Источники по истории Украины, Белоруссии, Литвы, Прибалтики, Закавказья и Средней Азии в XIV—XVII вв.

Акты Великого княжества Литовского. Основной массив актов Великого княжества Литовского находится в книгах «Литовской метрики», где собраны документы с конца XIV до конца XVIII в. Их можно рассматривать как архив государственной канцелярии, отражающий особенности формы записей различных документов в книги. По правилам государственной канцелярии со всех доку­ментов от имени великого князя, государственного совета («па­нов рады»), сейма, а также входящих документов делались копии или записи более или менее пространного содержания, которые вносились в специальные книги. Они в какой-то степени напоми­нают «копийные» книги, составлявшиеся в России. Таким обра­зом, «Метрика» в большинстве случаев не сохраняла текста ори­гинала, а давала только его краткое изложение. Тем не менее «Метрики» составили 600 книг. В конце XVI — начале XVII в. с обветшалых книг-оригиналов были сделаны копии. Впоследствии большинство оригиналов погибло в пожаре. Книги-копии стали единственными источниками, сохранившими акты до конца XVI в.

Все книги «Метрик» в зависимости от содержания делятся на «Книги данин», «Книги справ судовых», «Книги аренд», «Книги посольств». Однако тематический подбор документов не всегда выдерживался.

Огромное значение имеют книги, содержащие документы о со­циально-экономическом развитии Белоруссии и Литвы. Здесь на­ходятся акты на земельные владения, о создании городов, откры­тии торгов, ярмарок, корчем, таможенных сборах, арендах, раз­нообразных привилегиях. Материалы судебно-правового харак­тера раскрывают систему феодальной эксплуатации, социально-классовую политику государства, содержат свидетельства о борь­бе народа с феодальным гнетом. Документы внешней политики, собранные в особых книгах, представлены «листами» к иноземным правителям, наставлениями послам и другими материалами дип­ломатического характера.

Значительную группу актовых источников составляют жало­ванные грамоты (привилеи), которые давались великим кня­зем на земли, на освобождение от налогов, торги и т. д. Среди них особо выделяются привилеи, данные дворянству — шляхте. Они свидетельствуют о феодальных правах дворянства и опреде­ляют экономическое и юридическое положение католической церкви. Именно такой характер носит Городельский привилеи 1413 г., объявивший унию Польского королевства и Великого кня­жества Литовского. Этим привилеем определялись прежде всего политические права высшего католического духовенства, панов и шляхты. Католики-феодалы освобождались от ряда повинностей в пользу великого князя, получали права на избрание польских королей и литовских великих князей, а также на участие в совете (раде) Великого княжества Литовского.

Расширение прав католического духовенства и шляхты, осво­бождение шляхетства от посылки своих крестьян для выполнения повинностей в пользу великого князя, передача судебных прав над крестьянами их владельцам зафиксированы в привилее 1447 г. великого князя Казимира.

Помимо привилеев, носивших общегосударственный характер, сохранялись жалованные акты на отдельные земли, уезды (по­веты) Смоленской (1505 г.), Киевской (1529 г.), Полоцкой (1547 г.) и других земель, а также грамоты городам о даровании им самоуправления на основе магдебургского права (Вильно, Троки — 1387 г., Киев — 1516 г. и др.).

Материалы политической истории, истории шляхетских воль­ностей сохранились в дневниках государственных сеймов и сей­миков поветов. Особенно ценны документы, отложившиеся в «Дневнике» Люблинского сейма 1569 г. В течение нескольких месяцев шли дебаты об унии Литовского княжества с Польшей, которые отразили острые противоречия шляхты и литовских маг­натов. Две редакции «Дневника» имеют текстуальные различия, хотя и составлены они сторонниками унии, видимо, в Польше. Протокольные записи речей литовских и польских делегатов дают возможность проследить выработку основных положений, на осно­ве которых образовалась Речь Посполитая.

Материалы по социально-экономической истории, положению крестьян, городского населения, ремесленным цехам, судебной системе сохранились в книгах городских, земских, магистратских судов и в книге высшего судебного органа (с 1581 г.)—Трибу­нале.

В земских судах судебными чиновниками, выбираемыми по­жизненно, рассматривались гражданские дела между шляхтой повета. В городских судах судебные разбирательства соверша­лись городским судьей, подсудком и писарем под председатель­ством воеводы или старосты. Решения этих судов могли, быть обжалованы в Трибунале.

Особый характер носили так называемые подкоморные суды. Так как они разбирали споры о поземельной собственности, то их дела важны для решения вопросов, связанных с землевладением и землепользованием.

Города, управлявшиеся на основе магдебургского права, имели магистратские суды, в делопроизводстве которых отложились гражданские и уголовные дела, дающие материалы не только чи­сто судебного порядка, но и рисующие социальные и бытовые условия жизни городского населения.

Для изучения хозяйства и крестьянского населения Украины, Белоруссии и Литвы в XVI—XVII вв. крайне важны уставы, инвентаря (описи) и ревизии. Уставы предназначались для господарских (великокняжеских) имений и имели областные отличия, что связано с характером хозяйств. Такими были, на­пример, уставы 1514 г. для Виленского и Трокского поветов. На основе местных уставов в 1557 г. был выработан «Устав на во­локи», который в дальнейшем дополнялся, уточнялся и служил образцом для будущих уставов. Целью устава были размежева­ние княжеских и боярских земель, проверка прав на владения, возвращение великому князю земель, захваченных другими фео­далами, перепись крестьян и их земель, установление крестьян­ских повинностей. Основной податной единицей была установлена «волока», считавшаяся нормальным наделом для крестьянского двора (около 21 га в трех полях). С «волоки» определялись крестьянские повинности, состоявшие из барщины, натуральных и денежных взносов и т. д. Введение «Устава на волоки» привело к государственному обмежеванию господарских земель, установ­лению твердых поступлений, в великокняжескую казну.

Хозяйственные описания Великого княжества Литовского со­хранились в инвентарях и ревизиях начиная с XVI в. В инвентарях, как правило, указываются граница имений, сведения о гос­подской усадьбе, хозяйстве (фольварке), о церкви и духовенстве, городах и деревнях, количестве хозяйств в них, обеспеченности землей, рабочей силой, инвентарем. Инвентари отмечают также источники и размеры доходов, подати и повинности горожан, кре­стьян, общин, национальный состав и вероисповедание населения, качество почв, леса, водные пути и т. д.

Близки к инвентарям ревизии, периодически проводившиеся как в имениях великого князя, так и у частных владельцев. Если инвентари представляют описания широкого плана со всесторонним охватом территории, то многие ревизии имеют более локаль­ную задачу. Так, «Ревизия пущ и переходов» 1559 г. и «ординация» (устроение) 1631 г. включают материалы только о лесных угодьях княжества.

Ценные материалы по экономике имеются в писцовых книгах. В них основное внимание уделялось описанию городов и селений, установлению изменений границ между ними, есть сведения и о крестьянских повинностях.

Законодательные установления нашли свое отражение в Ли­товских статутах. Известны три статута—1529, 1566 и 1588 гг.

Первый Литовский статут был выработан сеймами 1528 и 1529 гг. Он имел 13 разделов, делившихся на артикулы или ста­тьи. Источниками его были привилеи 1447, 1529 и других годов, материалы текущего судопроизводства, Русская Правда, некото­рые положения римского, польского и немецкого права. Исследо­ватели первого статута отмечают неполноту и противоречивость отдельных его статей. Возможно, что это было одной из причин, приведших к появлению второго Литовского статута 1566 г. Но­вый статут поправил погрешности предыдущего, дополнил его новыми статьями, включенными в 14'разделов. Однако последо­вавшая вскоре уния Литвы с Польшей потребовала согласования норм Литовского статута 1566 г. с польскими законами, что было отмечено в постановлении Люблинского сейма 1569 г.

Третий Литовский статут был утвержден в 1588 г. королем Сигизмундом III и стал законодательным актом для территории Великого княжества Литовского в ее границах после Люблинской унии. Статут состоит из 14 разделов. В них говорится о «парсоне господарской», т. е. о власти великого князя (разд. 1); об основных положениях военной службы (разд. 2); о вольностях шляхетских (разд. 3); о гражданском и уголовном праве, судьях и судах, приданом, завещаниях, земельных спорах, межах и т. д. (разд. 4—14).

Сравнивая все три статута, нетрудно заметить их ярко выра­женный классовый характер, изменение расстановки сил феода­лов, усиление закрепощения крестьян. В частности, прослежи­вается эволюция политического строя княжества от магнатской к шляхетской монархии, установление сословных привилегий шляхетства, оформление его кастового характера, защита зе­мельных прав литовской шляхты от посягательств польских маг­натов. Статуты дают возможность проследить некоторые этапы закрепощения крестьян, которое завершилось статутом 1588 г., оформившим единое сословие крепостных крестьян.

Если статуты 1529 и 1566 г. известны по рукописным описа­ниям, то статут 1588 г. был напечатан на белорусском языке. Отме­тим, что если на раннем этапе существования княжества доку­менты составлялись на латинском языке, то с XV в. их основная масса на русском (белорусском), а с 1569 г. на польском.

Украинские, белорусские и белорусско-литовские летописи.Сохранившиеся летописные памятники XIV—XVII вв. сравнительно невелики и составляют, очевидно, только часть имевшихся ле­тописей, тем не менее они дают представление о характере лето­писей, путях их развития, содержании.

Густынская летопись, названная так по списку XVII в., при­надлежавшему Густынскому монастырю на Полтавщине, состоит из двух частей. Первая по содержанию близка к Ипатьевской летописи, а вторая часть (1300—1597 гг.), хотя и очень краткая, отличается определенной самостоятельностью. Летописец исполь­зовал Воскресенскую, Троицкую летописи, польские, западноевро­пейские хроники, русские временники, на которые он делал ино­гда ссылки на полях рукописи. Возможно, что летопись оканчи­валась 1515 годом, так как статьи о начале казаков (1516 г.), но­вом календаре (1582 г.) и унии (1588 г.) носят характер припи­сок. Наибольшую ценность представляют известия летописи о войне с монголо-татарами (1489 г.), восстании Мухи Волошина (1491 г.), войне Ивана III с Литвой. Автор выступает как защит­ник украинского народа и православной церкви.

Супрасльская летопись — сборник летописных текстов первой половины XVI в. Рукопись принадлежала Супрасльскому мона­стырю под Белостоком. В основе летописи — извлечения из Нов­городской IV и Новгородской V летописей, восходящих к псков­скому своду XV в. Ряд известий восходит к Киевской летописи с событиями за 862—1515 гг. Предполагают, что в последней ча­сти события 1491 —1541 гг. записаны современником-очевидцем. Среди них находится повесть о битве под Оршей в 1514 г.

Ценнейший исторический материал содержит «Летопись Само­видца», приписываемая исследователями генеральному подскарбию Роману Ракушке-Романовскому. Летопись начинается крат­ким изложением событий с древнего времени до середины XVII в. Затем идет основная часть — «Летописец о начале войны Хмель­ницкого», после чего следуют записи дневникового характера до 1702 г. Отдельные списки летописи продолжены до 1734 г. Не исключено, что «Летописец о начале войны Хмельницкого» и про­должение принадлежат разным авторам. Логично видеть в авто­ре «Летописца» человека, тесно связанного с казацко-старшин-скими кругами. Положительно оценивая воссоединение Украины с Россией, восхваляя старшину, автор в то же время видит в осво­бодительной войне под руководством Богдана Хмельницкого лишь проявление борьбы против гнета польской шляхты и администра­ции. В связи с этим антифеодальные выступления казачьих ни­зов и украинского крестьянства находят резкую, отрицательную оценку. При определенной тенденциозности в оценке событий в летописи отложился значительный конкретно-исторический мате­риал по истории освободительной борьбы украинского народа против гнета панской Польши.

Такого же рода материалы имеются в Хмельницкой и Львов­ской (Львовско-русской) летописях.

«Хмельницкая летопись» охватывает события за 1636—1650 гг., которые происходили на Подолии, отчасти Волыни и Киевщине. Ее неизвестный автор, возможно житель из местечка Хмельник на Подолии (отсюда и название летописи), в форме дневниковых записей излагает события, связанные с предысторией и началом освободительной войны.

«Львовская летопись», как считают, была написана служите­лем войсковой канцелярии при Богдане Хмельницком Михаилом Гунашевским. Первая часть летописи (1498—1626 гг.) не пред­ставляет большого интереса. Во второй части (1626—1649 гг.) I автор выступает как очевидец и современник, подробно освещая казацкое восстание 1630 г.

Для изучения истории Украины XVII в. большой материал дают летописи Грабянки и Величко, хотя они были созданы в XVIII в.

«Летопись Грабянки» написана в начале XVIII в. Григорием Грабянкой — видным деятелем казацкой старшины, гадячским полковником. Идея летописи — дать историю Украины с древней­ших времен до 1709 г. (избрание гетманом Скоропадского). Наи­большую ценность имеет часть, повествующая о событиях XVII в., особенно периода 1648—1655 гг., от битвы при Желтых Водах до похода Хмельницкого и Бутурлина в 1655г.

«Летопись» Самуила Величко (1670 — ок. 1728 гг.) также выш­ла из-под пера человека старшинского круга. Автор ее служил в Генеральной войсковой канцелярии, откуда был уволен после казни В. Кочубея. Используя широкий круг источников: краткие казацкие летописные записи, универсалы, письма, грамоты,— Ве­личко, видимо, недостаточно хорошо в них разбирался, чем объяс­няются многочисленные ошибки в летописи, охватывающей время с начала освободительной войны украинского народа до 1700 г.

Большое число известий по истории Украины, Белоруссии и Литвы сохранилось в составе белорусско-литовских (или, как их называли, «западнорусских», «литовских») летописей, написанных на белорусском языке. Их делят на две группы — Краткие и Про­странные своды. Это деление, хотя оно и имеет некоторую услов­ность, если судить по размерам летописей, отвечает характеру происхождения известий: в кратких списках сведения главным образом белорусского происхождения, в пространных — литов­ского.

Краткая редакция возникла не ранее конца XIV в. и не позд­нее XV в. Она состоит из общерусского свода в западнорусской обработке и «Летописца великих князей Литовских», созданного около 1428—1430 гг. Изложение событий в Краткой редакции до­водится до 1446 г. Проникнутая идеей возвеличивания Великого княжества Литовского и его князей, Краткая редакция в то же время проявляет большой интерес к Русскому государству и тем связям, которые имелись между двумя соседними странами. Зна­чение многих известий летописи определяется записями современ­ников, как, например, о Смоленском восстании 1440 г. против на­местника великого князя Сигизмунда — Андрея Саковича. Отдель­ные списки летописи дают описание битвы при Грюнвальде и Танненберге в 1410 г., где объединенные русские, литовские и польские войска одержали победу над немецкими рыцарями.

К Краткой редакции относят «Летопись Авраамки», Супрасльский, Уваровский, Познанский, Никифоровский, Академический списки, а также «Кроники о великих князех литовскых» Красин-ского. Среди них обращает на себя внимание несколько отличная от остальных «Летопись Авраамки», составленная в конце XV в. и названная так по имени переписчика. Летопись использовала компилятивный псковский свод, близкий к Новгородской IV и Новгородской V летописям, что придает ей известный общерус­ский характер. Вызывает интерес Супрасльский список, представ­ляющий собой летопись в сборнике, переписанном в 1519 г. и впоследствии принадлежавшем Супрасльскому монастырю. В этом списке отразился первоначальный текст белорусско-литовской летописи в Краткой редакции, который лег в основу всех после­дующих сводов.

Пространная редакция белорусско-литовских летописей — «Ле­тописец великого княжества Литовского» — возникла во второй половине XVI в. в период обостренных дискуссий по поводу ха­рактера намечавшейся унии между королевством Польским и Великим княжеством Литовским. В этих условиях нужно было идеологическое, политическое обоснование ведущей роли и значе­ния Великого княжества Литовского и его князей по отношению к Польше. Поэтому Краткая редакция летописей в Пространной редакции была дополнена легендарными, недостоверными в своей основе сведениями о происхождении отдельных родов и литовской шляхты в целом и начальной истории Великого княжества Литов­ского. В ней нашла, в частности, отражение история о латинском происхождении литовского народа, поэтому летопись начинается с рассказа о неком князе Палемоне, родственнике Нерона, бе­жавшем из Рима и поселившемся на Немане.

Пространная редакция представлена несколькими списками, которые в отличие от списков Краткой редакции, написанных жителями белорусских земель, по большей части белорусами, со­ставлялись, как правило, в Литве. К спискам Рачинского, Евреиновскому, Румянцевскому и другим близка летопись («Хроника») Быховца, ныне утерянная, но сохранившаяся в издании 1846 г. «Хроника» обрывается на 1506 г. Текстологическое исследование свидетельствует, что кроме общих с Пространной редакцией источников автором использована летопись, близкая к Ипатьев­ской, а описание событий от 1453 г. носит самостоятельный ха­рактер.

По составу сведений обе редакции летописей можно разделить на две части — до последней четверти XIV в. они мало досто­верны, а для конца XIV—XVI вв. дают значительный материал.

По истории Белоруссии середины XVI — начале XVII в. пер­востепенное значение имеет Баркулабовская летопись, написанная на белорусском языке в городке Баркулабово (близ Орши) в се­редине XVII в. Она отличается от остальных белорусско-литовских летописей не только сочным, живым, образным языком, но с особым, местным характером, так как основное внимание автора обращено на Баркулабово, Могилев, Полоцк и ближайшие райо­ны Материалы летописи неравномерно распределены во времени. Первое известие записано под 1545 г. (о Берестейском сейме 1544 г.), затем после некоторого перерыва освещаются события _с 1563 по 1608 г., а в конце идет запись за 1633 г. Наиболее точ­ные описания относятся к событиям последнего десятилетия ХVI — начала XVII в., где автор выступает их очевидцем. Изве­стия о повседневной жизни простых людей, хозяйственном поло­жении, быте крестьян, о времени и условиях проведения полевых работ заполняют страницы летописи. Особое значение имеют за­писи более чем за 20 лет о ценах на рожь, пшеницу, ячмень, овес, гречиху, коноплю, горох, капусту, об урожайных и неурожайных годах, голоде и его последствиях для простых тружеников. Глу­бокий интерес к жизни народа, сочувствие к его страданиям и положению проходят через всю летопись. Летопись имеет сведе­ния о действиях русских войск под Могилевом в конце Ливонской войны, об украинских казаках, бывших в Белоруссии, о Лжедмитрии II.

Церковно-полемические сочинения XVI—XVII вв.отражают не только вопросы взаимоотношений католической и православной церквей, но и социально-экономическое положение, которое скла­дывалось с принятием той или иной веры. Образование на цер­ковном соборе в Берестье (Бресте) в 1595 г. униатской церкви привело к появлению сочинений, одни из которых защищали унию и связанное с ней положение, а другие выступали против нее в защиту религиозных прав белорусского и украинского на­родов.

В защиту католической церкви и унии выступил ксендз-иезуит, ректор иезуитской академии в Вильне, а затем надворный про­поведник Сигизмунда III Петр Скарга (1536—1612 гг.). Церковно-идеологическая позиция Скарги совершенно ясна: он был одним из инициаторов Брестской унии и в своем сочинении «Берестейский собор и оборона его» доказывал правомерность создания униатской церкви тем, что константинопольские патриархи пра­вославной церкви зависят от турок и «от пана бога прокляты», а также необходимостью церковного единства, под которым пони­малось подчинение православной церкви католической. По идей­но-церковному содержанию к Скарге близок ряд других сочине­ний иезуитов, а также униатского епископа Ипатия Потея, дока­зывавшего, что униатская церковь не нарушала обрядов право­славной церкви.

В ответ на эти сочинения появился ряд белорусских и украин­ских произведений церковно-полемического характера, отстаи­вавших самостоятельность православной церкви и право населе­ния ее исповедовать. К ним относится «Апокрисис» («Отповедь»), написанный в конце XVI в. автором, скрывшим свое имя под псевдонимом Христофора Филалета, «Панолидия, или Книга обороны кафолической святой апостольской всходней церкви и свя­тых патриархов и о грехах и о россах христианех» епископа За-хария Копыстенского и др. Наибольшее значение для понимания сути полемики имеет сочинение Ивана Вишенского «Книжка Иоанна мниха Вишенского от святыя Афонские горы в напоми­нание всех православных христиан братствам и всем благочести­вым в Малой России в короне Полской жительствующим». Иван Вишенский (род. между 1540—1545 гг.— ум. в 20-х годах XVII в.) происходил из местечка Вишня в Галиции. Уйдя на Афон, при­нял монашество. В 1604—1606 гг. жил на Украине, затем снова вернулся в монастырь, откуда присылал послания. «Книга» со­стоит из 10 глав с кратким «О чину прочитания сего писания» введением. Хотя основная задача Вишенского — обличение като­ликов и «латинян», однако по сути это трактат о равенстве наро­дов, праве каждого человека исповедовать свою религию, о нена­висти народа к крепостничеству и национальному угнетению, пра­ве его на свободу.

Об Украине, Белоруссии и Литве имеются материалы в сочи­нениях иностранцев. Исследуя эти сочинения, следует учитывать особенности, заключающиеся в подходе средневековых авторов к явлениям и событиям другой страны, к быту, праву, верованиям и воззрениям людей, а также трудности языкового характера (многие географические названия, имена, термины получают иска­жение).

Среди немногих иностранцев, посетивших в XV в. Восточную Европу, был бургундский рыцарь и дипломат Гильбер де Ланноа (1386—1462 гг.). В сочинении «Путешествия и посольства» он рас­сказал о посещении Ливонии, Новгородской и Псковской земель, Литвы и Украины. Наибольший интерес представляют материалы описания городов (Рига, Нарва, Псков, Новгород, Дерпт, Вильно, Троки), а также наблюдения о политической жизни, быте, нравах населения Руси, Литвы, Ливонии.

Ценные сведения об Украине имеет «Дневник» Эриха Ляс-соты — участника посольства 1594 г. германского императора Рудольфа II в Запорожскую Сечь с целью привлечения казаков на императорскую службу против турок. Заметки дневникового характера отражают восприятие исторических фактов автором. Он рассказывает о пребывании в Киеве, переговорах с казаками, дает описание интересных подробностей быта и порядков запо­рожских казаков. «Дневник» Ляссоты включает также материалы о Молдавии, Польше и Швеции.

«Описание Украины» составлено французским инженером Гийомом Бопланом, который в 1630—1648 гг. был на польской службе и принимал участие в строительстве крепостей на юге Украины. Помимо общих сведений об Украине интерес представ­ляют описания Днепра с порогами, границ, а также составленные карты, изданные в 1648—1650гг.

Источники по истории Прибалтики.Латвия и Эстония со вто­рой четверти XIII в. до 1561 г. входили в состав Ливонии. Это наложило отпечаток на характер сохранившихся письменных источников как актового, так и описательного характера, напи­санных в основном на немецком языке.

Актовые материалы судебного характера показывают не только взаимные тяжбы феодалов, но и жесточайшую эксплуатацию эстонского и латышского населения немецким дворянством и бюр­герством. Источники свидетельствуют о барщине, доходившей в XVI в. в Латвии до 300 дней в году.

Документы органов городского управления, ландтагов, цехо­вых организаций представляют значительный интерес, так как во многих делопроизводственных записях отразилось социально-эко­номическое развитие земель, хотя в целом эти материалы носят тенденциозный характер, касаются узкокастовых групп населе­ния. Протоколы ландтагов, статуты устанавливали судебные по­рядки, нашедшие отражение в судопроизводственной практике. Среди них выделяется Курляндский статут 1617 г., которым уста­навливались крепостное право и связанные с этим юридические и другие отношения.

Среди исторических произведений выделяются хроники, в раз­ной степени продолжавшие развивать тенденции, заложенные ранее в «Хронике Ливонии» Генриха Латвийского и «Рифмован­ной хронике».

«Новая Рифмованная хроника» XIV в. сохранилась отрывками в составе поздних хроник. В ней даны описания 1315—1348 гг., которые были использованы в конце XIV в. при составлении хро­ники Германом Вартбергом, начальником канцелярии магистра Ливонского ордена. «Хроника» Вартберга представляет интерес для изучения истории 1358—1378 гг., в кратких записях много сообщений о войнах Ливонии с литовцами.

Наиболее значительным историческим сочинением XVI в. является «Хроника Ливонской провинции», составленная Бальтазаром Руссовым. Она была напечатана на немецком языке в 1578 г., а затем переиздана в 1584 г. Первые две части носят ком­пилятивный характер; история Ливонии доведена до 1561 г. В третьей части (1561—1583 гг.) Руссов как очевидец рассказы­вает о Ливонской войне, оправдывая позицию Ревеля (Таллина) в этой войне и захват эстонских земель Швецией. Наряду с этим в «Хронике» отмечается неизбежность распада Ливонии, выска­зывается сочувствие тяжелому положению эстонских и латыш­ских крестьян.

Несколько позже написал «Хронику Ливонии» Франц Ниенштедт (1540—1622 гг.) — купец, помещик, рижский бургомистр. «Хроника» начинается с древнего периода, однако интерес вызы­вают описания XVI в. Часть их основана на «Хронике» Руссова, личных воспоминаниях, на использовании некоторых документов. Интересно сопоставление материалов «Хроники» с мемуарами Ниенштедта, охватывающими историю Риги за 1571—1609 гг.

Источники по истории Грузии XIV—XVII вв.представлены в основном историческими и географическими сочинениями.

«Памятник эриставов», составленный в начале XV в., как и другие труды этого времени, не дает обобщающего представле­ния о Грузии. Автора интересует история феодалов, что приводит к фиксации событий, относящихся к внутренней жизни ксанского и отчасти арагвского эриставств. К этому сочинению примыкает по характеру «Хроника Месхийской псалтыри», где изложены некоторые исторические события княжества Месхети (1559— 1587гг.).

Значительный материал по истории Грузии вошел в так назы­ваемую «Новую Картлис Цховреба» — летописный сборник, воз­никновение которого относится к началу XVIII в. Специально созданная «комиссия ученых мужей» как бы ликвидировала «про­бел» предшествующих списков «Картлис Цховреба», дополнив их событиями XIV—XVIII вв. Материалы были взяты из грузинских, армянских, греческих, персидских и других памятников, а также из устных рассказов. Комиссия некритически восприняла многие материалы, что снижает значение приводимых известий. Опреде­ленной редакционной обработке подверглась «Древняя Картлис Цховреба», чем в значительной мере можно объяснить разночте­ния поздних списков летописи. В XIX в. к «Картлис Цховреба» причислили еще ряд исторических сочинений XVI—XVIII вв., затрагивавших историю Грузии.

Материалы по истории и географии Грузии до XVIII в. содер­жит «Сакартвелос Цховреба» («Жизнь Грузии»), составленная Багратиони Вахушти (1695 или 1696—1784 гг.), жившем с 1724 г. в Москве. Особую ценность имеют историко-географические опи­сания Грузии с середины XV в. до 1744 г. с приложением хроно­логических и генеалогических таблиц, а также хорошо выполнен­ных карт. Хотя многие материалы даются в обработке XVIII в., они восходят к ранним источникам.

Сохранились грузинские актовые материалы XVI—XVII вв., что позволяет с наибольшей достоверностью изучать социально-экономическую историю, особенно историю и положение кре­стьянства. Большинство сохранившихся грамот — иммунитетные и жалованные. В них отразились история землевладения и земле­пользования, права феодалов, обязанности населения. Ряд актов касается судебно-правовых вопросов.

Многие вопросы социально-экономической, политической, пра­вовой истории Грузии отразились в «Законах Вахтанга» — кодексе феодального права, составленном в 1705—1708 гг. при Вахтанге VI и основанном на более ранних юридических памятниках. Особое внимание в «Законах Вахтанга» уделено юридическому оформлению крепостного права.

По истории Армении XIV—XVII вв.сохранилось небольшое число письменных источников, особенно до второй половины XVII в.

Труд Аракела Доврижеци (1595—1669 гг.) «Книга историй» впервые напечатан в 1669 г. «Книга» рассказывает о событиях, совершившихся в Армении в 1602—1662 гг., в том числе о массовом переселении армян в Южную Персию, проведенном Шах-Адббасом. Аракел много путешествовал, записывал рассказы уча­стников и очевидцев событий, изучал и использовал в своем со­чинении памятные записи в рукописях, мелкие хроники и другие щеточники.

«История» Захария Канакерци (1627—1700 гг.) излагает со­бытия XV—XVII вв., связанные с Арменией, Ираном, Турцией. Наибольший интерес представляют материалы по социально-эко­номической, культурной истории, этнографии армянского народа XVII в., т. е. те сведения, которые отличаются конкретностью и достоверностью. Захарий Канакерци не ставил задачи критики используемых материалов, а предупреждал: «...все, что понаслыш­ке дошло до нас, то и написал я, и ложное, и правдивое... а вы как хотите, так и делайте».

Наиболее крупным источником по истории Азербайджана XVв.является географическое сочинение ал-Бакуви «Отбор лучших памятников среди диковинок стран». Его ценность определяется описаниями Тебриза, Ардебиля, Барда, Нахичевани и других городов страны. Особенно подробно описан Баку.

В XVI в. была написана «Лучшая из истории». Из 12 томов до нашего времени дошли лишь два последних, охватывающих время с 1405 по 1578 г. Автор ее — Хасан-бек Румлу был при­дворным историографом, поэтому основное внимание он уделил восхвалению деятельности иранских шахов. Наибольшую цен­ность представляют сведения о системе землевладения, собира­нии налогов, народных восстаниях.

Как официальный историограф выступает в сочинении «Миро-украсительная Аббасова история» Искандер Мюнши, служивший секретарем (мюнши) в диване. Он имел возможность пользо­ваться архивом. Как современник Мюнши особенно подробно опи­сал события 1578—1628 гг., где наряду с политической историей имеются сведения об экономике и народных восстаниях, к кото­рым автор относился явно враждебно.

По истории Дагестана материалы имеются в сочинении конца XVI — начала XVII в. Мухаммеда Рафи Ширвани «Повествование о династии Рустам-хана», у которого Мухаммед Рафи был на службе.

Источники по истории Средней Азиив значительной степени представлены сочинениями на персидском, таджикском и узбек­ском языках. Многие из них посвящены описанию Тимура (Та­мерлана) и его походов. Выделяется труд Низам-ад-дина на пер­сидском языке «Книга побед», составленный в 1401 г., с исполь­зованием официальных записей, и «Дневник похода Тимура в Индию» Гиясуддина Али. На их основе после смерти Тимура Шереф-ад-дином была составлена еще одна «Книга побед», где приводится подробный рассказ о походе Тимура против Тохта-мыша.

Источником по истории Средней Азии и соседних стран служит труд Абд-ар-раззака (1413—1482 гг.), большую часть своей жизни проведшего в Самарканде и прозванного Самаркандским В исторической хронике «Место восхода двух счастливых звезд и место слияния двух морей» даны описания истории монголов, Тимура и Тимуридов с 1304 по 1471 г. на основе более ранних источников и дополнений собственных наблюдений.

Несколько повествований по истории Средней Азии сохрани­лось от конца XV—XVII вв. История ханских завоеваний описана таджикским поэтом Бенаи (ум. в 1512 г.). Одна из сохранив­шихся редакций известна под названием «Шейбони намэ» (книга о Шейбани-хане). Семитомный труд по истории (от «сотворения мира» до начала XVI в.) «Сад чистоты относительно жизни про­роков, царей и халифов» был написан Мирхондом (1433—-1498 гг.). Однако оригинальными считаются лишь часть шестого и седьмой тома, впоследствии завершенные, обработанные и до­полненные до 1521 г. внуком Мирхонда — Хондемиром.

Сведения по географии, экономике Средней Азии, Афганиста­на, Индии имеются в «Записках Бабура», составленных на узбек­ском языке Захиреддином Бабуром (1483—1530 гг.)—основате­лем династии Великих Моголов в Индии. Особую ценность пред­ставляют материалы конца XV — начала XVI в., где показана политическая ситуация в Средней Азии, подробно излагаются военные действия в Мавераннахре.

Ряд известий по истории Средней Азии сохранился в записках путешественников.

Немец Ганс Шильбергер в 1395 г. попал в плен к туркам, жил при дворе султана Баязида, а с 1402 г.— при дворе Тимура. По возвращении на родину (в 1427 г.) написал книгу «Удивительная история, как Шильбергер из Мюнхена был уведен в плен и вер­нулся обратно», где рассказал о Турции, Средней Азии, Золотой Орде, а также о Грузии, Крыме.

Посол кастильского короля к Тимуру Руи Гонзалес де Кла-вихо в начале XVв. совершил большое путешествие в Самар­канд, которое подробно записал в «Дневнике путешествия в Са­марканд в 1403—1406 гг.». В «Дневнике» рассказано о приеме посольства Тимуром, который в это время «был уже так стар что почти не мог поднять веки», о садах и дворцах Самарканда и т. д.

О Средней Азии оставил записки арабский путешественник Ибн-Баттута (1304—1377 гг.), посетивший среди многих стран также Крым, южные области Руси, Волгу. Рассказы о своих путешествиях он продиктовал секретарю марокканского султана, и их можно рассматривать как отчет о его деятельности. Под­робности экономического, этнографического и культурно-бытового характера делают записки Ибн-Баттута одним из значительных исторических источников.

Часть вторая

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: