А потом я все-таки потерял сознание.

Потом до меня дошел голос, который звал меня все настойчивее. Но я еще не понимал, почему. Мне было хорошо, спокойно, я просто очень устал, но я был близок к раю, как никогда. Наконец я пришел в себя, и обнаружил, что Марк собирается трясти меня за плечи.

– Господи, – сказал он. – Я боялся, что придется звать папу.

– Зачем?

– Я думал, ты вырубился.

– Не, я просто отдыхал.

– Псих!

Я улыбнулся.

– Спасибо, – сказал я.

И тогда улыбнулся он.

Мы погасили свет, и я уснул практически мгновенно.

***

Мне снился Марк и то, что мы с ним делали вместе.

И в какой-то момент мне приснилось, что мы снова занялись ЭТИМ. Не знаю, долго ли продолжался этот сон, но когда я проснулся, у меня было странное ощущение в вилли, который был влажен. Я перевернулся на живот, чтобы вытереть его о простыни, и снова закрыл глаза.

Но не успел я заснуть, как почувствовал руку у себя на заднице. Рука просто водила там, осторожно, нежно; она следовала закруглениям рельефа, едва касаясь местности. Я понимал, что это Марк, и мне было приятно. Через некоторое время одеяло приподнялось, и я почувствовал, что он двигается. Он тоже спал на животе – это я приоткрыл глаза и подсмотрел, – а сейчас встал на колени, и его вилли снова был тверденький. Он пересел, опершись руками по разные стороны от меня, и еще перекинул через меня одну ногу.

– Марк?… – сказал я.

Он вздрогнул и молча отпрянул на свою сторону кровати.

– Что ты делаешь?

Молчание.

– Ма-арк.

– Прости.

– За что?

– Я виноват.

– В чем?

– Не надо было так.

– Как так?

– Ну… Неважно.

– Ты же ничего не сделал. Ты просто стоял на коленях надо мной.

– А ты… Так ты на меня не сердишься?

– Да пожалуйста, стой себе.

– Значит, ты спал?

– Ты меня разбудил, когда начал двигаться.

Молчание.

– Так ты не понял, что я собирался сделать? – Вопрос прозвучал так жалобно, что я забеспокоился.

– Нет. Ты что, хотел поспать, лежа на мне?

– Мартин, ну ты даешь… Неужели ты ничего не знаешь?

– Чего я не знаю?

Пауза.

– Можно я покажу?

– Покажи. – Мы и так много чего с ним делали. Будь что будет.

И он сел верхом на мою задницу, сначала так, что мы столкнулись ягодицами. Это было очень приятно. Не больно, такой мягкий дружеский шлепок, очень интимный. Волнующий, как прикосновение наших вилли, хотя и не обещающий никакого перехода к ЭТОМУ.

Но потом он медленно наклонился и лег на меня, и его тверденький улегся на моей заднице, как в родном футляре, горячий, подрагивающий в такт сердцебиению, которое я ощущал повсюду в его теле. Марк начал медленно двигаться по мне вверх-вниз, и при этом терся о ложбинку, из конца в конец. Это опять получилось очень по-дружески, очень интимно. Правда, мою непривычную кожу в этом месте скоро стало саднить, но Марк был так увлечен, что я не стал ничего говорить. И скоро наступило облегчение; меня уже не терли ластиком, по мне скользили, как по маслу.

И пусть я не совсем проснулся, я понял, что это начала выделяться его жидкость. Мне так было только удобнее, так что я не протестовал. Но через некоторое время мне стало скучно. Мне, конечно, хотелось с ним потереться, но я не видел никакого будущего у этого способа. Я побарахтался и, после некоторой борьбы, перевернулся на спину.

Вот так нам будет гораздо лучше – я увидел его всего, в свете луны, лившемся через незанавешенное окно. Мой обрадованный вилли присоединился к его, и тоже стал липким. Не знаю, почему, но в этот раз я что-то никак не мог раскочегариться, а когда в конце концов все-таки испытал ЭТО, почему-то вышло слабее обычного.

Мы встали и вытерлись полотенцами, чтобы не измазать всю постель. А потом уснули и больше не просыпались.

Глава 12

Когда мы проснулись, между нами спал Джеймс.

Не знаю, когда он пришел, почему, как сумел растащить нас в стороны и втиснуться посередине. Но он был тут как тут. Мы с Марком переглянулись и театрально пожали плечами. Мы были рады его компании, но она лишала нас возможности еще раз интимно подружить.

В последний раз.

Эта мысль поразила меня, как удар грома. Сегодня пятница. Завтра мы пакуем вещи и уезжаем домой. Сегодня я должен ночевать в отеле. Кончилась моя последняя ночь с Марком.

У меня, наверно, изменилось лицо, потому что Марк спросил: «Что такое?»

– Мы больше не увидимся.

– Почему? Что я сделал?

– Да нет… Просто я завтра уезжаю.

– Ах да… Но ты можешь приехать в гости. Мы можем пойти в поход. Я – скаут. У нас рядом есть места, где можно разбить палатку.

Я ухватился за эту идею, как за спасательный канат.

– Ты приглашаешь?

– Конечно.

– Когда?

– Мне надо спросить у папы, но скоро, надеюсь.

– В эти каникулы?

– Да… да, наверно. Я еду в скаутский лагерь, но после него можно. Слушай, дай мне свой адрес, я тебе напишу.

– А можно мне тоже? – Мы посмотрели вниз на горку между нами. Джеймс проснулся.

– Нет, – сказал Марк.

– Ты живешь слишком далеко, – сказал я. – А то бы мы с радостью, – поспешил я добавить, увидев лицо Джеймса.

– Ничего не слишком, – запротестовал он.

– Джеймс, ты живешь на севере, а я на юге, и Марк под Лондоном.

– И что?

– В такую даль ты можешь поехать на две недели, но не в двухневный поход, в который пойдем мы с Марком.

Но я его не убедил.

Мы бы еще немножко подремали, но рядом с ерзающим девятилеткой не больно подремлешь.

– А когда ты сюда забрался? – спросил я вдруг, когда он, ворочаясь, чуть не спихнул меня с кровати.

– В полночь. Билли так храпел, не заснешь.

– Не может быть. В полночь мы еще…

Марк закашлялся. Джеймс оглянулся на него.

– …разговаривали, – закончил я, и Марку стало легче.

– Ну, значит позже. Да, уже светало.

Значит, он ничего не видел. Это хорошо.

– Я иду в душ, – объявил я.

– И я, – сказал хор из одного сопрано и одного тенора.

И мы приняли душ втроем. И снова помыли друг друга, что вызвало обычную реакцию.

– Хочешь уонка? – спросил Марка бестактный Джимми.

– ЧТО?

– Билли мне рассказывал, как ты ему показал, и мы попробовали, а еще мы пробовали с Мартином. Ну так как?

Марк посмотрел на меня. Я только пожал плечами.

– Почему нет, – сказал он.

И мы подчинились. И это было нечто, в присутствии сразу двух товарищей, у которых от меня не было секретов. Вообще-то вдвоем с Марком и вдвоем с Джеймсом было еще сильнее, но и так мы неплохо оттягивались. Приятно было находиться среди своих, которые тебя всегда поймут и все тебе позволят.

Мы испытали один за другим. Я сумел протянуть дольше всех, потому что очень хотел посмотреть на их моменты блаженства. У Марка получилось очень сексуально, он выстреливал струйку за струйкой, и вода не успевала их смывать. У Джеймса опять получилось потрясающе мило, когда он попал во власть непривычно глубокого физического удовольствия, и у него ослабели коленки. У меня же получилось приятно для меня, но смотреть было не на что. Хорошо хоть результат вообще был и имел правильный цвет. Я подумал, что надо еще потренироваться, чтобы получалось побольше.

И мы пошли на завтрак.

***

Одно из преимуществ уонка по несколько раз в день – уменьшается вероятность неловких случаев.

Что особенно актуально, когда ты голый. Утро было прекрасное. У нас не было лодки, но было множество развлечений. Я первый раз попробовал пострелять из лука.

Получилось не особенно.

Перед ленчем мы еще поныряли с трубками-масками, на этот раз вместе с Джеймсом, Билли, Джо и Ральфом. Нас отпустили без инструктора.

Когда после ленча мы проходили по пристани, со стороны моря донеслось «Ахой*!». Это был папа. Я запаниковал. Я не ждал его так рано и не успел ни с кем попрощаться. Я немедленно почувствовал, что с Марком хочу попрощаться наедине.

Мы посмотрели, как он завершает эффектный маневр причаливания: он аккуратно подвел шлюпку к пристани, оттолкнул нос, чтобы не ударить о доски, и небрежно сошел на берег с фалинем.

– Как отдохнули? Всем привет. Простите, что я одет, но в деревне публика так и ждала, не сниму ли я все до нитки по ходу отплытия. Да, я должен всем передать подарки и спасибо от всех Финчей и Эвансов за заботу о сыновьях. Родители далеко?

Мы все шумно поприветствовали его, и я отвел папу в главное здание, где он оставил одежду, немного смущенно, потому что еще не совсем привык. И мы пошли к доктору Роджерсу, который был очень рад, но сказал папе, что он не должен был им ничего покупать.

– Это вам спасибо за приятную компанию, и что дети могли лишний раз убедиться, что натуристы – нормальные люди. Да еще Мартин обучил нас спасению утопающих, а это может оказаться важнее всего на свете.

Папа в ответ пожал доктору руку.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: