В животе у Гарри похолодело от отчаяния. Он открыл дверь.

На пороге стояла тетя Мардж. Она была очень похожа на дядю Вернона: крупная, жирная, с багровым лицом. У нее даже были усы, хоть и не такие пышные, как у него.

Сириус, Ремус и Джеймс дружно поежились.

– Видишь, именно поэтому я и предпочитаю мужчин, – заявил Сириус Джеймсу.

Ремус закатил глаза.

– А я-то думал, что ты действительно меня любишь…

– Дорогой, дражайший Лунатик, как ты вообще мог такое подумать?

– Не знаю, – Ремус поправил волосы, которые лезли в глаза. – Ты же сам мне каждый день говоришь, что любишь меня…

– Это ложь, Лунатик, это все ложь…

В одной руке она держала необъятных размеров чемодан, под мышкой в другой руке – старого, злого бульдога.

– Где мой Дадик? – зарычала тетя Мардж. – Где мой племяшик-какашик?

– П-племяшик-кака-а-а-ашик? – выдохнул Сириус, в его горле что-то булькало. Все остальные уже истерически хохотали.

Из коридора, ковыляя, вышел Дадли, его светлые волосы были приклеены лаком к толстой голове, а галстук едва виднелся из-под множества подбородков.

Тетя Мардж ткнула чемоданом в живот Гарри, сбив дыхание, заключила Дадли освободившейся рукой в могучие объятия и поцеловала в щеку.

Гарри отлично знал, что Дадли терпел объятия тети Мардж исключительно потому, что ему хорошо за это платили, и, конечно же, когда они наконец отпустили друг друга, в жирном кулаке Дадли была зажата хрустящая двадцатифунтовая бумажка.

– Спиногрыз.

– Ленивый спиногрыз.

– Ленивый, жирный спиногрыз.

– Ленивый, уродливый, жирный…

– Ой, только не начинайте снова!

– Петуния! – крикнула тетя Мардж, пронесшись мимо Гарри, словно тот – какая-нибудь подставка для шляп.

Тетя Мардж и тетя Петуния поцеловались, точнее, тетя Мардж ткнулась здоровенной челюстью в костлявую скулу тети Петунии.

Вошел дядя Вернон и с веселой улыбкой закрыл дверь.

– Чаю, Мардж? – спросил он. – А что будет Потрошитель?

– Потрошитель выпьет немного чаю из моего блюдца, – сказала тетя Мардж, и они все проследовали на кухню, оставив Гарри с чемоданом в коридоре.

Но Гарри не жаловался; он был рад любому поводу не попадаться на глаза тете Мардж, так что потащил чемодан наверх в пустую спальню, медленно, насколько мог.

Когда он вернулся на кухню, тете Мардж уже подали чай и пирог с фруктами, а Потрошитель что-то шумно лакал в углу.

– Это создание – оскорбление для меня и для всех собак в мире, – объявил Сириус, театральным жестом смахивая с глаз несуществующие слезы.

Гарри видел, как ежится тетя Петуния при виде капель чая и слюны, разбрызгивающихся на чистый пол. Тетя Петуния ненавидела животных.

– Кто присматривает за другими собаками, Мардж? – спросил дядя Вернон.

– О, ими занимается полковник Фабастер, – бухнула тетя Мардж. – Он вышел в отставку, так что рад любому делу. Но я не могла оставить бедного старичка Потрошителя. Он без меня чахнет.

Потрошитель снова зарычал, когда Гарри сел. Именно это впервые привлекло внимание тети Мардж к Гарри.

– Так! – гавкнула она. – Ты все еще тут?

– Да, – сказал Гарри.

– Не вздумай говорить «да» таким неблагодарным тоном, – проворчала тетя Мардж. – Вернон и Петуния оказывают тебе неоценимую услугу, позволяя жить здесь. Сама бы я так не поступила. Сразу отправила бы тебя в приют, если бы нашла люльку на своем пороге.

– Уверена, что он предпочел бы жить в приюте, нежели с моей дурой-сестрой, – пробормотала Лили сквозь стиснутые зубы.

Гарри очень хотелось сказать, что он предпочел бы жить в приюте…

–Вот видите?

…чем с Дурслями, но мысль о разрешении на посещение Хогсмида остановила его.

Сделав над собой усилие, он горько улыбнулся.

– И нечего мне тут ухмыляться! – загремела тетя Мардж. – Смотрю, ты совсем не стал лучше с тех пор, как мы в последний раз виделись. А я-то надеялась, что хоть в школе в тебя вдолбят немного хороших манер.

Она сделала большой глоток чая, отерла усы и сказала:

– Напомни-ка еще раз, куда ты его отправил, Вернон?

– В школу святого Брута, – быстро ответил Вернон. – Первоклассное учреждение для безнадежных случаев.

– Но почему тогда там не учится Дадли?.. – спросил Сириус с искренним изумлением.

– Ясно, – сказала тетя Мардж. – В школе святого Брута используют розги, мальчик? – рявкнула она через стол.

– Э-э-э…

Дядя Вернон незаметно для тети Мардж кивнул.

– Да, – сказал Гарри. Затем, решив, что можно и подыграть, добавил: – Все время.

– Отлично, – сказала тетя Мардж. – Не верю в эту жеманную, дурацкую бессмыслицу, что нельзя бить тех, кто этого заслуживает.

– А что такого сделал Гарри, чтобы заслужить наказание розгами? – спросил Ремус, прикрыв желтые глаза.

– Луна-а-атик… ты сейчас такой красивый, – жарко прошептал Сириус на ухо оборотню и ухмыльнулся, почувствовав, как тот вздрогнул.

– Заткнись и слушай дальше.

– Хорошая трепка – вот что необходимо в девяноста девяти случаях из ста. А тебя часто били?

– О, да, – сказал Гарри. – Много раз.

Тетя Мардж нахмурилась.

– Мне по-прежнему не нравится твой тон, мальчик, – сказала она.

– Всем наплевать, – пробормотала Лили.

– Если ты так спокойно разговариваешь о том, как тебя бьют, совершенно очевидно, что бьют тебя не так сильно, как следовало бы. Петуния, я бы на твоем месте написала жалобу. Дай им понять, что в случае с этим мальчишкой стоит применить крайние меры воздействия.

– Тронешь моего сына, и я тебя убью, – нахмурился Джеймс.

Дядя Вернон, возможно, забеспокоился, что Гарри забудет об их сделке; так или иначе, он внезапно сменил тему разговора.

– Слышала утренние новости, Мардж? Ну, про этого сбежавшего преступника?

Тетя Мардж только начала обустраиваться, а Гарри обнаружил, что уже практически тоскует по жизни в доме 4 по Тисовой улице без нее. Дядя Вернон и тетя Петуния обычно были рады, что Гарри не попадается им на глаза; собственно, сам Гарри был рад этому не меньше.

Тетя Мардж, с другой стороны, желала постоянно следить за Гарри, чтобы громовым голосом давать советы по воспитанию.

Она обожала сравнивать Гарри с Дадли и с огромным удовольствием покупала Дадли дорогие подарки, злобно смотря на Гарри, словно провоцируя его на вопрос, почему же ему не подарили ничего.

Кроме того, она постоянно бросалась невеселыми намеками на то, почему Гарри вырос таким неотесанным.

– Не вини себя в том, что мальчишка получился таким, Вернон, – сказала она за обедом на третий день. – Если гниль сидитвнутри, тут уже ничего не поделаешь.

– Не смей оскорблять Лили и Сохатого, – прошипел Сириус. – Помнишь, что я сказал насчет того, что тебя съест Лунатик?..

Гарри попытался сосредоточиться на еде, но его руки задрожали, а лицо загорелось от гнева. «Помни о разрешении, – сказал он себе. – Подумай о Хогсмиде. Ничего не говори. Не поднимай…»

– Молодец, Гарри. Не делай никаких глупостей. Даже если они их и заслуживают… – про себя добавила Лили.

Тетя Мардж потянулась за бокалом вина.

– Это одно из простейших правил разведения, – сказала она. – С собаками все точно так же. Если что-то не так с сукой, то с щенком тоже будет что-нибудь не так…

– Ты только что назвала Лили сукой?! – заорал Джеймс. – КАК ТЫ ПОСМЕЛА? ДА ЛИЛИ ЛУЧШЕ, ЧЕМ ТЫ ВООБЩЕ МОЖЕШЬ СЕБЕ ПРЕДСТАВИТЬ, ГРЕБАНАЯ ТВАРЬ!

В этот момент бокал, который держала тетя Мардж, взорвался у нее в руке. Во все стороны полетели осколки стекла; тетя Мардж заморгала от неожиданности, по ее румяному лицу стекали капли вина.

– Мардж! – взвизгнула тетя Петуния. – Мардж, ты в порядке?

– Не беспокойся, – проворчала тетя Мардж, промокая лицо платком. – Должно быть, слишком сильно сдавила. Как-то раз уже такое было, в гостях у полковника Фабастера. Не беспокойся, Петуния, у меня очень сильная хватка…

Но и тетя Петуния, и дядя Вернон подозрительно посмотрели на Гарри, так что он решил, что лучше будет остаться без пудинга, и сбежал из-за стола сразу, как смог.

– Это же нечестно, – пробормотал Сириус. – Остался без пудинга…

Выйдя в коридор, он прислонился к стене, тяжело дыша. Уже давно он не терял над собой контроль до такой степени, чтобы при этом что-нибудь взорвалось.

Он не мог себе позволить, чтобы подобное случилось снова. На кону стояло не только разрешение на посещение Хогсмида – если все так пойдет и дальше, у него возникнут проблемы с Министерством магии.

Гарри по-прежнему оставался несовершеннолетним волшебником, и магический закон запрещал ему колдовать за пределами школы. Да и послужной список у него был не идеальным. Прошлым летом он получил официальное предупреждение, в котором совершенно ясно было заявлено: если Министерство узнает, что в доме на Тисовой улице снова применялась магия, Гарри могут исключить из Хогвартса.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: