Думаю, что он счёл это настоящей проблемой, потому что не стал настаивать дальше, и, не без оглядки на Джеймса, ушёл.

- Это могло стать твоей счастливой ночью, - сказал я. - Вероятно, он был уверен, что тебе с ним этой ночью будет уютно.

- Его фантазии не сбылись, - ответил он с усталой улыбкой. - Кроме того, это моя счастливая ночь.

- Как так?

- Ты рядом и мы собираемся в кровать. Да?

В тот уикенд никакого реального секса не было, но это было впервые, когда мы были вместе после целой вечности, и - не ночью, но на следующее утро, в следующую ночь, и на следующее утро - все это было очень интенсивным. И мы вдвоём немного беззвучно всплакнули, когда в воскресенье ему пришёл черёд ехать домой.

Второй раз был, когда он внезапно объявился у моей постели одним ранним субботним утром после очередного долгого отсутствия из-за учёбы. На следующей неделе я должен был окончить университет, о чём знали он и его родители, и ему настойчиво не рекомендовали тревожить меня. Поэтому он выскользнул из дома ночью, оставив записку, чтобы не тревожились, и что он, вероятно, вернётся назад ночью в субботу, а не в воскресенье.
И та ночь была очень насыщенной. Намного больше, чем обычные объятия и поцелуи, чем мы занимались в первую ночь его визита, когда были оба сильно уставшими. На этот же раз... Ну. Очень насыщенно.
Следующее утро началось рано. Каждый из нас чувствовал потребность облегчиться, и, в конечном итоге, мы приняли вместе душ. После чего он снова позвал меня обратно в постель. И всё началось сызнова.
Что было в атмосфере в тот день я не знаю, но что-то заставляло нас это делать. Это был первый раз, когда он сделал мне то, что я сделал ему на природе, когда мы возвращались домой с деталями для макета. Ощущение его языка в моём потайном местечке, в то время как я стоял на четвереньках над его возбуждённым членом, было как гром среди ясного неба, так, что я чуть не прикусил зубами его мужественность. Когда он уже отдыхал, также как и я, я чуть не плакал от глубины той любви, которую ощущал к нему, за то, что он заставил меня прийти к оргазму без всякого прикосновения к моему пенису. И той ночью мы повторили это, каждый смог достичь удовольствия и позволил сделать это другому, и это было очень личное и интимное. Мне, в свою очередь, даже удалось проникнуть языком сквозь кольцо его мышц, что заставило меня дополнительно наэлектризоваться. Для меня не имела реального значения та цель, куда я проникал. А было познание, что весь он, во всех своих местах прекрасен.
Когда мы оправились после накала этого волшебства - слишком непродолжительного - он повернулся ко мне и сказал то, что оказалось для меня невероятным.
- Когда ты это сделал, у меня появилось чувство, которое я прежде никогда не испытывал.
Он остановился и сглотнул, казавшись таким же возбуждённым, каким был, когда начал говорить о своих чувствах.
- Я... Мне хочется, чтобы ты оставался внутри меня.

Я был ошеломлён.

Его визит застал меня перед предстоящими экзаменами. Я знал, что после этого он может спокойно остаться у меня - с родительского разрешения - и это знание меня подстёгивало. Я рад сказать, что время говорило о том, что успеваю. Было бы так без него и его поддержки - я не уверен.
У него был перерыв между его двумя годами A-level[Двухгодичная программа подготовки к поступлению в английские вузы]. Меня ждал долговременный перерыв до тех пор, пока я не найду работу. Что я и сделал без особенных сложностей. И это были уже семидесятые. Я начал работать в том же городе, в котором находился мой университет, зная, что он поступит туда в самое ближайшее время.
Ещё раз повторюсь - это был замечательный год, в который он очень часто был рядом. Работа позволила мне взять на себя аренду собственной квартиры, что дало возможность родителям отложить эти деньги на покупку лодки. Кроме того, у меня появился шанс расходовать больше средств на железнодорожный макет, на который мы потратили уйму времени, но не так уж много денег. И всё шло на лад. Обе пары родителей побывали у меня и остались впечатлёнными увиденным. Их визиты означали, что я ставил для него раскладушку в спальне, в то время как они располагались на надувном матрасе в гостиной. Раскладушка была для вида и ей не пользовались.

Когда ему пришлось вернуться к своим курсам, он стал редко навещать меня. Поэтому однажды, перед выходными, я принял решение съездить к нему и провести с ним ночь, с тем, чтобы на следующий день уехать. Я получил согласие Питера и Дорин, заставив их держать это в секрете, и просто объявился перед их дверью в субботний полдень. Взгляд на небритое лицо моего моложавого восемнадцатилетнего младшего братишки заставил сердце восторженно замереть. И на этот раз ничто не мешало ему броситься ко мне и обнять. Хотя, он не стал целоваться. Единственной проблемой было то, я вынужден был ночевать в своей собственной комнате, и визит посреди ночи был не возможен для каждого из нас из страха быть раскрытыми, что очень расстраивало. До утра воскресенья, когда Дорин и Питер отправились в церковь и оставили нас спящими - как думали они. В чужой постели я спал чутко и легко проснулся от звука захлопнувшейся входной двери, выглянул, сложил два и два вместе, и на цыпочках, в одних трусах, ринулся в его комнату. Восемнадцать или нет, во сне он выглядел ангелом, несмотря на мягкую подростковую щетину на лице. Я стащил с себя трусы и забрался в постель - это был подвиг, так как его уже взрослое тело занимало практически всё её пространство. Он проснулся, с минуту испуганно глядел, после чего на его лице появилась улыбка, мы обнялись и поцеловались. И, довольно быстро, проделали ещё множество вещей. Спустя время, услышав приближающиеся шаги его родителей, я поспешил в свою комнату, где надлежащим образом улёгся. Он сделал то же самое у себя.
В этот же год у нас были ещё одни совместные каникулы на каналах, и опять было разочарование, так у каждого из нас было по койке и их было довольно трудно сдвинуть вместе, когда нам кое-чем хотелось заняться. Но нам каким-то образом удавалось это сделать. А затем, конечно же, он вернулся в мою квартиру, и мы вместе провели ещё неделю, занимаясь исследованиями.
Да, и окрестностей тоже. Хотя для этого у нас оставалось маловато времени.
Когда я услышал, что его оценки без особого труда с его стороны достаточно хороши для моего старого университета, я чуть не сошёл с ума от радости и облегчения. Он засмеялся на другом конце телефонной линии, потому что от радости мой разговор сделался довольно бессвязным. Это оттого, что я знал, что это будет началом нашей совместной жизни. Ничего, университет когда-нибудь закончится, ему не нужно будет возвращаться домой и мы справились бы со всем.

Мама и папа, в конце концов, объявили, что в банке уже достаточно для лодки и три славных уикенда мы вшестером посещали верфи, решая, что купить. Это оказалось удивительно утомительным делом, особенно когда все четверо родителей нагрянули к Джеймсу и мне, так как мы оказались в центре не только каналов, но и наших поисков. Именно тогда мы с Джеймсом решили спать наверху, на чердаке с железнодорожным макетом, предоставив гостиную и спальню для старших. По крайней мере, мы были одни, на двойном матрасе, и могли заниматься всем, чем хотели. Что мы делали.
Под конец третьего уикенда визитов мы обсудили все особенности увиденных лодок и сделали выбор в пользу одной единственной. А затем перезвонили владельцу верфи, удостоверились, что она всё ещё продаётся, и сказали, что готовы купить. После чего соорудили праздничный обед, по окончании которого продолжили выпивать, хотя всё это было очень недальновидно, тем более что двое из нас были студентами, а один отставным моряком. Мы отправились спать, Джеймс и я, уже довольно навеселе и легкомысленно не соображая насчёт того, что мы наговорили и наделали.
Утром я заметил, что папа как-то странно посмотрел на меня.

Посреди следующей недели зазвонил телефон.
- Ты можешь на этот уикенд вернуться домой, Мартин? - мой отец задал довольно необычный и официальный вопрос.

- Ну, могу, - удивлённо ответил я. - Если мы выедем в девять утра в субботу, то можем быть у вас в три.

- Нам бы хотелось поговорить с тобой наедине, Мартин. Разве ты не можешь оставить Джеймса там?

- Ну... полагаю, что могу, но почему?

- Нам нужно поговорить с тобой.

- Зачем? Что-то не так? Кто-то заболел?

- Нет... Но нам нужно поговорить о тебе. Хм... и Джеймсе.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: