Срочно в номер. Реформа 22Г – эвакуация граждан. 5 глава

Приехал наш поезд, что отвезёт меня в Пермь, где я проведу две недели с родными, а затем не увижу их большую часть лета… Надеюсь только на это, не надо больше, я не смогу без них.

Ладожский вокзал не был тем местом, что стоило описывать во всех подробностях, а если и можно то тем, что он просторен так, что в нём много окон, а внутри куча всяких магазинов, ресторанов и всё это рядом с проходами к путям к поездам.

На пути десять, именно туда нам и надо, стоял поезд с направлением «Санкт-Петербург – Екатеринбург», но нам надо было в Пермь-2, именно там и есть «то место», где живёт моя двоюродная сестра с дядей и тётей.

Вдруг вперёд меня выскочила Кира со своим чемоданищем, что тащила сзади себя на колёсиках, она повернулась лишь на мгновении лицом к нам, спросив:

— Какой вагон мам, помнишь? Не хочу быть последней и в билет лень смотреть!

— Седьмой, Кира. Четвёртое плацкартное купе с окном что открывается, наше. – Кивнула рядом идущая мама, в деловом летнем костюмчике и заделав чёлку, солнцезащитными очками.

— Отлично, - и фигурка сестрицы в зелёных шортиках растворилась в толпе.

— Мам, она не с нами, что ль, не пойму? – спросила я, искоса глядя на мамулю.

— С нами, - улыбнулась та в ответ. – Просто хочет показаться взрослой, раз тебе дозволено. Ты же едешь назад в Питер - одна, так что пусть тоже немножко построит из себя взрослую.

— Ей никто не мешает, я просто спросила. – Кивнула я, останавливаясь в очереди, а сестрица уже успела заскочить в вагон.

ЗАМИНКА

Первая неделя промчалась незаметно. За всю неделю в городе, я, что и делала: гуляла с компанией сестры, таких же гимнасток.

Обычно Кира тренируется с 7 утра (причём встаёт в 5) и до трёх дня. Я прихожу к её гимнастическому комплексу в 12, а оттуда мы соображаем, чего хочется в определённый день, которые у нас были.

У девочек комендантский час и к 19:30 они уже должны вернуться на базу, именно там находится гимнастический зал, где два раза в день они готовятся. Днём и вечером.

Киру я вижу чаще родителей, и это не потому, что я так хочу, нет – дело в том, что они вечно где-то и это нечестно! Сами же перед отъездом говорили «готовься, за две недели ты от нас устанешь», а самих теперь и след остыл.

Сестра рада мне, хоть это не признаёт, но по ней это видно. Да, бывает мы, и цапаемся друг с другом, даже ссоримся – но это согласитесь обычное дело – главное мы друг за друга горой, как учили с детства.

В первый день нашего приезда, я чтобы не выделятся напехнула на себя капюшон и очки, пряча свои глаза и волосы в капюшон толстовки – тупо? Да, я тоже сейчас так считаю, ведь люди, то и дело пялились на моё «не выделятся» и «быть невидимкой»!

Продержалась я с этим шпионажем как минимум полдня, а дальше стала носить всё летнее: платья, майки, шорты и пр. Правда, очки остались.

Пермь – большой город, но не такой как Питер. Здесь люди более дружелюбные, у нас же в городе все куда-то спешат и не до кого вокруг – это считается обычным делом. Здесь же, хоть люди и бегут по своим делам, но могут остановиться – лучше разглядеть тебя. Есть здесь забавная скульптура, когда едешь с вокзала – большая, будто из досок, буква «п»! Это надо видеть. Все улицы, что обычно вижу я – ухожены и озеленены.

Вся эта неделя в городе пролетела изучением (которое происходит каждое лето, что мы выбираемся сюда) горда: музеи, кинотеатры и конечно, куда без магазинов?!

Открывая глаза сегодня, я поставила перед собой цель – родители должны выделить мне семь дней, если не меньше – я, как ни как уеду отсюда уже скоро!

В моём номере что-то зашуршало, и я резко зажмурилась. (Мы с родителями решили снять номера в гостинице, где ближе добраться до базы сестры, что очень удобно, через эту неделю родители переберутся на квартиру к тёте и дяде, когда отправят меня в Питер)

— Эмма, просыпайся! – подёргала мою лодыжку мама, сдёргивая при этом одеяло.

— Ой, дай поспать, мам! – простонала я, пряча голову под подушку.

— Уже наспалась, поднимайся, живо! – она снова тряхнула бедную мою ногу. – Уже шесть будет, а мы же договорились с тобой… ты забыла? – спросила она, отбирая и подушку тоже.

Я села, свесила ноги с кровати и, зевнув, посмотрела на неё.

— Что, правда? – простонала я, хватая свой мобильный.

Ага, правда, почти шесть!

— Вот чёрт, - я вскочила с кровати, быстро прихватив в руку платье на вешалке и фен, понеслась в ванную, заперев себя там.

Я залезла под тёплый душ и быстро вымыла голову, вышла из него, оставил предусмотрительно воду включённой: я типа до сих пор моюсь.

Насухо протерев кожу, я нацепила через верх платье. На спине самостоятельно застегнула его на молнию, и заколов волосы, оглядела себя в зеркале: платье было на двух тоненьких лямках, чёрное. Немного с блёстками к низу. Когда крутишься, подол его взмывает вверх, делая идеальный цветок. Это платье я купила вместе с сестрой, оно предназначено на сегодняшнюю дату – 11 июня – день годовщины мамы и папы.

Всё пока шло по плану. Я уже начинаю опаздывать, а мама думала, что я допоздна колобродила по отелю и поэтому так долго сплю. На самом-то деле я легла вчера рано.

Вчера, перед тем как я распрощалась с Кирой мне в голову пришла идея, как пронести подарки, чтобы родители не заметили какие они. Чтобы был сюрприз! (Маме мы дарим набор ножей, о которых она так давно мечтала; а папе инструмент, тот самый, который ему обязательно понадобится, я уверена!). План этот уже в исполнении - я якобы проспала и должна выпроводить их за Кирой, а сама быстро притащить подарки в ресторан, где заказан столик.

— Мам? – Начала я, якобы продолжая мыться, тихо включив фен и начиная сушить волосы. Сегодня я решила оставить их распущенными и прямыми.

— Что Эмма? – Спросила та, становясь у двери.

— Я тут подумала… – театральная пауза.

— Подумала, что? – заинтересовалась она.

— Ну, езжайте без меня! Вам же ещё за Кирой, я вряд и сейчас буду готова, обещаю, в ресторане встретимся! А то ведь точно упустим свой столик!

— Ты хочешь, чтобы мы уехали без тебя?

— Да, ма! Иди, бери папу и за Кирой, а то опоздаете!

— Но…

— Ма? Я знаю, где он, я же заказывала там столик, вызову такси и доеду! – поставила я её перед очевидным фактом.

— Хорошо, - наконец, выдохнув, отозвалась она. – Деньги на такси на тумбе, и будь осторожна. – Дверь за мамой в номер закрылась, а я, вздохнув облегчённо – заулыбалась.

Есть, я это сделала! Теперь дело за малым, позвонить Серёже, что вызвался помочь меня довезти с подарками до ресторана.

На другом конце линии послышался длинный гудок, а затем знакомый, весёлый голос.

— Да, Эмма, всё получилось?

— Ага, - счастливо подтвердила я. – Сможешь всё-таки заехать?

— Да без проблем! Минут десять и я жду у входа в твою гостиницу.

— Хорошо. Слушай, а Кира передала папин подарок?

— Да, он у меня, Эмма, не волнуйся – всё будет зашибенно!

— До связи, Серёжка! – улыбаясь, я положила трубку.

Парень из Серёжки - хороший, всегда поможет – хорошо иметь друга в другом городе.

Взяв свёрток для мамы, и небольшую сумочку на цепи, я закрыла номер, осмотрительно проверив, всё ли взяла.

Спускаться по лестнице в балетках легко! Если ты бежишь по ней (слава богу, туфли не напялила!), дело в том, что лифта ждать полвека, а по лестнице быстрее и эффектнее!

Выходя из отеля, я увидела Серёжу, что подъехал на своём жёлто-чёрном мотоцикле.

— Миленькое плате, - заметил тот, вручая мне шлем.

— И без тебя знаю, - улыбнулась я, напихивая шлем на голову, прокручиваясь, подшучивая тем самым над Серёжей – я знала, что это платье до колен делает меня красивой, поэтому не удержалась.

— Держись крепко, поедем с ветерком! – заявил он, забирая свёрток для мамы, прицепляя его вместе с папиным подарком. Помог мне удобно сесть, ожидая моей команды или жеста к этому. Я быстро поправила юбку и кивнула – он увидел.

Мотоцикл резко наклонился в бок, я схватила Серёжу за талию, буквально прижимаясь к нему от страха всем телом, а тот в свою очередь газанул и с ветерком понёсся по темнеющим улицам Перми со звонким смехом.

В теле бурлила кровь от адреналина, сердце бешено стучало от скорости и веселья такого специального такси! Какая скорость не пойму никак, но это так классно: рёв мотора, сверкающие рядом огни машин, бесконечная дорога и ветер и умелый водитель!

Порывы ветра в лицо, обгоны машин, хитрые и различные пути через переулки, восхищённые взгляды и конечно незабываемое путешествие!

— Вот ты и на месте. – Сказал Серёжа, глуша мотор у входа в ресторан.

Вывеска ресторана ярко светила и приглашал войти внутрь. «Там тепло!» - Уверенно думалось мне. И это показалось отличным предположение для меня войти внутри, что я и собралась сделать.

— Офигеть, ну ты и гонщик!

— Не начинай, не люблю нотации о том, что я мог нас угробить и тому подобное, – закатил глаза он.

— Вообще-то, я хотела лишь крикнуть «вау»! – заметила я. – Ну не хочешь, как хочешь. – Дёрнула я плечами.

— О, у меня ценитель появился?

— Нет, парень – конкурент, – засмеялась я.

— Эх, Эмма тебе до меня как до Китая.

— Нет, Серёж – как до ресторана.

— Причём тут ресторан? – не понял он.

— Расстояние одинаковое. – Улыбнулась я, отдавая ему шлем, взамен беря подарки для родителей.

Уйдя от друга, как говорится – по-английски - не попрощавшись, я вошла в теплоту ресторана, радуясь этому.

— Здравствуйте, добро пожаловать. Столик на одного? – подлетел ко мне молоденький официант.

— Привет. – Кивнула я. – У меня стол заказан для Гордеевых, можно отвезти меня туда?

—День рождение празднуете? – спросил тот вежливо, по пейджеку его звали Андрей.

— Нет, годовщину свадьбы родителей.

— О, поздравляю.

— Спасибо!

— Куда пакеты эти спрятать, я так понимаю, они для сюрприза? – спросил он.

— Оу, куда-нибудь спрячь, я потом скажу когда их принести. – Улыбнулась я, отдавая пакеты.

Сидя за нашим столиком, что находился за полукруглым диваном, со шторками для уединения, я разглядывала зал: тот был огромным; везде красивый декор под старину, шикарная большая лампа по центру над пятью маленькими столиками на четверых. Кругом разных размеров столики, с цветами, а где-то со свечами. Некоторые столики были за ширмами – места на двоих, такие как тот, в котором я сижу – со шторками или у всех на виду, все столики были накрыты двумя скатертями: красной и белой поверх той. У большого окна стоял рояль, где играли милую мелодию. Было два прохода от огромной входной двери: в уборную и кухню, где ходили люди и официанты. На стенах висели картины, сами стены были коричневого оттенка с позолоченными цветками.

— Не знаю как ты, Эмма, но мы проголодались! – сел рядом папа.

— Ну, а я вас только и жду. Есть тоже хочется. – Улыбнулась я.

— Привет, Эмма! – помахала Кира в зелёно-чёрном платье и причёской из салона красоты.

— Привет, сестра. – Кивнула я той, кладя салфетку себе на колени.

Знаю, не красиво пялиться, но я не удержалась. Я посмотрела на папу и вдумчиво запоминала все его чёрточки и мимику: счастливый, ещё слегка за тридцать, лёгкая щетина на подбородке, пару седых волосиков на тёмной шевелюре, глаза ярко синие, святящиеся любовью к маме и нам с сестрой. Красивая улыбка и хорошее чувство юмора, Кира пошла в него этим. Идеальный папа – для меня.

— Аппетит – это у вас с ней семейное. – Заметила мама.

Мама представляла собой милую женщину с зелёно-карими глазами. Мама была ниже папы ростом, с отросшей карешкой и чёлкой, что она делила на ровный пробор, который был чуть больше в одну из сторон, в зависимости как ей хотелось. Небольшой, ровный нос, милая улыбка и миловидное лицо. Глаза всегда озорно искрятся или улыбаются.

— Ну, хоть что-то в нас одинаковое! – заявила я.

— Это-то да, а то бывает, глянешь: наша, а потом и не наша, хотя наша точно. – Как бы делая очевидным, проворковала мама.

— Ой, Карина, не начинай. – Взмолился папа.

— А что? Что опять не так, а, Алексей? – начала, было, спор мама.

— Мама и папа, успокойтесь! На нас люди смотрят! И вы… - но они и не слушали, я взглянула на сестру умоляюще, та, кивнув, хором со мной сказала.

— Эй! Давайте, завтра? Не будем портить всем вечер! А?

— Да-да, дочки простите. – Покраснела мам, извинившись, глянув на нас с сестрой, а затем папу.

Они оба дали обещание не спорить, ведь сегодня такой день!

Вторая выделенная мне неделя пробегала то быстро, то медленно. Тот вечер в ресторане завершился великолепно – родители оценили подарки, и мы вместе погуляли по городу. Да, было хорошо.

Последние два дня я, что и делала, так это торчала в своём номере или у родителей. Шататься по отелю достало, а с родителями не дело сидеть в номере, надо куда-то выбираться – так веселее. В своём номере я читала, и тупо мучила телевизор, надеясь о чём-нибудь интересном посмотреть кино, но я лишь обманывала себя.

За эти два дня меня реально стало бесить безделье и этот проклятый ливень, который шёл не прекращаясь!

С сестрой я разговариваю только по телефону и то совсем немного у них на базе есть чем себя занять, не то, что здесь!

Ещё, кажется, в мой мозг впечатается мельчайшая деталь номера и я смогу сказать, где и что стоит без запинки, и это ненормально! Ложилась я эти два дня спать рано, сон умеет усыплять сверхактивность.

Всё бы ничего, если не звонок мне в час ночи!

— Кто это?

— Эмма? Привет… э-э-э, это Филипп, помнишь такого? Я это… прости меня, что разбудил. Разговор просто… э-э-э.

— А, Филипп? Привет, нет, я не спала! – Соврала я, радуясь знакомому голосу, ведь я уже стала сомневаться во всей этой «магии»!

— Уже завтра, помнишь? – успокоился тот от моего ответа.

— Что будет завтра? – затормозила я.

— Как «что»? Завтра поезд, Эмма!

— Ой, совсем забыла. – Стукнула себя кулаком по лбу я.

— Да ничего, бывает! – рассмеялся тот. – Ты готова?

— Я уже как со вторника готова, - зарделась я, слава богу, тот не видит!

— Молодец, не волнуешься?

— Есть немного… Иногда даже страхово.

— Не бойся, мы будем с тобой – а это главное, – уверил меня он.

— Верно, - заулыбалась я, не зная кому. – Какие у вас там новости есть?

— Ой, лучше не надо. – Выдохнул Филипп. – Всё не очень хорошо, столько бед. Сможешь потерпеть ещё этот начавшийся день, а после него поговорим, но? Есть о чём.

— А «это» какого плана? – спросила я.

— Ну, смотря как посмотреть. Скорее необычное. – Объяснил Филипп, понимая, про что я.

— Как думаешь, а наше «необычное», будет каким? Я про это всё что нас ждёт там.

— Не представляю, Эмма. Но надеюсь на лучшее, хотя чутьё говорит лучше не стоит – ошибёшься. – Ответил Филипп, чётко обдумывая каждое слово.

— Что ж, в любом случаи, мы скоро узнаем об этом. – Выдохнула я.

— Чему быть – того не миновать.

— Хорошо сказано, Фил! - согласилась я. – Так что за беды-то? Я тоже имею право знать.

— Ну, дело в нападениях и исчезновении людей. Уже 16 человек пропало… Это пугающе, люди все на взводе. Всё думают, что началось плохое и этого не избежать – трусливые они, им нужна опора, дак, где взять её?!

— Знать бы, - кивнула я, вглядываясь в окно. – Слушай, Филипп, а как вы окажетесь на вокзале? – вспомнила я.

— Переместимся, как ещё? – усмехнулся тот.

— Чёрт, забыла же!

— Бывает, - мне показалось, что тот улыбается. – Ну, ладно Эмма, увидимся. Не хотел будить. Пока.

— Пока, Филипп. – Кивнула я трубке и закрыла свою раскладушку.

Посмотрев ещё пару минут в окно, где было темно, хоть глаз выколи, я упала на подушки и уснула крепки сном.

***

Подпрыгивая как молоток на каждом ухабе в такси, что везло меня обратно, в Питер, вернее пока на вокзал, я мечтала поскорее улечься спать – сон тянул меня в свои коварные лапы. Дело в том, что в последнюю ночь, и до того, когда я говорила с Филиппом, я видела мой кошмар, что снова мучил меня, и я боялась его.

«Лес… Поиски… Угнетающая тишина… Ещё один поворот, и что-то непременно будет…»

Всё, хватит! Не хочу, меня опять чуть не затянуло туда! В топку мп3-плеер, от него лишь ещё больше спать хочется! Брр! Да что происходит со мной? Зачем руки в кулаки зажала? Чёрт, Эмма – давай успокоимся! Дышим: вдох, выдох, вдох и снова выдох.

И давай Эмма сделаем вид, что ты задумалась? Тихонько уберем в свой новый мини-рюкзак в кавычках, плеер, где пока его место.

Этот рюкзак, появился вчера вечером с запиской.

«Всё необходимое может уместиться здесь, будь это даже лыжи – если тебе это так важно. Тяжёлым он не будет, зато дно бездонно – но не слишком, не увлекайся – во всём иногда бывает придел. Это лучшее, что мы могли придумать для новичков, надеюсь, вы им воспользуетесь по назначению.

С ув. Елизавета».

— Дочка, если не получится – возвращайся, для нас ты всё ровно будешь умницей. Деньги если что внутри рюкзака. – Обняла меня мама, когда мы вылезли из машины.

— Мам, не начинай… Я знаю, правда. – Давилась я не пролившимися слезами, ответно обнимая её

— Мы любим тебя, моя родная. Я и Кира. – Отозвалась она, смотря мне в глаза.

— Я вас то… Погодь, ты не идёшь меня провожать? – надулась я, уже готовая разревется.

— Я хочу, но не могу! – отозвалась она. – Твоя тётя Света рожает, и я обещала быть с ней.

— Сегодня? Серьёзно?

— Да, она только что послала смс, где пишет, что воды отошли, я должна ехать, – она снова меня обняла.

— О-о!

—А вот и моё такси, увидимся родная, слушай папочку до отъезда, и я так тебя люблю. – Улыбнулась она, махая рукой мне и папе, подбегая к такси в жёлтеньком платье.

— Ну, идём, Эмма или ты передумала?

— А? – подскочила я. – Нет, не передумала, пап. – Взялась я за сердце. – Напугал же! Ты и сам знаешь, я до последнего достою!

Папа обнял меня, и мы вместе пошли на путь к нашему поезду.

Поезд весь из себя ждал нас, дымя впереди и пыхтя. Я грустно улыбнулась: не так я хотела ехать одна от родителей, а с уверенностью в будущем, где я стану бизнес вумэн, точнее владельцем колонки в известном журнале в столице – но это тупые детские мечты, сейчас я даже не думала, кем хочу стать.

Осматриваясь, я обнаружила знакомые приближающие фигуры к четвёртому вагону, мне же до него не надо идти было, мы с папой стояли около и болтали, и я побежала трусцой к ним.

— Ребята!

Заметив меня, все как один заулыбались, радуясь мне. За тот день в главном замке - мы стали приятелями, а кто знает, что случится за это время, что отведено нам теперь? Надеюсь, мы станем друзьями!

— Эмма! – обнял меня Саша.

Я совсем его не стеснялась, как и Филиппа впрочем, они оба для меня были как братья. Филипп как мой ровесник, с которым можно шалить, а Саша как старший.

— Ой, я так рада вас видеть! – Затараторила я.

— Мы тоже рады, я-то точно да! – обняла меня Марина, отталкивая Сашу от меня. У меня даже глаза полезли на лоб от её дружелюбия.

— Привыкай, она теперь такая, – одними губами сказал Филипп, пожимая мне руку, я лишь кивнула.

— Вот и ты, взяла, кинула папу и не предупредила! – улыбался мой отец, подходя к нам.

Я вспомнила о своём поступке, и щёки загорели.

— Папуля, познакомься – это Саша, Марина и Филипп, это те ребята, что будут вместе со мной учиться!

— А-а-а! – лишь ответил тот, пожимая ребятам руки. – Ладно, Эмма, я тоже отчаливаю, мне по делу надо. – Он поцеловал меня в щёку. – Оставляю тебя на друзей, всем пока!

— Но… - я не смогла сказать свой аргумент, так как оказалась в его объятьях и снова глотала не пролившиеся слёзы.

— Какой у нас план? – быстро посерьёзнев, вставила я, прекращая тишину, когда папа скрылся за дверью в вокзал.

— Наверное, пока ждать прибытия в город, а там, на месте всё и решим, – Замявшись, предложил Саша.

— Не-а, я думаю надо продумать маршрут сейчас, тогда будет не в тему, – вставила Марина.

— Поддерживаю мысль, - кивнула головой я.

— Хм. Ну, прокатится против, «напрокат», на машине, никого нет? – тихо проговорил свою мысль Филипп.

— Думаю, нет. – Отозвалась я за всех.

— Хорошо, - у того заискрились глаза, и он подмигнул нам. – Потом расскажу суть плана. – Я в ответ лишь фыркнула, желая узнать сейчас.

— Уважаемые пассажиры, просьба всех войти в вагон – поезд отправляется! – сказал миловидный проводник.

— Ой, я билет забыла показать! – прищёлкнула я пальцами, подбегая к нему.

— Входи, всё верно. – Отдал тот мне мои документы хорошим голосом, следом за мной поднимаясь в вагон.

Поезд трогается с места, и Пермь-2 стал отдаляться, пока не стал далёким пятно, что держит в себе тех, из-за кого я делаю это: лишь бы их защитить, лишь бы всё было хорошо. Я уезжаю назад в свой город, где родилась, а затем мои приключения начнутся, точнее, надеюсь, познания мира волшебников.

Больно знать, что я не смогу связаться с близкими. Не увидеть их, не прижаться к ним, и даже не поговорить – к ним доступ пока закрыт. А ведь когда мы вырастаем, мы перестаём жить с родителями, мы взрослеем и становимся для кого-то тоже мамой или папой, и это так странно… Но такова настоящая жизнь, приходится мириться.

Вокруг туман и ветер, что колышет вековые кроны деревьев и мои распущенные до талии волосы.

Я иду медленными шагами по тропинке, что ведет вглубь леса, куда-то в неизвестность чего-то, что я должна узнать.

Вокруг тихо, не единой души, лишь изредка долетают отдельные ноты пения птиц. Мои ноги движутся по мягкому ковру земли – босиком и позвякивая при ходьбе. Я смотрю на них – там браслетик на правой ножке, который играет радугой с фигуркой золотого ромбика.

Волосы завиты волнами и словно шёлк проходят через пальцы, в них заплетены необычные маленькие красные ягодки, что чудесным образом подходят к платью, что одето на мне. Лёгкое и немного прозрачное. На руке висит какой-то мираж браслета с подвеской в виде Ловца снов – он очень красивый – с перьями, маленькими кристалликами и тоже золотистого цвета, словно солнышко. Я хмуро на него посмотрела, а потом снова уставилась вперёд – на дорогу.

Я снова шагаю вперёд, каким-то левым инстинктом зная дорогу.

Вдруг в лесу наступают сумерки, но мне не страшны они, я должна увидеть, мне должны показать, это важно для МЕНЯ, но что это? Я должна узнать, видеть это сама…

Резко, из кустов выпрыгивает огромный зверь, похожий на тех загримированных чудовищ из фильмов. Я кричу и чувствую, как лёгким не хватает воздуха. А затем, выходя из ступора – бегу что есть мочи, подальше от зверя, подальше оттуда, лишь бы выжить.

Кажется, что я бегаю по кругу, и всё время одно и то же: выхода нет, нет его, здесь его просто не может быть! Я боюсь, но продолжаю бежать, отчаянно цепляясь за свою жизнь. Я должна жить, ради своей семьи, ради тех, кто любит меня и ценит, а вернее - просто должна ЖИТЬ!

Передо мной появляется вдруг расплывчатая фигура, я жмурюсь от удивления и страха, но фигура становится точнее и возвышеннее, когда я пробую на него поглядеть. Я снова кричу, ничего кроме его тёмных глаз не видя…Он подхватывает меня на руки.

Затем меня поглощает темень…

Резко просыпаюсь в поту, ударяясь головой об полку для подушек и одеял на второй полке, где я спала, я понимаю – это был он, мой кошмар.

Пот струится по телу ручьём, сердце бешено скачет в груди, заставляя меня кое-как дышать и дрожать.

Мои друзья всё ещё спят, отлично – я не орала во сне, это хорошо. Спускаясь с койки вниз, и иду в туалет, где умываю лицо и шею водой. Когда глаза закрываются, в тенях снова глаза парня и зверя. Я знала, та фигура – парень и не просто, а красивый. Ведь я увидела его – но запомнила лишь глаза. Такие тёмные, такие сосредоточенные, никогда такого не видела!

Кошмар приходил вновь, но на этот раз он был иным, но насколько?

6. СТЕКЛЯННЫЙ «БАБАХ!»

Заснуть вновь я не смогла, может быть и была усталость, но вновь уснуть... Нет, со мной порядок, сон уже не нужен - хотя что-то говорило - это самообман. Кошмар, что приснился сегодня, был реалистичнее и это странно. Он был настолько настоящим, что сердце хотело сквозь землю провалиться.

Хотя сегодня он был короче, не таким устрашающим как обычно.

Зверь обычно ловит меня и я умираю от его клыков – сейчас всё иначе – я не попалась в лапы зверя и встретила его… Тот красивый парень, чью внешность я забыла – хотя точно знала, что увижу – сразу узнаю. Откуда он взялся? Его не было… это впервые, когда он оказался здесь.

Перед глазами вспыхивает ловец снов, и я прикусываю верхнюю губу. Где же я его видела? Такой знакомый, такой... родной.

— Ты давно встала?

— А? – Вздрогнула я от неожиданности, сидя на полки Саши. – Да не-а, всего час назад.

— В восемь утра что ль? Это же всё равно рано, заметь! – Проверил он часы у себя на запястье.

— Ну-у, - вытянула я. – Мне не спится что-то.

— Понимаю, - зевнул Саша. – Вряд ли и я тоже усну.

— А что это так? – Поинтересовалась из вежливости, надеясь сменить тему «Почему это, Эмма не спит?!».

— Скорее из-за неизвестности. – Дёрнул он плечами, усаживаясь.

— Вполне возможно. – Кивнула я головой. – Раз ты и я не спим, может, в карты игранём? Хотя, наверное, тупое предложение… Лучше давай кроссворды, погадаем, я тут купила один – никак не могу отгадать. – Протянула я ему журнал.

— А что? Мысль, давай. – Он взял журнал и мою ручку, готовясь разгадывать.

Время летело быстро, но в тот, же момент и медленно.

Я и Саша гадали кроссворды, пререкались насчёт них и даже иногда толкались, в результате мы отгадали многое, и многое, в том числе посмотрели в ответах. Это было забавное занятие – мы смеялись и шутили, когда Марина и Филипп всё ещё спали – мы старались сильно не шуметь из-за них, но чёрт, моментами так хотелось расхохотаться на весь вагон – но совесть не позволяла.

— Давно не спите? – Спросил Филипп, спускаясь к нам вниз со своей полки.

— С девяти. – Ответил за нас Саша. – Выспался?

— Ясно, – отозвался тот, садясь в ноги Марины. – Да, выспался. Сколько сейчас?

— Почти два. – Сказала я.

— Ого, ну я и спал же! – Филипп взялся за голову.

— По-моему нормально, Филипп. Ведь некоторые больше суток не спали, забыл что ль? Бегал вчера много – устал, вот и спал так. – Подбодрил его Саша.

— Это да, но…

— Подождите-подождите вы оба! Ты вчера весь день на ногах был? – возмутилась я, не зная о чём речь.

— Да, пришлось. – Кивнул головой Филипп, продолжая держать голову в руках. – А что тебе?

— Да так, ничего. Я вообще не понимаю о чём сейчас речь! Вы мне ничего так и не сказали! – капризным ребёнком отозвалась я, как будто у меня отняли игрушку. – И мне всё-таки скажут?

— Ну, бегали я и Марина вчера весь день. – Покосился он на спящую девушку.

— И она? – вылупилась я на Филиппа. – Давай-ка, рассказывай! Я тоже имею право знать!

— Да имеешь. Короче все вчера бегали, те, кто жил не под щитом главного города, таких как я и Марина, да много кого. – Вздохнул он. – Столько народу не стало… Кругом огонь, разрушенные здание и трупы людей: в крови, и без, – это было ужасное зрелище. А всё виноваты Они… они… - его руки затряслись, и он, собравшись, зажал их в кулаки. – Мы с Мариной не знали что делать, а тут вдруг появляется её отец и говорит: давайте живо в церковь, я за вами! Мы и побежали… В церкви было тихо и темно, пока не пришли ещё дети. Эти дети были иные – озлобленные, такие бледные и как начали в нас стрелять…

Он резко замолчал, и поняла, он не может больше сдерживаться, надо было помочь ему – успокоить. И ничего кроме как обнять, мне в голову не пришло, и я тихо ему сказала на ухо.

— Ты не там, Филипп. Всё это позади, лучше выскажись – легче станет!

— Вчерашний вечер в церкви стал могилой для многих взрослых, что защищали нас детей, тех, что были невинны. Дети выжили и спаслись, но многие из взрослых не вернулись. Их сожгли заживо там – это ужасно. – Он вдохнул. – Эмма, среди погибших отец Марины, мы были последними, кто выходил через дыру в стене, и видели, как его окружили дети (не просто какие-то, а наши друзья с детства – они переметнулись, и это жутко) и они сожгли его заживо, прямо на глазах у Марины. Понимаешь? – я кивнула, а он продолжил. – Эти дети стали беспощадны, они больше и не дети – они орудие массового уничтожения в руках - Тех. Ты представляешь, она не могла ему ничем помочь, ни мне, ни ей не дали даже попытаться – им было важно, чтобы выжили мы, а не её отец! Они, взрослые совсем с ума сошли от этих детей. А ещё, эти дети увидели нас и решили тоже прикончить, вот просто так, представляешь? Взять и уничтожить как ведьм – на огне!

— Да, я представляю. Это ужасно, это надо прекратить! – в голову влетели разные картинки того вечера и на глаза навернулись слёзы, чёрт – это ужасно, боже мой, бедная Марина, а дети – дети, что видели друзей, что, стали предателями. Те дети ужасны, за что они так со своими близкими и друзьями?!

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: