Дадли захихикал и отвел взгляд от телевизора. Смотреть, как дядя Вернон запугивает Гарри, было его любимым развлечением.

– Во-первых, – прорычал дядя Вернон, – ты будешь вежлив в разговорах с тетей Мардж.

– Хорошо, – с горечью ответил Гарри, – но только в том случае, если она будет вежлива со мной.

– Гарри – Дурсли – один-ноль! Ура-ура, уделай этого Дурсля! – возможно, с излишним энтузиазмом воскликнул Сириус.

– Во-вторых, – сказал дядя Вернон, словно не услышав ответ Гарри, – поскольку Мардж ничего не знает о твоейненормальности, я не хочу никаких забавных вещичек, пока она здесь. Веди себя хорошо, ясно тебе?

– Я буду, если будет она, – ответил Гарри сквозь стиснутые зубы.

– Гарри – Дурсли – два-ноль! – Сириус ухмыльнулся, победно вскинув руку.

– Сириус, заткнись. – Ремус закатил глаза, слегка улыбнувшись, когда возлюбленный положил голову ему на плечо, хлопая ресницами и выпячивая губы.

– В-третьих, – закончил дядя Вернон, его маленькие злобные глазки казались щелочками на крупном багровом лице, – мы сказали Мардж, что ты учишься в Закрытом центре святого Брута для неисправимых детей-преступников.

– Извините? – вскрикнул Ремус. – Закрытый центр святого Брута для неисправимых детей-преступников?! Какого черта?!

– Мой сын, – начал Джеймс зловеще-спокойным голосом, – не посещает это заведение. Мой сын учится в ХОГВАРТСЕ. ПРОКЛЯТЫЙ ЛГУН! – Его голос становился все громче, в венах стучала кровь. – Как ты смеешь врать?! Как ты смеешь такое с ним делать? Я УБЬЮ тебя, Дурсль! Как ты, мать твою, посмел обращаться так с моим сыном?!

Лили положила руку на плечо мужа, пытаясь успокоить его, хотя она и сама была совсем не спокойной.

– Не мешай читать, Джеймс. Мою сестренку мы убьем позже.

Джеймс посмотрел на ребенка на руках, прижал его к себе покрепче и прижался щекой к взъерошенным волосам, так похожим на его собственные. Гарри, почувствовав, что папу, наверное, нужно немного успокоить, развернулся и потянулся за его очками. Весело рассмеявшись от вида папы без странных круглых штучек на глазах, он схватил Джеймса за палец маленькой ручкой.

– Что?! – вскрикнул Гарри.

– И тебе стоит придерживаться этой истории, мальчик, или будут проблемы, – выплюнул дядя Вернон.

Гарри сидел, бледный от ярости, уставившись на дядю Вернона и не веря своим ушам.

Тетя Мардж приезжает в гости на целую неделю – это худший подарок на день рождения, который он когда-либо получал от Дурслей, хуже даже, чем пара старых носок дяди Вернона.

– Ну, Петуния, – сказал дядя Вернон, тяжело поднимаясь на ноги, – мне пора на вокзал. Хочешь проехаться вместе со мной, Дадик?

Анимаг-пес заржал от хохота, услышав это имя.

– Дадик? – фыркнул он. – Мне почти жаль его. Почти.

– Нет, – сказал Дадли, снова вперившийся в телевизор, как только дядя Вернон закончил угрожать Гарри.

– Беру свои слова обратно.

– Дадли приведет себя в порядок для тетушки, – сказала тетя Петуния, приглаживая плотные светлые волосы Дадли. – Мамочка купила ему прекрасный новенький галстук.

– Мамочка расчешет тебе волосики, оденет тебя, почистит зубки и, может быть, даже вытрет попочку после того, как ты покакаешь в туалетике, – насмешливо сказал Джеймс, его карие глаза блестели. Лили попыталась скрыть улыбку, да и, если честно, у нее не было никаких причин выгораживать семейку своей сестры.

Дядя Вернон похлопал Дадли по жирному плечу.

– Тогда скоро увидимся, – сказал он и ушел с кухни.

Гарри, парализованному ужасом, внезапно пришла в голову идея.

– О-о-о! Идея! – крикнул Сириус, подпрыгивая на диване.

– Сириус, да что сегодня с тобой такое? – нахмурилась Лили.

Печально посмотрев на Ремуса, он ответил:

– У меня нехватка плотской любви.

– Что-что?! – воскликнул Ремус. – Мы же переспали этой ночью!

– Может быть, не стоит так откровенничать? – застонал Джеймс.

– Ну да, но этим утром-то ничего не было? Ты же знаешь, что мне необходимо выплеснуть энергию, раз уж я не могу теперь шалить столько, сколько в школе, – сказал Сириус, недовольно взвизгнув, когда Ремус отвесил ему подзатыльник.

Бросив тост, он быстро вскочил и пошел за дядей Верноном к парадной двери. Дядя Вернон надевал куртку.

– Тебя я с собой не возьму, – рявкнул он, увидев стоявшего рядом Гарри.

– Не очень-то и хотелось, – холодно сказал Гарри. – Я хотел у вас кое-что спросить.

Дядя Вернон подозрительно посмотрел на него.

– Третьекурсникам в Хог… в моей школе разрешают иногда посещать деревню, – сказал Гарри.

– Ну и? – грубо ответил дядя Вернон, снимая с крючка ключи от машины.

– Мне нужно, чтобы вы подписали форму разрешения, – быстро сказал Гарри.

– А зачем мне это делать? – глумливо спросил дядя Вернон.

– Потому что если ты этого не сделаешь… – начал Ремус.

– …Лунатик тебя сожрет! – радостно перебил его Сириус.

– Сириус!

– Ну, – проговорил Гарри, тщательно выбирая слова, – мне будет довольно трудно притворяться для тети Мардж, что я хожу в школу святого Кого-то-там…

– Закрытый центр святого Брута для неисправимых детей-преступников! – заорал дядя Вернон, и Гарри с удовольствием заметил в его голосе нотки паники.

– Именно, – сказал Гарри, спокойно смотря на крупное багровое лицо дяди Вернона. – Это сложно запомнить. Мне же нужно выглядеть убедительным, не так ли? Вдруг я случайно о чем-нибудь проговорюсь?

– Я из тебя душу вышибу, ты понял? – прорычал дядя Вернон, надвигаясь на Гарри с поднятым кулаком.

– Только прикоснись к нему, и я зарежу тебя, подвергну пыткам, убью, разрежу на куски, а потом напущу на тебя Сириуса, Обожравшегося Шоколадом! – воскликнула Лили.

Но Гарри не отступил.

– Дава-а-а-ай, Гарри! Гарри – Дурсли – три-ноль!

– Даже если вы вышибете из меня что угодно, тетя Мардж не забудет того, что я ей скажу, – мрачно ответил он.

Дядя Вернон остановился, впрочем, руки не опустил; его лицо приобрело уродливый землистый оттенок.

– Но если вы подпишете форму разрешения, – быстро продолжил Гарри, – клянусь, что запомню название школы, в которую будто бы хожу, и буду вести себя как магг… как будто я нормальный, и все такое.

Гарри видел, что дядя Вернон задумался, несмотря на то, что тот ощерил зубы, а на виске пульсировала жилка.

– Отлично, – наконец проворчал он. – Я буду внимательно наблюдать за твоим поведением во время визита тети Мардж. Если ты до самого конца будешь придерживаться истории и вести себя как положено, я подпишу твою дурацкую форму.

– Прекрасно, Гарри. Теперь просто хорошо себя веди, ладно? Не дай генам Джеймса проявить себя в следующие несколько дней, – с мудрым видом посоветовал Ремус.

– Что это ты имеешь в виду, оскорбляя мои гены? – взвился Джеймс. – Я тебе…

– Ладно, ладно, проехали. Лили, продолжай, пожалуйста.

Он развернулся, открыл парадную дверь и так громко ей хлопнул, что из нее выпало одно из маленьких стеклышек.

Гарри не вернулся на кухню. Вместо этого он поднялся в спальню. Если уж придется вести себя как настоящему магглу, начинать лучше прямо с этого момента. Медленно и печально он собрал все свои подарки и открытки и спрятал их под половицу, туда же, куда и подарки.

Потом он подошел к клетке Хедвиг. Эррол, похоже, пришел в себя; они с Хедвиг спали, спрятав головы под крылья. Гарри вздохнул, затем разбудил их обоих.

– Хедвиг, – печально сказал он, – тебе придется улететь отсюда на неделю. Лети с Эрролом, Рон за тобой присмотрит. Я напишу ему записку, все объясню. И не смотри на меня так, – в янтарно-желтых глазах Хедвиг читалось негодование, – я не виноват. Иначе я не смогу ходить в Хогсмид с Роном и Гермионой.

– Бедный мой сыночек… – вздохнула Лили; ее острый ум уже начал обдумывать идеи для страшной мести Дурслям и этой жуткой женщины Мардж.

Через десять минут Эррол и Хедвиг (к лапе которой была привязана записка для Рона) вылетели в окно и исчезли из виду. Гарри, чувствуя себя совсем отвратительно, спрятал пустую клетку в гардероб.

Но долго размышлять ему не пришлось. Практически сразу снизу заорала тетя Петуния – Гарри должен был немедленно спуститься и встретить гостью.

– Сделай что-нибудь с волосами! – сказала Петуния, когда он добрался до коридора.

Гарри не видел смысла в попытках уложить волосы. Тетя Мардж обожала ругать его, так что чем неаккуратнее он будет выглядеть, тем довольнее она будет.

– Нет, Гарри, нельзя, чтобы она была довольной! – негодующе крикнул Сириус.

Очень скоро послышался хруст гравия на улице: на дорожку въехала машина дяди Вернона; после хруста щелкнула дверь машины, затем кто-то грузно зашагал по садовой дорожке.

– Открой дверь! – зашипела тетя Петуния на Гарри.

– Он не твой раб, – гневно сказал Джеймс.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: