Потрясенные ученики направились за ним шагом. Слизеринцы кричали что-то о Хагриде.

– Они должны немедленно его уволить! – сказала плачущая Пэнси Паркинсон.

– Ой, да заткнись ты, – грубо сказал Ремус. «Слизеринцам что, платят, что ли, чтобы они вели себя, как идиоты? Очевидно же, что во всем виноват Малфой».

– Во всем виноват Малфой, – грубо сказал Дин Томас. Крэбб и Гойл начали угрожающе играть мышцами.

Они поднялись по каменным ступеням в пустынный Главный холл.

– Я посмотрю, все ли с ним в порядке! – сказала Пэнси и взбежала по мраморной лестнице. Слизеринцы, все еще бормоча что-то о Хагриде, направились к своей гостиной, расположенной в подземелье, а Гарри, Рон и Гермиона пошли вверх по лестнице, к башне Гриффиндора.

– Думаешь, с ним все будет в порядке? – нервно спросила Гермиона.

Остальные кивнули.

– Конечно, будет, мадам Помфри заживит его порез за секунду, – сказал Гарри: медсестра с помощью магии исцеляла и куда более серьезные его травмы.

Лицо Лили снова стало угрожающим, словно ей хотелось отыскать Волдеморта и отправить его в чертово больничное крыло.

– Но все равно, плохо, что такое случилось на первом же уроке Хагрида, – с беспокойством сказал Рон. – Малфой обязательно сделает ему какую-нибудь гадость…

– Его ведь не уволят? – встревоженно спросила Гермиона, не притронувшись к запеканке с мясом и почками.

– Пусть только попробуют, – сказал Сириус.

– Пусть только попробуют, – сказал Рон, тоже ничего не съевший.

– Ого. Страшновато как-то.

Гарри смотрел на стол Слизерина.

Большая группа, в том числе Крэбб и Гойл, о чем-то тихо разговаривала. Гарри был уверен, что они придумывают свою версию того, как Малфой получил ранение.

– Да, не сказать, что первый день после возвращения вышел неинтересным, – мрачно сказал Рон.

После обеда они поднялись в гостиную Гриффиндора и попытались начать делать домашнее задание, присланное профессором Макгонагалл, но постоянно по очереди прерывались и выглядывали из окна.

– В окне Хагрида горит свет, – внезапно сказал Гарри.

Рон посмотрел на часы.

– Если поторопимся, то сможем спуститься и повидаться с ним, еще довольно рано…

– Не знаю, – медленно проговорила Гермиона, и Гарри понял, что она смотрит на него.

– Мне можно ходить по территории, – с нажимом сказал он. – Сириус Блэк ведь не пробрался мимо дементоров?

Они отложили свои вещи и вышли через дверь за портретом, радуясь, что никого не встретили по пути к главному входу, потому что были не совсем уверены, что им можно выходить.

Трава была все еще мокрой и в сумерках казалась почти черной. Дойдя до хижины Хагрида, они постучали в дверь и услышали хриплый ответ: «Войдите».

Хагрид сидел в домашней одежде за потрепанным деревянным столом, его верный пес Клык положил голову ему на колени.

Они сразу поняли, что Хагрид немало выпил: перед ним стояла оловянная кружка размером почти с ведро, и он с трудом фокусировал на них взгляд.

– Эт’, наверн’, рекорд, – тягуче проговорил он, наконец узнав их. – Не думаю, что тут раньше был учитель, котор’ продержалс’ всего день.

– Они не могли его уволить! – воскликнула Лили.

– Тебя что, уволили, Хагрид?! – изумилась Гермиона.

– Пока нет, – печально сказал Хагрид, отпивая из кружки. – Но эт’ тольк’ вопрос времени посл’ Малфоя…

– Как он? – спросил Рон, когда они все сели. – Несерьезно ведь ранен?

– Мадам Помфри вылечила его, как могла, – мрачно сказал Хагрид, – но он г’рит, что до сих пор мучается… весь перевязан бинтами… стонет…

– Он, наверное, притворяется, – недовольно проговорил Джеймс.

– Он притворяется, – немедленно сказал Гарри. – Мадам Помфри может вылечить что угодно. Она заново вырастила половину моих костей в прошлом году. Малфой выжмет из этого все возможное.

– Попечителям школы, конечн’, сказали, – всхлипнул Хагрид. – Они сказали, что я слишком крут’ начал. Над’ был’ оставить гиппогрифов на потом… начать со скучечервей или еще чего-нидь…

Ремус пристально посмотрел на любовника и закатил глаза, когда Сириус ответил:

– Скучечерви, Лунатик, скучечерви. СКУ-У-У-УЧНЫЕ!

…прост’ подумал, что получится х’роший перв’ урок… эт’ все я виноват…

– Хватит винить себя. Это был Малфой, – строго сказала Лили, напряженно смотря на книгу в руках мужа.

– Во всем виноват Малфой, Хагрид! – настаивала Гермиона.

– Мы – свидетели, – добавил Гарри. – Ты сказал, что гиппогрифы нападают, если их оскорбить. Если Малфой не слышал, то это его проблемы. Мы скажем Дамблдору, что на самом деле произошло.

– Да, не беспокойся, Хагрид, мы тебя поддержим, – сказал Рон.

Из морщинистых уголков темных глаз Хагрида потекли слезы. Он схватил Гарри и Рона и крепко их обнял, чуть не переломав кости.

– Как мило.

Лили улыбнулась, не обращая внимания на отвращение на лицах Сириуса и Джеймса. Ее улыбка стала хитрой, и она невинно спросила Сириуса:

– Но, Сириус, тебе ведь точно подобные вещи должны казаться милыми… ты ведь любишь мужчин, и все такое…

– Уверяю тебя, Лили, я так же мужественен, как был до того, как Лунатик сделал меня голубым.

– Я не делал тебя голубым! – запротестовал Ремус, но Сириус лишь отмахнулся.

– Да, Лили. Моя мужественность не уменьшилась с тех пор, как меня сдел… («Сириус!») ладно, с тех пор, как я стал голубым… на самом деле, я, по-моему, стал даже еще мужественнее, чем раньше. – Он согнул в локте левую руку, ткнул пальцем в бицепс. – Посмотри, какая красота…

– О нет. Мне кажется, что тебе действительно очень нравятся всякие миленькие штучки, – настаивала Лили, заговорщицки ухмыляясь.

– Джеймс, утихомирь жену.

Олень-анимаг яростно замотал головой, одними губами произнеся: «Она меня убьет!»

– Докажи это. Докажи свою мужественность, – усмехнулась рыжая девушка.

– О, конечно, поверь мне, я…

Закатив глаза и решив, что пора прекращать эту болтовню и продолжить читать книгу, Ремус ткнул Сириуса тонким пальцем, погрузив его глубоко в бок.

Сириус совершенно немужественно и до ужаса по-девчачьи завизжал, и Лили торжествующе расхохоталась.

– Мне кажется, ты уже достаточно выпил, Хагрид, – твердо сказала Гермиона. Она забрала кружку со стола и вышла на улицу, чтобы вылить остатки содержимого.

– Хорошая девочка.

Молодая мать одобрительно кивнула.

– Наверн’, она права, – сказал Хагрид, отпустив Гарри и Рона; те двое отшатнулись, потирая ребра.

Хагрид выбрался из кресла и твердыми шагами вышел вслед за Гермионой. Они услышали громкий всплеск.

– Что он сделал? – нервно спросил Гарри, когда Гермиона вернулась с пустой кружкой.

– Окунул голову в бочку с водой, – сказала Гермиона, ставя кружку на стол.

Хагрид вернулся, протирая глаза. С его волос и бороды потоками стекала вода.

– Так-то лучше, – сказал он, помотав головой, как собака, и обрызгав всех остальных. – П’слушайте, я очень рад, что вы пришли, чтобы увидеться со мной, я действительн’…

Он запнулся, уставившись на Гарри так, словно только что увидел, что он здесь.

– ТЫ ЧТО ДЕЛАЕШЬ, А? – прорычал он так внезапно, что все подпрыгнули на целый фут. – ТЕБЕ НЕЛЬЗЯ ХОДИТЬ ПО УЛИЦЕ ПОСЛЕ ЗАХОДА СОЛНЦА, ГАРРИ! А ВЫ ДВОЕ! ПОЗВОЛИЛИ ЕМУ!

– Джеймс! Хватит орать!

– Так написано в книге! Лили, ты всегда говорила мне, что книги читать надо с выражением… ну вот я… – кротко ответил Джеймс.

Хагрид подошел к Гарри, схватил его за руку и потащил к двери.

– П’дем! – разозленно сказал Хагрид. – Я отведу вас всех назад к школе, а если снова п’маю вас, разгуливающих по улице в темноте… то не буду таким добрым!

– Я не собираюсь просто пробраться в Хогвартс и убить Гарри, вы знаете… – кисло проговорил Сириус.

Ремус вздохнул.

– Так, давайте я прочитаю следующую главу… Глава седьмая, «Боггарт в шкафу».

Глава седьмая. Боггарт в шкафу

Малфой пришел на учебу только в четверг утром, когда у Слизерина и Гриффиндора прошла половина спаренного урока зельеварения. Он с важным видом вошел в подземелье, правая рука его была забинтована и привязана повязкой к плечу. Гарри показалось, что он строит из себя как минимум человека, героически пережившего страшную битву.

– Мерлин, кое-кого надо крепко поколотить, – проворчал Сириус. Этот мальчик серьезно выводил его из себя.

– Как ты, Драко? – с глупой улыбкой спросила Пэнси Паркинсон. – Рана еще болит?

– Да, – скорчив храбрую гримасу, ответил Малфой. Но Гарри увидел, как он подмигнул Крэббу и Гойлу, когда Пэнси отвернулась.

– Садитесь, садитесь, – лениво проговорил профессор Снейп.

Гарри и Рон хмуро посмотрели друг на друга: Снейп не сказал бы «садитесь», если бы они опоздали, он бы дал им по взысканию.

– Я же говорил вам, что он ублюдок.

– Сириус, тебе так повезло, что Гарри еще спит, – грубо ответила Лили.

Но Малфою на занятиях Снейпа с рук сходило абсолютно все. Снейп был деканом факультета Слизерин и чаще всего поощрял своих студентов в ущерб остальным.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: