Я в постели с мальчиком. Он на пять лет младше. Мы в одних трусах. Я его обнимаю. Кто-то хочет войти.

– Минутку! – От паники мой голос вернулся к детскому писку. Сосед вздрогнул и открыл глаза. Мы обменялись взглядами. Я понял, что Джеймс – лиса, то есть из той породы, что умеет приходить в себя мгновенно.

– Стучат! – прошептал я.

– Пусть стучат! – заявил он и уронил голову обратно на подушку.

– Вставай. Иди в душ. Шевелись!

– Зачем?

– Чтоб тебя не застукали… Нас не так поймут.

– Не так – это как?

– Ради всего святого, иди! Зайди в душ. Пусти воду. Может быть, мы опаздываем на завтрак.

Мне наконец удалось нащупать фундамент и перекрытие в железобетоне реальности. Я посмотрел на часы. Мы опаздывали.

– Так и есть.

– Что?

– Опаздываем на завтрак. Десять минут девятого. – Завтрак был в 8:30.

Он вывалился из кровати и метнулся в душ. Я снова накрылся одеялом.

– Войдите.

Это была моя мать.

– Чем ты тут занимаешься? Что ты себе думаешь? Время завтрака. Мы уже кончаем. Ты же знаешь, мы сегодня идем на прогулку.

– Извини, мам. Проспал. Не мог впустить тебя, потому что Джеймс раздевался перед душем.

– Ах да, Джеймс. Так он здесь. Ну конечно. Выходит, вы оба опоздаете?

– Не очень. Ты скажешь, чтобы его папа с мамой не ждали? А мы скоро.

– По-моему, тебе лучше присоединиться к нему для экономии времени.

– Да, мама. – Но не раньше, чем ты уйдешь.

– Хорошо, я передам. Только это их нет обрадует. Поторопитесь.

Она вышла.

Вот попал. Мне велено помыться вместе с Джеймсом. Часть меня хотела этого, а часть не хотела показываться ему на глаза голым. Ну да, я только что его обнимал, но… И потом, вдруг у меня наступит эрекция?

Проклятие. Наступила.

Я вылез из постели и сошел с коврика на холодный линолеум. Снял трусы. Что делать? Держаться как ни в чем не бывало? Назад дороги нет! Что он скажет? Что он подумает?

Как на казнь, я подошел к двери в душ, распахнул ее и вошел. Маленький розовый тюлень уставился на меня круглыми глазами. Потом ухмыльнулся.

– У тебя тверденький!

Чтоб мне провалиться.

– Да. У мужчин так бывает с утра.

– Отчего?

– Не знаю. Ты подвинешься, или тебя толкнуть?

– Что, тверденьким?

– Слушай, подвинься.

Все мытье я старался держаться к нему спиной. Кончно, снявши голову по волосам не плачут, но я делал хорошую мину при плохой игре.

Мы добрались до столовой в четверть десятого. Яичница с ветчиной была тверда как камень.

– Как у тебя, – хихикнул Джеймс. Я промолчал.

Мы поели и поспешили каждый к своим родителям, пока те не ушли. Я извинился, что проспал, они подобрели, и я попросил разрешения взять ленч на вынос. Они сказали, чтобы я сам договаривался с отелем, а если ничего не выйдет, купил бы что-нибудь в деревне.

– И Джеймсу возьми.

– Да. Сейчас предупрежу его родителей.

– Хорошо. Развлекайтесь, и не забывайте об осторожности!

– Да, мама. И вам того же.

Я настиг Эвансов в вестибюле. Там шли жаркие дебаты.

– …но ты должен понимать, что он не захочет возиться с тобой весь день.

Губы Джеймса были плотно сжаты. Я остановился и подмигнул, чтобы не прерывать монолог.

– А, Мартин, здравствуй. – Голос миссис Эванс звучал несколько натянуто. – Я слышала, Джеймс сегодня утром замерз и полез надоедать тебе. Ты должен был послать его к нам.

Боже. Меня разоблачили! Я почувствовал внезапную слабость во всем теле.

– Э… ну… было очень холодно, и я ничего лучше не придумал. Наверно, мне не следовало… Простите. – Я чувствовал, что отчаянно краснею.

Миссис Эванс посмотрела на меня как-то странно.

– Нет, ты не сделал ничего плохого. Мне просто неловко, что он тебя разбудил, и тебе пришлось с ним возиться.

Минуточку… это не тянет на гневную тираду. Может, это сарказм?

– Ну… э… это ничего.

– Ты очень добр. Но мы объяснили Джеймсу, что нехорошо докучать людям.

– Он мне не докучал, миссис Эванс. Наоборот, я тоже замерз, и он мне был как грелка.

Не знаю, как я такое сморозил. Она вдруг расхохоталась:

– Ладно, дело твое. В виде исключения. Но не давай ему сесть тебе на шею. Милый, ты готов?

– А! – мое сердце упало. – Так он идет с вами?

– Да. Мы все обсудили, и с твоей стороны очень любезно побеспокоиться, но он как-нибудь обойдется. Чудесно, что на свете есть такие отзывчивые люди, только не надо злоупотреблять их добротой. Может быть, ты еще возьмешь его раз-другой, но хорошенького понемножку. Нет, сегодня пусть идет с нами. Пока.

Она уже подталкивала Джеймса и мужа к дверям, когда меня осенило, и я вытащил свои козыри.

– Но, миссис Эванс… Я уже заказал нам ленч на вынос, чтобы мы могли поплавать подольше и осмотреть острова.

Она остановилась. Я все еще подозревал, что она подозревает, что я подбираюсь к Джеймсу, и вообще подозревает, что я из тех парней, которые подбираются к другим парням.

Но она посмотрела на меня, потом на несчастного сына, потом на мужа. И вздохнула.

– Я пыталась дать тебе свободу, Мартин, но если ты так настаиваешь… если это не просто из вежливости, то как хочешь. Катайтесь. Идите, переоденьтесь, но не забудьте: к обеду не опаздывать! И чтобы сначала помылись, если придете соленые.

Я снова услышал восторженное улюлюканье, каждый родитель был обнят, и я заодно. Они рассмеялись, попрощались и оставили нас одних. Он молча посмотрел на меня. Я поднял брови.

– Ну что, идем? Нам еще надо заказать ленч на вынос. – Глаза раскрылись шире.

– Так ты еще ничего не заказал?

– Не успел.

– Но ты сказал…

– Слушай, ты хочешь ехать или как? На этот раз возьми полотенце. Может, мы поплаваем.

***

Опять выдался идеальный солнечный день, такая редкость для Англии в августе.

Мы высадились на другом острове, но сначала поплавали туда-сюда, чтобы он освоился с румпелем, и он уже спросил, скоро ли ленч. Я никогда не одеваю часы на воде, но по моим ощущениям было рано, и я сказал, что еще не пора. Он посмотрел на пакеты голодным взглядом.

– Послушай, мы стали в укрытии. Давай пройдем через середину острова на ту сторону и опробуем, хорошо ли там купаться. Потом можем перекусить. Так оно и безопаснее. Понимаешь, после еды купаться нельзя. Может случиться судорога.

– Что такое судорога?

– Не знаю, но это больно и невозможно пошевелиться.

– О.

И мы отправились через лес. Я боялся, что он будет капризничать, как ребенок, но он на удивление бодро шагал и с интересом озирался. И даже показал мне двух рыжих белок, которых я не заметил. Мне было интресно на них посмотреть; дома у нас водятся только серые. Наконец перед нами открылся южный берег.

К счастью, песчаный, кроме илистых участков при впадении ручьев. Песчаный пляж здорово украшает жизнь. Я плюхнулся на песок, расстелив полотенце. Джеймс поступил также и тут же принялся стаскивать туфли.

– Ты тоже давай!

– Что? Посиди хоть минутку!

– Ты будешь учить меня плавать.

– А?.. Ты что, совсем не умеешь?

– Не особенно. Я начал курс в прошлом году, но у нас было только два занятия.

Мне нельзя было его брать в лодку.

– Ради всего святого, что же ты не сказал? Мне нельзя было брать тебя в плавание. Даже в спасжилете.

Бедный Джеймс посерьезнел.

– Тем более, пойдем, ты меня научишь.

– Да уж, куда теперь деваться. Надеюсь, сегодня ты взял плавки.

– Нет. А зачем? Здесь же никого кроме нас.

– Мы уже говорили об этом. Вдруг кто-нибудь появится?

– Я дождусь, когда они отвернутся, выбегу на берег и завернусь в полотенце.

Я вдруг задумался. Меня терзала ужасная догадка… Да. Я вспомнил, где мои полотенце и плавки.

На кровати в номере.

Я посмотрел на Джеймса.

– Сегодня я не могу.

– Как? Почему?

– Я забыл плавки.

– Подумаешь. Будешь плавать так.

– Так я не могу.

– Можешь. Смотри, это просто. – И он без малейшего стеснения стащил рубашку, бросил ее на песок, а потом опустил шорты и вышел из них, специально стоя передо мной. Я негромко взвыл.

– Я не могу.

– Можешь. Я тебе помогу. Встань.

– Зачем?

– Я тебя раздену.

– Еще чего!

– Все равно раздену! – Он забежал мне за спину, и мне пришлось вывернуть шею, чтобы увидеть, что он там делает. Он исполнял воинственный танец, прыгая туда-сюда, чтобы вынудить меня оглядываться то через левое плечо, то через правое. Мне это надоело; я вскочил и повернулся к нему. Он бросился на меня, схватил обеими руками резинку на моих шортах и одним рывком стянул их до земли.

Я согнулся, чтобы натянуть их обратно, а он тем временем опять забежал мне за спину и бесцеремонно стянул с моей задницы трусы. Я попытался задержать их, сжав бедра, но он толкнул меня, и я растянулся на песке, запутавшись в собственных шортах. Пока я барахтался на песке, он окончательно стащил с меня шорты и с торжеством помахал ими, пока я валялся с голым задом.

– Отдай шорты!

– Как же, как же! Если не разденешься и не пойдешь учить меня плавать, я выброшу их в море.

– Только попробуй!

Он подбежал к берегу и зашел в воду, держа навесу предмет одежды, без которого по дороге в отель меня ждало осмеяние если не хуже. Если у меня и начиналась эрекция, пока он скакал вокруг меня, при мысли о таком позоре от нее ничего не осталось.

Я обозвал его, стараясь ограничиться словами, которые он скорее всего уже слышал, а потом решился. Он уже видел меня голым. Вокруг никого не было. Что такого, в конце концов? И вообще, его нагота была скрыта под водой, а моя еще нет.

– Ладно! – прокричал я. – Твоя взяла. Выйди и положи мои шорты на берег, тогда я присоединюсь к тебе.

– Йе-э-э!– заорал он, как Битлз, и пошел к берегу, но остановился на краю воды.

– Сначала ты.

– Что?

– Снимай.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: