Гарри попытался собраться с силами.

– Так, у тебя шаткий крест… – сказал он, заглянув в «Растуманивание будущего». – Это значит, что тебя ждут «испытания и страдания» – извини, так уж видно, – но вот тут штука, похожая на солнце. Подожди… это означает «большое счастье»… так что тебе придется пострадать, но ты будешь очень счастлив…

– Пф-ф, – фыркнула Лили, бормоча что-то об «ужасных учителях», «дурацких чайных листьях» и «идиотских блестящих жуках-переростках».

– Тебе стоит проверить свое Внутреннее Око, если, конечно, тебе интересно мое мнение, – сказал Рон…

Мародеры захихикали, Лили просто закатила глаза и жестом попросила Джеймса продолжить чтение.

…и обоим пришлось подавить смех, когда профессор Трелони обернулась в их сторону.

– Моя очередь… – Рон заглянул в чашку Гарри, наморщив лоб от напряжения. – Тут клякса в форме шляпы-котелка, – сказал он. – Может быть, ты будешь работать в Министерстве магии…

Он перевернул чашку другой стороной.

– Но с этой стороны пятно больше похоже на желудь… что это значит? – Он заглянул в «Растуманивание будущего». – Неожиданный доход, много золота. Отлично, можешь мне одолжить немного. А вот эта штука, – он снова повернул чашку, – похожа на животное. Да, на голову какого-то животного… похоже на гиппопотама… или на овцу…

По комнате снова разнесся хохот.

Профессор Трелони резко развернулась, когда Гарри фыркнул от смеха.

– Дай мне посмотреть, дорогой, – с упреком сказала она Рону, подойдя к нему и забрав из его рук чашку Гарри. Все примолкли, наблюдая.

Профессор Трелони смотрела в чашку, вращая ее по часовой стрелке.

– Сокол… дорогой мой, у тебя есть смертельный враг.

– Но об этом все знают, – громко прошептала Гермиона.

Профессор Трелони уставилась на нее.

– Да, знают, – сказала Гермиона. – Все знают о Гарри и Сами-Знаете-Ком.

– Ух ты. Гермиона только что… – Сириус явно гордился ей. – Отлично, Гермиона! Может быть, мы тебе позволим стать одной из Мини-Мародеров!

Лили нахмурилась.

– Мини-Мародеров?

Ремус закатил глаза и вздохнул.

– Эти два идиота решили, что Гарри и его друзья должны быть Мародерами следующего поколения… и с очень большой неохотой хотели принимать туда Гермиону.

– Но это… Почему? По-моему, вы думали, что она очень похожа на Ремуса… а он – один из Мародеров, – заметила Лили, словно оправдываясь за Гермиону.

– Да, но она казалась куда более скованной… – несмело ответил пес-анимаг. – И, Лунатик, я не идиот.

– Да, ты идиот. Чертовски привлекательный идиот, но, тем не менее, идиот.

Оборотень пожал плечами, улыбаясь.

Сириус, что неудивительно, принял на свой счет комплимент, полностью проигнорировав оскорбление.

– О, спасибо тебе, Лунатик. Может быть, я позволю тебе сегодня быть сверху.

– Сириус!

Гарри и Рон посмотрели на нее с удивлением и восхищением. Они никогда еще не слышали, чтобы Гермиона так разговаривала с учителем. Профессор Трелони решила не отвечать. Она снова опустила глаза на чашку Гарри и продолжила вращать ее.

– Дубина… нападение. Дорогой мой, это не очень счастливая чашка…

– Мне казалось, что это котелок, – смущенно вставил Рон.

– Череп… опасность на твоем пути, дорогой…

Все изумленно уставились на профессора Трелони, которая в последний раз повернула чашку, раскрыла рот и вскрикнула.

Снова послышался звон разбитого фарфора: Невилл разбил вторую чашку. Профессор Трелони опустилась в пустое кресло, положив блестящую руку на сердце и закрыв глаза.

– Мой дорогой мальчик… дорогой бедный мальчик… нет, лучше будет не говорить… нет… не спрашивай…

– Что такое, профессор? – сразу же спросил Дин Томас. Все поднялись на ноги и медленно окружили стол Гарри и Рона, проталкиваясь ближе к креслу профессора Трелони, чтобы получше присмотреться к чашке Гарри.

– Дорогой мой, – профессор Трелони драматично распахнула огромные глаза, – у тебя Грим.

– Что? – переспросил Гарри.

– Ой, да ладно! Что за чушь! – воскликнула Лили.

Он оказался не единственным, кто не понял, о чем речь: Дин Томас пожал плечами, а Лаванда Браун казалась озадаченной, но почти все остальные в ужасе прикрыли рты руками.

– Мерлин! Это всего лишь собака! Она не определит, кто останется в живых, а кто умрет! – раздраженно заявил Ремус.

– Грим, дорогой мой, Грим! – закричала профессор Трелони. Гарри не понимал, чем она настолько поражена. – Огромный призрачный пес, который разгуливает по церковным дворам! Дорогой мой мальчик, это знамение… худшее знамение… смерти!

– Сириус, возможно, самый надоедливый из всех живущих людей, но я точно уверена, что у него вряд ли есть желание разгуливать по двору ближайшей церкви, – заметила Лили.

– Да, – с напускной серьезностью согласился Сириус, – но только потому, что Ремус меня каждую ночь связывает, не давая поддаться…желаниям.

Джеймс поежился.

У Гарри защемило в животе. Эта собака на обложке «Знамений смерти» в «Флориш и Блоттс»… собака в тени Магнолиевого бульвара… Лаванда Браун тоже закрыла рот рукой.

Все смотрели на Гарри, все, кроме Гермионы, которая встала и прошла за спинку кресла профессора Трелони.

– Мне не кажется, что это похоже на Грима, – прямо сказала она.

– Давай, задай им, Гермиона, – радостно воскликнул Сириус.

Профессор Трелони с явным недовольством взглянула на Гермиону.

– Прости за мои слова, дорогая, но я чувствую вокруг тебя лишь очень слабую ауру. Очень малая восприимчивость к резонансам будущего…

– Спасибо, дорогая моя, за комплимент, – с кислой миной перебил самого себя Джеймс.

Шеймус Финниган наклонял голову из стороны в сторону.

– Если сделать так, то это похоже на Грима, – сказал он, почти закрыв глаза, – но вот отсюда это больше напоминает осла, – добавил он, наклонившись влево.

– Когда вы наконец закончите обсуждать, умру я или нет?! – воскликнул Гарри, застав врасплох даже себя.

– Гарри, не верь ей. Она шарлатанка, – твердо сказала Лили.

Теперь никто не хотел смотреть на него.

– Мне кажется, сегодня стоит закончить урок на этом, – сказала профессор Трелони совсем уж невнятным тоном. – Да… пожалуйста, сложите вещи…

В полной тишине ученики принесли чайные чашки профессору Трелони, убрали книги и закрыли сумки. Даже Рон избегал взгляда Гарри.

– До следующей встречи, – тихо сказала профессор Трелони, – и пусть вам сопутствует удача. О, дорогой мой… – она показала на Невилла, – в следующий раз ты опоздаешь, так что тебе придется прилежно работать, чтобы догнать нас.

Гарри, Рон и Гермиона вышли из кабинета профессора Трелони и спустились по винтовой лестнице, не говоря ни слова, затем отправились на урок трансфигурации у профессора Макгонагалл. Кабинет пришлось искать так долго, что несмотря на то, что с прорицаний они ушли раньше, на урок они едва успели.

Гарри сел на самый задний ряд, чувствуя, словно на него светит яркий прожектор. Остальные ученики украдкой оглядывались на него, словно он вот-вот должен был упасть мертвым.

– Весь класс – дураки.

– Сириус, это был их первый урок, они вскоре все поймут. К тому же ты помнишь, во что наш старый учитель заставил поверить тебя на нашем первом уроке? – дразнясь, спросил Ремус.

Сириус немедля метнул на оборотня гневный взгляд.

– Заткнись, Лунатик!

Лили оживленно наклонилась вперед, раскрыв глаза от любопытства.

– Что произошло?

Ремус открыл рот, чтобы ответить, но не смог – его зажала мощная длань Сириуса.

Он едва слышал то, что профессор Макгонагалл рассказывала об анимагах (волшебниках, которые умели по желанию превращаться в животных)…

На лицах анимагов появились одинаковые улыбки до ушей.

…и даже не смотрел, когда она у всех на глазах превратилась в полосатую кошку с «очками» вокруг глаз.

– Кошки… – пробормотал Сириус, пытаясь подавить дрожь.

– Да что с вами такое сегодня? – спросила профессор Макгонагалл, с легким хлопком превратившись назад в себя и оглядев класс. – Не то, что это очень важно, но это первый раз, когда моему превращению никто в классе не аплодирует.

Все снова повернули головы к Гарри, но никто ничего не сказал. Затем Гермиона подняла руку.

– Простите, профессор, но у нас был первый урок прорицаний, и мы читали чайные листья, и…

– Ах, конечно же, – сказала профессор Макгонагалл, внезапно нахмурившись. – Больше ничего не нужно говорить, мисс Грейнджер. Скажите мне, кто из вас умрет в этом году?

– Ах, милая старая Минни, – почти нежно сказал Сириус, – я и забыл совсем, что ей не нравятся прорицания…

Все уставились на нее.

– Я, – наконец сказал Гарри.

– Ясно, – ответила профессор Макгонагалл, внимательно взглянув на Гарри глазами-бусинками. – Тогда вы должны знать, Поттер, что Сивилла Трелони предсказывает смерть одного из студентов каждый год с тех пор, как поступила на работу в школу. Пока что никто из них не умер. Знамения смерти – это ее любимый способ знакомиться с новыми учениками. Если бы я не дала себе зарок не говорить плохо о коллегах… – профессор Макгонагалл замолчала, и все увидели, как побелели ее ноздри.

– Ах, белые ноздри… – ностальгически произнес Джеймс, вспоминая славные деньки, когда Мародеры проворачивали тысячи шалостей, и ноздри Минни почти всегда были белыми.

Она продолжила, уже более спокойно:

– Прорицания – одна из самых неточных отраслей магии. Не буду скрывать от вас, что с трудом их выношу. Истинные Провидцы очень редки, а профессор Трелони… – Она снова замолчала, затем абсолютно будничным тоном проговорила: – Вы кажетесь мне совершенно здоровым, Поттер, так что прошу извинить меня за то, что не отменю для вас домашнего задания. Уверяю вас, что если вы умрете, вам не обязательно будет его сдавать.

Лили засмеялась, затем к ней присоединилась троица Мародеров.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: