Я знал, что меня ждет после его исчезновения.

– Ты позаботишься о нем, Мартин? Не забывай, что он еще маленький, и миссис Эванс хочет получить его обратно в целости и сохранности. Не рискуй, не будь лихачом, не забывай о безопасности.

– Да, мама.

– И если тебе покажется, что он замерз, немедленно возвращайся. Я уверена, что на воде холодно. Пусть он возьмет теплые вещи, миссис Эванс.

Не мог же я сказать матери при посторонних, что день в самом разгаре и что сейчас 80 градусов* в тени?

– Да, мама.

– Я уверена, что с ним ничего не случится, миссис Финч. Я наблюдала за вашим сыном, он весьма благоразумный юноша. Я уверена, что они оба будут осторожны.

Она улыбнулась мне, я вежливо улыбнулся в ответ, в душе уже сомневаясь, зачем согласился взять с собой ребенка. Но ребенок уже трусил к нам, облаченный в белые шорты, футболку и парусиновые туфли.

– Джеймс, ты замерзнешь, – сказала его мать.

– Мам, я же буду в спасжилете.

– Дорогой, все-таки возьми куртку.

– Ну мам, я и так уже сварился. Мы ведь вернемся к обеду?

– Надеюсь. Мартин, вы вернетесь к семи?

– Да, миссис Эванс, обещаю, миссис Эванс.

– Мартин, идем!

Он уже начал командовать.

– Сейчас. Мама, мы можем идти?

– Да, милый, только будь осторожен. Идите, развлекайтесь.

***

Ребенок издал очередной торжествующий клич, и я пошел за ним к калитке в конце сада, откуда вела дорога в деревню.

Я чувствовал себя отцом, идя рядом с ним и стараясь приноровить шаг. Наконец он заметил, что я все время отстаю, и замедлился, но зато начал без умолку болтать.

– Я в первый раз еду на лодке. А она большая? А как она едет? А что делать, когда нет ветра? Я специально одел как можно меньше, чтобы было не жалко намочить. А на тебе есть трусы?

– Что?

– Я свои оставил. Чтобы не намочить. Я ничего не нарушаю?

– Ради Бога, не так громко. И вообще лучше помолчи. Мы идем кататься, а не болтать.

Я молча шагал, а Джеймс семенил рядом, как нетерпеливая собачка, и так мы дошли до причала, где я оставил ялик перед ленчем. Я сразу спустился в лодку, но Джеймс замешкался на краю причала, заглядывая внутрь. Я не понял, чего он остановился, и уже приготовился сказать что-то нетерпеливое, когда увидел, какое у него лицо – благоговейно-трепетное. Я смягчил голос.

– Ну, заходи. Она не кусается. Спускайся осторожно на эту скамейку, она называется банка, и садись на нее.

К моему облегчению он точно выполнил команду. Когда он сел, я решил начать с краткой лекции. Он слушал с самым серьезным видом, и немножко с прежним благоговением. Я как будто говорил со щенком, который только что наткнулся на что-то новое и непонятное.

Я рассказал ему, что лодку надо удерживать в вертикальном положении, что гик иногда перебрасывает на другой борт, и тогда надо беречь голову, и что если мы опрокинемся, надо сразу хвататься за лодку и ни в коем случае не отпускать. Потом я вспомнил.

– Черт.

– Что такое?

– Спасжилет. Ладно, заедем на лодочную станцию по дороге.

Он стоял в центре ялика, и я несколько раз пробирался мимо него, поднимая паруса, а он следил за мной, не отрывая глаз. Только распахивал их все шире и шире. Наконец все было готово, мы отдрейфовали от причала на ветре и течении, и там на просторе я заложил румпель набок и подтянул шкот. Паруса наполнились, и мы пошли.

Он сглотнул.

Я посмотрел на его лицо. Можете представить себе выражение чистейшей детской радости? Губы раскрыты, глаза распахнуты и искрятся, тело напружинено… и тут он взглянул на меня и наградил такой широкой и теплой улыбкой, какую я еще не видел на его подвижной физиономии. Он ничего не сказал, но я знал, что этот момент он запомнит на всю жизнь, даже если всю жизнь будет матросом.

– Вау.

И больше он ничего не прознес за всю дорогу до лодочной станции. Я старался плыть как можно техничнее, отчасти чтобы показать ему, как я умею, а еще потому, что ни на секунду не забывал, что он без спасжилета; и потом, я обещал. Мы без приключений подплыли к станции, причалили и сошли на берег. Найти маленький жилет оказалось нетрудно, но мне пришлось выслушать еще одну лекцию, на этот раз от владельца лодочной станции. Поговорив с нами обоими о технике безопасности, он отвел меня в сторонку.

– Тебя здесь давно не было, а тут один клуб купил большой остров во втором кольце. Вон тот, с высокими деревьями. Отсюда кажется, что там никого нет, но они просто на другом берегу. Это нудистский клуб, так что будь осторожен.

По дороге к лодке я был молчалив. Джеймс тоже молчал, но он был занят, пытливо разглядывая, чем заняты рабочие. Я же пытался представить себе, что такое нудистский клуб. Почему-то от этих мыслей мое белье опять стало теснее.

Мы снова отплыли, но сначала разобрались с застежками на спасжилете. Это оказалось сложнее, чем я думал. Надо было в разных местах продевать всякие ремешки. Джеймс вообще не понимал, что куда. Мне пришлось соображать, а потом обматывать эти ленточки вокруг его спины и завязывать на боку… Я оказался очень близко к нему, и испытал странное щекотное ощущение от такой близости. Еще оставалось два ремешка пошире, которые судя по всему должны были проходить между ног. Я сказал ему.

– Завяжешь их мне? Пожалуйста.

Я вздохнул поглубже и осторожно, стараясь не прикоснуться где не надо, вывел ремни на другую сторону. Предназначенные для них пряжки свисали ниже спины. Застегнуть их не прикасаясь было невозможно. Я отбросил предосторожности и затянул ремни на его попе.

Я почувствовал, что нетвердо стою на ногах, и мне пришлось сделать пару глубоких вдохов, прежде чем мы двинулись дальше. И у меня опять наступила эрекция. В последнее время они меня просто преследуют; надеюсь, Джеймс не заметил. Одно утешает: если они будут происходить почаще, может, моя дубинка начнет наконец расти.

***

Мы отплыли от деревни на полмили и приблизились к первому кольцу островов.

Джеймс жадно озирался – и на удаляющуюся береговую линию, и на приближающиеся острова, и что я делаю, и куда я смотрю… Я решил взять курс на один из ближайших островков и высадиться. Но для этого требовался поворот фордевинд.

– Джеймс, когда я закричу пово-рот, пригни голову. Гик перебросит на другой борт. Понял?

Он кивнул, глядя на меня широко раскрытыми глазами.

– Пово-рот. – Я выбрал шкот и ослабил румпель; ветер подхватил парус и перебросил на другую сторону, я вытравил шкот и подправил курс, вздохнув с облегчением, что ребенок все сделал, как сказано.

– А теперь, видишь вон ту веревку, которая тянется к кливеру?

– Что такое кливер?

– Передний парус. Отвяжи ее от крюйсова… вон от той металлической фиговины… и стравливай потихоньку, пока парус не перекинет на сторону грота.

Медленно, чуть не вибрируя от возбуждения – что он как настоящий юнга возится с парусами, – он сделал, как я сказал. Ветер чуть не отобрал у него парус, но он удержал его, и начал потихоньку стравливать, пока я не сказал:

– Хватит. Заворачивай. – Он посмотрел на меня так, как будто я заговорил по-иностранному. – Привяжи обратно.

– А как?

– Оберни вокруг одного конца крюйсова, перекинь через саму себя и заклинь под второй ручкой крюйсова.

Он все понял, все сделал и выдал мне по исполнении свою прожекторную улыбку.

– Хорошо, теперь перейди на другой борт, отвяжи вот этот шкот и подтяни, пока парус не перестанет полоскать.

И это у него получилось. Он снова сел и посмотрел на меня как щенок, ожидающий команд.

– Пока все. Мы дойдем до берега этим курсом. Но когда я скомандую, отвяжи оба шкота и вон ту веревку – видишь, слева от мачты? Она держит кливер, так что там узел затянут потуже. Сделаешь? Но только когда я скажу.

Он энергично кивнул, и улыбка стала шире. Этот парень начинал мне нравиться.

Мы уже приближались к острову, и я подумал, что лучше всего будет на подходе развернуться носом к ветру, который дул практически под прямым углом к берегу, и дальше подгрести на веслах. Было время прилива, так что остров будет закрывать нас от течения. В нужное время я резко повернул, и мы чуть не развернулись носом в ту сторону, откуда приплыли.

– Отпускай кливер!

Я занялся гротом, и гик чуть не опустился ему на голову.

– С дороги, Джеймс, левее… я сказал «левее»! Хорошо, можешь опускать кливер. Он съедет по тросу на нос.

Не могу назвать это лучшей уборкой парусов в моей практике, но все-таки у двоих получается быстрее, даже если один из них совсем зеленый.

– Оставь его на тросе и встань между ним и мачтой. Мне надо достать весла и подгрести к берегу.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: