Смерть идёт за тобой по пятам, ты должна поторопиться.

ПЛЕН

Кто-то удобнее уложил мою голову, но толку с этого было мало: тело окоченело от холода, даже надетая на мне чужая кофта не грела.

Кругом было темно, разве что лунный свет попадал из окна, показывая квадратный узор с решётки на пыльном полу. Что же, я помнила, как меня спустили сюда, но как я оказалась в темнице – нет.

И да, я только сейчас сообразила, что в темнице не одна. Два голоса, два мужских голоса, один – Артёма, другой – незнакомый слышались мне. Они перешёптывались между собой, делились новостями. Но когда Артём резко замолчал, я поняла, что я лежу у него на ногах, удобно устроившись, и что его руки пытаются разогреть мое замерзшее и дрожащее тело, хотя это мне не помогало, как и надетая на мне, скорее всего его, кофта. Он понял, что я проснулась. Я раскрыла широко глаза, перестав притворяться.

Звяканье цепей и рука, а вместе с ней что-то холодное прикоснулось к моему плечу.

— Эмма, ты цела?

— Ой, - поёжилась я от холода и рука быстро убралась. – Холодно, боже, как холодно… Где мы?

— Узнаю тебя, - засмеялся он. – Вместо того чтоб ответить, задаёт штук пятьдесят своих. Это же Эмма… - продолжал смеяться Артём.

Другой, незнакомый голос, заметил:

— Ну, зато мы точно уверены, что это она, а не подосланная к нам ищейка.

— Нет, Эмму не могли бы сделать подставной: она-то, и есть ходящая информация!

— Знаешь, Артём, кажется мне, что ты прав. – Кивнул человек, и обернулся к нам, и тогда я увидела лицо. Себастьян.

Я ахнула от неожиданности и радости, что он жив. Это все заметили, и Себастьян, сделав поклон, двинулся к нам, звеня своими кандалами.

— Мадам, рад видеть Вас во здравии и целости.

— А я-то как рада, видеть вас, Себастьян! Как же вы выкрутились? – сразу же отозвалась я, усаживаясь, чувствуя, как затекла шея от лежания на чьих-то ногах.

Артём помог мне сесть, ибо я запуталась в своих цепях, и поправил на мне его ту кофту, и я посмотрела на неё с неким смущением. «Вот бы раньше так… На мне кофта настоящего парня, действительно симпатичного парня! Очуметь, первый раз в жизни кто-то дал мне свою кофту и даже просить не пришлось». Я глянула на Артёма – он был в ещё одной кофте с рукавами до локтей – но и она немало пострадала, а ещё имела треугольный вырез на груди – небольшой такой, но это выглядело на нём даже очень неплохо.

— О, пустяки! – отмахнулся он. – Всё дело в моём обаянии и в этом! – он щёлкнул пальцами, и кандалы с грохотом слетели с его рук и ног. – И вообще, как могут марионетки, которые только и пользуются палочками, состязаться со мной? – продолжал он. – Я всё-таки настоящий маг, и без этих вспомогательных средств могу им надрать зад, жаль, они не знали…

Артём испустил смешок, поглаживая меня по спине - успокаивая, а Себастьян одобрительно закивал.

— Ну и влипли же вы, дети дорогие! – Заметил Себастьян, и присев к нам, щёлкнул над нашими кандалами пальцами, сначала освободился Артём, а уж потом я: кандалы грохнулись на землю с тихим «щёлк».

— Знаете, Себастьян, у меня есть вопрос, - вдруг припомнилось мне, и я встретилась со смущённым взглядом Артёма, который взял меня за талию и стал поднимать с пола.

— Я слушаю. - Отозвался тот, внимательно следя за мной, пока Артём вместе со мной выпрямился, придерживая меня всё ещё за талию и предлагая руку для поддержки.

— Помните тот день, на поляне лагеря? – волшебник кивнул, а я взялась за локоть Артёма обеими руками. – Тогда вы убили парня моего возраста… я не понимаю…

— Я объясню, - поняв меня правильно, он стал смотреть вдаль. – Он перешёл на сторону марионеток – убив однажды под их крылом ты навсегда теряешь человечность… Не было выбора: либо он, либо ты – он засёк тебя… Надо было решать! Поверь, я не хотел, чтобы ты это увидела, но выбора…

— … не было. Понимаю, - закончила я, кивая. – Слушайте, а можно мне фокус показать?

— Фокус? – переспросил Артём, хмурясь. – Так, я уже дрожу…

Ткнув его в живот локтём, я освободилась от его хватки и подошла к решётке. Обернулась на них и хитро улыбнулась, тоже щёлкнула пальцами и указала указательным пальцем, на котором проявились завитушки, на петли. Оба сделали шаг ко мне, не понимая, а когда я одним пальцем толкнула решётку, та с грохотом должна была упасть, но я вовремя сообразила остановить ее, выдвинув перед собой полностью покрывшуюся ладонь завитушками и с тихим «дзинь» уложила на пол подземелья.

— Ничего себе! – наконец воскликнул Себастьян. – Ты уже так освоилась со своей силой, не верится!

— Ну, мне помогали… а некоторое само пришло на ум, - пояснила я, и натянуто улыбнулась.

— Что же, золотце, похвала тебе и аплодисменты! – подал голос Артём и захлопал в ладоши. Хоть кто-то из нас тут оптимист, смотрю я.

— Где мы? – пропустила я сарказм Артёма мимо ушей.

— Замок Ключника, - ответил Себастьян. – Кстати, это правда, что ты, вы разгадали загадку?

— Разгадал её Сеня, - поправила я, - но, да – разгадали. Тьма и Свет.

— А оружие? – уточнил Себастьян.

— Оружие - Свет во тьме, - ляпнула я первое перешедшее на ум.

— Ничего себе, какие нынче умники растут! – воскликнул Себастьян, перешагивая решётку, выходя из нашей клетки.

— Кстати, вопрос – Ключник – это и есть тот смертник? И кто он? – перешагивая за Себастьяном, поинтересовалась я.

— Ну, я бы сказал вкратце, если вы не «против»? – Я и Артём кивнули и Себастьян начал: - Ключник – лучший друг Кукольника, они оба и начали всё это… Этот хаос, Кукольник помешался на чёрной магии из-за одного случая, не могу сказать какого, но главное, если вам рассказывали историю Кукольника кто-нибудь – не верьте, это ложь, всё началось не так давно, к тому же, Кукольник познакомился с Ключником благодаря обстоятельствам, а не с детства, как любят говорить… Последствия их союза – вы видели, а всё началось с «мол, волшебник и чернокнижник – не к добру» и началось, а последствия их союза таковы: Кукольник сделал из Ключника ключ к своим Силе и Власти… Только никто не знает чем обернётся убийство Ключника – Кукольнику. Мы, я и Милорд думаем – что слегка пошатает в нём Власть… и только… но выиграть время – это удача, не согласитесь? – мы снова кивнули, ибо время, по-моему, сейчас самое важное. – Ключник и Кукольник связаны между собой: если Ключнику больно это чувствует Кукольник, но если больно Кукольнику, то Ключник, увы этого не чувствует… Такое было создано колдовство над ними.

— Но, Себастьян, если оружие Свет во тьме – что же, это тогда?

— Какой-нибудь кристалл, - пожал плечами тот. – Обычно о них так говорится, а какой – тебе искать.

— Что же, если найду кристалл сразу его возьму себе, глядишь, поможет, - процедила я сквозь зубы, и посмотрела на Артёма. Тот лишь печально улыбался, а его большие, зелёные глаза снова втягивали в бездну зелени.

— Себастьян, - оторвал свой взгляд Артём от меня. – А сколько вам лет? Я слышал ваше имя из истории…

— Я - бессмертен, этого достаточно, чтобы понять, что я как-то должен был засветиться в истории! – засмеялся он.

— Ничего себе «как-то»! – заметил Артём, и оба мужчины засмеялись пуще прежнего. Я нахмурилась и прошлась незаметно по подземелью и мрачно отметила все ужасы этого места. А какое оно старое! Какие огромные камни, а какие маленькие окошки! А сырость…

М А Р И Н А

— Привал. Всё, я больше не могу! – кое-как дыша, воскликнула я.

— Я только «за», - кивнул Саша, держа у себя на руках Кристину. – Ты как? – обратился он к ней, та лишь слабо улыбнулась, мол, порядок.

— Откуда, чёрта с два, взялась кровь? – не понимала я, проверяя бедную девочку. – Боже, да что это? – показала я Саше все эти царапины на руках подруги.

— Я думаю, проклятие! – воскликнул Сеня, оказавшись рядом. Филипп, отведя глаза, кивнул, подтверждая худшее.

Мы с Сашей переглянулись и у обоих застыли слёзы на глазах. Я стала качать головой, соображая.

Кристина впервые подала голос:

— Я ног не чувствую… ноги, что с ними? – шептала она, и вся покрылась потом вперемешку с кровью. Я быстро работала мокрой тряпкой, стирая самые худшие разводы крови и пота.

— Марина, мне срочно нужно с тобой поговорить! – не выдержал Сеня и, схватив меня за руку, утащил от Кристины.

— Она умирает, - объявил он, отрезая все возможные варианты по спасению Кристины. – Я знаю, вы с ней с детства дружите… но она не выживет – слишком слаба для этого.

— Не поняла, - пробормотала я. – О чём ты?

— Да всё ты поняла, - обнял меня Сеня, прижимая к себе. – Ты знаешь это с первой капли, появившейся крови! Она погибает… И хуже, чем как – не может быть.

— Но луч был зелёный… я же помню, - качала я головой, пока слёзы ручьём катились по футболке Сени.

— Зелёный? – вдруг вздрогнул он. – Тёмный, да? – я кивнула. – Батюшки, Марин… Это же отравляющее вены заклятие!

— Нет, не может быть! – плотнее прижалась я к Сени.

— Это конец, - подтвердил самые худшие мои мысли Сеня, крепко-крепко прижав к себе.

— Боже, Сень, это я должна была… это мне предназначалось… что я наделала?

— Марина, я скажу тебе одно, это сказал мне отец перед смертью: мы сами выбираем свою судьбу, а если ты делаешь это сам – ты знаешь, зачем и почему. – Я посмотрела на него, он на меня. Его пальцы протёрли дорожки слёз у меня со щёк, и он крепче прежнего обнял меня.

— Что же я скажу Саше? – прошептала я, дрожа.

— Он знает, чувствует это… ему не надо ничего говорить… - прошептал мне на ухо Сеня. – Он знает это, ибо любит её.

— Я всё равно не понимаю, зачем она это сделала? – вопрошала я себя.

Ответил мне Сеня:

— Она благородна и смела, когда знает что любит – вот почему. Она спасла тебя, жертвуя собой, лишь из-за того, что не выдержала бы твоей смерти…

— Это многое меняет, - кивнула я, отстраняясь от Сени.

Мы вернулись к остальным. Филипп не мог видеть всего этого, и он срочно вместе с Сеней были отосланы погулять: я знала, что так будет лучше. А сама осталась и уселась рядом с Кристиной. Саша сделал ей из курток удобную подстилку и сидел справа от неё, что-то, внимательно слушая и изредка отвечая.

— Я давно не видела своих папу и маму. - Взирала слабым взглядом она на наш мир, уже ставшим не её.

— Где же они? – ляпнула я, не подумав, и сильно пожалела об этом.

— На небе, и это так приятно, снова увидеть их… - улыбнулась Кристина, держась последними силами за руку Саши.

— Мне очень жаль, я не знала… - опустила я взгляд.

— Ничего-ничего, - похлопала она меня другой ладошкой по коленке. – ты не знала… Ох, Саш, видел бы ты мою маму! Я так на неё похожа… Я всегда мечтала вырасти такой красавицей как она! А характер мой папин, как и улыбка.

— Представляю, какие они у тебя хорошие! – прошептал Саша, дрожа от слёз. Я впервые видела, как она сломлен, даже ужасные раны не ломали его так, как это… Это я во всём виновата! Я задрожала и заревела. Но успокоительная рука Кристины снова коснулась моего колена и я сквозь слёзы улыбнулась.

— У меня должна была быть сестра… - начала бредить Кристина, я это поняла по взгляду Саши. – А маму убили… и… и… я одна. – иногда голос переставал звучать, но губы шевелились, я понимала, что Кристине не хватает сил даже на это… Она и так кое-как держится на плаву, я была уверена, вернее знала – из-за Саши. Надо было это остановить… Если она будет и дальше бороться, то последствия непредсказуемы. Пусть уж лучше станет свободной сейчас.

— Саша, - подала я голос за долгое время, - отпусти её, ты же видишь, она держится здесь из-за тебя!

Саша кивнул, и произнёс:

— Я хочу побыть с ней наедине, - повторять мне было не надо и, встав, я ушла, искать Сеню и Филиппа.

Когда наступило новолуние, Кристины не стало. Она умерла ровно в 12 часов ночи, как выяснилось, в то же время погибли и все её родные, тоже в новолуние, месяц назад от оборотней. Умерла Кристина во сне, но Саша не оставлял её ни на секунду, и поэтому о смерти сообщил только в час ночи, он таки смог её оставить, лишь бы найти нас.

Как только об этом стало известно, я разревелась в объятьях Саши, пытаясь как-то его поддержать. Ему было даже хуже, чем мне…

— Надо отправляться, - подал голос Филипп. – Мы должны вовремя её доставить, пока она… - но он не договорил. Саша, молча, кивнул, взял Кристину на руки и был таков.

Я схватила за руку Сеню и Филиппа, и вместе мы нагнали Сашу с Кристиной на руках. Итак, мы продолжили путь к спасительному лагерю…

— Я не буду сидеть сложа руки, - объявил Саша, после трёхчасового молчания в ночи, пока мы сидели перед костром, я, прижавшись к груди Сени, а Фил сцепил наши пальцы вместе, ища тем самым у меня поддержки и мы все смотрели на Сашу.

— Никто не будет, - кивнула я. – Можешь мне верить, но Кристину нужно доставить в безопасность.

— Это хорошая мысль, - согласился Саша. – Перемещаемся! – и поглядел на умиротворенно лежащую Кристину в спальнике.

Повторять не надо было, дружно сгруппировавшись, мы всё собрали, а потом переместились. Но на этот раз перемещал нас сам Саша, и было удивительно, что он научился мерцать, ибо это почти что самый высший уровень перемещений.

Мы оказались перед заброшенной целебницей. Она стала на данный этап – лазаретом, судя по мерцающему красному кресту над зданием. Двери распахнулись и оттуда бежали сиделки и Елизавета, возглавляя процессию, освещала путь.

Я знала только две вещи: плен леса закончился. Плен в умирающем теле – тоже. Конец.

ОСВОБОЖДЕНИЯ

Э М М А

Поймав меня за руку, Артём потащил меня на себя. И я сообразила, что как истукан смотрю на стены подземелья, двигаясь по мрачному туннелю.

— И куда это ты собралась? – поинтересовался он. – Глаза словно в гипнозе… Себастьян, что с ней?

— Стены околдованы… будь осторожен, и она пусть тоже впредь не убегает. – Пояснил маг, прикасаясь к стене и проводя по неё пальцами. Затем потёр пальцы друг об друга, убеждённо кивая своим словам.

— Давайте выбираться. - Недоверчиво оглядываясь, предложила я, смотря на каждого из них, стараясь не зацикливаться на заколдованных стенах, отгоняя от себя глупый вопрос: «зачем и почему кому-то надо было околдовывать эти стены?». – Мне здесь не нравится.

— Предлагаю устроить бега с препятствиями! – объявил Себастьян, глядя прямо на тот темнеющий туннель впереди, распахнув широко свои глаза, словно увидел минотавра. – Артём?

Артём кивнул, тоже увидев там что-то, и поднял меня с земли, и перекинул через плечо, даже не удосужившись спросить. Я повисла на его плече как какая-то сумка, не мешающая ему шевелиться бесшумно и быстро. Мало этого, так он специально задрал мне обе кофты, и я кожей живота чувствовала тепло его плеча через тонкую ткань его футболки.

Бубня себе под нос нечленораздельные звуки «об оскорблённой личности», я смотрела на ноги Артёма, а тот лишь смеялся надо мной, крепко держа на плече, похлопывая меня по заднице при «непослушании». Вот ему весело, а мне-то нет! У меня голова, может, кружится от этого? А ему-то что? Ему – весело!!!

Наконец мужчины остановились, если одного из них можно было таковыми назвать! Они оба выглядели молодо, один понятно – подросток, а другой… другой – другое дело.

Спустив меня с плеча, Артём поставил меня на пол и даже театрально стёр с меня пыль.

Осмотревшись, я увидела ветхую лестницу, а наверху – дверь, буквально забыв обо всём, глядя наверх. Свобода! Сердце забилось чаще, во рту пересохло, и меня стало поташнивать, и я облокотилась на стену, приходя в себя.… Нет, дело здесь не в двери… Я подняла свои глаза на Артёма, а тот без смущения наблюдал за мной.

— Нам ведь туда, да? – идея подняться туда равна самоубийству, но меня почему-то влекло туда, да к тому же я хотела заставить Артёма не пялиться так – он пугал меня.

Мои слова были пропущены мимо ушей с обеих сторон. Окей, сейчас что-нибудь ещё скажу.

— Давайте так: вы стойте тут, а я разведаю.

— Исключено, - сразу отозвалось два голоса в унисон.

— А я вас спрашивать, думается мне, не собиралась. – Пробурчала я. – Я поставила вас перед фактом.

— Сказано же нет! – огрызнулся Артём, но Себастьян его приостановил.

— А она ведь права.

— Не понял, - произнёс Артём, готовый рвать и метать, а я уверена, он бы мигом уделал Себастьяна.

— Ну, посуди сам, она весит меньше нас, а ещё быстрее – всё-таки девочка.

— Ну, спасибо! – пробурчала вновь я. Ничего себе, девочка!

— Да, вы дело говорите. – Согласился Артём. – Но мы поддержим тебя в случае чего левитацией, согласны?

Себастьян кивнул, и на том они и порешили.

Палочку, предложенную мне, я не взяла. Да чем, спрашивается, она мне бы помогла? Не умею я пользоваться ими, хоть убейте! В один момент мне стало трудно удерживать в руках палочку, когда мы были с Филом в замке и тренировались, да и к тому же я «взорвала» там же свою палочку совершенно случайно, а та в ответ обожгла мне руки. Анна решила, что мне не стоит пока тренироваться магией в таком ключе, и с того момента я кисла в учебниках в библиотеке, считая себя сломанным материалом. К тому же я очень боялась признавать этим двум, что меня отвергла собственная палочка, с которой мы некоторое время были единым целым, да при помощи неё я другу жизнь спасла, а она…

Ступив на первую ступень, я услышала, как та скрепит, а Себастьян и Артём напрягаются. Сделав пару неуверенных шагов вверх, я поняла, что не такая уж она и страшная это лестница, ну да, есть пару сломанных ступеней с дырами вместо них, ну и что с того? Зато, крепко держит ноги!

— Я на месте! – крикнула я, осматривая ржавую дверь, вернее механизм на ней, когда я оказалась на верхней площадке лестницы. Оттуда открывался «очаровательный» вид на темницы.

— Жди нас, мы следом! – послышалось эхо голосов снизу.

Заскрипели ступени бедной лестницы под весом двух молодых и сильных тел, эхом отдаваясь от стен.

После их прихода, дверь открылась от одного касания пальцем, буквально повалившись внутрь коридора. Благо, Себастьян вовремя силой левитации поймал дверь и убрал её с дороги.

— Вот и мы, - прошептала я, смотря то вправо, то влево. Всюду слышались голоса, движение, что-то происходило, и всем было некогда.

Прижав меня к стене, Артём прижал к своим губам палец, показывая тем, что тут кто-то есть. Я кивнула, и стала ждать, когда же он меня отпустит. От страха в склепе не осталось и следа, что-то внутри меня сломалось, сделав меня более устойчивой.

— Значит, будем ниндзями. – предположил Артём, - будем тенью стен.

— Да, будет так. – Согласился Себастьян и стал продвигаться по стеночке вперёд.

— Осторожно, Эмма, - прошипел Артём, когда я чуть не попалась марионетке, но вовремя преобразила себя в стену, даже не зная, как так смогла.

— Прости, - прошептала я в ответ с извиняющимся лицом, став собой.

— Я думаю, - сказал Себастьян. – Пришло время разделяться! – его голос стал вдруг командным. – Итак, дверь на задний двор будет при следующем обороте, но вам придётся пройти обходным путём через комнаты. Запомнили? Чтоб духу вашего не было у главного входа! – и он вбежал в сломанную дверь гостиной с поломанной мебелью и стал отвлекать там находящихся марионеток.

Я посмотрела на Артёма, дрожа с ног до головы, а тот, подтвердив то, что мы увидели, двинулся дальше. Пришлось двигаться следом.

Но Артём не повернул, куда было велено, он вёл нас прямо, пока мы не оказались около большой лестницы напротив огромной двери, из-за которой слышались звуки борьбы. Я поёжилась, согревая себя руками.

— Где это мы? – прошептала я.

— Нарушаем слово данное Себастьяну, - отозвался Артём. – Вернее я нарушаю, а ты идёшь по лестнице наверх, а оттуда находишь способ уйти отсюда через окна – я уверен ты-то выберешься целёхонькой и найдёшь укрытие.

— Ты с ума сошёл, да? Я не позволю! – шёпотом ругалась я, схватившись за его запястье.

— Давно уже, золотце, как только тебя встретил! – смеялся надо мной он. – Тут без вопросов – я буду участвовать в битве.

— А как же я? – сквозь слёзы, выдавила я.

— А это, золотце, уже эгоистично… ты определись уже, наконец, что тебе надо: меня или не меня. – Продолжал потешаться он, кончиками пальцев гладя мою щеку.

— Это несправедливо! Как ты так можешь! Ненавижу, ненавижу тебя, Артём! Ты жуткий, надоедливый, эгоистичный хам, мало того, что ты хам, так ты морально испорченный похотливый оболдун! – выдавила я на одном дыхании, готовясь завизжать.

Артём лишь улыбался, ему это нравилось… Я чувствовала, что нравилось. И не просто то, что я его оскорбляю, а то, что я злюсь – ему это доставляло сущий шквал эмоций, которых я не понимала, а кода поняла, его и след простыл. А всё просто: он хотел, чтобы я орала на него, только из-за того, чтобы знать, что я буду ждать случая ещё раз поорать. Глупо, да? Но я знала, что так он сделал то, что сделал – ушёл.

Но и я была хороша, зажмурившись, я стремглав побежала к входной двери и вышла на свет…

Шум, гром, смех, ор… Люди и нелюди… а если это всё и сразу – кошмар, что творилось перед зданием.

Вот она, вот то, что искали все – последняя битва. Либо мы, либо они. Да, для нас, добрых волшебников и магических существ – это последняя битва, и поэтому-то тут было так много разного: от гнома до феи ростом с куколку. Все объединились и стали сражаться – но каков исход? Неизвестно…

Ища взглядом Артёма, я неожиданно обнаружила в толпе знакомые лица: Марина, Филипп, Саша, Сеня… а где же Кристина? Чёрт, некогда об этом думать! Надо вытащить их задницы из этой передряги, совсем одурели! Суются в разборки взрослых!

Спустившись по разломкам лестницы, я шмыгнула в центр толкучки драчунов, выискивая своих друзей. Криком и зовом тут никак не поможешь – они даже не слышат! Ох, беда, так беда огромная! Я отскочила с дороги кентавра и снова устремилась в толпу, идя на знакомое лицо.

Толкаясь и чуть ли не кусаясь, я почти добралась до Филиппа, но когда, как говорится, почти исчезли проблемы – появляется неожиданно новая, а именно: Ключник.

Не зная, что делать, я замерла на месте: кругом все толкались, откидывая меня назад, к дому, а я стояла и смотрела на наглую улыбку этого монстра, похожего на коршуна. И он не просто так улыбается, нет же, в руках у него обмякшее тело одной из тех девочек, что сплетничали обо мне на той поляне! И он лёгким движением руки кидает её на землю и та исчезает из поля моего зрения, но я знала – она мертва, кровь на его руках главная улика.

Потирая об мантию кинжал, медленным, само собой разумеющимся движением руки, он щёлкает пальцами и перед ним расступается толпа, вернее её отталкивает, делая ему тем самым проход. Не спешащей походкой Ключник идёт по образованной тропе к дому. У меня была всего минута для размышления, и я зря её не теряла; кинувшись за ним следом, я решаю сделать то, как мне казалось, на что я способна – сразиться с ним.

На этот раз, казалось, толпа, будто не подпускала меня к дому - будто они заколдованы никого туда не подпускать. Почти отчаявшись, царапая буквально ногтями себе проход, я, не сдаваясь, двигалась шаг за шагом к тому дому.

Вбежав в дом, я буквально влетела внутрь, словно фурия, и взорвала с двух сторон, не зная как, стёкла и всё кругом покрылось туманом. Всюду шум, гам, бах-тара-рах, и так далее в том же духе, что спокойно даёт мне незамечено подняться на второй этаж.

Тихо – первое слово, что приходит на ум. Холодно – второе. Темень вездесущая – третье.

Делая шаг, я слышу его эхо, второй, снова эхо. Боже, неужели у меня уже паранойя преследования? Очень часто я оборачивалась назад от разного рода шуршания.

Неужели, думалось мне, такое возможно? Это место… эти, клочьями весящие, обои могут быть правдой? А эти разбитые зеркала? Нет, быть того не может… это плод моего испуганного воображения, не может этого быть – я чувствовала это, знала.

Новый скрип, от которого я подпрыгиваю с визгом, а когда вижу открытую дверь, словно зовущую меня – безопасно – не думая направляюсь туда! Там свет, там тепло… И я даже не думаю, что может меня там ожидать.

А потом словно мираж, всё – от холода до разбитых зеркал – вместе с грохотом взрыва испаряется, но дверь остаётся. Я падаю на пол, прикрывая голову руками, слыша скрежет лопающегося стекла, и в этот момент весь коридор осыпает миллиардами осколков, некоторые из которых осыпают меня. Осколки даже расцарапали мне руки и спину.

Внизу послышались крики и грохоты летающего заклятья и чего-то нового, похожего на энергетические шары – подсказывало моё сознание, и я не знала, откуда я это поняла.

Поднималась я с пола с тряской здания и с единственной мыслью – вот сейчас всё решится: либо я умру, либо… я смогу, что маловероятно, уничтожить Ключника.

Когда я вхожу в дверь, она с шумом за мной запирается. Обернувшись на это, я подбегаю к ней и начинаю трясти ручку: та не поддавалась. Что же, значит, пути к отступлению не бывать. Оборачиваясь на комнату, я вижу изучающее меня лицо Ключника, сидящего с чашкой чая на троне.

— А я уже боялся, что ты не придёшь, - сказал он приятным будничным тоном, попивая чай.

— Как видите, пришла, - отозвалась я, разводя руки. – И откуда, Вы знали, что я приду?

— Ну, некоторые из нас, - говорил он как бы между нами двоими, - имеют силу предвиденья. Очень, кстати, нужная вещь!

— И да, судя по вашим словам, вам было весело убивать ту ведьму, что обладала этим даром! – саркастично заметила я, резко внутри похолодев: ой боже, сделай так, чтоб это была не Кэрри!

— Хорошая Сила, моя дорогуша, просто так на земле не валяется, - со смехом заметил он. – И не тебе меня судить, девчонка. – Вдруг изменился он в голосе.

— Как же не мне? – удивлялась я, показывая, как он мне противен. – Когда мне. Вы знаете, раз такие всезнающие, зачем я пришла! – чуть ли не орала я.

— Знать то, знаю, - устало заметил он. – Но, видишь ли, мне мой Хозяин настоятельно просил – поговорить с тобой. Открыть на правду глаза, ибо ты сильно заблуждаешься, считая своих друзей – «друзьями». – Произнёс он это, а затем встал с трона и тот вместе с чашкой исчез в небытие, а он выпрямился во весь свой гигантский рост. – Он попросил рассказать одну историю, ты её, наверно, уже слышала. О Розмарин и её Даре. – Я задрожала. – Но, я должен её рассказать правильно, так, как рассказала бы тебе её она. – Я закачала головой, а затем посмотрела на него, а он пристально следил за мной, так, как до этого смотрели: Иннокентий, Себастьян и честно, те марионетки, что ранили тогда Сашу.

Я всегда удивлялась этому взгляду.

— И вы думаете, что после этого, я изменю свое предназначение? – усмехнулась я, хотя внутри содрогаясь со страху. – Наивные вы.

— Но я это видел, - очаровывая, сказал Ключник, необычным, ласковым голосом. – Ох, какой же сильной ты будешь! С большой буквы «С»!!

— Едва ли, - пропела резко я, зажимая кулаки.

Ногу резко кольнула чем-то горячим, это боль отдалась в висок, а затем и вовсе в родимое пятно. Всё кругом закружилось, виски кололо, а родимое пятно засветилось.

— Видишь ли, если слова не помогут, - рядом с ним появился стол, оттуда он взял что-то брякнувшее. – То магия, она-то, поможет!

И я поняла – зелье. Неужели, такое возможно? С помощью зелья, в действительности можно подчинить человека? Я не знала ответа, но как-то сейчас, не хотелось искать на них ответы через собственную шкуру.

— Только через мой труп, - выпрямилась я, и прижалась к стене. – Никогда и не за что, слышали? Я. Не. Стану. Служить. Злу!!!

— Это ты сейчас так говоришь, поверь, потом тебе самой понравится – стоит только разочек взглянуть на всё со стороны!

— НИКОГДА! – Закричала я, и бросилась на него с появившейся в руке кочергой.

Естественно, я была сразу откинута к стене. Не больно ударившись головой, я бросилась на него снова, на этот раз умело увернувшись от волны его телекинеза.

Кукольник сделал всего небольшой шажок вбок, тем самым, сделав так, чтобы я промахнулась. А, промахнувшись, я упала на кресло, хоть, слава богу, не пол.

Оказавшись на нем, меня резко развернуло, и я оказалась с Кукольником лицо к лицу. Он щёлкнул пальцами, и мои руки были притянуты к ручкам кресла, где были пойманы в ловушку кандалами. Я стала брыкаться ногами. Их тоже приковали к ножкам кресла, но мне это не мешало пытаться как-то выкрутиться. И моё тело приковали к спинке стула тоже. Ключник гадко смеялся мне в лицо, и я, не выдержав, плюнула в него.

Он с удивлением отстранился, и гадко расплылся в улыбке. Секунда, и всё мое тело пронзило током, я закричала, извиваясь от боли.

— Ничего-ничего, мы тебя научим манерам истинной леди, вот увидишь-увидишь! – говорил он, смеясь над моей болью.

Наконец, когда боль прошла, я разжала кулаки и только сейчас поняла, что до такой силы сжимала их, что теперь на ладошах появилась кровь, я чувствовала, как она медленно капает с них на пол.

— Я тебя… не боюсь, - наконец выдавила я из себя на одном дыхании, потратив на это все остатки своего мужества, зная, что пытка током ещё не закончилась.

Тело снова обдало электрическим разрядом, и вновь я закричала.

На этот раз, Ключник мучил меня меньше. Пот струился градом по лицу, рукам, груди, перепачкав кофту Артёма всем, чем только можно, хотя переживать за неё не было смысла – Артём успел её и порвать, и испачкать грязью с потом, и много чего ещё – на меня, в конец, надел её. Голова кружилась, а в горле пересохло, губы потрескались, и я как будто пьяным взглядом смотрела на Кукольника, который ожидал нового «нападения». Но сил моих не осталось, боль была такой, будто кровь из тебя выкачивают, а вместо неё впихивают крапиву и всё жжётся, чешется, а потом словно миллиарды укосов ос и начинается боль, невыносимая боль.

— Ну что, девчонка, сдаёшься? – поинтересовался он.

— Иди ты… к чёрту, - прошептала я, жмурясь.

Новый поток невыносимой боли.

Когда всё прошло, я уже не чувствовала тела – вообще ничего не чувствовала под конец третьей волны тока, я поняла, что мне не больно – и это может мне и на руку? Я могу долго теперь так держаться, а значит, всё ещё не кончено. Дополнительное время.

— И это всё? Всё на что ты способен? – смеялась я в который раз, после «волны» тока по телу. – Ха-ха-ха, - потешалась я над ним. – Да мой папа и то придумал бы что-нибудь эдакое, а вы… Ха-ха-ха!

Поток тока по телу, но вместо крика из меня извергался смех умалишенного человека, я издевалась над ним, я видела, это, я делала это.

Наконец он, сдавшись, сел напротив меня, держа в руке какую-то траву, круча ею у меня перед носом.

— А ты ведь знаешь, неверное, что есть травы, которые могут обезвредить вампиров и оборотней? – как бы, между прочим, начал он.

— Да, и что же это меняет? – огрызнулась я, - вербена и волчий корень? Они-то тут причём?

— Ну, знаешь ли, - крутил он траву туда-сюда - сюда-туда, - Если ты думаешь, что травы есть только против них, то ты ошибаешься, - он прислонил листочек травы к моей щеке, и я завизжала от боли. – То-то же, - смеялся он. – Это Костяника и она вредна вам, иллюзионистам, а простым смертным полезна для рассеивания миражей, и прочей ерунды. – Потешался он. – Это, возможно, развяжет тебе язык для общения, - он провёл листочком по моей руке, и я хуже прежнего почувствовала жгучую боль, будто меня жарят изнутри, видя перед собой красный ягодки этого отравляющего и ненавистного растения. От кожи поднялся пар и я завизжала.

Что-то грохнуло, и здание вновь пошло ходуном. Ключник перестал водить по моим рукам костяникой и подошёл к двери. Посмотреть из-за неё что происходит, потом обернулся на меня и вновь в коридор. Я затаила дыхание.

— Достали эти неучи, - говорил он себе под нос, не замечая, как во мне рождалась новая надежда.

Дверь за ним захлопнулась, и я стала брыкаться пуще прежнего, не понимая, откуда бралась новая сила, новое дыхание.

Зажмурившись, я быстро подбирала пути спасения, и единственный пришедший на ум план состоял в одном: открыть кандалы с помощью иллюзии, даже если это убьёт меня, но я надеялась, что нет.

Открылись они с третьего раза, но и этого хватило мне, чтобы, когда придёт Ключник, спрятаться в комнате, ибо дверь была заперта.

Войдя внутрь, Ключник очумело смотрел на распахнутые кандалы на кресле и стал метаться по комнате.

— Не меня ищешь? – прошептала я у него за спиной.

— Как тебе это удалось? – с испугом прошептал он.

— О! – выдавила я, когда он ко мне обернулся. – Дело всё в той же иллюзии, правда, твоя чёртова костяника потрепала мою Силу, но всё же я смогла и теперь я очень зла. – Вытянув руку перед собой, с помощью воздушной подушки я оттолкнула его на то кресло, и все замки хлопнули на его руках, ногах и туловище. – Теперь моя очередь.

Мучить я его не собиралась, сил, да и желания не было, что там желания – я не стерпела бы видеть чьи-либо мученья, такой я человек!

Но с ним надо было что-то делать, да только что…

Заточи его в кольцо.

Что? Кто это сказал? Я огляделась по сторонам, но никого не было, но я была уверена, что, слыша чей-то незнакомый голос. Кольцо? Ладно, а где его взять? И как подсказка, на стол перешли лучи солнца, вышедшие из мрачных туч, а там лежал перстень с камнем и тот как бы подмигнул мне. Кольцо есть, ладно… но как?

С помощью заклинания, глупенькая.

Ах, да, как я не догадалась!

Чёрт, я уже спорю с невидимыми голосами! Мама дорогая, я брежу?!

Если я похожа на бред, то ты – лампочка. – Обиженно прошептал голос.

Но как ты докажешь, что ты живой? Думала я, взяв в руки перстень. Ключник напрягся, что-то понимая.

Я разговариваю с тобой сейчас, я - Дух, - кто-то проявился в отражении зеркала. – Теперь веришь мне?

Поверю, ибо чему я удивляюсь? Тут даже вампиры существуют, что там про призраков говорить…

Надень его на палец, скажи заклинание.

Всего пару слов, но внутри меня кипело что-то такое, чего я боялась. Всего-то надо – надеть перстень на палец, произнести заклинание, даже корявое, и его не станет… Но как же загадка?

Это её решение… Перстень его Силы его и погубит. Свет во Тьме, помнишь?

Да, говорило подсознание, надевая на указательный палец перстень, я помню.

— Настало твоё время завершить зло на этом Свете, - произнесла я, непосредственно обращаясь к Ключнику, а затем заговорила:

Пришёл твой час,

Силы, данные Светом – заберут тебя.

Не будет больше Тьмы,

Силы твои тебя и погубят,

Не будет больше смертей,

Силы твои – восстали против тебя,

Чернильное сердце – не спасти,

Заберите его Силы Темницы

И больше никогда не отпускайте.

Да будет так!

Из открытых окон вдруг повеяло ветром, он приобрёл форму тумана и окутал нас с Ключником. Моя рука сама собой поднялась, и палец с перстнем указал на Ключника. Тот кричал, брыкался, но сгустки тумана окутали его полностью, пожирая в себя. Он стал уменьшаться, а потом вдруг резко что-то хлопнуло, кресло развалилось пополам и что-то, на одну десятую похожее на Ключника вселилось в перстень. Тот вспыхнул ярко и потемнел. Так навсегда был уничтожен Ключник, говорила я себе, ломая камень перстня об пол, то треснуло и стало щепаться на пальце. Я его быстро сняла и оно, лёжа на полу, вспыхивало от белого к красному, пока на его месте, не осталось небольшое чёрное пятно, которое впоследствии, никогда отсюда не исчезало.

М А Р И Н А

Все куда-то бежали, толкаясь, брыкаясь.

Я устало уселась там же где и стояла, на колени, крепко прижимая руку к раненому плечу. В голове не укладывалось, что я слышала крик Эммы, такой протяжный, будто… будто… Я подняла глаза на небо: солнце, облака, не каких признаков приближающегося дождя, а жаль.

— Марина, - услышала я голос, и тёплые руки попытались меня поднять. – Идём, идём же – давай, мы должны! – и тут что-то громыхнуло на небе. Я подняла на него глаза и широко распахнула их, а потом чьи-то руки затрясли меня.

— Сеня, оставь меня… я не могу, - покачала я головой. – Всё безнадёжно, всё пало… Ты и сам знаешь, эта битва – безнадёжна, мы просто так… Её не стало, даже… даже небо плачет…

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: