Гермиона, не дождавшись окончания фразы, пересекла комнату, открыла портрет Полной Дамы и исчезла из виду.

– Она что, пошла за ней? – спросил Рон, смотря ей вслед.

Так оно и было. Через четверть часа Гермиона вернулась с серебристой мантией, тщательно спрятанной под одеждой.

– Гермиона, что с тобой творится-то в последнее время? – изумился Рон. – Сначала ты врезала Малфою, потом ушла с урока профессора Трелони…

Гермионе это явно польстило.

Сириус засмеялся.

– Если честно, мне кажется, что она просто сильно переутомилась из-за учебы. Вот увидите – когда все это закончится, она снова станет совершенно нормальной.

– Ну, мне весьма нравится эта новая Гермиона, – ответил Джеймс.

Они спустились на ужин вместе со всеми, но после этого не поднялись в Гриффиндорскую башню. Гарри прятал мантию-невидимку под одеждой; ему приходилось держать руки сложенными на груди, чтобы скрыть выпуклость. Они пробрались в пустую комнатку около Главного холла, прислушиваясь, чтобы убедиться, что все уже разошлись. Они услышали, как последняя пара человек торопливо пересекает Зал, потом закрывающуюся дверь. Гермиона выглянула из комнатки.

– Так, – прошептала она, – никого нет… надеваем мантию…

– О-о-о, приключение! – совсем по-детски воскликнул Сириус, вспоминая старые добрые денечки, когда Мародеры еще учились в Хогвартсе.

Они шли под мантией-невидимкой на цыпочках и очень близко друг к другу, чтобы их никто не заметил; пробравшись через переднюю дверь, они спустились по каменным ступеням замка. Солнце уже опускалось за Запретный лес, задевая верхние ветки деревьев.

Они добрались до хижины Хагрида и постучали. Хагрид сразу же открыл; бледный, дрожащий, он огляделся в поисках незваного гостя.

– Это мы, – прошептал Гарри. – На нас мантия-невидимка. Впусти нас, и мы ее снимем.

– Вы не должны были приходить! – прошептал Хагрид, но отошел на шаг, и они вошли внутрь. Хагрид быстро запер дверь, и Гарри снял мантию.

Хагрид не плакал и не кидался им на шеи. Он был похож на человека, который не знает, где находится и что делать. На эту беспомощность смотреть было еще хуже, чем на слезы.

Все четверо взрослых тяжело вздохнули, жалея друга-полувеликана.

– Хотите чаю? – спросил он. Его огромные руки тряслись, когда он потянулся за чайником.

– Где Клювокрыл, Хагрид? – неуверенно спросила Гермиона.

– Я… я вывел его на улицу, – сказал Хагрид, расплескав молоко по всему столу. – Привязал его на грядке с тыквами. Думал, что ему стоит увидеть деревья и… и п’дышать свежим воздухом… до…

Рука Хагрида так сильно задрожала, что он выронил кувшин с молоком и разбил его об пол.

Лили почувствовала, как на глазах выступают слезы, но быстро смахнула их. Плач ничем не поможет.

– Я помогу, Хагрид, – быстро сказала Гермиона и начала собирать черепки.

– В шкафу есть еще один, – сказал Хагрид, садясь и вытирая лоб рукавом. Гарри посмотрел на Рона, тот ответил взглядом, полным отчаяния.

– Мы ничего не можем сделать, Хагрид? – спросил Гарри, садясь рядом с ним. – Дамблдор…

– Он пытался, – сказал Хагрид. – Он никак не может отменить решение Комитета. Он сказал им, что Клювокрыл не злой, но они перепуганы… вы знаете, каков Люциус Малфой… угрожал им, наверное… а палач, Макнейр, это старый приятель Малфоя… но все будет быстр’ и чист’… а я буду рядом с ним…

– Ох, Хагрид…

Хагрид сглотнул. Его взгляд бегал по комнате, словно в поисках хоть маленького лучика надежды или спокойствия.

– Дамблдор придет, когда… к’да… к’да эт’ случится. Написал мне утром. Сказал, что хочет… побыть со мной. Великий человек, Дамблдор…

Гермиона, рывшаяся в шкафу Хагрида в поисках другого молочного кувшина, тихо всхлипнула. Она выпрямилась с новым кувшином в руках, борясь со слезами.

– Мы тоже останемся с тобой, Хагрид, – начала было она, но Хагрид покачал косматой головой.

– Вы должны вернуться в замок. Я же вам сказал: не хочу, чтобы вы смотрели. Да и вообще вы не должны тут находиться… если Фадж и Дамблдор поймают тебя здесь без разрешения, Гарри, у тебя будут большие проблемы.

По лицу Гермионы текли слезы, но она спрятала их от Хагрида, начав суетливо готовить чай.

Затем, взяв бутылку молока, чтобы вылить немного в кувшин, она завизжала.

– Рон! Я… я поверить не могу… это Струпик!

– Что? – изумленно вскрикнули все одновременно.

– Струпик умер! Глупый котяра съел его! – почти в ярости добавил Сириус.

Рон уставился на нее.

– Ты о чем?

Гермиона поднесла кувшин к столу и перевернула его. С громким писком, отчаянно пытаясь удержаться, на стол соскользнул Струпик.

– Струпик! – почти равнодушно произнес Рон. – Струпик, что ты тут делаешь?

– Наверное, прячется от этого кота-маньяка! – пробормотал Сириус.

– Сириус, хватит тебе уже говорить про кота! – ответил Ремус; поток оскорблений уже начинал действовать ему на нервы.

– Извини, Лунатик, – тихо ответил пес-анимаг.

Он схватил крысу и поднял ее, чтобы получше рассмотреть. Струпик выглядел ужасно. Он совершенно отощал, шерсть лезла с него клочьями, и он извивался в руках Рона, словно отчаянно пытаясь убежать.

– Все хорошо, Струпик! – сказал Рон. – Здесь нет кошек! Никто тебе не сделает больно!

Хагрид внезапно встал и посмотрел в окно. Его румяное лицо побледнело, как пергамент.

– Они идут…

Четверо взрослых побледнели и вздрогнули.

– О нет! – простонала Лили. – Уходите оттуда! Не хочу, чтобы вы это видели!

Гарри, Рон и Гермиона резко развернулись. По ступеням замка спускалась группка людей. Возглавлял ее Альбус Дамблдор, его седая борода поблескивала в свете заката.

Рядом с ним трусил Корнелиус Фадж. Сзади шли старик из Комитета и палач Макнейр.

– Вы должны идти, – сказал Хагрид, дрожа всем телом. – Они не должны найти вас здесь… уходите, быстрее…

Рон запихнул Струпика в карман, Гермиона взяла мантию-невидимку.

– Я выпущу вас с черного хода, – сказал Хагрид.

Они вышли с ним на задний двор. Гарри почувствовал нереальность происходящего, и чувство лишь усилилось, когда в нескольких ярдах от себя он увидел Клювокрыла, привязанного к дереву за тыквенной грядкой Хагрида.

Клювокрыл, похоже, понимал, что что-то происходит. Он качал огромной головой и рыл землю передними лапами.

– Ох, бедный Клювокрыл, – вздохнул Ремус, скорчив гримасу.

– Все хорошо, Клювик, – тихо сказал Хагрид. – Все хорошо… – Он повернулся к Гарри, Рону и Гермионе. – Идите, – сказал он. – Быстрее.

Но они не двинулись.

– Хагрид, мы не можем…

– Мы расскажем им, что на самом деле случилось…

– Они не могут его убить…

– Идите! – свирепо сказал Хагрид. – И так уже все плохо, не хватало еще, чтобы у вас начались неприятности!

У них не было выбора. Когда Гермиона набросила мантию-невидимку на Гарри и Рона, они услышали голоса у передней двери хижины. Хагрид посмотрел на то место, где они только что исчезли из виду.

– Идите скорее, – прохрипел он. – Не слушайте…

И он вернулся в хижину, когда кто-то постучал в дверь.

Медленно, словно в трансе от ужаса, Гарри, Рон и Гермиона бесшумно двинулись вокруг дома Хагрида. Когда они дошли до другой стороны, дверь как раз закрылась с громким щелчком.

– Пожалуйста, давайте быстрее, – прошептала Гермиона. – Я не могу этого вынести…

Они направились вверх по склону холма, к замку. Солнце быстро садилось; небо уже стало серовато-фиолетовым, но запад еще мерцал красным.

Рон остановился.

– Ну что такое, Рон? – начала Гермиона.

– Это Струпик… он не хочет… сидеть смирно…

– Да что с ним такое? – спросил Сириус. «Может быть, он знает, что возвращается к этому безумному коту Гермионы?» Впрочем, озвучивать мысль вслух он не решился, ибо Ремус уже подозрительно глядел на него.

Рон согнулся, пытаясь удержать Струпика в кармане, но крыса просто взбесилась: громко пищала, билась и извивалась, попыталась даже укусить Рона за руку.

– Струпик, идиот, это же я, Рон! – прошипел Рон.

Они услышали, как открылась дверь, потом – голоса.

– Ой, Рон, давай пойдем поскорее, они сейчас это сделают! – прошептала Гермиона.

– О Мерлин… – пробормотала Лили. – Уходите скорее…

– Хорошо… Струпик, сиди спокойно…

Они пошли вперед; Гарри, как и Гермиона, пытался не слушать гул голосов позади. Рон снова остановился.

– Я не могу его удержать… Струпик, заткнись, нас же все услышат…

Крыса дико визжала, но не так громко, чтобы заглушить звуки, доносившиеся из сада Хагрида. Послышались неразборчивые мужские голоса, затем наступила тишина, а после нее, без предупреждения – звук, который ни с чем не перепутаешь: взмах и глухой удар топора.

– …Они сделали это… – прошептал Ремус, пораженный до глубины души.

Лили сглотнула комок в горле.

– Черт.

Джеймс и Сириус тоже выругались, потом Джеймс обнял дрожащую Лили и прижал ее к себе.

Гермиона зашаталась.

– Они сделали это! – прошептала она. – Я н-не верю… они сделали это!

– Отвратительно… Не могу поверить, – прошептал совершенно бледный Ремус.

– Конец главы, – объявил Джеймс и тут же сунул книгу в руки Сириусу, словно она была проклятой.

Сириус вздохнул и открыл нужную страницу; Джеймс нежно поцеловал Лили в висок.

– Глава семнадцатая. Кот, крыса и пес…

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: