Гермиона действовала на нервы всем остальным, переживая, что ее черепаха получилась больше похожей на морскую; остальным это казалось сущей мелочью.

– У моей вместо хвоста остался носик чайника, какой ужас…

– Черепахи ведь не выдыхают пар?

– У нее на панцире остался рисунок с ивой, надеюсь, за это оценку не снизят?

Затем, после быстрого обеда, они снова поднялись вверх по лестнице и пошли на экзамен по чарам. Гермиона оказалась права: профессор Флитвик действительно задал им Веселящие чары. Гарри, нервничая, переборщил с силой заклинания, и Рон, стоявший с ним в паре, рухнул в припадке истерического хохота, после чего его пришлось увести в тихую комнату и еще целый час приводить в себя.

Сириус захихикал, но увидел строгий взгляд Лили и замолчал.

После ужина студенты разбежались по гостиным, но не для отдыха, а чтобы повторить материал по уходу за магическими существами, зельеварению и астрономии.

Хагрид на следующее утро провел экзамен по уходу за магическими существами с очень задумчивым видом; ему явно было совсем не до этого. Он принес ученикам большую бадью со скучечервями и сказал, что зачет получат все, у кого скучечервь выживет в течение часа. Поскольку скучечерви чувствовали себя лучше всего, когда их никто не беспокоил, это оказался самый простой экзамен из всех, что они когда-либо сдавали, а Гарри, Рону и Гермионе наконец удалось поговорить с Хагридом.

– Что? – ужаснулся Ремус. – Они так ничему не научатся!

– Тише ты, Лунатик! Нам бы такие экзамены… – завистливо проговорил Сириус.

– Клювик немног’ п’давлен, – сказал им Хагрид, наклонившись якобы для того, чтобы проверить, жив ли скучечервь Гарри. – Слишком долг’ сидит взаперти. Но все равно… послезавтра узнаем, что с ним будет.

– Министерству нельзя позволять делать это! – вскрикнула Лили, беспокоясь за несчастного Хагрида и его гиппогрифа.

– Это все Малфой и его папаша, – с горечью сказал Сириус. – Им надо преподать урок.

Днем был экзамен по зельеварению, просто катастрофический. Гарри старался изо всех сил, но так и не смог добиться надлежащей плотности Смущающего зелья, и Снейп, наблюдавший за ним с мстительным удовольствием, нацарапал в своих записях что-то подозрительно напоминавшее ноль и отошел.

– Что?! – прорычала Лили. – Если зелье не полностью верно, это не значит, что за него надо ставить ноль!

– Да, хоть какую-нибудь оценку он должен получить, – добавил Ремус.

В полночь на самой высокой башне состоялся экзамен по астрономии; утром в среду была история магии, где Гарри добросовестно написал все, что Флореан Фортескью рассказал ему о средневековых охотах на ведьм, очень жалея, что на столе нет его любимого мороженого с шоколадом и орехами – в классе было душно.

– Интересно, как пройдет твой экзамен, Лунатик, – перебил себя Джеймс.

Ремус просто пожал плечами, на лице появилось беспокойное выражение: что если его экзамен будет слишком сложным? Или слишком легким? Вдруг все студенты провалятся?

В среду днем они сдавали гербологию в оранжереях под палящим солнцем, потом со сгоревшими на солнце шеями снова вернулись в гостиную, с нетерпением ожидая следующего дня, когда все наконец закончится.

Предпоследним экзаменом в четверг утром стала защита от темных искусств. Профессор Люпин устроил самый необычный экзамен из всех, что они когда-либо сдавали…

Сириус поднял бровь.

…некое подобие полосы препятствий на улице: нужно было сначала перейти вброд прудик, где сидел болотный фонарник, потом пройти через выбоины, в которых прятались красные колпаки, перебраться через болотце, не обращая внимания на ложные указания болотного фонарника, и, наконец, залезть в старое дупло и сразиться с новым боггартом.

– Черт возьми, Лунатик! – засмеялся Джеймс, – тебе удалось придумать веселый экзамен!

Ремус ухмыльнулся в ответ.

– Должно быть, во мне говорил Мародер.

Сириус был впечатлен.

– Любимый, твои уроки – лучшее, что было у ребят в этом году!

– Ну, еще Квиддичный Кубок, – напомнил Джеймс.

– Да, и это, – согласился Сириус.

– Ты великолепный учитель, Ремус! – похвалила его Лили и весело ухмыльнулась, когда оборотень густо покраснел.

– Отлично, Гарри, – сказал Люпин, когда Гарри, улыбаясь, выбрался из дупла. – Высшая оценка.

Лили и Джеймс просияли от гордости.

– Молодец, Гарри! Отлично!

Радуясь своему успеху, Гарри остался, чтобы посмотреть, как сдадут экзамен Рон и Гермиона. Рон отлично справлялся, пока не добрался до фонарника, который заманил его в топь по пояс. У Гермионы тоже все получалось идеально, пока она не добралась до дупла с боггартом. Примерно через минуту она с криком выскочила оттуда.

– Гермиона! – удивленно воскликнул Люпин. – В чем дело?

– П-п-профессор Макгонагалл! – выдохнула Гермиона, показывая на дупло. – Она сказала, что я полностью провалилась!

Все четверо взрослых расхохотались, затем покачали головами – боггарт Гермионы был так типичен для нее.

Гермиону удалось успокоить не сразу. Когда она наконец пришла в себя, то вместе с Гарри и Роном отправилась назад в замок. Рон все еще хотел посмеяться над боггартом Гермионы, но спор был тут же отложен, когда они увидели, кто стоит на ступенях замка.

Корнелиус Фадж, немного вспотевший в своей полосатой мантии, стоял, оглядывая территорию замка. Увидев Гарри, он вздрогнул.

– Привет, Гарри! – сказал он. – У тебя только что был экзамен, как вижу? Почти все уже сдал?

– Да, – сказал Гарри. Гермиона и Рон, не так хорошо знакомые с министром магии, неловко жались за его спиной.

– Прекрасный день, – сказал Фадж, посмотрев на озеро. – Жаль… жаль…

Он глубоко вздохнул и посмотрел на Гарри.

– Я здесь, чтобы исполнить неприятную обязанность, Гарри. Комитету по уничтожению опасных существ требуется свидетель для казни сумасшедшего гиппогрифа.

– Апелляцию еще даже не провели! – заметил Сириус, яростно сверкая глазами.

– Поскольку мне нужно было посетить Хогвартс, чтобы проверить ситуацию с Блэком, меня попросили стать свидетелем.

– Это значит, что апелляция уже произошла? – перебил Рон, выйдя вперед.

– Нет, нет, она назначена на сегодняшний день, – сказал Фадж, с любопытством глядя на Рона.

– Тогда им не понадобился бы свидетель и палач! – перебил Ремус. – Это же апелляция, ради Мерлина!

– Ну, мы все отлично знаем, что Министерство готово сделать что угодно за деньги. А у Люциуса Малфоя их более чем достаточно, – мрачно добавил Джеймс.

– Тогда, возможно, вам и не придется наблюдать казнь! – упрямо сказал Рон. – Гиппогрифа могут помиловать!

До того, как Фадж успел ответить, из дверей замка вышли два волшебника. Один – такой древний старик, что, казалось, он увядает прямо на глазах; другой – высокий и крепкий, с тонкими черными усами. Гарри решил, что это, скорее всего, представители Комитета по уничтожению опасных существ, потому что старик покосился на хижину Хагрида и тихо проговорил:

– Мерлин, я уже слишком стар для всего этого… два часа, да, Фадж?

Черноусый трогал пальцами что-то на поясе; Гарри пригляделся и увидел, что он поглаживает широким большим пальцем блестящее лезвие топора.

В комнате раздались крики возмущения и ужаса.

Рон открыл рот, намереваясь что-то сказать, но Гермиона толкнула его локтем под ребра и наклоном головы показала на Главный холл.

– Зачем ты меня остановила? – гневно спросил Рон, когда они вошли в Большой зал на обед. – Ты их видела? Они даже топор уже взяли! Это несправедливо!

– Рон, твой папа работает в Министерстве. Ты не можешь высказывать такое его начальнику! – сказала Гермиона, впрочем, тоже очень расстроенная. – Если Хагрид сумеет сохранить ясность ума и как следует подготовит речь, то они не смогут казнить Клювокрыла…

– Никакие речи не помогут… Малфой дал им денег, чтобы Клювокрыла казнили в любом случае, вне зависимости от итогов апелляции, – с горечью сказал Сириус.

Но Гарри видел, что Гермиона и сама не верит в свои слова. Вокруг них возбужденно болтали обедавшие студенты, предвкушая окончание экзаменов, но Гарри, Рон и Гермиона, слишком беспокоившиеся за Хагрида, к разговорам не присоединились.

– Бедные дети, – вздохнула Лили. – Они даже не могут расслабиться и пожить нормально.

Последним экзаменом у Гарри и Рона были прорицания, а у Гермионы – маггловедение. Они вместе поднялись по мраморной лестнице, Гермиона ушла на второй этаж, а Гарри и Рон пошли дальше до восьмого; на спиральной лестнице, ведущей к кабинету Трелони, сидели их одноклассники, пытаясь подучить что-нибудь в последнюю секунду.

– Она принимает всех по отдельности, – сказал им Невилл, когда они присели рядом. На его коленях лежало «Растуманивание будущего», открытое на теме «Гадание на хрустальном шаре». – Вы хоть раз что-нибудь увидели в хрустальном шаре? – невесело спросил он.

– Нет, – задумчиво сказал Рон. Он постоянно косился на часы; Гарри знал, что он считал минуты до начала апелляции Клювокрыла.

Очередь продвигалась очень медленно. Когда сдавшие экзамен спускались по серебряной лестнице, остальные шепотом спрашивали:

– Что она спрашивала? Вы сдали?

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: