Похоже, уже очень поздно. У Гарри от усталости уже чесались глаза.

Может быть, закончить доклад завтра вечером?

Он закрыл чернильницу, вытащил из-под кровати старую наволочку, сложил в нее фонарик, «Историю магии», доклад, перо и чернильницу, слез с кровати и, отодвинув одну из половиц, спрятал под нее наволочку со всем содержимым.

– Я тоже так делал, когда приходилось прятать вещи от матушки… – заметил Сириус. – Очень полезно…

Затем он встал, потянулся и посмотрел на электронный будильник на столе.

Час ночи. У Гарри засосало под ложечкой. Ему уже целый час как тринадцать лет, а он лишь сейчас это обнаружил.

– О-о-о! Обожаю дни рождения! С днем рождения, сынок! – весело улыбнулся Джеймс. Ремус закатил глаза и продолжил читать, игнорируя оленя-анимага.

В Гарри было и еще кое-что необычное – он совершенно не ждал дней рождения. Ему даже открытки ни разу никто не подарил. Дурсли проигнорировали два последних его дня рождения, так что вряд ли ни с того ни с сего вспомнят этот.

– Ужасно! – вставила Лили, нахмурившись. Джеймс наморщил лоб: как можно не праздновать день рождения собственного племянника? Как они смеют так относиться к его сыну? Оборотень посмотрел на Сириуса – тот тоже был хмур.

Гарри пересек темную комнату, направляясь мимо пустой большой клетки Хедвиг к открытому окну. Облокотившись на подоконник, он подставил лицо холодному ночному воздуху, такому приятному после целого вечера под одеялом. Хедвиг не было уже две ночи. Гарри о ней не беспокоился – она уже улетала так надолго, – но надеялся, что она скоро вернется.

Она была единственным живым существом в доме, не вздрагивавшим от одного его вида.

Сириус положил голову на колени Ремусу и прикрыл глаза, чувствуя, как длинные пальцы гладят его локоны. Я отлично знаю, каково это. Бедный мальчик…

Гарри, по-прежнему необычно маленький и худой для своего возраста, все же вырос за последний год на несколько дюймов. Его черные как смоль волосы, впрочем, оставались такими же, как всегда: упрямыми, неаккуратными, что бы он с ними ни делал.

– Да! У него мои волосы!

– Э-э-э… Джеймс, мы и так это знаем…

– Ой. Точно…

Глаза за стеклами очков были ярко-зелеными, а на лбу, хорошо заметный под волосами, виднелся тонкий шрам в форме молнии. Из всех необычных черт Гарри этот шрам был самой удивительной. Это не был, как десять лет уверяли Дурсли, шрам от автомобильной аварии, которая унесла жизни родителей Гарри, потому что Лили и Джеймс Поттеры погибли не в аварии.

Они были убиты, убиты…

Голос Ремуса едва не сорвался.

…самым ужасным темным волшебником в этом столетии, лордом Волдемортом. Гарри спасся при этом нападении…

– Они пытались УБИТЬ МОЕГО СЫНА?! – вскричал Джеймс, его глаза загорелись. – То, что убили Лили, само по себе ужасно, но СЫНА?!

…получив всего лишь шрам на лбу, когда проклятие Волдеморта вместо того, чтобы убить его, вернулось обратно к своему создателю. Едва живой, Волдеморт сбежал…

Но Гарри сошелся с ним лицом к лицу в Хогвартсе. Стоя у темного окна и вспоминая их последнюю встречу, Гарри понимал, как ему повезло дожить хотя бы до тринадцатого дня рождения…

Джеймс обхватил голову руками. Повезло дожить хотя бы до тринадцатого дня рождения?

Внезапно он поднял голову и спросил:

– Какого черта он живет с магглами? Где, вашу мать («Джеймс Поттер! Следите за языком!»), вы двое и Питер? Почему он не живет с вами?

– Понятия не имею, Сохатый! – ответил Ремус, немного злясь на будущего себя. Куда он вообще делся? – Предполагаю, что в будущем оборотням запрещают усыновлять детей…

– Может быть, с нами что-то случилось…

Никто не знал, что на это ответить; Сириус закусил губу, Джеймс посмотрел на красавца-сыночка, Лили прижала ребенка к груди.

Оборотень после некоторых колебаний решил читать дальше, со страхом ожидая новых ужасных новостей.

Он посмотрел на звездное небо в поисках Хедвиг, которая, возможно, именно в эту минуту планировала к нему с дохлой мышью в клюве, чтобы потребовать награду. Рассеянно разглядывая крыши, он лишь через несколько секунд понял, что именно видит. На фоне золотистой луны виднелся силуэт большого, странного кособокого существа, и он увеличивался, направляясь к Гарри. Тот стоял неподвижно, наблюдая, как силуэт опускается все ниже. Долю секунды Гарри раздумывал, держа руку на щеколде, не захлопнуть ли окно, но затем причудливое существо пронеслось над одной из уличных ламп на Тисовой улице, и Гарри, узнав его, отскочил в сторону.

В окно влетели три совы: две из них поддерживали третью, которая, похоже, была без сознания. Они тихо плюхнулись на кровать Гарри, и средняя сова, большая и серая, рухнула без движения. К ее ногам был привязан сверток.

Гарри тут же узнал упавшую в обморок сову: это был филин Эррол, принадлежавший семье Уизли.

– Это не тот парень, который ему звонил? – спросил Сириус.

– Да. Рон, по-моему, – ответил Джеймс сдавленным голосом.

Гарри тут же бросился к кровати, развязал веревки вокруг ног Эррола и перенес его в клетку Хедвиг. Эррол открыл один затуманенный глаз, тихо ухнул в знак благодарности и начал хлебать воду.

Гарри повернулся к оставшимся совам. Одна из них, крупная полярная сова, оказалась Хедвиг. У нее тоже был сверток, и она выглядела чрезвычайно довольной собой. Она слегка клюнула Гарри, когда тот забрал ее груз, затем перелетела через комнату, присоединившись к Эрролу. Третью сову, небольшую красивую неясыть, Гарри не узнал, но сразу понял, откуда она: вместе с третьим свертком она принесла письмо с гербом Хогвартса.

Когда Гарри освободил и эту сову от груза, она с важным видом распушила перья, расправила крылья и вылетела через окно в ночь.

Гарри сел на кровати, взял сверток Эррола, оторвал коричневую бумагу и обнаружил подарок, завернутый в золотую упаковку, и свою первую в жизни открытку на день рождения.

Подрагивавшими пальцами он открыл конверт. Оттуда выпали два листка бумаги – письмо и вырезка из газеты.

Вырезка была явно из магической газеты, «Ежедневного Пророка», потому что люди на черно-белой фотографии двигались. Гарри взял ее, разгладил и прочитал:

«СОТРУДНИК МИНИСТЕРСТВА МАГИИ ПОЛУЧИЛ ГЛАВНЫЙ ПРИЗ

Артур Уизли, глава Отдела по борьбе с неверным использованием маггловских предметов, выиграл главный приз в лотерее «Ежедневного Пророка».

Обрадованный мистер Уизли заявил «Ежедневному пророку»: «Мы потратим этот приз на летний отпуск в Египте, где наш сын Билл работает разрушителем проклятий для банка Гринготтс».

Семья Уизли проведет в Египте месяц и вернется к началу учебного года в Хогвартсе, где учатся пятеро их детей».

Гарри посмотрел на движущуюся фотографию и улыбнулся, увидев, как все девять Уизли яростно машут ему, стоя перед огромной пирамидой.

Маленькая, приземистая миссис Уизли; высокий, лысеющий мистер Уизли; шестеро сыновей и единственная дочь, все (впрочем, на черно-белом фото этого видно не было) с огненно-рыжими волосами. Прямо посередине фотографии стоял Рон, высокий и нескладный, с ручной крысой Струпиком на плече; он обнимал младшую сестренку Джинни.

Гарри и представить не мог, кто больше заслуживает выиграть кучу денег, чем Уизли – прекрасные, но очень бедные люди.

– Мои родители их не любят, – пробормотал Сириус, скривив губы от отвращения при одной мысли о своей ужасной матери и об отце.

Он взял письмо Рона и развернул его.

«Дорогой Гарри,

С днем рождения!

Слушай, извини за тот телефонный звонок. Надеюсь, магглы тебе ничего за него не устроили. Я спросил папу, он сказал мне, что, наверное, кричать не стоило.

– Ты так думаешь? – саркастически проговорил Ремус.

В Египте очень здорово. Билл водил нас по усыпальницам, ты просто поверить не сможешь, какие проклятия на них наложили древние египетские волшебники. Мама не пустила Джинни в последнюю. Там была куча скелетов-мутантов: у магглов, которые туда пробрались, вырастали вторые головы и прочие штуки.

– Клево! – ухмыльнулся Сириус. Напряжение в комнате после этого простого замечания сразу спало, и вскоре все сдавленно хихикали.

Я просто не поверил, когда папа выиграл лотерею «Ежедневного Пророка». Семьсот галлеонов! Большую часть потратили на отпуск, но мне еще купят палочку на следующий курс».

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: