Гарри зевнул. Ему очень хотелось спать, но нужно было нарисовать собственную звездную карту. Он подтянул к себе сумку, достал пергамент, перо и чернила и начал работать.

– Можешь срисовать мою, если хочешь, – сказал Рон, красивым росчерком подписав последнюю звезду и передав карту Гарри.

– Какой хороший друг! – воскликнул Сириус, улыбнувшись в ответ на неодобрительный взгляд Лили.

Гермиона, которая списывание не любила, сжала губы, но ничего не сказала.

Косолапсус по-прежнему, не мигая, смотрел на Рона, помахивая кончиком пушистого хвоста. Затем, без всякого предупреждения, он прыгнул.

– Какого черта?! – вскричал Сириус. «Тупой котяра… откуда он узнал, где Струпик?!»

– ЭЙ! – заорал Рон, хватая сумку: Косолапсус запустил в нее когти всех четырех лап и начал рвать. – ОТВАЛИ, ГЛУПОЕ ЖИВОТНОЕ!

Ремус покачал головой.

– Как вы думаете, почему Косолапсус гоняется только за Струпиком? В школе наверняка есть немало других крыс, на которых можно охотиться…

– Потому что он кот. Этого достаточно.

Рон попытался вырвать сумку у Косолапсуса, но Косолапсус вцепился в нее, продолжая разрывать ее и шипеть.

– Рон, не бей его! – взвизгнула Гермиона.

На них смотрела вся гостиная. Рон размахивал сумкой, Косолапсус по-прежнему крепко держался за нее, и тут через верх выскочил Струпик…

– ЛОВИТЕ ЭТОГО КОТА! – закричал Рон, когда Косолапсус выпутался из остатков сумки, перескочил через стол и кинулся за перепуганным Струпиком.

Джордж Уизли прыгнул к Косолапсусу, но промахнулся. Струпик проскочил через двадцать пар ног и юркнул под старый комод.

Косолапсус резко остановился, подполз к комоду и начал яростно скрести под ним передней лапой.

Рон и Гермиона бросились к нему. Гермиона схватила Косолапсуса за живот и оттащила, Рон лег на пол и с большим трудом вытащил Струпика из-под комода за хвост.

– Посмотри на него! – яростно воскликнул он, помахивая перед Гермионой Струпиком. – Одна кожа да кости! Держи этого кота подальше от него!

– Полностью согласен!

Сириус нахмурился. Этот кот начинал серьезно действовать ему на нервы.

Ремус понимающе улыбнулся, изо всех сил пытаясь не рассмеяться над его лютой ненавистью к кошкам.

– Косолапсус не понимает, что это неправильно, – дрожащим голосом сказала Гермиона. – Все кошки гоняются за крысами, Рон!

– Да, – согласился Джеймс, – но Косолапсус, похоже, слишком уж хочет убить, съесть или просто поохотиться именно на Струпика.

– Это животное какое-то странное! – сказал Рон, пытаясь убедить отчаянно дрыгающегося Струпика залезть назад в его карман. – Он услышал, как я сказал, что Струпик сидит в сумке!

– Коты не настолько умны, – раздраженно фыркнул Сириус. Лили закатила глаза: замечания Сириуса уже начали ее раздражать.

– О, чушь какая, – теряя терпение, сказала Гермиона. – Косолапсус просто учуял его, Рон, как еще, по твоему мнению…

– У кота что-то есть к Струпику! – сказал Рон, не обращая внимания на собравшихся вокруг студентов, которые уже начали хихикать. – Струпик живет тут дольше, к тому же он болен!

Рон пересек гостиную и исчез на лестнице, ведущей в спальню мальчиков.

На следующий день Рон по-прежнему дулся на Гермиону. Он почти не разговаривал с ней на гербологии, хотя он вместе с Гарри и Гермионой работал над одним и тем же кустом взрывающейся фасоли.

– Мерлин, они ругаются, как старые супруги, правда ведь? – Джеймс раздраженно тряхнул растрепанными волосами.

– То есть как вы с Лили раньше?.. – улыбнулся Ремус.

Джеймс поднял бровь.

– Думаешь, они в результате будут вместе?

– Хм… – задумчиво вставил Сириус, – трудно сказать… может быть, все эти бесконечные ссоры – просто нереализованное сексуальное влечение?

Лили возмутилась.

– Сириус! Им всего по тринадцать лет!

– Как Струпик? – робко спросила Гермиона, когда они отрывали толстые розовые стручки и складывали блестящие бобы в деревянную бадью.

– Он прячется в ногах моей кровати и дрожит, – зло сказал Рон, не попав в бадью и рассыпав бобы по полу оранжереи.

– Осторожнее, Уизли, осторожнее! – воскликнула профессор Спраут, когда бобы прямо на их глазах расцвели.

Следующим уроком была трансфигурация.

Гарри, твердо решивший спросить профессора Макгонагалл после урока, можно ли ему будет пойти в Хогсмид вместе с остальными, встал в конец очереди перед классом, пытаясь придумать, чем же обосновать свою просьбу.

– У тебя нет ни единого шанса, Гарри, – печально перебил Ремус.

– Не больше шансов, чем у снежка в духовке, – грустно пробормотал Сириус.

– Не больше шансов, чем у снежка в аду, – поправил его любовник.

– Я знаю, но духовки не такие жестокие.

Лили нахмурилась.

– Откуда ты знаешь о духовках?

– Из уроков маггловедения.

Однако его отвлек шум в начале очереди.

Лаванда Браун, похоже, плакала. Парвати обняла ее и что-то объясняла очень серьезным Дину Томасу и Шеймусу Финнигану.

– Что такое, Лаванда? – тревожно спросила Гермиона, вместе с Гарри и Роном подойдя к этой группке.

– Она сегодня утром получила письмо из дома, – шепнула Парвати. – Ее кролика, Бинки, убила лиса.

– Ох, – сказала Гермиона. – Очень жаль, Лаванда.

– Я должна была знать! – трагическим голосом сказала Лаванда. – Ты знаешь, какой сегодня день?

– Э-э-э…

– Шестнадцатое октября! «То, чего ты больше всего боишься, произойдет шестнадцатого октября», помнишь? Она была права, права!

– О, боже. Только не Трелони! – простонал Сириус. Он уже услышал об этом блестящем насекомом более чем достаточно.

Вокруг Лаванды уже собрался весь класс. Шеймус покачал головой. Гермиона поколебалась, затем спросила:

– Ты… ты боялась, что Бинки убьет лиса?

Ремус яростно затряс головой. Он отлично понимал, к чему ведет Гермиона, но не хуже понимал и то, что сейчас для этого явно не время.

– Ну, не обязательно лиса, – сказала Лаванда, подняв на Гермиону заплаканные глаза, – но я ведь действительно боялась, что он умрет.

– Ах, – вздохнула Лили. – Бедная Лаванда…

– О… – сказала Гермиона. Еще помолчав, она добавила: – Бинки был старым кроликом?

– Ой, Гермиона, – вздохнул Джеймс, – ну что ты творишь?

– Н-нет! – всхлипнула Лаванда. – О-он был совсем крошкой!

Парвати крепче обняла Лаванду за плечи.

– Но тогда с чего тебе было бояться, что он умрет?

– Не время, Гермиона. Не время. – Ремус покачал головой.

Парвати сердито посмотрела на нее.

– Ну, посмотрите на это с точки зрения логики, – сказала Гермиона, повернувшись к остальным. – Я к чему… Бинки ведь даже умер не сегодня, правда ведь? Лаванда только узнала об этом сегодня… – Лаванда громко заплакала, – и она не могла этого бояться, потому что ее это просто потрясло…

– Гермиона! Прекрати! Все тебя возненавидят, если ты и дальше продолжишь в том же духе! – закричал Сириус, в то же время ощущая определенное уважение к девчонке с копной волос – в конце концов, на самом деле она была абсолютно права.

– Она действительно выставляет себя в невыгодном свете, – пробормотала Лили, соглашаясь.

– Не обращай внимания на Гермиону, Лаванда, – громко сказал Рон, – для нее чужие питомцы не имеют никакого значения.

В этот момент профессор Макгонагалл открыла дверь аудитории, и, наверное, очень вовремя: Рон и Гермиона буравили друг друга гневными взглядами. Войдя в класс, они сели по разные стороны от Гарри и весь урок вообще не разговаривали друг с другом.

Гарри так и не решил, что скажет профессору Макгонагалл, когда прозвенел звонок, но она сама первой заговорила о Хогсмиде.

– Минуточку, пожалуйста! – сказала она, когда ученики засобирались на выход. – Поскольку вы все учитесь на моем факультете, вы должны передать мне формы разрешений на посещение Хогсмида до Хэллоуина. Без формы вы не сможете пойти в деревню, так что не забывайте.

Невилл поднял руку.

– Простите, профессор, я… по-моему, я потерял…

– Ваша бабушка лично прислала мне вашу форму, Лонгботтом, – сказала профессор Макгонагалл. – Похоже, она посчитала, что так будет безопаснее. Так, это все, можете идти.

– Спроси ее сейчас, – зашипел Рон.

– О, но… – начала Гермиона.

– Давай, Гарри, – упрямо сказал Рон.

Гарри дождался, пока не уйдут все остальные, затем, нервничая, направился к столу профессора Макгонагалл.

– Да, Поттер?

Гарри глубоко вдохнул.

– Профессор, мои тетя и дядя… э-э-э… забыли подписать мою форму, – сказал он.

Джеймс фыркнул.

Профессор Макгонагалл посмотрела на него поверх квадратных очков, но ничего не сказала.

– Так что… э-э-э… как вы думаете, можно ли… ну, мне… пойти в Хогсмид?

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: