Источники по истории Закавказья и Средней Азии

Для истории Кавказа и прилегающих территорий большое зна­чение имеют исторические труды армянских и грузинских истори­ков, древнейшие из которых восходят к V в. н. э.

Ранние произведения армянских авторов представлены церковно-богословскими сочинениями. Однако в них можно найти ряд сведений по истории Армении. Так, в сочинении Корюна (V в.) «Житие Маштоца» содержится материал об армянском просвети­теле Месропе Маштоце, с именем которого связывается возник­новение армянского алфавита. Корюн приводит сведения о борьбе церкви с ересями и язычеством.

«История Армении» Фавстоса Бузанда (V в.) сохранилась в четырех последних частях (из шести написанных), где излагаются события от царствования Хосрова Котака до раздела страны в 384 г. «Историю Армении» можно считать первой попыткой дать сравнительно целостную историю страны, основанную на агиогра­фической литературе. Наиболее ценные известия связаны с мате­риалами эпоса и народной поэзии.

Во второй половине V в. появилось несколько трудов, имею­щих значение как для установления отдельных исторических фак­тов, так и для понимания историографических проблем. Среди них — «История Вардана и войны армянской» Егише и «История Армении» Лазара Парбеци. Авторы этих трудов —современники важных событий, в том числе восстаний армянского народа про­тив иранского владычества. Егише рассказывает о восстании 450—451 гг. под руководством Вардана Мамиконяна, о его пред­посылках и ходе, приводит ряд известий о других государствах Закавказья. Парбеци кроме событий 450—451 гг. описывает вос­стание 481—484 гг. Так же как и Егише, его волнует судьба Ар­мении, Грузии, Албании Кавказской. По сути дела «История» Парбеци может рассматриваться как продолжение труда Фавсто­са Бузанда в той части, которая посвящена событиям от раздела Армении до 440 г.

Наиболее крупный исторический труд «История армян» при­надлежит Мовсесу Хоренаци (Моисей Хоренский). Он как бы под­водит итог предшествующему изучению Армении. По поводу «Истории армян» в исторической литературе высказывались мнения о более позднем ее происхождении (в VII или даже в IX в.). Ос­нования для того искали в тех частях труда, которые явно позд­него происхождения. Источниковедческий анализ свидетельствует, что «История армян», как и многие другие сочинения, не избежала интерполяции, что требует серьезного текстологического изучения. В то же время изучение биографических данных о Мовсесе Хоре­наци, точность в сведениях о событиях конца IV — середины V в. и ряд других наблюдений позволили отнести сочинения Хоренаци к V в.

Труд возник в условиях возрождения определенной политиче­ской самостоятельности Армении во второй половине V в., когда задача создания истории армянского народа была очень острой. Первая книга — «Родословие Великой Армении» отличается ле­гендарным характером приводимых сведений. Вторая книга «Сред­няя история наших предков» повествует о времени от Александра Македонского до признания христианства официальной религией в Армении (начало IV в.). В значительной степени и в этой ча­сти приводимые сведения носят легендарный характер. Третья часть представляет «конец истории нашего отечества». Эта часть доведена до 440 г., где дается эпилог «Плач» в связи с прекраще­нием династии Аршакуни.

В основу сочинения Мовсеса Хоренаци был положен широкий круг источников. Помимо сказаний, мифов, эпических песен он использовал сочинения своих предшественников, армянских авто­ров, а также труды греческих и сирийских писателей.

Важным источником по истории Армении, а также Византии, Ирана, Месопотамии является «История» Себеоса, которая по­священа в основном периоду царствования византийского импе­ратора Ираклия (610—641 гг.). В «Истории» рассказывается о войнах между Византией и Ираном, а также об арабских завоева­ниях в Армении. Ряд историков предполагают, что начальные ча­сти «Истории» Себеоса, известные под названием «Начальная ис­тория Анонима», со сведениями по древнейшему (легендарному) периоду Армении и истории I—V вв. не принадлежат Себеосу.

История арабских завоеваний на Кавказе нашла отражение в труде армянского историка VIII в. Гевонда «История халифов». Она охватывает период с 640 по 788 г. При этом события послед­него периода даются как свидетельства очевидца. Обращают на себя внимание широта, разнообразие и подробность описания. Очень важны сведения о народных восстаниях 703, 748, 762, 774— 775 гг. против ига Арабского халифата. Гевонд свидетельствует не только о выступлениях против иноземных завоевателей, но и о накале антифеодального движения, которое при этом проявлялось среди народа. Он осуждает людей, выступающих против арабов и против местной феодальной знати, называя их «сынами пре­ступления, не знающими страха божия, ни страха перед ишханами, ни почтения к старцам». Классовая, феодальная позиция авто­ра явственно выступает в этих словах.

Как историко-географический источник важна «География» Анания Ширакаци (VII в.), одно время приписываемая Мовсесу Хоренаци. Труд дает материалы о географических представлени­ях, имевшихся в Армении, и делит мир на семь областей (кли­матов) с их внутренним административным делением. Особенно» подробно в «Географии» дается описание Армении. Страна делит­ся на 15 областей, указываются их границы, области подразделя­ются на районы (гавары), подробно сообщается о природе, полез­ных ископаемых и т. д. Отличительной особенностью труда являет­ся стремление его автора опереться на наиболее достоверный мате­риал.

Ранние грузинские исторические труды, как и армянские, но­сили религиозно-церковный характер и написаны в форме «жи­тий» святых. Древнейшее из них — «Мученичество Шушаники» (70-е годы V в.), автор которого Яков Цуртавели (духовник Шу-шаиики) рассказывает о страданиях знатной женщины, жены пра­вителя Нижней Картлии, за приверженность к христианству. Яков Цуртавели рисует социальную структуру современного ему грузин­ского общества, дает представление о быте, нравах, культуре тога времени.

В конце VI в. возникло анонимное произведение «Мученичество Евстафия Мцхетели», повествующее о злоключениях некоего пер­сидского христианина Евстафия, бежавшего в Восточную Грузию» и казненного по приказанию персидского наместника. Значитель­ный интерес представляют те страницы «Мученичества», где автор приводит материалы о политической, социальной и бытовой жиз­ни Грузии, особенно точно описывая положение ремесленников, в среде которых жил Евстафий.

Большой материал по социально-политической истории Восточ­ной Грузии и сопредельных с ней стран в период арабского вла­дычества имеется в «Мученичестве Або Тбилели», созданном в 786—790 гг. Иоанэ Сабанисдзе по поручению картлийского като­ликоса. Жизнь мусульманина Або, принявшего христианство и каз­ненного за это, послужила сюжетом для создания идейно-полити­ческого сочинения, автор которого много внимания уделяет во­просу о месте Картли среди других стран, возбуждению ненави­сти к поработителям, подъему и укреплению самосознания наро­да. Эта особенность выделяет сочинение Иоанэ Сабанисдзе из числа других «Мученичеств», так как оно создало предпосылку для написания подобных произведений: «Жития Константина Ка-хи» (IX в.) и «Мученичества Горбона» (X в.).

Следует иметь в виду, что житийная литература, зародившись как форма церковно-религиозных сочинений, со временем все больше наполняется светским содержанием, хотя многие труды по-прежнему носят название «жития».

Древнейшим светским памятником письменности Грузии явля­ется «Летопись обращения Грузии (Картли)», составленная неиз­вестным автором в IX в. Летопись состоит из двух частей. В пер­вой части события излагаются от легендарного похода Александра Македонского, а затем дается список грузинских царей и като­ликосов до IX в. Вторая часть посвящена распространению хри­стианства в Восточной Грузии, которое связывается с именем Ни­ны Каппадокийской, «просветительницы» Грузии. Светский памят­ник сохранил в себе элементы житийной литературы, хотя в этих, «житиях» наряду с явно недостоверным, легендарным материа­лом имеется много интересных фактов по истории Восточной Гру­зии. Переплетение реальных и вымышленных событий заставляет исследователей осторожно относиться к материалам «Летописи». Автор несомненно использовал исторические труды по истории Кавказа, которые принадлежат грузинским, армянским, сирий­ским, персидским, греческим писателям.

Материалы со сведениями по политической и церковной исто­рии Закавказья, в особенности Азербайджана (Албании Кавказ­ской), имеются в «Истории агван», написанной на армянском язы­ке в X в. Вопрос об авторстве этого сочинения представляет осо­бый интерес, так как долгое время им считался Мовсес (Моисей) Каганкатваци, а время составления труда относили к VII в. Но­вейшие исследования позволили установить, что автором ее яв­лялся Мовсес Дасхуранци. Возможно, что Дасхуранци был ком­пилятором, использовавшим многочисленные труды своих пред­шественников. «История агван» состоит из трех частей. Первая ос­нована на сочинениях Егише, Мовсеса Хоренаци, «житиях», ле­гендах, а вторая и третья части используют ряд документов VI—VII вв.

По древней истории Средней Азии сохранилось сравнительно-мало местных письменных источников, что в значительной степени объясняется арабским завоеванием в VII—VIII вв. и фанатизмом, мусульманского духовенства, уничтожавшего письменные памят­ники на местных языках. Поэтому особое значение имеет изучение-сохранившихся документов, найденных во время раскопок в 30— 40-х годах XX в. замка на горе Муг в верховьях Зеравшана. Ос­татки некогда большого архива представляют собой письма к сог­дийскому царю Диваштичу и от Диваштича к владельцу замка, а также деловые записи, отчеты на пергамене, бумаге и дереве в основном на согдийском языке.

Наиболее важные исторические факты сохранились в трудах: ат-Табари и ан-Наршахи, написанных на арабском языке.

«История пророков и царей», составленная Табари (839— 923 гг.) на основе многих исторических источников, не дошедших до нас, сохранилась в сокращенной редакции. Это сочинение была переведено (а точнее, изложено) и на таджикский язык (в 963 г.). Сохранившиеся списки этого произведения отличаются друг от друга, что ставит перед историками задачу их глубокого источни­коведческого изучения.

«История Бухары» (или «История Наршахи») была составле­на в 943—944 гг. (или в 948—949 гг.) среднеазиатским историком, ан-Наршахи (899—959 гг.) с целью сообщить «о состоянии Буха­ры, ее достоинствах, прелестях, о всем, что есть в Бухаре и ее окрестностях из удобств жизни и что вообще до нее относится». «Ис­тория Бухары» в первоначальном виде до нас не дошла. Она дваж­ды подвергалась сокращению: первый раз в 1128 г., когда была переведена на таджикский язык, и второй раз в 1178 г. Эта по­следняя редакция с дополнениями неизвестного автора и может являться предметом источниковедческого исследования. Даже в сокращенном варианте сочинение Наршахи дает исключительно важные сведения по истории и топографии Бухары, об иррига­ционной системе, поселениях вокруг города, об обычаях бухарских правителей, дворцах, ткацких мастерских и т. д. Кроме того, опре­деленную ценность имеют материалы, связанные с историей завое­вания Средней Азии арабами, о восстаниях Абруя в Бухаре в VI в. и Муканны в 70—80-х годах VIII в., о распространении ис­лама.

Глава 4

ЛЕТОПИСИ

Летописи — корпус важнейших источников по истории Древ­ней" Руси, объединяемых спецификой изложения материала в виде погодных записей событий. На протяжении нескольких столетий только летописи доносят до нас сведения об историческом процес­се в его непрерывности и многообразии.

Летописью обычно называют реально сохранившийся летопис­ный памятник, представленный, одним или несколькими Наименования существующих летописей случайны и условны. Лаврентьевская летопись ведет название от имени писца, списавшего уцелевший список летописи в 1377 г. Ипатьевская летопись на­зывается по имени монастыря, где она была найдена. Некоторые историки предлагали переименовать все сохранившиеся летописи, связав их названия с историей летописания. Однако это означало бы, что уточнение происхождения летописей было бы невозможно. В равной мере это затруднило бы наименование вновь открывае­мых летописей и создавало бы неурядицу, что подтверждает прак­тика. Так, А. А. Шахматов назвал свод 90-х годов XI в. Началь­ным сводом, а потом обнаружил, что есть еще Древнейший свод 30-х годов XI в. В условных названиях летописей встречаются и цифровые обозначения: Новгородская первая, вторая, третья и т. д. Цифры не определяют порядок _происхождения.

Летописи — произведения со сложной структурой и во многих своих частях с неясной историей. Выработка принципов критики (анализа) летописей является одной из наиболее сложных и важ­ных проблем исторического источниковедения.

Многочисленными исследованиями и прежде всего работами _А. А. Шахматова установлено, что реально сохранившиеся летопи­си являются летописными сводами, соединившими в себе, целый ряд предшествующих летописей. Работа сводчика летописей^:— компиляция, основное правило которой — цитирование старых_текстов при минимуме их переработки. В силу этого бывает, что древний памятник целиком сохраняется в рамках позднейшей ле­тописи. Так, до нас дошла во многих летописных сводах Повесть временных лет, которая в свою очерёдь, являлась сводом ещё древних летописей. Вместе с тем в летописных сводах древний памятник мог перерабатываться очень основательно. Так, в со­ставе Рогожского летописца и летописи Авраамки Повесть вре­менных лет сохранилась настолько приблизительно, что фактиче­ски исчезла. Летописный свод часто завершается какой-либо местной летописью. Например, Вологодско-Пермская летопись представляет собой большей частью Московский летописный свод конца XV в.

Летописи и летописные своды — памятники большого временного (обычно от «начала» Русской земли) и пространственного (общерусского или областного) охвата и соответственно внуши­тельного объема. От них отличают летописцы — произведения более локального характера, посвященные истории отдельного княжества, города, монастыря, княжеского рода. За время своего существования в различной социальной и культурной сре­де, в процессе переписывания и соединения с другим, и летопис­ными и нелетописными памятниками летописный свод мог неод­нократно подвергаться изменениям, переработке как механическо­го, так и целенаправленного характера. В результате возникали изводы или редакции летописей и летописных сводов. Летописный текст, послуживший источником дошедшего до нас списка или группы списков, называют протографом.

Летописцы и летописание

Для выработки методики анализа летописных текстов надо знать, как создавались летописи и какого рода информация в них сообщается; необходимо познакомиться с приемами работы летописцев. В науке долгое время господствовал взгляд на лето­ писца как на бесстрастного и объективного наблюдателя, неторопливо и равнодушно фиксировавшего события. После работ А. А. Шахматова была доказана несостоятельность подобной точки зрениям. Советские исследователи видят в составителе летописи писателя, отражающего классовые интересы, активного защитника взглядов той или иной феодальной группы или лица, политической исторической концепции. Правящие верхи феодального общества были заказчиками и заинтересованными читателями летописных сводов, активно вмешивались в процесс лето­ писания, а порой являлись и нeпoсредствeнными сocтaвитeлями летописей..

Политическая, классовая пристрастность, порой яркая публици­стичность — важнейшие характеристики летописания.

Политические симпатии и антипатии летописца обусловливают характер летописи, интерпретацию и отбор фактов. Велика в этом отношении и роль его мировоззрения. Летописец — провиденциалист. Отечественная и мировая история для него — продолжение «священной» библейской истории. Провиденциализм для летопис­ца — это и способ видения мира, и философия истории, и инст­румент раскрытия глубинных связей явлений.

Поэтому столь часто и охотно летописец говорит о различного рода «знамениях», цитирует Евангелие, Псалтырь и другие цер­ковные книги, сравнивает своих героев с различными библейски­ми персонажами.

История для летописца — понятие событийное. Не в состоянии осмыслить долговременные общественные процессы как нечто из­меняющееся, он фиксирует лишь объект, понимает факт лишь как событие. «Делают» историю руководители государства — князья, высшие духовные иерархи. Народ с его повседневными житейски­ми нуждами « заботами попадает на страницы летописи очень редко. Исключение представляют новгородские и псковские лето­писи, более демократичные по своему характеру и сосредоточен­ные на внутренней жизни города.

Большей частью переработка летописных материалов произво­дилась с максимальным сохранением старого текста, что обнару­живает в поздних летописных памятниках относительно нетронутые древние пласты. Вместе с тем, составляя сводный текст на основе нескольких летописных источников, летописец расслаи­вал эти источники на отдельные годовые статьи, создавал новые текстовые комбинации.

Помимо летописей сводчик использовал близкие к ним по жан­ру хронографические компиляции византийского и южнославян­ского происхождения, произведения русской и византийской агио­графии, светские повести, актовые и законодательные материалы. В древнейшем летописании относительно большую роль играли устные легенды и предания, связанные с народной, а отчасти и с феодальной средой, цитирования речей-грамот и т. д. О многих со­бытиях или их подробностях летописец узнавал из чьих-либо рас­сказов, часть их описывал как очевидец, по собственным впечат­лениям.

В творчестве летописца могут быть выделены две жанровые разновидности: более или менее краткие («протокольные») по­годные записи, воспроизводящие главным образом фактическую сторону событий, и рассказы и даже повести, содержащие оценоч­ные суждения. При этом летописец фиксировал далеко не все про­исходящее даже в тех областях русского исторического процесса, которые находились в сфере его внимания. Целый ряд безусловно важных исторических событий не нашел отражения в летописях вообще, иные отмечены в летописях одних княжеств и опущены в других. В этой избирательности проявляется оценка, определенное отношение к истории и современности.

Процесс создания летописных сводов отражает всю многослож­ную историю летописания и судьбы различных летописных памят­ников. Текст того или иного локального памятника — «летопис­ца» — мог быть привлечен к оформлению нового летописного свода, а этот, в свою очередь, следующего и т. д. Такими
многослойными структурными образованиями являются все крупнейшие и известнейшие из дошедших до нас летописей.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: