Он все сделал. Я все сделал. Мы пристали к берегу.

***

– Можешь найти якорь?

– Да. Я стоял на нем коленкой. Это было больно.

– Возьми его и закинь на песок, потом спрыгни на берег и отнеси якорь повыше.

Первый пункт он выполнил правильно, но на втором этапе как раз накатила волна. Он намочил ноги, отпрыгнул к берегу, споткнулся о якорный трос и упал спиной в уходящую волну. Я перебрался на нос, спокойно вылез, поднял якорь и воткнул его футах в десяти от берега, пока он барахтался и поднимался на ноги.

– Я намок, – сказал он.

– Да. Не заходи пока в лодку, а то намочишь паруса.

Не обращаясь к нему за помощью, я вытащил ялик на песок, сколько хватило сил, забрался снова внутрь и прибрался. Когда я вылез и посмотрел на него, он переминался с ноги на ногу.

– Я хочу писить. Как мне снять жилет?

– Ой, давай его сюда. – Я подошел к нему, отстегнул ремни на заду и развязал ремешки на боку. Он выбрался из мокрого устройства.

– Куда мне пойти?

– Черт возьми, вокруг тебя полно кустов. Выбирай любой и поливай.

– А можно?

– Да! А куда, по-твоему, еще здесь можно пойти?

Он отправился к кустам, зашел поглубже и скрылся из виду. Кстати, мне тоже надо было отлить. Я отправился к тому же кусту и увидел Джеймса, выбирающегося из шортов. Футболка липла к спине и ногам, и тонкая мокрая ткань ничего не скрывала.

– Ты это зачем?

– Штаны мокрые. Я не могу в них писить. – Он поднял край футболки и прицелился в кусты. Будучи человеком любопытным, я посмотрел. У него был длиннее, чем у меня в девять лет, насколько я помню, хотя не уверен, с какого возраста начал замечать такие вещи.
Я подошел, встал рядом, расстегнул брюки и прицелился параллельно. Поглядывая иногда вбок.
Когда мы закончили, он нагнулся, подбирая шорты, и продемонстрировал голую попу. Вполне симпатичную в своем роде.

– Как мне их высушить?

– Выжми.

– Что, как мама после стирки?

– Да. И… – тут мои мозги заработали быстрее, что со мной случается нечасто, – …и еще выжми футболку и туфли.

Этот ребенок мне полностью доверял. Он плюхнулся на песок, причем футболка задралась выше опасного уровня, и потер ногой об ногу, стаскивая туфли. Мне можно было не изощряться подглядывать, пока он поливал кустик.
Все его хозяйство, каким он обзавелся к своим 9 годам, было на виду.

Потом он встал, стащил липнущую футболку и предстал передо мной, как голый дикарь. Я не знал, куда девать глаза. То есть мои глаза отлично знали, куда они хотят смотреть, и это было абсолютно неприлично по отношению к человеку, с которым мы не были знакомы и двух дней.
Он предпринял слабую попытку выжать шорты; немножко воды брызнуло ему на живот, и он дернулся.

– Ладно, давай сюда, а то мы здесь застрянем на весь день. – Я отобрал у него еще теплые, мокрые шорты и отжал их. Потом футболку. Воду из туфель он уже вылил. И что теперь? Как мне протянуть время, чтобы он ничего не заподозрил?

– Я развешу футболку на ветках. Пока мы обойдем вокруг острова, она высохнет. Но шорты лучше надень.

– А ее никто не возьмет?

– Сюда никто не пристает, этот остров слишком маленький.

Мы побродили по острову. На южной стороне солнце здорово припекало, и он плюхнулся на песок позагорать.

– Здорово. Позагорай со мной.

Я рассудил, что это можно. Я снял рубашку, разулся и лег на спину.

– А ноги ты не хочешь, чтобы загорали?

Я посмотрел на него.

– Ты предлагаешь мне снять брюки?

– Да.

– Окей.

Я снял их и улегся рядом с ним на теплом песке, в одних трусиках. Вообще-то было приятно подставить ноги солнцу и ветру. Если бы еще та моя часть, которая никак не хотела вырастать, не решила сделать это здесь и сейчас.
Я закрыл глаза. Может, тогда все пройдет.
Рядом со мной завозились. Я посмотрел. Он сел, глядя на острова второго кольца.

– По-моему, там кто-то есть.

– Где? – сказал я, приподнимаясь на локтях.

– Вон на том острове.

Я проследил, куда он показывает пальцем, но ничего не увидел.

– А ты встань, может тогда увидишь.

Ну, я встал, подошел к кромке воды и стал вглядываться. Он пошел за мной и встал впереди, пока я прикрывал глаза и щурился. Но я так ничего и не увидел.

***

Еще четверть часа мы просто загорали. Я продолжал бросать на него взгляды, и он нравился мне все больше и больше. Наконец нам стало жарко.

– А ты умеешь плавать? – спросил он.

– Конечно. Я бы не поплыл на ялике, если бы не умел… – Тут до меня дошел смысл вопроса. – А ты что, не умеешь?

– Не особенно.

– Что же ты не сказал?

– А надо было?

– Да! Если ты не умеешь плавать, что будет, если ты упадешь в воду?

– Я уже упал.

– Нет, на глубине.

– Не знаю.

– Так вот, если у тебя не будет жилета, ты утонешь.

Он помолчал.

– А можно мы здесь поплаваем? Ты можешь меня поучить.

Я задумался. Я был не прочь его поучить. Особенно подержать его на плаву.
Но…

– У меня нет плавок и полотенца, и у тебя тоже.

– А без них нельзя?

– Я не хочу мочить трусы, да и твои шорты уже наполовину высохли.

– А давай без всего?

– Еще чего, разгуливать с голой задницей. – Я еще умолчал о том, что мое тело опять начало упражняться в росте.

– Ты же говорил, что здесь никого нет.

– Кроме нас с тобой.

– Ну, тебя я не буду стесняться.

– А если я стесняюсь тебя?

– Это почему?

– Ну… Я же старше.

– И что?

– А то.

– Я бы не стал из-за этого стесняться.

– Ну, можешь залезть в воду, если хочешь, но нам скоро пора домой. Нам лучше не опаздывать, а то тебя больше не пустят.

– Ах да. Хорошо. Что, идем?

– Да, пожалуй. – Интересно: мне бы хотелось посмотреть, как он купается голый или голый лежит рядом со мной на берегу, от этой мысли у меня учащался пульс;
но самому раздеваться перед ним как-то не хотелось.

Мы вернулись на свой берег острова.

Я пощупал его футболку, она высохла.

– У тебя шорты высохли?

– Что? Да, кажется.

– Так высохли или кажется?

– Да, наверно.

Мне очень этого не хотелось, но я подошел к нему и пощупал штанину. Штанина оказалась сухая, а кожа его бедра под моей рукой – поразительная.

– Да, высохли. А туфли?

Он попробовал их надеть, но они оказались мокрыми. Мы поставили их на заднюю банку посушиться на солнышке, пока мы будем готовить ялик в обратный путь.

***

Ветер немного переменился, и мне пришлось лавировать, чередуя долгие галсы поперек ветра и короткие бейдевиндом. Он опять впитывал каждое мое движение.

На пол дороге он снова защебетал.

– Мартин?

– Да?

– Можно мне порулить?

Я не нашел препятствий.

– Переходи ко мне на корму – нет, по этому борту. Не так быстро, ты мешаешь рулить. Когда лодка качается, она сбивается с курса. Так. Смысл в том, чтобы идти по прямой. Я сейчас правлю вон на тот дом, с красной крышей. Видишь?

Он кивнул.

– Так вот, если лодка отклонится вправо, я подвину руль вправо. Если лодка пойдет влево, сдвину руль влево. Вообще, когда хочешь повернуть правее, сдвигаешь руль влево, и наоборот. Понял?

Он явно сомневался, но кивнул.

– Положи руку на румпель. Для начала я положу свою руку сверху и буду поправлять.

Как я сказал, мы шли прямо. Но скоро волны заставили ее порыскать.

– Видишь, нос ушел влево от того дома. Что ты должен сделать?

– Сдвинуть румпель вправо. – Он начал это делать, и нос еще больше съехал влево. Я подвинул румпель обратно, преодолевая сопротивление его руки.

– Нет, неправильно. Тебе надо было сдвинуть нос вправо, а для этого румпель надо сдвинуть…?

– Влево. Я понял. Он все делает наоборот.

– Да. А когда нос снова встанет прямо, верни румпель на середину.

– Как сложно.

– Ничего, когда привыкнешь, все будет получаться само собой.

Мы еще подвигали румпель вдвоем туда-сюда, пока он не освоился. Много времени это не заняло. На время коротких бейдевиндов я отсылал его на среднюю банку, чтобы он не мешал и чтобы присматривал за шкотами кливера во время смены галса, но все остальное время он рулил, и когда мы подходили к деревне, у него уже неплохо получалось.

– А можно я причалю, Мартин?

– Не в этот раз. Надо делать много всего сразу. Но можешь пройти на нос и приготовить фалинь, и когда я скажу, спрыгнешь с ним на берег. Только больше не падай!

Это была образцовая швартовка, я даже не проскреб как раньше бортом. Хорошо иметь помощника.

***

Мы вернулись с достаточным запасом времени на переодевание к обеду. Я посоветовал ему смыть соль, как и сам собирался.

– Здорово, – сказал он, – я приду помыться под твоим душем.

Я уже настолько привык к его присутствию, что мне не захотелось возражать. Так что я улегся на свою кровать и подглядывал исподтишка, когда он спустился из своей комнаты с полотенцем и набором для мытья. На пороге душевой он обернулся ко мне со своей улыбкой на максимуме.

– А ты не зайдешь проверить, что я правильно моюсь?

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: