи под заявлением собраны в результате проведения инициаторами специальной организованной работы и агитации, с применением обмана).

Верующие, ходатайствующие об открытии церквей, нередко пытались задобрить уполномоченных Совета денежными или иными подарками. В 1944 году такие факты отмечались в Московской, Ивановской, Тульской, Ярославской и ряде других областей. При этом некоторые уполномоченные сообщали об этом в следственные органы, другие ограничивались разъяснением о недопустимости подобных действий со стороны ходатайствующих.

Самая благоприятная пора для верующих пришлась на 1947 – 1948 годы. Так, в протоколе от 12 марта 1947 года отмечается, что из рассмотренных 64 ходатайств удовлетворено 64. В протоколе от 20 мая 1947 года говорится об удовлетворении всех 62 ходатайств, рассмотренных в этот день. Однако все было не так просто. Процедура получения разрешения на открытие храма длилась 2-3 года с момента подачи первого заявления даже в эти лучшие годы.

Некоторым усилением антирелигиозной борьбы был отмечен 1947 год. Впервые после войны «Комсомольская правда» заявила, что членство в комсомоле несовместимо с верой в Бога. «Учительская газета» писала, что верующий не может быть учителем, и восстала против «ложной» теории безрелигиозного образования – образование может быть только антирелигиозным. Главный идеологический орган КПСС журнал «Большевик» провозгласил, что борьба против религии – это борьба против реакционной буржуазной идеологии. Том Большой Советской Энциклопедии «СССР» вышел с утверждением о непримиримости КПСС по отношению к любой религии. Во многих городах были открыты «дома научного атеизма».

Причиной изменения государственно-церковных отношений стало и то, что Русскую Церковь заставляли играть одну из центральных ролей в «большой политике» Советского руководства. В период с осени 1943 по лето 1948 года Церковь являлась одним из важнейших инструментов реализации наступательной стратегии СССР, осуществления попытки установить доминирующее влияние в послевоенном мире. Это была абсолютно нереальная для того времени и для Церкви роль. Когда стало очевидным, что планы Советского государства не могут перерасти в реальность, в государственно-церковных отношениях произошли перемены.

В последние годы жизни И. В. Сталина государственные органы взяли на вооружение тактику постепенного повсеместного ограничения влияния Церкви при сохранении внешне ровных отношений. Антирелигиозная пропагандистская кампания, начавшая было разворачиваться в 1949 – 1950 годах, вскоре оказалась свернутой. На XIX Съезде партии в октябре 1952 года эта тема практически вообще не поднималась. Однако еще в октябре 1949 года Г. Карпов указал Патриарху Алексию, что «Синоду и Патриархии следовало бы продумать сумму мероприятий, ограничивающих деятельность церкви храмом и приходом». Неоднократные попытки Первоиерарха добиться встречи со Сталиным и как-то изменить ситуацию закончились неудачей. Совет по делам РПЦ все больше сосредотачивался на функциях надзора, хотя отчасти сохранял прежнюю традицию и порой амортизировал особенно ущемлявшие интересы Церкви указы и постановления.

В 1949 году ЦК ВКП(б) отмечал, что в ряде областей «имеет место значительное оживление религиозной идеологии и возрождение предрассудков, суеверий и варварских обрядов старины («Крестные ходы», «водосвятия», «крещенские» купания в прорубях и т. п.). Все это свидетельствует об усилении активности церковников, добивающихся расширения религиозного влияния на отсталые слои населения». По мнению ЦК, «оживление религиозной идеологии является результатом того, что многие местные партийные организации… ослабили, а в некоторых случаях совершенно прекратили работу по пропаганде научно-атеистических знаний и заняли в отношении религиозной идеологии небольшевистскую позицию нейтралитета, облегчая тем самым деятельность церковников».

Начиная с 1949 года постепенно прекращаются службы вне стен храмов, отменяются крестные ходы, кроме Пасхальных, ограничиваются разъезды духовенства по населенным пунктам, не допускается, чтобы одним священником обслуживалось несколько церквей. Еще активнее стали преследоваться совершавшие религиозные обряды коммунисты и комсомольцы. Так, бюро Ивановского обкома ВКП(б) по этой причине исключило из партии в 1949 году – 105, а в I квартале 1950 года – 44 человека. В 1950 году по рекомендации Совета был принят указ о пострижении в монашество только с разрешения Патриарха; учащихся Духовных школ, не имевших сана, начали призывать в армию. Увеличились налоги – как с храмов, так и со священнослужителей. В 1951 году не только стали облагать ими причтовые отчисления в пользу епархии и подарки духовенству, но и в принудительном порядке заставили уплатить соответствующие суммы за 1949 – 1950 годы.

В начале 1950-х годов в государственном и партийном аппаратах началась переориентация в отношении к религиозному вопросу. Если Сталин и Молотов выступали в общении с Церковью от имени Советского государства, то с 1953 года эти вопросы переходят в сферу партийного влияния (в том числе атеистического).

На местах отмечается определенное давление местных партийных и советских органов на уполномоченных Совета по делам РПЦ, участвовавших в открытии храмов. При этом Совет не мог оказать своим уполномоченным реальной помощи. Так, например, уполномоченный Совета по Калининской области В. Хевронов писал в ноябре 1951 года его председателю по поводу того, что облисполком лишил его служебного транспорта: «В течение года я пользовался этой машиной и в течении года переживал недопустимый в советских органах нажим некоторых руководящих работников облисполкома, добивавшихся отбора этой машины. В конце концов машина без ведома Совета и по имуществу без моего ведома и согласия руководством облисполкома была передана одному из председателей райисполкомов.

Как же прореагировал на это Совет? В порядке критики следует сказать, что пока еще никак, хотя и прошло уже пять месяцев после этого унижения авторитета уполномоченного, да и в целом Совета.

Мне кажется, что ни одно Министерство, ни один Главк, ни один орган при Совете Министров не оставили без внимания эту несправедливость к работнику их аппарата».

Данное письмо является определенным свидетельством снижения авторитета как уполномоченных, так и в целом Совета по делам Русской Православной Церкви в глазах руководителей советских и административных органов на местах.

Еще более тревожные предпосылки гонений на Церковь появляются в 1954 году вместе с ростом политического веса Н.С. Хрущева. По его указаниям М.А. Сусловым, Д.Т. Шепиловым и А.Н. Шелепиным было подготовлено постановление ЦК КПСС «О крупных недостатках в научно-атеистической пропаганде и мерах ее улучшения» от 7 июля 1954 года. В нем жестокой критике была подвергнута та линия в отношениях с Церковью, которую проводил с 1943 года И.В. Сталин.

1954 год – время массированного наступления на Церковь. Преследовались прихожане, закрывались Церкви, разгонялись молящиеся. Все это вызвало сильнейшую негативную реакцию духовенства и мирян. В ЦК КПСС, правительство стала поступать информация не только о случаях недовольства новой религиозной политикой, но и о росте количества проводимых церковных обрядов, массовом крещении детей.

Впрочем, необходимо отметить, что в это время жесткое давление на верующих было не повсеместным. Иеромонах Анатолий (Берестов) вспоминает об этом так: «В 1953 году я поступил в медицинское училище. Я страстно полюбил медицину. А потом, прослужив в армии, я поступил во 2-й Московский мединститут на педиатрический факультет. Когда мы начали проходить диамат и истмат, я вдруг почувствовал, что это не философия, это – обман. Что заставило меня задуматься о жизни и смерти. И неожиданно для себя я стал верующим человеком, на втором курсе. На 5-м курсе узнали, что я – верующий. Меня решили выгнать из института, несмотря на то, что я был ленинским стипендиатом – единственным на курсе. Сказали: «За аморальное поведение». Я спросил: «В чем же заключается мое аморальное поведение?» – «А Вы, будучи комсомольцем, ходите в церковь и верите в Бога!» За меня вступились. Это дошло, видимо, до начальства, а потом, как я узнал, и до ЦК, и решили меня не трогать. Сняли только с ленинской стипендии». Из этого мы можем сделать вывод, что в данное время вера хотя и являлась препятствием для получения высшего образования, но не непреодолимым.

Новый натиск на Церковь получил широкую огласку на Западе и вызвал критические комментарии в зарубежной печати. Это оказалось совсем не ко времени и подрывало авторитет советского руководства, предпринимавшего особенно энергичные усилия по выводу страны из изоляции, по смягчению холодной войны и предотвращению угрозы третьей мировой войны. Аргументы противников развязывания новой кампании борьбы с Церковью дошли до Хрущева, и он согласился с ними. По его инициативе 10 ноября 1954 года было принято новое постановление ЦК под названием «Об ошибках в проведении научно-атеистической пропаганды среди населения». Ссылки на «грубые ошибки на местах» – это обычный прием при обосновании изменения линии партийного руководства, открытая критика которого считалась недопустимой, ведь советскому народу внушалась мысль о непогрешимости партии в лице ее вождей. В постановлении не было и намека на отказ от атеизма как главного идеологического фундамента коммунистической партии, но после издания нового Постановления кампания пропагандистской агрессии против Церкви утихла. В последующие годы атеистическое воспитание советских людей велось на, так сказать, конструктивной основе – религии противопоставляли реставрированный культ Ленина, который изрядно потускнел в последнее десятилетие сталинской диктатуры. Кроме того, против антирелигиозных акций выступили часть членов Президиума ЦК – Маленков, Ворошилов и Молотов. И в этом же 1954 году давление на Церковь было свернуто вплоть до начала массовых антицерковных акций в 1958 году по инициативе Н.С. Хрущева.

Мы видим, что церковно-государственные отношения в 1943 – 1958 годах не были ровными, зависели от многих внешних и внутренних факторов. Возросшая во время Великой Отечественной войны религиозность населения, в первую очередь женского, необходимость использования религиозного вопроса в международной политике заставили руководство Советского государства пойти на ряд уступок. Начали открываться храмы, смягчились репрессии по отношению к духовенству и верующим, Советское государство де-факто признало Русскую Православную Церковь централизованной организацией.

Библиографический список

Научная и периодическая литература:

1. Dickinson, A. Quantifying Religious Oppression: Russian Orthodox Church Closures and Repression of Priests 1917-41 / A. Dickinson // Religion, State & Society. Vol. 28.№ 4. 2000.

2. Dickinson, A. A Marriage of Convenience? Domestic and Foreign Policy Reasons for the 1943 Church State «Concordat» / A. Dickinson // Religion, State & Society. Vol. 28. № 4. 2000. P. 337.

3. Поспеловский, Д.В. Русская Православная Церковь в ХХ веке /, Д.В. Поспеловский. М.,1995

4. Прядкина, О.А. Взаимоотношения Советского государства и Русской Православной Церкви в 1941 – 1954 гг. (на материалах областей Верхнего Поволжья) : автореф. дис. … канд. ист. наук / О.А. Прядкина. Кострома, 2004.

5. Судьба и вера. Беседы с учеными, священниками, творческой интеллигенцией. М., 1999.

6. Федотов, А.А. Из истории православия в Советской и постсоветской России / А.А. Федотов. Иваново,1996

7. Шкаровский, М.В. Русская Православная Церковь при Сталине и Хрущеве / М.В. Шкаровский. М., 1999.

Источники:

1. ГАРО. Ф. Р-5629. Оп. 1. Д. 17.

2. ГАРФ. Ф. 6991. Оп. 2. Д. 71.

3. ГАТО. Ф. р-3354. Оп. 1. Д. 2; Д. 3.

4. ГАТвО. Ф. р-2723. Оп. 1. Д. 8.

5. РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 132. Д. 11.

6. ЦАГМ. Ф. 3004. Оп. 2. Д. 2. Д. 3. Оп. 1. Д. 1. Д. 17.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: