Я медленно опустил рот на головку его пениса, облизал её, убедился, что мои зубы прикрыты губами, обхватил ими его крайнюю плоть и двинулся обратно.

- Оххх.

И тогда я снова двинулся вперёд, пока его головка не достигла задней части моего горла. И раз за разом я перемещал свою голову назад, и снова
обрушивался на него, назад и вниз, продолжая ласкать его тестикулы. Стоны его пронзительного мужающего голоса мальчика звучали в моих ушах как музыка. Его мягкие волосы, украшающие низ живота над пенисом, щекотали мой нос всякий раз, когда я опускался, и говорили мне, что этот живой мальчик, моя любовь, испытывает такое внимание впервые в жизни. Мне хотелось, чтобы выражения нашей любви стали бы для него так хороши, как я только мог сделать, и чтобы это продолжалось вечно.

Но это невозможно, конечно же.

Я почувствовал, что он снова напрягся под действием волшебства оргазма.

- Мммм...Ммм...Мартин...Я сейчас...Я...Охх...чёрт...Аххх...Ой....Мартин....Извини...Я...Ох...

И он затих. Я продолжал свои движения, проглотив его первый подарок для меня, до тех пор, пока он не стал расслабился снова. Я осторожно выпустил его пенис изо рта, после чего лег на кровать рядом.
Он заплакал.
Ошеломлённый, я поцеловал его. Широко раскрытыми глазами смотрел он на меня.

- Тебе было не противно? - он всхлипнул.

Я посмотрел на него, внизапно понимая. И обнял его.

- Джеймс...Как мне может быть противно из-за твоего великолепного подарка, которого любой мужчина может дать другому? Ты подумал, что я люблю тебя недостаточно для того, чтобы хотеть получать всё, всё от тебя, что ты можешь дать мне? Всё, чем ты занимался в одиночестве, если захочешь поделиться со мной этим, то я приму это. Это словно бы ты сам, часть тебя, и я люблю её.

Он с удивлением смотрел на меня, но слёзы остановились и он снова лёг в постель.
- Я думал...я думал, что тебе будет противно так, что ты уйдёшь и можешь заболеть, - произнёс он.

- Никогда.

Неужели он подумал, что сможет принять у меня таким вот образом? Я надеялся на это. Мы пролежали целую вечность, обнявшись.

- Мартин...- нерешительно. - Ляг на спину, пожалуйста.

Я посмотрел на него. Что он хочет делать? Я молча выполнил пожелание.

Он проследовал руками через мою грудь на живот, останавливаясь, чтобы коротко поиграть - слишком мало! - с моими сосками, пока не достиг густых волос на лобке, проросших вскоре после моих каникул в Эмбердейле. Это привлекло его и он некоторое время копошился в них пальцами. Моё тело к тому времени полностью вытянулось, но я не расслаблялся, потому что мне хотелось понаблюдать, как моя прекрасная любовь перемещается по мне, изучая.
Его руки проследовали к моей мошонке, под неё и закончили это так же бережно, как и я ему. Затем, я наблюдал, как его голова очутилась над моим пенисом, он высунул язык и предварительно лизнул...
Очень медленно, тщательно, как я, он обхватил меня мягким тёплым ртом, этим заставив меня расслабиться и откинуться на подушку, полностью доверяя ему.
Он проделывал мне всё, что я делал ему, за исключением того, что он не знал, как попытаться мой член взять в рот на всю его длину. И, спустя совсем малое время, совсем для меня не долгое, я почувствовал приближение оргазма.
- Джеймс...Я собираюсь...сейчас...Ой, да...

Но он не останавливался. И я кончил так же, как и он. Я почувствовал, как он глотает, когда наступил мой оргазм. И, также как я, он продолжал держать меня в себе до тех пор, пока я не излился, и лёг в кровать, вспотевший, глубоко дыша, но сознавая, что то, что он держал в своём рту, сейчас нежно держит в руках.

- О, Джеймс! - единственное, что я смог произнести. После этого он оставил мой пенис и пополз рядом со мной, глядя серьёзно.

- У меня хорошо получилось?

- У тебя...Иди сюда.

И мы снова погрузились в длительные объятия, во время которого я более или менее восстановился.
Наконец, я смог ответить на его вопрос.
- Это не имеет значения, я не могу определить, сделал ты это хорошо или плохо. Ты показал мне, ты дал мне свою любовь и этого достаточно. И, если бы ты решил этого не делать, то всё равно было бы замечательно. Если всё, что тебе бы хотелость, так это лежать здесь, рядом со мной, и обнимать меня время от времени, то это было бы для меня также замечательно.
- Но что ты сделал, было правильно, да, очень грандиозно. Но, это будет хорошо, только, если тебе нравилось это делать. Обещай, что если тебе не захочется делать мне что-то, или же, чтобы я что-то делал тебе, скажи об этом.

- Я не видел, что происходило. Если ты делаешь что-то мне, то мне надо сделать что-то тебе. Это...

Я прервал его.
- Я ничего не делаю тебе. Если это так, то это словно бы изнасилование. Мы занимаемся этим друг с другом, вместе. Если это не вместе, то тогда это не удовлетворяет нас двоих.

Он усвоил это.
- Единственное, что я по-настоящему не хочу... Я имею в виду, что не думаю, что захочу делать то, что делают гомики друг дружке всё время. Ты знаешь о чём я, ну, это... в попу. Поэтому я остановил тебя тогда, в душе.

- Я никогда не делал этого. Я не знаю, хочу ли я этого. Но это не важно. Я не собираюсь заставлять тебя что-то делать мне, как я уже говорил. Думаю, что и ты не будешь заставлять меня.

- Не буду.

- Тогда стоит ли беспокоиться об этом?

Он снова взглянул на меня и я ещё раз был вознаграждён его любовной полуулыбкой Моны Лизы.

- Ни за что на свете.

Мы снова обнялись, прижавшись друг к дружке, липкие от пота, после чего я накрыл нас одеялом и мы снова задремали.
Помню, что мне хотелось выключить свет. И хотелось подняться, чтобы сходить в туалет, потому что был уверен, что мне нужно туда, потому что мой вилли стал влажным. И почему моему носу жарко, когда спина мёрзнет?

Мои глаза лениво открылись и я глупо заморгал. Две вещи были очевидны. Непосредственно перед моими глазами находился самый идеальный набор молодых мужских органов в мире, и мой собственный пенис в состоянии эрекции ласкал мягкий, настойчивый рот. Я застонал. Ощущения прекратились.
- Не... - пробормотал я.

- Извини, - послышался голос.

- Не останавливайся, - произнёс я.

Он и не стал. Я приподнялся и принял в рот, чтобы сделать ему ту же услугу. Моя рука, по собственной воле, поднялась, чтобы помассировать те низко висящие яички, нежно, нежно, чтобы дать их владельцу, самые полные ощущения моей любви. Он тихо застонал и вибрация в его горле защекотала головку моего члена.

От сна до оргазма через блаженство: Как ещё мне это описать? Блаженство для меня длилось пять минут, а его пик - всего тридцать секунд. Но не меньшее блаженство продолжилось и после того, как я понял, что случившееся прошлой ночью не сон, ни блуждающая мечта, ни обнадёживающее видение. Я был влюблён в своего первого настоящего друга. И если он всё ещё оставался моим братиком, ну, тут не было никакого инцеста.
Ещё раз я ощутил всё по-полной. И всё это происходило в моём мозгу, пока я своим ртом нянчился с его юной мужественностью до тех пор, пока под крещендо стонов и лёгких вскриков из его рта его семя ударяло сильным потоком в глубину моего горла, раз, два, три, четыре раза: и его собственное блаженство заставляло его содрогаться в моём рту, пока я продолжал ласкать его.Наконец он иссяк, и мы легли, уставившись в потолок, некоторое время не говоря ни слова.
Спустя некоторое время я положил руки на его бёдра и зарылся носом в мыгкие волосы на его лобке, вдыхая его запах и целуя прекраснейшую часть его тела, которой научил его заниматься в его детстве. После заминки он проделал тоже самое мне, но вскоре сказалось проза жизни и мы откатились от друг дружки.

- Это была самая лучшая побудка в моей жизни, - сказал я ему. - Сможешь ли так проделывать, когда начну заниматься в университете? Сможешь стать моим будильником?

Тишина. Лёжа ниже, он глядел на меня.
- Я не смогу вернуться с тобой. Я не увижу тебя целую вечность.

Он почти плакал. Я сообразил. Это было была бестактная шутка с моей стороны, я понял сразу же после того, как произнёс эти слова, и почувствовал, словно в моё сердце вонзился кинжал.

- Я знаю, знаю. Но если бы ты остался. Ты сможешь приехать посередине семестра, и я буду приезжать на уикенды, когда смогу, и эта неделя... На этой неделе мы постараемся сделать как можно больше.

Молчание. Затем, более воодушевлённо:
- Непременно. Каждый миг. Здесь. Вместе.

- Мммм. Но сейчас мне нужно пописать.

- И мне тоже. Плохо.

- Давай как тогда.

- Что?

- Я держал его той ночью. Помнишь?

Он тихо рассмеялся.
- И ты подумал, то я напился!

- Разве нет?

- Немножко, - признался он. - Но не так, как ты думал. И я знал, что тот, кто будет держать его, когда я писаю - тот настоящий друг!

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: