Они вместе поднялись по лестнице в тусклую, душную комнату в башне. На каждом столике мерцали хрустальные шары с жемчужно-белым туманом внутри. Гарри, Рон и Гермиона сели за один шаткий столик.

– Мы же должны начать хрустальные шары только в следующем семестре, – пробормотал Рон, настороженно оглядываясь в поисках профессора Трелони.

– Не ругайся, это значит, что мы закончили хиромантию, – пробормотал в ответ Гарри. – Меня уже тошнит от того, как она дрожит всякий раз, когда ей вздумается взглянуть на мою руку.

– Фу, прорицания. – Троица Мародеров поежилась.

– Да бросьте вы этот чертов предмет, он совсем бесполезный, – добавил Джеймс.

– Доброго всем дня! – сказал знакомый туманный голос, и профессор Трелони, как всегда, неожиданно выступила из тени. Парвати и Лаванда возбужденно задрожали, их лица освещало молочно-белое мерцание хрустального шара.

– Я решила ввести хрустальные шары раньше, чем планировалось, – сказала профессор Трелони, устроившись в кресле спиной к камину и оглядев класс. – Судьба сообщила мне, что ваш экзамен в июне будет посвящен Шару, и я очень хочу предоставить вам достаточную практику.

– Эй, темы для экзаменов учителя и выбирают. Еще бы она не знала, что на них будет, идиотка, – грубо проговорил Ремус.

– Емус, – послышался тоненький голосок Гарри.

– Да, Гарри? – Ремус тепло улыбнулся малышу; ему было интересно, что тот скажет на этот раз.

Гарри несколько секунд смотрел на оборотня, потом заворочался на коленях Джеймса, и отец опустил его на пол. Маленький проказник подполз к Ремусу и, прежде чем тот успел взять его на руки, исчез под диваном.

– Гарри! Что мама тебе говорила? Нельзя туда залезать!

Лили уже собралась было встать, но Ремус соскользнул с дивана, улыбнулся ей и засунул под диван руку.

***

Под диваном было темно, и Гарри это совсем не нравилось. Он смотрел на дно дивана, лежа абсолютно неподвижно, потому что знал, что Ремус вот-вот вытащит его и станет щекотать, а его веселые глаза будут блестеть, как мамины ожерелья и кольца.

А ему это нравилось.

Как он и ожидал, к нему потянулась рука, и Гарри тихо захихикал. Его ярко-зеленые глаза блеснули, когда рука на долю секунды остановилась, словно услышав тихий радостный смех Гарри, потом снова двинулась к нему.

Всего через секунду Гарри уже вытащили из-под старого дивана, и он оказался на руках Ремуса «Лунатика» Люпина.

– Попался, – торжествующе воскликнул Лунатик. Гарри улыбнулся ему, словно прося поскорее начать щекотку!

– Вот ты нахальный малый, – усмехнулся Ремус и провел кончиками пальцев по животику Гарри.

Гарри завизжал от смеха, отчаянно извиваясь в объятиях Лунатика, чтобы спастись от этих длинных щекотных пальцев. Лунатик, мама, папа и Бродяга тоже смеялись, и Гарри постепенно успокоился с сонной улыбкой на личике.

Он действительно любил свою семью.

***

Ремус снова сел, держа Гарри на руках, затем забрал у Сириуса книгу и продолжил читать.

Гермиона фыркнула.

– Ну да, конечно… «судьба ей сообщила». Кто определяет программу экзамена? Она и определяет! Какое изумительное предсказание! – сказала она, даже не пытаясь понизить голос.

Было непонятно, услышала ли их профессор Трелони, потому что ее лицо оставалось в тени. Впрочем, она продолжила говорить, словно не услышала ничего.

– Гадание по хрустальным шарам – особо изысканное искусство, – мечтательно произнесла она. – Я не жду, что кто-нибудь из вас что-нибудь Увидит, когда впервые заглянет в бесконечные глубины Шара. Мы начнем с расслабления сознательного разума и внешних очей… – Рон, с трудом сдерживаясь, захихикал и вынужден был запихать в рот кулак, чтобы приглушить смех, – чтобы прояснить Внутреннее Око и подсознание. Возможно, если нам повезет, кто-нибудь из вас Увидит еще до конца урока.

И занятие началось. Гарри чувствовал себя глупо, пялясь в хрустальный шар и отгоняя мысли вроде «Глупости какие», мешавшие прояснению разума. Постоянные смешки Рона и недовольное бурчание Гермионы совершенно не помогали.

Все захихикали.

– Что-нибудь увидели? – спросил у них Гарри после пятнадцати минут неотрывного смотрения в хрустальный шар.

– Ага, этот стол немного подпален, – показал Рон. – Кто-то уронил свечу.

– Какая бесцельная трата времени, – прошипела Гермиона. – Я могла заниматься чем-нибудь полезным. Я могла изучить Веселящие чары…

Мимо прошелестела профессор Трелони.

– Кто-нибудь хочет, чтобы я помогла истолковать теневые знамения в его Шаре? – пробормотала она, ее голос терялся в звоне браслетов.

– Мне не нужна помощь, – прошептал Рон. – Все совершенно очевидно. Сегодня ночью будет много тумана.

Все снова засмеялись.

Гарри и Гермиона рассмеялись.

– Так, тише! – сказала профессор Трелони; все остальные повернулись в их сторону. Парвати и Лаванда были возмущены. – Вы беспокоите вибрации ясновидения!

Лили презрительно фыркнула.

– «Вибрации ясновидения»?

Она подошла к их столу и взглянула в хрустальный шар. У Гарри душа ушла в пятки. Он знал, что сейчас будет…

– Там что-то есть! – прошептала профессор Трелони, приблизив лицо к шару, так что он отражался у нее в очках. – Что-то движется… но что это?

Сириус поднял руку.

– О! Выберите меня, профессор Лунатик! Выберите меня! Я знаю!

Ремус ухмыльнулся.

– Давайте, мистер Блэк, просветите нас.

– Это… – с придыханием сказал он, – Грим…

И с этими словами рухнул назад на диван, картинно закрыв рукой лицо и хватая ртом воздух.

Гарри был готов поставить на кон все свое имущество, включая «Молнию», что его ждут неприятные новости. И, конечно же…

– Дорогой мой… – прошептала профессор Трелони, уставившись на Гарри. – Он здесь и выглядит яснее, чем когда-либо… дорогой мой, он приближается к тебе, все ближе и ближе… Гр…

– О, ради Мерлина! – громко сказала Гермиона. – Опять этот дурацкий Грим!

– Давай, скажи ей, Гермиона!

Профессор Трелони взглянула своими огромными глазами в лицо Гермионе. Парвати шепнула что-то Лаванде, и обе тоже строго посмотрели на Гермиону. Профессор Трелони выпрямилась, рассматривая Гермиону с неподдельным гневом.

– Мне очень жаль говорить об этом, но с тех самых пор, как ты переступила порог этого класса, дорогая моя, сразу стало ясно, что ты не обладаешь качествами, необходимыми для благородного искусства прорицания. Я еще никогда не встречалась со студентом, чей разум был бы столь безнадежно будничен.

На мгновение настала тишина. Потом…

– Отлично! – внезапно сказала Гермиона, встала и запихнула «Растуманивание будущего» обратно в сумку. – Отлично! – повторила она, закинув сумку на плечо и чуть не сшибив Рона с его кресла. – Я сдаюсь! Я ухожу!

И, к изумлению всего класса, Гермиона подошла к люку, пинком открыла его и спустилась по лестнице.

Сириус и Джеймс зааплодировали, Лили засмеялась, недовольно посмотрев на мальчиков. Ремус, со своей стороны, радовался вместе с Гарри.

И шоколадом.

– Ремус Джон Люпин! Я же говорила, чтобы ты не кормил Гарри шоколадом!

– Ой! Спрячь его, Гарри! Прости, Лилс.

Оборотень улыбнулся Лили своей самой невинной улыбкой, и она чуть-чуть не улыбнулась в ответ.

Чуть-чуть.

Класс успокоился лишь через несколько минут. Профессор Трелони, похоже, совершенно забыла о Гриме.

Она внезапно отвернулась от стола Гарри и Рона, тяжело дыша и затягивая тонкую шаль.

– О-о-о! – неожиданно воскликнула Лаванда; все вокруг вздрогнули. – О-о-о, профессор Трелони, я вспомнила! Вы ведь видели, что она уйдет? Правда, профессор? «На Пасху один из тех, кто сегодня собрался здесь, покинет нас навсегда». Вы сказали это давным-давно, профессор!

– Да что же такое, – вздохнула Лили.

Профессор Трелони невинно улыбнулась ей.

– Да, моя дорогая, я действительно знала, что мисс Грейнджер покинет нас. Но предсказатель всегда надеется, что неверно истолковал Знаки… Внутреннее Око может стать тяжким бременем…

На Лаванду и Парвати это, похоже, произвело большое впечатление: они отодвинулись, чтобы профессор Трелони смогла подойти к их столу.

– Ну и денек сегодня у Гермионы, а? – пораженно проговорил Рон.

– Ага…

Гарри снова уставился на хрустальный шар, но не увидел ничего, кроме клубов белого пара. Неужели профессор Трелони снова увидела Грима?

Меньше всего перед квиддичным финалом ему нужен был очередной несчастный случай.

– С тобой все будет в порядке, Гарри, – заверил Ремус. – Не беспокойся.

Малыш у него на руках захихикал и схватил его за палец пухлым кулачком.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: