У нас не было сил комментировать, но Джо с ним побеседовал.

Папа разбудил меня криком:

– Ты знаешь, который час? Полшестого. Обед в семь тридцать, а я даже не сказал твоей матери, что уезжаю надолго. Она вся изведется. Прошу у всех прощения, но нам пора. Уверен, что он увидится с вами завтра. А если случится чудо и я смогу уговорить его мать, я тоже еще с вами увижусь.

– На нашем острове? – спросил я быстро.

– Да. – Марк ни секунды не сомневался.

Мы так спешили, что не вспомнили про одежду, даже папа. Он уже привык быть без всего, и так торопился попасть домой до того, как мама вызовет береговую охрану, что мы чуть не отчалили голыми. Когда я указал на это, он ответил что-то сугубо флотское.

Мы оделись и переправились с рекордной скоростью, и опоздали к обеду всего на двадцать минут. Мать посмотрела на нас косо. Как и родители Джеймса, несмотря на папины извинения. Но по ходу обеда, аппетитного и с аппетитом съеденного, наступила оттепель и начались разговоры.

– Чем это вы там так увлеклись?

– Мы были в гостях, и там было занятие по сноркеллингу.

– Но разве это не детские игры, ныряние с трубкой?

– Не, это были настоящие, как у профессиональных ныряльщиков. С которыми можно уходить на глубину и рассматривать дно. Это просто фантастика… – Я слушал вполуха, усталый и довольный, что допрашивают не меня. – …и так здорово окунаться в этот мир и ощущать его всем телом…

Я поперхнулся и закашлялся. Это довольно больно, когда на самом деле не хочется кашлять. Но я должен был остановить папу, пока он не проговорился. Я выпил воды, и мой «приступ» прошел.

За кофе разговор переключился на их рассказы. Оказалось, что мама познакомилась с очень приятными людьми; женой доктора, ее маленькой дочкой, ее подругой и дочкой подруги, девочкой постарше. Я навострил уши и совсем проснулся.

– Маленькую девочку зовут Роуз, она очень хорошенькая и воспитанная. Мы познакомились на выставке – кстати, довольно там довольно мило, есть очень красивые платья – и разговорились. Знаете, они здесь тоже в отпуске, только в другом месте. Жаль, что мы не сможем съездить к ним в гости, потому что это остров нудистов.

Теперь закашлялся папа. Непритворно. И пролил кофе на блюдечко. Я пошел спать; если бы я остался, со мной случился бы приступ. На достаточном расстоянии от вестибюля я рухнул на пол под изумленными взглядами официантов, и там меня нашел Джеймс. Я ни слова не говоря взял его за руку, отвел в свой номер и там рухнул на кровать. Я рассказал ему, что случилось, и он заулыбался, хотя на него это не так подействовало, как на меня.

Мы оба очень устали. Не удивительно, что наша болтовня затихла, глаза позакрывались, и мы заснули в полном параде – точнее в том, что одевали на море, – на неразобранной кровати. Я смутно припоминаю, как дверь открылась и над нами кто-то нагнулся. Я посмотрел. Мама. У нее был очень добрый взгляд, и внезапно обида, которую я лелеял последние дни, испарилась.

– А ну вставай. Ляг как следует. К Джеймсу это тоже относится. Помыться можете утром.

И я даже позволил ей помочь мне раздеться, до трусов.

– Что будем делать с твоим другом? Пожалуй, схожу за миссис Эванс, пусть отнесет его наверх.

– Да пусть спит здесь.

– Ты не против?

– Угу.

Я сколько мог помог снять с него вещи, оставив в одних трусиках, как я. Потом мы совместными усилиями запихнули его под одеяло, и не успел я забраться с другого боку, как сон снова смежил мне веки. Я что-то ответил на пожелание спокойной ночи и отключился.

Как мне потом рассказали, Эвансы заглянули к нам попозже, но мы уже не реагировали на окружающее.

***

Утром он проснулся раньше меня.

Когда мои глаза открылись, он ерзал, пытаясь выбраться из-под моей руки, не разбудив меня, и достиг обратного результата, то есть разбудил меня, не выбравшись. Почему моя рука оказалась на нем, не знаю. Я торопливо убрал ее. Он перестал ерзать и посмотрел на меня.

– Привет.

– Угу. Шкоко врем?

– Ты всегда так говоришь.

– Угу.

– На часах семь.

– Тк эт ран.

– Ничего не рано. Мы можем поехать на остров пораньше.

– А завтрак?

– Ой.

Я снова открыл глаза, и оказалось, что уже намного светлее, а у меня в ногах сидит папа и смотрит на меня. Джеймс дрых рядышком.

– Доброе утро, Мартин. Решил зайти разбудить тебя. Служба в девять, зачем опаздывать.

До меня дошло с некоторым опозданием. Церковь. Ну да, воскресенье. Ой.

– Шкоко врем? – спросил я, испытывая дежа-вю.

– Десять минут восьмого.

– Понял. Встретимся внизу.

Когда он ушел, я сбросил с нас тонкое одеяло. Джеймс лежал на спине. Я получил возможность рассмотреть его тело… Может быть, я мог даже потрогать, но не решился. Потом я вспомнил, что должен провести важный эксперимент над собой…
но не в воскресенье же! Это как-то неприлично… Потом, вдруг он проснется и увидит меня… Короче, об этом не могло быть и речи. Так что
я просто пощекотал Джеймса, чтобы он проснулся, и он к моей досаде в мгновение ока был как огурчик. Ничего похожего на мои мучительные восхождения из подземного царства. Этот ребенок буквально катапультировался в мир яви!

– Кто первый стащит с другого трусы… – сказал он.

И мы поборолись на кровати, пока он не остался голым и беспомощно хихикающим, а я с трусиками в руке. Затем последовал долгожданный душ, и Джеймс снова помыл меня везде, а я его. И у обоих наступила реакция, и он хихикнул, когда моя нацелилась в потолок. Я чуть было не продемонстрировал особое упражнение для нее, но опять удержался.

Мы успели к завтраку вовремя, безупречно вымытые и одетые. Хорошо, что я настоял, а то Джеймса родители не предупредили насчет церкви.

Служба была скучная.

Потом мы переоделись и отправились на остров, вдвоем, как обычно. Остальные уже были на месте, так что мы разделись и еще раз потренировались в спасении утопающих, правда, уже только для развлечения.

***

Сегодня снова был обещан сноркеллинг.

Когда мы уже сидели на отведенном для него берегу и ели ленч, лениво переговариваясь, Ханна вспомнила:

– Мы вчера познакомились с вашими матерями. Они назвали свой отель, и я вспомнила, что это ваш; мы расспросили, и оказалось, что вы – их сыновья.

– Вы не сказали, что мы поехали к натуристам? – встревожился я. Исходя из того, что мама не обрушила на нас громы и молнии, я надеялся, что она не знает.

– А как же. Она удивилась, но мы успели познакомиться, потому что когда мы одеты, то выглядим как нормальные люди. Так что она сказала, что ей бы туда не хотелось, но если вам это нравится, отчего ж.

Я проглотил комок. И она еще произносит речи о том, как нехорошо показывать определенные места, если ты достиг определенного возраста!

– Ох, – сказал я слабым голосом. Что меня ожидало по возвращении? Потом я вспомнил, что у нее было достаточно времени и возможностей сказать все, что она хотела сказать, еще вчера вечером, но она ничего такого не сказала. Ничего не понимаю.

Мы как-то не заметили, а солнце начало терять силу. Мы так привыкли к его свету, к хождению без одежды, и его исчезновение нас обеспокоило. Диск затуманился, а температура вернулась к обычной английской норме, то есть лишь чуть выше комфортной.

Пока мы болтали, переваривая ленч, бриз крепчал и вскоре превратился в ветер. Мне все время приходилось глотать, чтобы не закладывало уши. Я сказал об этом Марку, который опять каким-то образом сидел рядом со мной.

– А я думал, это только у меня, – сказал он. – Думал, может я заболел.

Минут через двадцать сидеть на ветру сделалось неуютно. Солнце тоже решило показать характер и укоризненно сверкало на нас оранжевым глазом. И потом вдруг как-то сразу перестало быть солнцем и превратилось в светлый диск в сгустившейся серости облаков.

После мирной недели начинались ненастья. Мы дружно похватали пожитки, а инструктор объявил, что при таком ветре нырять опасно, и все ретировались в основной лагерь.

Теперь мне это очевидно, но в то время я был так увлечен друзьями, особенно Марком, что поднимающийся ветер не поднял во мне тревоги. Мы зашли в главный зал, где обнаружилась куча народу в очереди за чаем и кофе. Мы получили свои чаи-кофе – откуда-то пришли дополнительные раздатчики – и уселись за столиком.

На улице ветер все крепчал. Каждый раз, как кто-то открывал дверь, на наш столик обрушивался небольшой шквал. Но до меня все не доходило.

– Может, сходим к нам? – просил Марк.

– Давай.

– Со мной? – Джеймс не хотел остаться в стороне.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: