Миропонимание, миротворчество, миросохранение: опыт XX столетия: Монография. Нижний Новгород: Изд-во ННГУ, 2002. – 549 с. 1 глава

[Извлечение]

Глава 5.

Миротворчество, миропонимание, миросохранение опыт ХХ века

Война на протяжении всей истории человечества признавалась политиками как крайнее средство. В XX веке война и вооруженный конфликт также подвергались осуждению. К мирному урегулированию призывали многие политики и общественные деятели. Сейчас они продолжают это делать весьма активно.

Но, несмотря на то, что призывы к миру явились для многих лишь удобным средством для достижения политических целей, мир все же до сих пор представляется, к тому же, еще и реальной выгодой, поскольку мирные усилия не требуют затрат, необходимых для войны или конфликта.

В то же время, усиливается потребность тщательной выработки инструментов установления и поддержания мира. Среди них приоритетом обладают нормы международного права и принципы. Известно, что мирное урегулирование споров является одним из основополагающих принципов современного действующего международного права, что означает его обязанность для всех участников международного общения.

Мир и право, а точнее оформление и поддержание мира посредством заключения и соблюдения договора, оказались неразумными. Но очень часто приходится сталкиваться с точкой зрения, в соответствии с которой, правовой взгляд на мир объявляется «узостью» подхода. В частности, под этим подразумевается укрепление мира, заключенного посредством права, апеллирующего к таким категориям как справедливость и безопасность, что подразумевает сочетание правовых, политических, моральных и других средств.

Несмотря на то, что средства мирного урегулирования межгосударственных разногласий вырабатывались в течение всего исторического развития человечества, межгосударственно-правовая норма императивного характера о мирном разрешении межгосударственных споров сформировалась сравнительно недавно. Становление этой нормы принято связывать с подписанием Гаагских конвенций о мирном разрешении межгосударственных столкновений 1899 и 1907 годов. Дальнейшее свое развитие принцип мирного разрешения международных споров нашел в уставах международных организаций.

Решающую роль в выработке мирных средств разрешения международных столкновений сыграла Россия. Выясняя главные задачи, стоящие перед цивилизованными государствами в процессе их взаимоотношений, было принято решение о «необходимости ставить выше всякого сомнения права основные и приобретенные, принадлежавшие государству», что взывало к защите их от всякого посягательства и нарушений [1].

Достижение этой цели связывалось с борьбой посредством материальной и физической силы, решающей исход столкновений.

Долгое время международные столкновения признавались естественными и возможными, поскольку они неизбежны и возможны между индивидами. В основу данной концепции была положена концепция «борьбы за существование», в результате которой причины, вызывающие столкновения между народами, признавались естественными.

Невозможность для государства исполнить свое предназначение без борьбы и завоеваний, необходимых для этого условий; нарушение его прав; особенности его международного положения; экспансионистские устремления; внешнее нападение — все это составляло причины международных столкновений, объясняющие и оправдывающие их исторической жизнью и традициями народов, географическим положением, общественными стремлениями и желаниями, политическими идеалами.

Направление столкновениям задает государство, являющиеся субъектом международного права. Следовательно, государство управляет борьбой, столкновениями. На нем лежит обязанность и ответственность за охрану интересов, законных требований и жизни, организованных граждан и подданных. Точно так же за государством признается право на выполнение мирных мер в целях обеспечения благ и условий, необходимых для жизни.

Право международного принуждения государств признавалось вынужденным и представлялось последним и крайним средством.

Для государств, пользующихся правами международного принуждения, были разработаны законы и правила, которые должны быть соблюдаемы во время международных столкновений. причем, эти законы и правила относились только к цивилизованным народам и государствам: «Нельзя ожидать и несправедливо требовать соблюдения каких-либо юридических норм, составляющих право международного принуждения, от народов, существенно различной цивилизации и культуры» [2].

Принуждение следовало прекратить, если нарушенное право восстановлено, или дано требуемое удовлетворение. Тем самым любая борьба объяснялась как бессмысленной, а впоследствии преступной, что требовало выработки соответствующих норм для ее ограничения.

Предваряющими войну средствами на протяжении всей истории называли находящиеся в распоряжении государства: добрые услуги, посредничество, третейское разбирательство, блокада.

Война объявлялась последним и крайним средством для восстановления нарушенного права и достижения поставленных средств. Считалось, что «она должна вестись только средствами, соответствующими степени культурного развития цивилизованных народов. Для этого существует право войны, то есть совокупность юридических норм, определяющих применение силы в открытой борьбе между государствами», которые в XX веке получили название права вооруженных конфликтов или гуманитарного права [3].

Уже в конце XIX века стало очевидным, что ни одна международная борьба не ограничивается только враждующими или спорящими сторонами. От столкновений страдают многие участники процесса международного общения. Именно в силу этого обстоятельства возможно законное право и обязанность третьих государств предупредить столкновение или ограничить его, при соблюдении и уважении прав и интересов борющихся сторон. Следовательно, право вооруженных конфликтов оказывается неминуемо взаимосвязанным с правом нейтралитета.

Средства, относящиеся к миролюбивым и ненасильственным, определились как более действенные и выгодные. Практика применения миролюбивых средств обуславливалась и объяснялась степенью цивилизованности государств и народов.

Ф. Мартенс характеризовал средства, предшествующие войне и недопускающие ее, как: А) совершенно миролюбивые (полюбовные) и В) менее миролюбивые — фактические. К первым относятся: дипломатические сношения, дружеские услуги, посредничество и третейское разбирательство. Ко вторым: реторсия, репрессалии, эмбарго и мирная блокада [4]. То есть процесс миротворчества подразумевал правовое соединение дипломатических, политических, военных и полувоенных мер. XX век привел к дроблению процесса миротворчества в рамках правового и политического процессов.

Правововое закрепление миротворческих устремлений было сделано Ф. Мартенсом 30 июня 1822 г.: «Необходимо утвердить новый порядок вещей и поощрять умиренные народы безбоязненно предаваться полному спокойствию. Убедительным и решительным средством должно представляться единовременное уменьшение вооруженных сил всех родов» [5]. Русское правительство, при поддержке Англии, пожелало определить на будущем конгрессе «состояние естественного мира» («l'efat de paix naturel) между европейскими народами [6].

Особое место в истории развития принципа мирного урегулирования столкновений, как было указано выше, занимают Гаагские конференции 1899 и 1907 гг.

Международная конференция была созвана в Гааге 12 августа 1898 г. по инициативе Александра III. В ее задачи входило решение вопросов об ограничении вооружений государств и об исследовании средств миролюбивого разрешения международных столкновений. На конференции был выработан документ, носящий характер обязательного: Гаагская конвенция 1898 г. Этот акт устанавливал систему международных мероприятий, имеющих целью предупреждать развитие возникающих международных столкновений. В нем же перечислялись мирные средства: добрые услуги, посредничество, международные следственные комиссии, третейское разбирательство. Тем самым Россией в действительности был предложен комплекс реальных средств, необходимых для воплощения мира, в ответ на необъяснимые требования и призывы представителей европейских государств.

К примеру, в задачи дипломатии входило нахождение пункта возможного примирения враждующих сторон. Результатом дипломатических усилий должен стать компромисс, соглашение между сторонами, основанный на взаимных уступках.

При этом под компромиссом изначально подразумевался не договор, формально заключенный и принимаемый сторонами за основание для разрешения дела третейским судом, но соглашение неформальное, то есть вызываемое сознанием необходимости поступиться взаимно своими интересами и правами, чтобы прекратить разногласия [7]. Поскольку залогом мира и порядка в международных отношениях, таких как и в отношениях между людьми, в целях нормализации обстановки и состояния требуются только компромиссы.

Возможность достижения компромисса признавалась только за цивилизованными государствами. Кроме всего прочего, под компромиссом подразумевалась «осознанная необходимость возможной уступки», а не навязанное решение, что предполагало открытую или скрытую силу партнеров. Дипломатические отношения и усилия должны быть результатом добровольного согласия [8].

Добрые услуги (Bons Offices) подразумевали миролюбивое средство улаживания спора, которое может быть предложено нейтральной державой или применено по просьбе спорящей стороны.

Отличительной чертой добрых услуг всегда признавалась их неопределенность. Их порядок и воплощение никогда не обсуждались. Чаще всего добрые услуги ничем не отличались от посредничества. В силу Гаагской конвенции 1899 г. (ст. 2–7) добрые услуги могут быть предла­гаемы не причастными к возникшему международному столкновению державами, по их собственному почину, до разрыва между спорящими сторонами, и даже во время военных действий. Предложения добрых услуг не могут cчитаться неприязненными действиями спорящих между собой государств. Держава, предлагавшая или согласившаяся оказать свои добрые услуги, не принимает деятельного участия в улаживании спора. Она, скорее, является промежуточной «передаточной» инстанцией, не обязывающей ни к чему ни себя, ни других [9]. Практический результат ее услуг зависит от самых разнообразных условий: от степени близости к спорящим сторонам, политического могущества и нравственного авторитета, географического положения.

Посредничество (Mediation). Обычно не проводят различия между посредничеством и добрыми услугами. Однако юридически оно существует. данное различие усматривалось в отношении происхождения посредничества; прав и обязанностей посредничающей державы и окончательной цели посредничества.

Посредничающая держава должна быть приглашена к этой роли обеими спорящими сторонами. Следовательно, если государство избиралось в посредники одной стороной, другая должна была дать формальное согласие; иначе посредничество не могло состояться.

Нейтральные страны обладали правом самостоятельно, без приглашения сторон, выступать в качестве посредника. Оговаривались условия, данное право использовалось только в том случае, когда нейтральные страны опасались, что между спорящими возгорится война, грозящая принять большие размеры. Но теоретики всегда осуждали подобное посредничество.

В конце XIX века каждая держава обладала правом быть посредницей без специального приглашения, на основании заключенных трактатов.

Право самостоятельного посредничества принадлежало нейтральным странам, в качестве членов международного общения, поскольку война и мир были для них небезразличны. Гаагская мирная конференция 1899 г. юридически определила и закрепила право нейтральных в споре государств предлагать свое посредничество. Данное право предполагало также обязанность за выполнение такого рода действий.

Права и обязанности посредника определялись в формальном договоре, если он был заключен между спорящими сторонами и посредниками. Если этого достигнуто не было, требовалось вывести эти условия на основании сущности и роли посредника. На посредника возлагались обязанности выработать основы соглашения и способствовать его успеху, постепенно снижая взаимные притязания спорящих сторон. Посредник обязывался выполнять свою миссию от начала и до конца.

Окончательная цель посредничества не заключалась в компромиссе или фактическом прекращении спора. Посредничество должно приводить к формальному примирению, выраженному в договоре (трактате в кон. XIX в.), причем посредник обязывался обеспечить своей подписью исполнение заключенного обязательства. Однако посредника нельзя было обязывать к поручительству.

Гаагская мирная конференция 1899 года установила совершенно новый вид посредничества. Две спорящие державы избирали, в соответствии с ним, по одной нейтральной державе. Эти державы принимали на себя обязанность выработать между собой основания соглашения. В продолжении 30 дней, пока проводились переговоры между нейтральными государствами-посредниками, все непосредственные сношения между спорящими государствами должны были быть прекращены. Если выработанный этими посредниками компромисс был принят спорящими государствами, значит, столкновение мирно улажено. В противном случае разрыв неизбежен (ст. 8).

Подобная возможность во многом предопределила разумность и пра­вильность выбора спорящих государств. Для действительного реального мира требуется детальное изучение причин и следствий столкновения, что, в некоторой степени, подразумевает определенную заинтересованность выбранных в посредники сторон в процессе улаживания конфликта.

По предложению России, Гаагская мирная конференция 1899 г. одобрила международные следственные комиссии (ст. 9–14) для разъяснения международного спора. Спорящие стороны должны учредить следственную комиссию для исследования фактических обстоятельств, при которых возникло столкновение. Комиссии должны были состоять из 4 членов и ими избранного председателя. В задачи комиссии входила необходимость исследовать, в случае надобности, на месте, все обстоятельства спора и представить свой доклад спорящим государствам. За этим докладом не признавалась сила третейского решения, но его принимали как основание всех последующих решений. На основании представленных данных стороны могли добровольно и непосредственно закончить спор, или прибегнуть к услугам третейского суда.

Следственные комиссии были призваны дать возможность выиграть время спорящим сторонам, чтобы остановить предполагаемые действия.

Третейское разбирательство было представлено как обязательное для применения средство, способное упразднить международные войны. В XX веке так и произошло: именно благодаря Международному суду, его механизму и норме, запрещающей войну и объявляющей ее международным преступлением, что влечет за собой несение ответственности лиц, развязавших ее, войны прекратились. Правда, произошло их правовое и политическое замещение вооруженными конфликтами международного и немеждународного характера, но реально война не объявлялась с 1945 года.

Гаагская конференция составила подробный акт относительно третейского разбирательства. Международный третейский суд разрешает дело на основании формального соглашения между спорящими сторонами договора, который называется компромиссом и определяет как предмет спора, так и правила, которыми должен руководствоваться Суд.

Различались 2 вида компромиссов: одни прямо содержали указание на закон, или юридические нормы, которые по соглашению между сторонами должны были служить основанием для разрешения спора; в других предоставлялась самому суду применить к делу те законы (международные и внутренние), которые он найдет справедливыми и применяемыми.

В Третейском суде для выполнения этой функции может быть назначено любое лицо. Чаще всего это относилось к государям, юридическим институтам, ученым и другим частным лицам.

На основании постановлений Гаагской конференции мира спорящим державам рекомендовались три типа Международных третейских судов: отдельное физическое или юридическое лицо, избранное арбитром, Коллегиальный третейский суд под председательством супер-арбитра, разбирательство в рамках Третейского суда в Гааге, куда государства обязались направлять по 4 представителя.

Третейский суд (ст. 48) сам определял свою компетенцию, основываясь на толковании компромисса. В начале века считалось желательным рассмотрение споров между государствами в третейском суде. Но в то же время ставилась под вопрос его практическая деятельность. Считалось, что между государствами все равно будут возникать споры, урегулировать которые посредством юридических методов будет практически невозможно. Многие из них, вследствие их исторической заскорузлости, можно будет устранить только силой и путем нарушения существующего порядка и права. Юристам сложно было предположить, что государства добровольно будут добиваться юридического разбирательства своих исторических споров.

Считалось, что во всех международных коллизиях, в которых на первом плане стоит политический элемент, третейское разбирательство невозможно. Следовательно, юридический характер споров и ситуаций является необходимым с начала XX века. Таким образом, первоначальные мирные средства разрешения споров и ситуаций предполагали юридическое решение всех разногласий международного характера.

Гаагская конференция мира 1907 года разработала и приняла Конвенцию о мирном решении международных столкновений, в которой были обобщены и унифицированы правила применения добрых услуг посредничества, образования и функционирования Международных третейских судов и следственных комиссий. Но в условиях признания допустимости и правомерности вооруженного насилия в международных отношениях, обращение к мирным средствам разрешения споров не носило для участников конференции юридически обязательного характера. Согласно ст. 2 Гаагской конвенции 1907 года, в случае важного разногласия или столкновения договаривающиеся державы соглашались «прежде чем прибегнуть к оружию, обращаться, насколько позволяют обстоятельства, к добрым услугам или посредничеству нескольких дружественных держав» [10]. Оговорка «насколько позволяют обстоятельства» указывала на необязательный характер разрешения споров только мирными средствами, допуская иное разрешение проблемы.

Под иными средствами подразумевались менее миролюбивые средства международного принуждения: реторсия, репрессалии, эмбарго (задержка, арест), мирная блокада (Blons Pacifique), хотя, по сути, юристы обозначали их как военные средства.

В соответствии с Гаагской конвенцией 1899 г. в 1901 г. была учреждена Постоянная палата Третейского суда в Гааге с целью «облегчить возможность обращаться без промедления к Третейскому суду в случае международных споров, которые могут быть улажены дипломатическим путем» (ст. 41), существующим до сих пор. Гаагская конвенция 1907 г. подтвердила «необходимость поддержания действий Палаты» (глава II).

Принятый в 1919 году Статут Лиги Наций, хотя и предусматривал обязательное применение в определенных случаях отдельных средств мирного разрешения международных споров (третейское и судебное разбирательство, обращение к Совету или Ассамблее Лиги), не содержал четко сформулированного принципа мирного разрешения международных споров и допускал войну в качестве законного средства разрешения споров.

В соответствие со ст. 12 Статута члены Лиги Наций должны были передавать спор, могущий вызвать разрыв, на третейское или судебное разбирательство или на рассмотрение Совета Лиги. При этом они обязывались не прибегать к войне в течение трехмесячного срока после третейского или судебного решения или доклада Совета. Согласно ст. 13, спорящие государства соглашались передавать споры правового характера, не разрешенные дипломатическим путем, на третейское или судебное разбирательство. При этом другие члены Лиги обязывались не прибегать к войне против той спорящей стороны, которая будет сообразовываться с третейским или судебными решениям. Тем самым ведение войны допускалось. По ст. 15 спор между членами Лиги, «могущий повлечь за собою разрыв» и не переданный на третейское или судебное разбирательство, должен был передаваться спорящими сторонами в Совет Лиги, и в случае единогласно принятого доклада Совета другие члены Лиги обязывались не прибегать к войне против стороны, сообразующейся с выводами доклада. И в данном случае война также допускалась. При отсутствии единогласия члены Лиги Наций оставляли за собой право действовать так, как они считают необходимым для поддержания права и справедливости, то есть в данном случае им предоставлялась свобода выбора военных и мирных средств. Согласно ст. 17, в случае отказа членов Лиги выполнить предписанные Статутом обязательства по урегулированию спора Совет «мог принять всякие меры и сделать любые предложения, способные предупредить враждебные действия и привести к разрешению конфликта».

Лига Наций была призвана решить задачу следующей направленности: заставить силу служить делу мира. Определенно, что Лига Наций была первым правовым инструментом создающейся в XX веке системы коллективной международной безопасности. Коллективная безопасность, тем самым, не предполагала зависимость от мощи и силы каждого государства в отдельности. Устанавливалось равноправие государств при юридической поддержке настоящей гарантией мира: «Право должно основываться на совокупной мощи, а не на индивидуальной мощи наций, от концерта которых будет зависеть мир» [11].

В. Вильсон изначально охарактеризовал Лигу Наций как международный трибунал, где будут разрешаться споры, меняться границы и где международные отношения приобретут гибкость [12]. То есть на Лигу Наций возлагалась роль арбитра в международных делах [13].

По мнению В. Вильсона, Лига Наций должна была обладать двойной функцией: добиваться претворения условий в жизнь и исправить возникающие в этом случае несправедливости. При этом политиками того времени прекрасно понималось, что пока еще не существовало реального исторического примера, по которому границы корректировались бы с соблюдением чувства справедливости. Они всегда изменялись и защищались во имя национальных, а если точнее, государственных интересов. В соответствии с этим можно высказать предположение, что Лига Наций виделась первоначально не меньше, чем Мировое правительство, хотя В. Вильсон понимал под ним «общественное мнение».

Франция видела в Лиге Наций инструмент, способный в случае необходимости направить военную мощь против Германии. Л. Буржуа, к примеру, настаивал на создании международных сил или любого другого механизма, наделявшего Лигу Наций возможностью автоматического урегулирования и реагирования на случай отказа Германии от условий послевоенного договора.

Вильсон пытался внести в Устав положение «о законной принадлежности земель странам мира» [14]. В ст. 10 Статута Лиги Наций говорилось: «Совет дает рекомендации по поводу средств, при помощи которых будет выполнено данное обязательство, то есть сохранение территориальной целостности.

В целом Статут Лиги Наций лишь еще раз подтвердил невозможность достижения умиротворения посредством заключения договора. Оговорка «о виновности в войне» заставила задуматься о том, что вопрос об ответственности за военные действия решается посредством более сложных инструментов в отличие от предлагаемых Лигой.

Женевский протокол 1924 года требовал арбитража Лиги по всем международным конфликтам и установил три критерия универсальных обязательств перед жертвами агрессии: если агрессор не позволяет Совету урегулировать спор полюбовно; если он воздерживается от передачи дела для правового урегулирования или арбитража и если жертва — член системы всеобщего разоружения. Каждый участник протокола обязан был оказывать поддержку жертве агрессии всеми доступными ему средствами против агрессора [15]. Женевский протокол также потерпел поражение и оказался недостаточным средством укрепления мира, поскольку тенденция превратить в рамках концепции коллективной безопасности агрессию в абстракцию — правовую проблему — и отказ от рассмотрения каких-либо конкретных угроз или обязательств вносили элемент деморализации.

Следующим шагами на пути к признанию принципа мирного разрешения международных споров явилось принятие в 1928 году Парижского договора об отказе от войны — Пакта Бриана-Келлога. В ст. 1 Пакта прямо указывается: «Стороны признают, что урегулирование или разрешение всех могущих возникнуть между ними споров и конфликтов, какого бы характера или какого бы происхождения они ни были, должно всегда изыскиваться в мирных средствах» [16].

Устав ООН поставил на более высокую ступень развития принцип мирного разрешения международных споров. Согласно п. 3 ст. 2 Устава, «все члены Организации разрешают свои международные споры мирными средствами таким образом, чтобы не подвергать угрозе международный мир и безопасность и справедливость». Впоследствии без подчинения данному принципу не заключалось ни одно международное и региональное соглашение на протяжении XX века.

Общий акт о мирном разрешении международных споров 26 сентября 1928 г. с поправками, внесенными ГА ООН 28 апреля 1949 г., гласит: «Споры всякого рода между двумя или несколькими сторонами будут подлежать согласительной процедуре; исключение составляют в соответствии с настоящим документом территориальные споры или споры, касающиеся специальных предметов. Тем самым, территориальные споры становятся предметом специального разбирательства. Именно территориальные споры характеризуются историчностью, которая чаще всего делает невозможным или усложняет юридический процесс разбирательства».

Существенное значение для утверждения в практике международных отношений принципа мирного разрешения международных споров имело принятие ГА ООН в 1982 г. Манильской декларации о мирном разрешении международных споров и в 1988 году — Декларации о предоставлении и устранении споров и ситуаций, которые могут угрожать международному миру и безопасности, и о роли ООН в этой области. Оба документа указывают на важность ООН и ее органов в этой области [17].

Юридическое содержание принципа мирного разрешения международных споров составляет совокупность прав и обязанностей государств-участников спора, оговоренных и закрепленных еще Гаагскими конвенциями 1899 и 1907 годов.

Государства обязаны разрешать свои споры исключительно мирными средствами. Декларация 1970 года гласит: «Каждое государство обязано воздерживаться от угрозы силой или ее применения … в качестве средства разрешения международных споров, в том числе территориальных споров и вопросов, касающихся государственных границ» [18].

Государство не вправе оставлять свои международные споры неразре­шенными. Это означает, во-первых, требования о скорейшем разрешении международного спора; во-вторых, необходимость продолжения поиска путей урегулирования, если взаимно согласованный спорящими сторонами урегулирования не принес позитивных результатов. Под скорейшим разрешением международного спора следует понимать строгое соблюдение взаимно согласованных сроков урегулирования. Предусматриваемые некоторыми многосторонними и двусторонними соглашениями сроки передачи споров на урегулирование налагают на спорящие стороны обязанность не ограничиваться каким-либо одним средством или процедурой мирного урегулирования спора, а использовать и другие средства, если спор не удалось уладить первоначально избранными методами, государства должны воздерживаться от действий, способных обострить возникший между ними спор. Это действия, которые могут затруднить урегулирование спора, создать угрозу для поддержания международного мира и безопасности, а также действия, которые могут изменить сложившееся положение в пользу одной из сторон и нанести тем самым ущерб интересам другой стороны.

Считается, что государства обязаны разрешать свои споры (юридические) на основе международного права и справедливости. Это требование предполагает применение в процессе разрешения споров основных принципов международного права, соответствующих норм договорного и обычного права.

Согласно ст. 38 Статута Международного суда ООН, урегулирование споров на основе международного права означает применение международных конвенций, договоров, международных объектов, общих принципов права, судебных решений и доктрин наиболее квалифицированными специалистами.

Государства обладают правом свободного выбора по обоюдному согласию конкретных средств мирного урегулирования возникающих между ними споров и конфликтов. Это правило вытекает из принципов суверенного равенства государств и невмешательства в их внутренние дела. Государства обязаны выражать согласие на применение процедур мирного урегулирования заблаговременно.

Решение Суда, вынесенного на основании справедливости, требует обоюдного согласия этих спорящих сторон.

Содержание принципа мирного разрешения международных споров нуждается в дальнейшем развитии через выработку и принятие как на универсальном, так и региональном уровне юридических партий, конкретизирующих соответственный комплекс прав и обязанностей в связи с новыми условиями, выдвигаемыми временем.

На протяжении многих веков политики, философы, общественные деятели пытались выявить причины сложнейших конфликтных явлений, найти разумное решение спорных вопросов и построить оптимальные модели взаимоотношений между людьми [19]. Параллельно они рассматривали различные аспекты международной безопасности, разоружения и вооружения, права человека и множество других обстоятельств, от которых зависит судьба цивилизации в планетарном масштабе [20].

После двух мировых войн и множества конфликтов, потрясших XX век, энтузиазм миротворцев несколько поубавился, а радужные перспективы установления всеобъемлющего и справедливого мира на долгосрочной основе продолжают оставаться мечтой.

Человечество оказалось сильно потрясенным ужасами военных катастроф глобального, регионального, локального уровней.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: