И я подумал, что пора двигаться.

– Пап, мы еще успеваем поплавать с маской и трубкой?

– Да. Я надеялся привезти и твою мать, но она сказала, что ее никто не уговорит раздеться догола перед другими людьми, даже если это добрые знакомые.

– Не то, что ты, да? Тебе-то ничего?

– Да… почти. Но я буду рад нырнуть под воду.

И мы отконвоировали их обоих к бухточкам и заводям, которые исследовали последнее время, и еще раз окунулись в чудеса подводного мира.

Пока под вечер не случилось неизбежное – папа сказал, что нам пора. Я вдруг лишился голоса, и Марк тоже застыл неподалеку, притихший. Я отчаянно пытался найти выход.

– Пап, а если мы поедем прямо сейчас, можно я попозже вернусь и переночую здесь? Пожалуйста.

– Прости, Мартин, завтра нам рано вставать, а ты еще не упаковался.

– Я вернусь рано-рано утром и все успею.

– Сын, так вопрос не стоит. Я понимаю, ты хочешь со всеми попрощаться, но нельзя объять необъятное. Нам выезжать в девять утра.

– Если я отплыву отсюда в шесть, я буду в отеле в четверть восьмого, и все успею.

– Ты же знаешь, что по утрам ты ни на что не способен. Ты просто проспишь.

Мы еще немножко поспорили, но мои аргументы его не тронули. Наверно, он уже начал переключаться с отпускного настроя на рабочий.

– Ладно, – сказал я обиженно. – Но я должен кое-что забрать из домика Марка.

– Хорошо, только не задерживайся.

Я увидел, что Марк молча стоит и смотрит, и позвал его кивком. Он пошел за мной, и как только мы скрылись из виду, я остановился. Джеймс, к счастью, за нами не увязался, потому что прощался с остальной компанией.

– Ты правда приглашаешь меня в поход через месяц?

– Ага. Только позвони сначала.

– Позвоню. Хочешь, я вернусь сегодня ночью?

– Так твой папа не разрешил же?

– Я тайком.

– Да? А как ты поплывешь в темноте?

– Подумаешь.

– А Джеймс? Вы ведь спите вместе?

– Поспит для разнообразия в своем номере.

– Все равно ничего у тебя не выйдет.

Ах, так? Значит, мне слабо?

– Ты, главное, оставь для меня место в кровати. А если ты будешь спать, я разбужу тебя уонком.

Он улыбнулся, но вдруг помрачнел. Что-то я не то сказал. Марк помолчал, а потом признался:

– Так ты заметил, что я тебя тогда дрочил? Ночью, пока ты спал?

На этот раз онемел я.

– Так вот почему мне снился секс. Нет, я не проснулся. Но, Мартин… зачем?

Наступила очередная пауза. Он не улыбался, он был смущен.

– Прости. Я виноват. Просто ты был рядом, и мне хотелось тебя потрогать, и я думал, что ты проснешься, но ты все не просыпался, а потом… а потом взял и приехал. Вдруг.

– Приехал?

– Ну да. Выстрелил спанком. Прямо на меня. Это так называется, «приезд».

– А. Гм. Слушай, в следующий раз сначала разбуди меня, чтобы я ничего не пропустил, ладно?

Он посмотрел на меня и улыбнулся коварнейшей улыбкой.

– Будь спок.

И мы пошли вперед.

– Только ты все равно не приедешь.

– Когда ты меня разбудишь?

Он рассмеялся, а потом вдруг положил руку мне на вилли и шарики.

– Нет, я тебя замучу, пока ты не попросишь пощады. Я имел в виду, не приедешь сегодня ночью.

– Вот увидишь.

Тогда он огляделся, и, убедившись, что никто не подсматривает, шагнул ко мне и поцеловал в губы.

– Тогда смотри, не подведи меня.

И пошел в сторону домика. А я стоял, глядя ему вслед и не веря, что позволил ему такое, и что он такое сделал.

***

Попрощавшись, и наполовину обещав еще встретиться, мы отчалили и взяли курс на материк.

Папа и мы с Джемсом уже оделись, конечно. В этот раз я рулил, потому что официально это считалось моим последним плаванием, после которого мы возвращали шлюпку в доки. Настал мой черед показать папе, что я тоже кое-чему научился по части парусных гонок, и я задал жару бедной шлюпке, не меньше, чем папа. А он только улыбался. Я постарался выйти как можно точнее к причалу, а двое моих матросов, опустив по моей команде паруса, приготовились отталкиваться, и мы не очень ударились.

– Дружище, в следующий раз поверни чуть раньше, – сказал отец.

– О'кей, пап.

– Вообще-то я думал, что мы причалим к докам. Хотя, наверно, можно договориться, чтобы они сами забрали ее отсюда.

– Не надо, – сказал я быстро. – Я сам ее переведу, утром.

– Ты уверен? Тебе придется встать пораньше.

– Можно мне тоже? – спросил Джеймс.

– Посмотрим, – уклонился я.

У меня будет реальная причина отсутствовать с утра, и они не догадаются, что я шлялся всю ночь.

Обед прошел тихо. Все устали, и были задумчивы из-за того, что отпуск кончился. Когда Джеймса отправили спать, глаза у него подозрительно блестели.

Я скоро пошел следом под предлогом сбора вещей.

Он был у меня в номере, сидел на кровати и не двигался. Когда я вошел, он поднял голову.

– Я больше тебя не увижу после этой ночи.

И он так это сказал, что я перепугался.

– Увидишь, увидишь. Ты ведь приедешь на следующий год?

– Так то в следующем году. А сейчас больше не увижу.

Я подумал, уж не подслушал ли он нас с Марком.

– Завтра еще увидишь. А еще можешь написать и позвонить.

– Да, только… я не хочу, чтобы это кончилось.

Я вздохнул. Понятно, куда он клонит.

Он так устал, что был не в силах идти под душ. Я велел ему идти спать к себе, чтобы выспаться как следует. Я сказал, чувствуя себя гадом, что мы увидимся утром. Но он, наверно, так устал, что ушел без малейшего бурчания.

Я запихал большую часть пожитков в чемодан, наскоро помылся в душе, не отвлекаясь на измерение и прочее – у меня теперь завелись занятия поинтереснее. Я поставил будильник на полночь. Я решил взять его с собой, чтобы вовремя отплыть с острова.

***

Только я уснул, как он зазвонил мне в ухо из-под подушки.

Я поспешно выключил сигнал и, спотыкаясь в темноте, принялся искать по всему номеру шорты, футболку и обувь. Одевшись, я бесшумно вышел из номера, бережно манипулируя дверной ручкой и дверью. На цыпочках я спустился по винтовой лестнице и вышел через дверь в сад. С ней я был особо осторожен. Она была тяжелая, и хотела хлопнуть так, чтобы перебудить весь дом.

На улице меня охватило ликование. Не часто мне доводилось в жизни оказаться на улице среди ночи, Ощущение было восхитительное. Порочное, но восхитительное. А еще было прохладно, а я так легко оделся. Я прокрался по территории отеля, и, ежась от мысли, что кто-нибудь меня увидит, и что он скажет четырнадцатилетнему подростку, разгуливающему поздней ночью, я бесшумно припустил к пристани.

Шлюпки не было.

Я постоял, тупо глядя перед собой. Но ее действительно не было. И что… и кто… и зачем… И что мне делать? Обратиться в полицию? «А что ты там делал ночью, сынок? А где твои родители? А куда ты собирался плыть?» «Сэр, помогите, мне, пожалуйста. Я хотел провести ночь в постели со своим другом, который ждет меня на острове натуристов. Мои родители ничего не знают.» Да уж, поможет мне полиция.

Потом мне пришла мысль, что шлюпку могли забрать на стоянку, хоть мы и не просили. Я отправился к докам, подобрался как можно ближе и стал рассматривать шлюпки, пришвартованные в сотне ярдов* от берега. Одна из них могла быть моей. Что же делать? Вернуться в отель, не выполнив обещания перед Марком? А если я подберусь поближе вплавь, найду я свою?

Торопясь, чтобы не передумать, я снял обувь и оглянулся в поисках подходящего тайника. Неподалеку были сложены старые и довольно ветхие верши для омаров. Всю неделю они лежали тут, и никто их не трогал. Идеальное укрытие. Я сдвинул две верхние, положил обувь в третью и задумался. Что делать с остальной одеждой? На острове она мне ни к чему, а если я в ней искупаюсь, она будет мокрой. Но не рискую ли я, если разденусь здесь и нырну в море голым?

Зубы у меня уже начали стучать, но больше от приключения, чем от холода. Я послал осторожность к черту, снял шорты и футболку, засунул их в вершу, и нервничая, как никогда не нервничал, раздеваясь на острове, повернулся и совершил пробежку нагишом до воды.

И опять вода показалась на удивление теплой после ночного воздуха. Я быстро подплыл к скоплению шлюпок. Где же моя? Я поплыл вокруг и наконец увидел ее. Ее, наверно, поставили на якорь совсем недавно, и паруса остались неубранными. Вот и хорошо, сэкономлю время.

Я по-быстрому и по-тихому установил кливер, потом взялся за грот. Управившись с парусами, я отцепил чалку от буя. Ветра почти не было, так что двигался я медленно, но это было даже кстати в неверном и временами пропадающем свете луны. Поблизости от города еще ничего, но на большой воде я начал терять ориентацию. Целую вечность я плыл в мучительных сомнениях, пока не услышал шум прибоя и не разглядел темную массу острова. Судя по очертаниям леса, это был остров, на котором мы купались. Я обогнул его, радуясь хорошо различимым барашкам на прибрежных отмелях. И стоило мне выплыть из-за оконечности, я увидел сигнальный огонь на краю острова натуристов.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: