Он услышал, как Дурсли выходят из-за стола, и от греха подальше убежал вверх по лестнице.

Следующие три дня Гарри пережил, заставляя себя думать о «Руководстве по самостоятельному уходу за метлами» всякий раз, когда на него смотрела тетя Мардж. Это неплохо помогало, правда, при этом у него, похоже, стекленел взгляд, потому что тетя Мардж стала высказывать мнение о том, что у него не все в порядке с головой.

Наконец, после всех мучительных дней ожидания, наступил последний вечер пребывания Мардж в гостях.

Сириус радостно взмахнул рукой. Оборотень едва увернулся от удара и закатил глаза.

Тетя Петуния приготовила вкуснейший обед, дядя Вернон откупорил несколько бутылок вина. Они расправились с супом и лососем, вообще не упоминая Гарри; во время пирога с лимонным безе дядя Вернон утомил всех длинным рассказом о «Граннингс», своей компании по производству дрелей; затем тетя Петуния приготовила кофе, а дядя Вернон принес бутыль бренди.

– Это тебя соблазнит, Мардж?

Тетя Мардж уже порядочно набралась. Ее огромное лицо сильно покраснело.

– Совсем чуточку, – хихикнула она. – Чуть побольше… еще побольше… вот так.

Дадли жрал уже четвертый кусок пирога.

– Четвертый кусок? Сириус, да он ест больше тебя, – с отвращением сказала Лили.

– Э-э-э, это оскорбление или комплимент? – склонил голову Сириус.

– Как тебе больше нравится.

– …Как ты могла, Лили? Ты разбила мне сердце, разорвала душу и разрушила мое несчастное тело! О, ужас… Лунатик, исцели меня, прошу, – застонал Сириус, схватившись за грудь и рухнув на колени Ремусу.

Оборотень, решивший хоть в этот раз над ним подшутить, ответил:

– Э-э-э… а как?

– Сделай меня снова целым!

– Ну так как?

– Ты снова должен заполнить меня своим огненным посохом, своим копьем похоти, своей волшебной палочкой любви… в общем… э-э-э… своим членом.

– О, Мерлин всемогущий…

Тетя Петуния потягивала кофе, отставив пальчик. Гарри очень хотелось исчезнуть в спальне, но, увидев гневный взгляд маленьких глазок дяди Вернона, он понял, что придется сидеть до конца.

– Ах, – сказала тетя Мардж, причмокнув губами, и поставила пустой стакан на стол. – Прекрасная еда, Петуния. Я обычно по вечерам питаюсь полуфабрикатами – приходится ведь следить сразу за двенадцатью собаками…

Она смачно рыгнула и похлопала себя по необъятному животу, обтянутому твидовым костюмом.

– Простите. Но мне очень нравится видеть мальчика со здоровой комплекцией, – продолжила она, подмигнув Дадли. – Ты вырастешь в большого мужчину, Дадик, как и твой отец. Да, еще капельку бренди, Вернон…

А вот этот… – она кивнула головой в сторону Гарри, и тот почувствовал, как у него сжимается живот.

– Опять она за свое…

«Руководство по уходу», – быстро подумал он.

– Этот совсем плохой, мелкий. Такое бывает с собаками. Я попросила полковника Фабастера утопить одного такого в прошлом году. Мелкий, на крысу похож. Слабый. Плохая порода.

Гарри вспоминал двенадцатую страницу книги: «Заклинание для починки буксующего реверса».

– Давай, Гарри. Не обращай внимания на эту сучку, – посоветовал Сириус, напряженно смотря на книгу.

– Все дело в крови, я уже об этом говорила. Плохая кровь себя проявит. Ничего не имею против твоей семьи, Петуния, – она похлопала своей лопатообразной ладонью костлявую руку Петунии, – но твоя сестра была совсем никудышной.

– Ты опять оскорбляешь Лили? – зловеще спросил Джеймс, обняв жену за плечи.

– По-моему, так оно и есть, Сохатый, – Сириус печально покачал головой. – Вот честно, ты что, не понимаешь, когда кто-то оскорбляет твою жену? Все четко написано: «Твоя сестра была совсем никудышной»… Правда, это весьма жалкое оскорбление, если честно.

– Ой, заткнись, Сириус. Ты знаешь, что я имел в виду.

Такие встречаются даже в лучших семьях. А потом сбежала с каким-то мотом, и вот перед нами результат.

– С мотом? – переспросил анимаг-олень. – Что это значит?

Гарри смотрел на тарелку; в ушах раздавался неясный шум.

«Крепко держите метлу за хвост», – подумал он. Но следующую фразу вспомнить не смог.

Голос тети Мардж буравил его, словно одна из дрелей дяди Вернона.

– Этот Поттер, – громко сказала тетя Мардж, схватив бутыль бренди и плеснув себе в стакан и на скатерть, – вы никогда мне не рассказывали, чем он занимался.

Дядя Вернон и тетя Петуния сильно напряглись. Даже Дадли поднял голову, прекратив жевать пирог, и уставился на родителей.

– Он прекратил жевать пирог? О Боже! Ужас! Грядет конец света.

– Сириус, ты можешь заткнуться и позволить Лили читать дальше?

– Он… не работал, – сказал дядя Вернон, скосив глаза на Гарри. – Безработный.

– Так я и думала, – ответила тетя Мардж, сделав добрый глоток бренди и вытерев рукавом подбородок. Безответственный, никчемный, ленивый хапуга, который…

– Неправда, – внезапно сказал Гарри.

Лили застонала: похоже, Гарри уже не попадет в Хогсмид!

За столом повисла мертвая тишина. Гарри трясло. Он еще никогда не чувствовал такого гнева.

– ЕЩЕ БРЕНДИ! – крикнул дядя Вернон, белый, как мел. Он вылил остатки содержимого бутылки в стакан тети Мардж. – Эй, мальчишка, – рыкнул он на Гарри, – иди спать, иди…

– Нет, Вернон, – икнула тетя Мардж, подняв руку, ее маленькие, налитые кровью глазки уставились на Гарри. – Продолжай, мальчик, продолжай. Гордишься родителями, да? Поехали и разбились на машине, пьяные, наверное, были…

– И ты еще говоришь нам о пьянстве после всего, что выхлебала сегодня? – гневно фыркнул Джеймс.

– Они погибли не в аварии! – сказал Гарри, неожиданно даже для себя вскочив на ноги.

– Они погибли в аварии, ты, грязный маленький лгунишка, и оставили тебя обузой для своих порядочных, трудолюбивых родственников! – закричала тетя Мардж, раздувшись от ярости. – Ты, нахальный, неблагодарный маленький…

– Заткнись! Не смей так говорить с Гарри, ты… ты… ты…

Но тетя Мардж внезапно прекратила говорить.

– Наконец-то… – выдохнул Сириус. На какой-то момент даже показалось, что у него закончился словарный запас оскорблений.

Сначала показалось, что у нее просто уже не находится слов.

Она вроде бы раздувалась от невыразимого гнева… но все продолжала и продолжала надуваться.

Ее огромное красное лицо стало увеличиваться, маленькие глазки выкатились, а рот слишком растянулся, чтобы она могла говорить. Через секунду от ее твидового жакета отлетело несколько пуговиц, отскочив от стен – она раздувалась подобно чудовищному воздушному шару, на животе лопнул твидовый пояс, все пальцы раздулись, словно сардельки…

Джеймс, Сириус и Ремус захихикали, даже Лили тихо, неохотно усмехнулась.

– МАРДЖ! – вскричали дядя Вернон и тетя Петуния, когда все необъятное тело тети Мардж взлетело с кресла к потолку.

– Подождите-ка, у Гарри не возникнет проблем с Министерством из-за неправомерного применения магии? – Лили закусила губу и наморщила лоб.

– Вот дерьмо… Надеюсь, нет, – ответил Джеймс; он, конечно, выглядел обеспокоенным, но в глазах светились искорки радости. Он потихоньку похлопал Гарри по затылку.

Она уже стала совершенно круглой, словно огромный бакен со свинячьими глазками и странно торчащими руками и ногами. Тетя Мардж парила в воздухе, пыхтя, словно в апоплексическом припадке. В комнату, скользя по полу, с оглушительным лаем влетел Потрошитель.

– НЕ-Е-Е-Е-Е-ЕТ!

– ДА-А-А-А-А-А-А-А! – безумным криком вторил Сириус. Ремус вздрогнул и зажал любовнику рот.

Дядя Вернон схватил Мардж за ногу и попытался стащить ее вниз, но едва сам не оторвался от пола. В следующую секунду Потрошитель прыгнул вперед и вцепился зубами в ногу дяди Вернона. Гарри пулей вылетел из столовой до того, как его успел кто-либо остановить, и кинулся к шкафу под лестницей. Дверь шкафа магическим образом распахнулась, когда он прикоснулся к ней. Буквально за несколько мгновений он дотащил сундук до парадной двери.

– О Боже! Он убегает! – в панике воскликнула Лили. – Куда он пойдет? А если у него вообще нет денег? Что случится с моим малышом?

– Лили, успокойся, – пробормотал Ремус. – Ничего с ним не случится, не беспокойся.

– Да, – добавил Сириус. – С ним все будет отлично. Просто радуйся, что он сбежал от этой компашки.

Ремус встал (в результате чего Сириус с грохотом рухнул на пол) и протянул руки к Гарри. Джеймс передал зевающего младенца лучшему другу, улыбнувшись, когда Гарри обхватил руками шею оборотня, уткнувшись личиком в плечо.

Когда Ремус сел, Сириус недовольно посмотрел на него. «Гарри занял мое место! А-а-а-а, глупые милые дети и глупые красавчики-оборотни! Луна-а-а-атик, я тоже хочу, чтобы меня обня-я-я-яли…»

Он взбежал по лестнице, прыгнул под кровать, отодвинул половицу и вытащил подушку с книгами и подарками. Выбравшись оттуда, Гарри взял пустую клетку Хедвиг и кинулся вниз, к сундуку; из столовой выскочил дядя Вернон, одна его штанина шла кровавыми полосами.

– ВЕРНИСЬ СЮДА! – закричал он. – ВЕРНИСЬ И СДЕЛАЙ ЕЕ НОРМАЛЬНОЙ!

– Если ты вернешься туда, Гарри Поттер, я никогда больше с тобой не буду разговаривать.

– Сириус!

– Шучу, шучу.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: