Гл 1 Классические теории города

Трубина Е.Г. Город в теории: опыты осмысления простран­ства. М.: Новое литературное обо­зрение, 2011. - 519 с.

ГЛАВА 1 Классические теории города

41 Предрешены ли какие-то траектории развития лю­дей и социальных групп в силу их существования в городах (и определенных местах в городах)? Или же их жизненные сценарии открыты измене­ниям и могут развернуться совсем непредсказуемо? Это одна из дилемм, волновавших основателей урбанистики. Социаль­ный контроль, доминирование власть имущих, свобода от пат­риархальных ограничений, влияние технических новшеств на повседневность и искусство - темы, обсуждавшиеся социоло­гами начиная со второй половины XIX века. Подчас трудно отделить (да и, кажется, не всегда необходимо) рассуждения социальных теоретиков о жизни людей в период модерности и их собственно урбанистические соображения. Ключевым для возникновения социологии было различие между городским образом жизни, воплощавшим новизну модерности, и тради­ционно деревенским образом жизни. Его проработали Ферди­нанд Теннис и Эмиль Дюркгейм. В целом можно говорить о следующих имеющих отношение к урбанистике проблемах, которые были поставлены в социологии начиная с XIX века [Savage et al, 2003; Hubbard, 2006: 14]:

— что представляет собой городской образ жизни и можно ли говорить о том, что он проявляется во всех городах?

41 — способствует ли городской образ жизни возникновению новых социальных групп и вариантов идентичности?

42 — как воздействует городская жизнь на традиционные со­циальные отношения, в основе которых лежит уважение к об­ладателям «вышестоящего» классового, тендерного, кастового или расового статуса?

— способствует или препятствует город складыванию соци­альных связей между людьми разного происхождения, места проживания и занятий?

— в чем существо истории урбанизации и почему населе­ние концентрируется именно в городах и агломерациях го­родов?

— каковы основные черты пространственной организации городов и порождают ли различные ее варианты особые спо­собы социального взаимодействия?

— какой диагноз можно поставить городским проблемам, таким как перенаселенность, загрязнение, бедность, бродяж­ничество, преступность и разбой?

— в чем особенность городской политики и ее неравномер­ного воздействия на разных горожан?

К классикам урбанистики относят Карла Маркса и Фридри­ха Энгельса, об идеях которых идет речь в нашей книге, в гла­ве о городской экономике; Макса Вебера, в работе «Город» про­демонстрировавшего связь урбанизации с возникновением союза бюрократии и капитала; Riopra Зиммеля; авторов чикаг­ской школы и Анри Лефевра, к которому я обращаюсь в главе о повседневности. Классики сознавали недостаточность фик­сации внешней каузальности в осмыслении городской жизни, проявлявшейся во включении людей и социальных групп в большое повествование вроде марксистского. Последнее рисо­вало людей инструментами и ^продуктами» действия масштаб­ных социальных процессов. Люди мыслились способными к историческому творчеству в результате тех же социальных процессов и влияний.

42 Теоретические вызовы, с которыми эти авторы сталкива­лись, состояли в сложности (граничащей с невозможностью), во-первых, зафиксировать в понятиях только становящиеся

43 процессы социальной и психологической дифференциации горожан и, во-вторых, вникнуть в парадоксы самого становле­ния новых форм социальности. Эта формы сочетали усиление беспорядочности и хаотичности городской повседневности с вызреванием ее внутренней логики и потенции к самоупоря­дочиванию и самоорганизации.

В этой главе я остановлюсь на идеях Зиммеля — мыслите­ля, с которого классическое осмысление городской модерно­сти началось, и на чикагской научной школе, в трудах членов которой оно достигло своего своеобразного апогея. Развитие городов в период модерности совпадает с развитием социаль­ной теории, во многом и стимулированным необходимостью зафиксировать преобладающие в городах социальные отно­шения и процессы, распознать повторяющиеся способы суще­ствования и решения проблем. Эта масштабная задача могла быть решена с помощью масштабных же ресурсов, вот почему столь важна была институциализация социологии, в частности создание социологического факультета в Университете Чика­го. Рост городов сопровождался появлением новых вариантов социальной организации (и новых проявлений социальной патологии), что приводило к описанию социальной организа­ции городов с учетом нормативных измерений городского существования. Трансформация социума, которую города с такой силой и столь стремительно воплощали в конце XIX и начале XX века, делала неизбежным использование эволюци­онистских идей, которым отдали дань и Зиммель, и Беньямин, и деятели чикагской школы, но побуждала при этом к поиску достаточно тонко настроенных моделей эволюционизма.

Уравнение Георга Зиммеля

43 Фильм Мартина Скорсезе «Отступники» (2006) начинается кадрами обычной уличной суеты южного Бостона, видной из окна ресторана.

43 За кадром звучат слова старого босса бостонс­-44-кой ирландской мафии Винса Костелло, которого играет Джек Николсон:

44 «Я не хочу быть продуктом окружающей меня сре­ды, я хочу, чтобы окружающая среда была моим продуктом».

44 За те лет двадцать, что прошли в фильме со времени этого моно­лога, город превратился в моральный пустырь, борьба этни­ческих кланов сочетается в нем с противоборством корпо­раций, а вопросы лояльности и предательства (в отношении к департаменту полиции штата Массачусетс и ирландской мафии) неумолимы и неразрешимы. Самоуверенный выпад легендарного мафиозо против банальной максимы социаль­ного дарвинизма фильм и подтверждает и оспаривает. Этни­ческое, расовое и классовое измерения городского существо­вания сплетаются с бунтом одного героя против и искусным приспособлением другого к правилам жизни «по понятиям».

44 В разгар важной операции Костелло в гневе учит партнеров-китайцев тому, как делаются дела «в этой стране». Патриотизм и национализм беспроблемно соединяются с жестко удержи­ваемой властью, расизмом и социопатией: «Черные так и не по­няли: никто тебе ничего не даст. Ты должен сам это взять». Кра­соты центра старого Бостона открываются в фильме из окна лофта стремительно делающего карьеру молодого полицейс­кого-ирландца — человека Костелло в полиции. Его ровесник, с которым они вместе учились жизни на улицах ирландского квартала и семейными узами оказались связанными с мафией, а потому вроде бы обреченный тоже пополнить ряды гангсте­ров, становится настоящим полицейским и успешно внедрен полицией Бостона в число людей Костелло. При этом один — продажный — стремительно утверждается в роли преуспеваю­щего белого представителя среднего класса, другой — чест­ный — остается бедным ирландским маргиналом. Никто в фильме не морализирует по поводу одинаковой цены, которую заплатили за успешную ассимиляцию один и сохранение по­добия нравственной целостности другой: оба убиты. Просто в живых останется тот, кто придет и выстрелит последним.

45 Фильм Скорсезе представляет собой мизантропический вариант решения того, что Георг Зиммель называет «уравнени­ем, которое составляется между индивидуальным и надиндивидуальным содержанием жизни». Его решение, опять-таки по Зиммелю, — «в приспособляемости личности, благодаря кото­рой она уживается с внешними силами».

45 Дилемма «окружаю­щая среда — я» зафиксирована в начале «прототекста» всей урбанистики — эссе Георга Зиммеля о духовной жизни боль­ших городов:

«Глубочайшие проблемы современной жизни вытекают из стремлений индивидуума охранить свою самосто­ятельность и самобытность от насилия со стороны общества, исторической традиции, внешней культуры и техники жизни. Это — последняя из выпавших на нашу долю форм борьбы с природой, борьбы, которую первобытный человек ведет за свое физическое существование» [Зиммель, 2002: 23].

45 Как видно из этою отрывка, Зиммель - один из создателей социологии — общество мыслит как источник давления на человека, уподобляя его природе, законы которой неумолимы и от которой надо защищаться, что объединяет его скорее с поздними критиками дисциплинарного общества и общества контроля, нежели с теми его современниками, для которых общество заменяло фигуру бога — было единственным источ­ником объяснений. Его взгляды потому и служат источником многочисленных интуиции в отношении только намечающих­ся сегодня процессов, что он увидел ограниченность понятия «общество», объяснению и постижению которого социальная теория посвятила столько усилий. Его взгляды менялись, и се­годня, возможно, нам более интересен не столько Зиммель, впечатляюще (и вполне позитивистски) разложивший разно­образие социальных интеракций на диады и триады, сколько Зиммель, амбивалентно относящийся к современному обще­ству,

45 С одной стороны, общество замораживает становление и разрушает стихийность и неупорядочениостъ, связываемые Зиммелем с жизнью, с другой стороны, никто из людей не из­

46 бегает того, чтобы впустить внутрь себя установления обще­ства и там самым стать его частью.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: