КРИЗИСЫ ЛИЧНОСТИ И ПРОФЕССИОНАЛЬНО-ЛИЧНОСТНАЯ РЕАДАПТАЦИЯ

Г. Г. Горелова

КРИЗИСЫ ЛИЧНОСТИ

И ПЕДАГОГИЧЕСКАЯ

ПРОФЕССИЯ

РОССИЙСКАЯ АКАДЕМИЯ ОБРАЗОВАНИЯ МОСКОВСКИЙ ПСИХОЛОГО-СОЦИАЛЬНЫЙ ИНСТИТУТ

Горелова Г. Г.Кризисы личности и педагогическая профессия. -М.: Московский психолого-социальный институт, 2004, 278 с.

В книге рассматриваются конкретные психологические механиз­мы, обеспечивающие адаптацию педагога зрелого возраста в условиях социокультурного и профессионального кризисов. Проанализированы процессы личностной идентификации в условиях миграции, эмоцио­нальные и профессиональные деструкции, связанные с педагогической профессией и возрастными изменениями «середины жизни». Большое внимание уделяется вопросам смысложизненной мотивации личности. Рассматриваются закономерности переживания личности как формы ее активности, направленной на переосмысление своей жизнедеятельно­сти. Сквозь призму ценностных и творческих переживаний на примере педагогической деятельности обсуждаются реадаптационные возмож­ности профессии, проявляющиеся в удовлетворении ведущих потребно­стей в генеративности и самоактуализации.

Книга предназначена для психологов, педагогов, социологов, а так­же для широкого круга читателей, интересующихся вопросами психоло­гии личности и ее трудовой деятельности.

Рекомендовано Редакционно-издательским Советом

Российской Академии образования к использованию

в качестве учебно-методического пособия

Москва

Введение

При неблагоприятном стечении социальных условий в периоды возрастных и профессиональных кризисов на­блюдается дезадаптация субъекта труда, которая вы­ходит на личностный уровень его функционирования. Распад СССР и возникновение новых независимых госу­дарств наряду с быстроидущими социально-политиче­скими и экономическими трансформациями породил но­вую этнополитическую и социально-психологическую реальность: миграции, необходимость аккультурации в новых культурных и политических условиях; измене­ние ценностной структуры группового и индивидуально­го сознания. Этот процесс носит весьма болезненный ха­рактер для репатриантов.

В период «тройного кризиса» личности - социокуль­турного, профессионального и возрастного «середины жиз­ни» - первостепенное значение приобретает система «сдержек и противовесов», не допускающая подчинения человека «внешнему» (издержкам социально-экономиче­ской ситуации, среды) и «внутреннему» (возрастной инво­люции, угасанию психических функций, расстройству здо­ровья) [324]. Определить содержание этой системы - зна­чит ответить на сугубо житейский вопрос - как выжить. Проблема, таким образом, заключается в качественно но­вом уровне адаптации субъекта в период зрелости и сопро­вождающих ее кризисов. Мы обозначили этот процесс вто­ричной адаптации понятием «реадаптация». Поскольку ведущим видом жизнедеятельности личности в период «середины жизни» является профессиональный труд, це­лью стал поиск психологических механизмов достижения реадаптации человеком зрелого возраста, переживающим ситуацию миграции, в профессии и через профессию.

При рассмотрении теоретических проблем, относящих­ся к психологии личности, адаптации придают либо частное значение (например, рассматривая ее как первую фазу лич­ностного становления индивида, вступающего в относитель­но стабильную социальную общность), либо вообще отрица­тельно отзываются о применении данного понятия, вплоть до того, что представление о приспособительной функции психического и личности объявляется ложным (Абульханова К. А., 1991). Между тем личность как психологическое об­разование, заключая в себе потенциал надситуативной (Пет­ровский В. А., 1992), сверхнормативной (Асмолов А. Г., 1990) активности, так же реализует приспособительную функцию, как и любое психическое, однако вопрос о ее вкладе и меха­низмах влияния на профессиональную адаптацию субъекта в психологии труда специально не рассматривался.

В ряду профессий типа «человек-человек» выделяется педагогическая профессиональная деятельность, где катего­рия личности играет ведущую роль на всех уровнях функ­ционирования и взаимодействия субъектов. Разработка пси­хологической концепции труда учителя имеет достаточную историю (Макарьян Т. К, 1923; Шафранова А.С, 1923; Ру­бинштейн М. М., 1927) и ведется многими исследователями. Детально изучены педагогические способности, вопросы профотбора и профессиональной подготовки (Гоноболин Ф. Н., 1965; Кузьмина Н. В, 1967; Шадриков В. Д., 1983; Щербаков А. И., 1967), концептуальные основы педагогиче­ского общения (Бодалев А. А., 1983; Леонтьев А. А., 1974; Петровская Л. А., 1982). Однако проблема профессиональ­ного самоопределения учителя, как показывает практика, не стала менее острой. Неслучайно в последние годы активизи­ровалась разработка вопросов формирования профессио­нального самосознания педагогов (Бондарева С. К., 1999; Вяткина З. Н., 1979; Митина Л. М., 1990; Маркова А. К., Никонова А. Я., 1987; Пряжникова Е. Ю., 1994). Стремление по­ставить субъект труда в рефлексивую позицию связывается с осознанием самооценки, индивидуального стиля деятель­ности и роли в межличностном взаимодействии. Вне диапа­зона исследований остаются глубинные личностные мотивы и смыслы профессиональной деятельности.

Достигая в своем профессиональном развитии фаз мас­терства, авторитета и наставничества, субъект педагогиче­ской деятельности одновременно переживает ситуацию профессионального кризиса, выражающегося в деструкциях профессионального поведения и эмоциональном выгорании (ЗеерЭ.Ф., Сыманюк Э. Э., 1997; Парняков А. В., Журавкова М. В., Бурсина В. Ю., 1992; Форманюк Т. В., 1994). Кроме профессионального кризиса, фактором, вынуждаю­щим личность запускать в действие адаптационные меха­низмы, становится и ситуация социокультурного кризиса (Андреева Г. М, 1998; Гриценко В. В., 2000; Лебедева Н. М., 1999; Солдатова Г. У., 1998; Стефаненко Т. Г., 1997; Berry, 1996) и возрастного (Гамезо М. В. и др., 1999; Залевский Г. В., Фадеева Л. Н., 1998; Слободская Е. Р., 1995; Веttelheim, 1979; Erikson, 1968; Кепdis, 1989; Мауеr, 1972). Именно в условиях умноженного кризиса личности действие адаптивных механизмов проявляется особенно ярко, однако имеющиеся исследования касаются только отдельных сто­рон этой проблемы (Вайзер Г. А., 1998). Пластичность и адаптивность субъекта выражается не только в изменении способов действий в кризисных ситуациях, но и в измене­нии самого отношения к ситуации. Вопросы смыслообразо-вания и изменения личностного отношения субъекта труда выходят на первый план и требуют специального рассмот­рения, что и было учтено в определении целей и задач на­стоящего исследования.

Анализ существующей практики показывает, что в си­туации разрядно-квалификационного административного подхода требования к труду и личности учителя со стороны общества постоянно нарастают. Противоречие между сверх­нормативными социальными ожиданиями к учителю как профессионалу и недостаточным стимулированием его тру­да со стороны государства приводит к отвержению теорети­ческих установок, негативизму, скептицизму и апатии, то есть к ярко выраженной профессионально-личностной деза­даптации. Когда учитель достигает в своем возрастном раз­витии периода зрелости - 40-60 лет (а таких педагогов в об­разовательных учреждениях более половины всех работаю­щих), актуализируется противоречие между закономерно нарастающей возрастной инволюцией субъекта, с одной сто­роны, и динамичным характером и ритмом труда, с другой.

При анализе педагогической деятельности возник во­прос, что удерживает педагога в профессии, столь трудной и недостаточно стимулируемой материально. Точка зрения о преобладании в ней людей с демонстративной акцентуа­цией и манипулятивной направленностью не подтвержда­ется, такие люди в педагогической профессии есть, но чис­ло их далеко не преобладающее. Тезис о невостребованно­сти педагогов в других сферах труда также не может быть принят ввиду широкого спроса на коммуникабельность в сочетании с высшим образованием на рынке труда, на­пример, в так называемом «сетевом маркетинге». Вопрос о психологических условиях закрепляемости специали­стов в сфере педагогического труда также остается откры­тым и требует своего разрешения.

В профессиональной деятельности педагогов-мигран­тов обозначилось противоречие между сложившимися операционально-смысловыми структурами профессио­нального опыта и новыми социокультурными требования­ми к профессии. Противоречивость позиции и обусловлен­ная этим острота переживаемого многомерного кризиса определили выбор объекта исследования - приспособле­ние субъекта профессиональной деятельности в период ут­роенного кризиса. Предмет исследования - психологические механизмы и условия вторичной профессиональной адаптации педагогов-мигрантов.

Методологическую основу исследования составили объяснительные принципы психологии - принципы детер­минизма, системности и развития (Петровский А. В., Яро-шевский М. Г., 1998). Детерминация адаптации человека в ситуации кризиса основывается на положении деятельно-стного подхода (Выготский Л. С, Рубинштейн С. Л., Леон­тьев А. Н.) о том, что, изменяя реальный, независимый от сознания мир своей предметной деятельностью, ее субъект изменяется сам. Благодаря этой деятельности одновремен­но порождаются и «внешнее» - продукты материальной и духовной культуры - и «внутреннее» - сущностные силы человека, формирующиеся в процессе их объективации в этих продуктах. Детерминистский характер человеческих действий не исключает «проактивной» самоактуализации личности, ее стремления поддержать свое феноменологиче­ское «Я» на возможно более высоком уровне. Самодетер­минация не отменяет и не заменяет социальной детермина­ции, а дополняет ее (Аllроrt. С, 1961; Ломов Б. Ф., 1984). Общая система детерминант развития личности становится более сложной: увеличивается число ее уровней и измере­ний, возрастает многообразие связей между причинами, ус­ловиями, факторами, предпосылками. На разных стадиях развития, в зависимости от массы обстоятельств специфи­ческим образом складывается определенная мера соотно­шения социальной детерминации и самодетерминации.

Поэтому эффективным средством и методом познания стал системный подход (Ломов Б. Ф., 1984; Мерлин В. С, 1986; Моrowitz, Singer, 1995; Von Bertalanffy, 1968). Приняты во внимание фундаментальные положения системного под­хода Л. Берталанфи в контексте исследования адаптивно­сти как метапараметра индивидуальности (Саle, 1987), ка­сающиеся стратегии ее исследования: фокусировать внима­ние на адаптационных процессах, а не продуктивных; изучать индивида во время стрессового воздействия, вынуж­дающего запускать в действие адаптационные механизмы; наконец, изучать адаптационные процессы в естественных условиях. Принцип системности реализуется в решении во­проса о соотношении различных причин, факторов и усло­вий адаптации, а также выявлении на этой основе стабили­зирующей детерминации, то есть такой комбинации внеш­них и внутренних детерминант, которая обеспечивает ус­тойчивость функционирования субъекта труда. Системный подход (Ананьев Б. Г., 1977; Кузьмин В. П., 1980; Ло­мов Б. Ф., 1984) применен также в исследовании вопросов: многоуровневое™ адаптации, места ее личностного уровня в рассматриваемый период возрастного и профессионально­го развития, личности как системного социального качества субъекта и как системообразующего звена в процессе его вторичной профессиональной адаптации (реадаптации), ка­чественного анализа личности как целостного образования. Реализация системного подхода опирается на положения о том, что категория взаимодействия составляет основу лю­бой психологической системы (Платонов К. К., 1982), что из самой сути психических явлений вытекает необходимость сочетания нескольких планов анализа, что первым шагом в этом направлении должна быть систематизация и класси­фикация данных, накапливаемых в разных психологических дисциплинах (Ломов Б. Ф., 1984), выявление их связей и разработка переходных концепций или «концептуальных мостов» (Анохин П. К., 1979) и что продуктивные подвижки в развитии науки случаются как раз на стыке наук, научных подходов. Интегрирование в исследовании подходов, разра­батываемых в психологии труда, личности, социальной, воз­растной и педагогической психологии, открыло новые воз­можности для многостороннего изучения динамики субъек­та труда и его адаптации в ситуации кризиса.

В поисках ответа на вопрос, что является высшим «ор­ганом» адаптации на уровне человека, наиболее адекватной 8

и продуктивной методологической установкой оказался эволюционный подход в психологии, главный смысл кото­рого состоит в необходимости рассмотрения развития че­ловека во всем многообразии его жизнедеятельностных об­ликов: и как природного индивида, и как социокультурного субъекта, и как духовно-практического существа одновре­менно (Леонтьев А. Н., 1975; Эльконин Д. Б., 1975; Слободчиков В. И., 1994). Проведение принципа развития при изучении процессов реадаптации выразилось в генетиче­ском анализе объекта исследования в трех аспектах - социо-, онто- и профессиогенезе. Мы опирались на принцип развития в качестве главного инструментального принципа в методологии изучения личности (Абульханова-Славская К. А., 1973; 1980; Ананьев Б. Г., 1968; Анцыферова Л. И., 1982; Асмолов А. Г., 1990; 1996). Представление о развитии как кардинальном структурном преобразовании человеком своей собственной самости (Ильенков Э. В., 1991; Петровский А. В., 1987; 1998; Петровский В. А., 1996; Маслоу А., 1997) оказалось продуктивным в поисках меха­низмов реадаптации личности в периоды кризисов.

Выбор методов исследования определило положение, сформулированное Б. Ф. Ломовым (1984), о важности рас­смотрения индивидуального бытия личности, которое про­ходит через преодоление определенных этапов возрастного развития, переживание определенных событий в контексте взаимодействия с социумом и в процессе освоения и реали­зации определенных видов деятельности, важнейшей из ко­торых является профессиональная. Это положение согла­суется с постулатами принципа антропологизма как наибо­лее общей содержательной характеристики философско-психологической культуры человечества в ее обращенности к «целостному» человеку, приоритету уникальности над общностью, в признании неочевидности и прозрачности «объекта» развития и исследования (Неidegger., 1961; 1971; Мамардашвили М. К., 1984; 1996; Щедровицкий Г. П., 1995), который в нашем случае не существует натурально в своей законченной, жестко определенной форме, а обна­руживается как некая общая тенденция, момент общей жизнедеятельности человека (что на языке категорий и обозначается в исследовании как «предпосылки и условия» реадаптации). Этим же продиктовано и стремление автора к применению наряду с традиционными эмпирическими идиографического метода исследования.

Анализ практики работы образовательных учрежде­ний, жизнедеятельности педагогов-мигрантов, исследова­ний в области психологии труда, педагогической, возрас­тной и социальной психологии общетеоретических работ по методологии психологии, позволил сделать ряд пред­положений относительно достижения цели нашего иссле­дования. Во-первых, рассмотрение процесса профессио­нальной адаптации субъекта труда в контексте психофи­зиологической и социально-психологической регуляции недостаточно для периода зрелости и сопровождающих его кризисов (возрастного, профессионального и социо­культурного, обостренного в условиях миграции специа­листа). Процесс вторичной адаптации (реадаптации) дол­жен связываться, в первую очередь, с уровнем развития личности. Конкретизация объекта исследования на уров­не личности, в свою очередь, предполагает необходимость введения инегративно-эволюционного подхода к изуче­нию профессиональной реадаптации, включающего наря­ду с профессиогенезом социо- и онтогенез субъекта труда.

Во-вторых, соответствующий уровень развития лично­сти, по-видимому, выступает системообразующим элемен­том профессиограммы для профессии типа «человек-чело­век»; в силу особого характера профессионально-педагоги­ческой деятельности ее эффективность связана с рефлек­сией психических регуляторов труда, осознание субъектом личностно-направленного содержания которых является важным условием его профессиональной реадаптции.

В-третьих, педагогическая деятельность, должно быть, заключает в своем операционально-смысловом поле определенные предпосылки для создания условий, обес­печивающих устойчивость субъекта труда как личности в ситуации многомерного кризиса, переживаемого педаго­гом-мигрантом. Именно в этой профессиональной дея­тельности, по-видимому, наиболее полно реализуются специфические потребности, которые являются ведущи­ми на данном этапе онтогенеза и которые далеко не всегда осознаются личностью и, соответственно, не отражаются в ее профессиональном самосознании.

В-четвертых, фактором, определяющим профессио­нально-личностную реадаптацию, возможно, является вы­работка субъектом особого стиля деятельности, определяе­мого его личностной индивидуальностью, или личностного стиля, представляющего собой систему психологических средств для выполнения профессионально-педагогической деятельности, в которую включаются специфические для личности смыслоценностные и мотивационные образова­ния, инициирующие деятельность субъекта и придающие ей своеобразную направленность. Поэтому показателем профессионально-личностной реадаптации педагога может служить наряду с критериальной оценкой эффективности профессиональной деятельности динамика мотивационного пространства личности.

Конкретные задачи исследования касались определе­ния многомерной структуры адаптации субъекта в ситуа­ции профессионального, социокультурного и возрастного кризисов; рассмотрения теоретико-методологических предпосылок для выбора методов исследования адаптации личности профессионалов в условиях утроенного кризиса; анализа роли личности в осуществлении профессии типа «человек-человек» на примере педагогической деятельно­сти; изучения психологических механизмов профессио­нально-личностной реадаптации в условиях утроенного кризиса; исследования особенностей проявления адаптив­ных стилей деятельности в педагогической профессии; оп­ределения критериев и условий профессионально-лично­стной реадаптации.

Для решения этих задач использовались следующие методы: теоретический анализ изучения проблемы адапта­ции в психологии; системный анализ субъекта деятельно­сти для выделения системообразующего фактора адапта­ции на определенном этапе возрастного развития; генети­ческий анализ субъекта труда в контексте утроенного кризиса; философско-психологический анализ методоло­гических подходов к выбору методов эмпирического исследования; профессиографический анализ педагогиче­ской деятельности и профессиональной рефлексии субъ­екта труда; теоретико-эмпирическое моделирование пси­хологических механизмов профессионально-личностной реадаптации; традиционные эмпирические методы иссле­дования (стандартизированное наблюдение, опрос, рей­тинг, тест, множественные корреляции) в сочетании с идиографическими методами (анализ биографий, худо­жественных и публицистических текстов).

В качестве испытуемых привлекались учителя школ Челябинска, Златоуста, Магнитогорска, прибывшие из Ка­захстана и Средней Азии в качестве мигрантов. Эмпириче­ское исследование проводилось по трем направлениям. На первом изучались эффективность и личностные стили профессиональной деятельности педагогов до начала мас­совых миграционных процессов (1994-1995 гг.); на вто­ром - факторы профессионально-личностной реадаптации педагогов-мигрантов (1997-2000 гг.); параллельно осуще­ствлялось сравнение выборок педагогов-мигрантов и педа­гогов из ближнего зарубежья по критериям профессио­нальной адаптированности.

Глава 1

КРИЗИСЫ ЛИЧНОСТИ И ПРОФЕССИОНАЛЬНО-ЛИЧНОСТНАЯ РЕАДАПТАЦИЯ

Понятие адаптации в психологии труда связывается с понятием субъекта труда и стадиями его развития [118]. Стадии развития человека как субъекта труда (стадия предыгры, игры, овладения учебной деятельностью, оптации, профессиональной подготовки) заканчиваются стадией развития профессионала (от 16-23 лет до пенсионного возраста; то есть около 2/3 цикла развития субъекта). В любом случае перемены труда неизбежно возникает фа­за адаптации человека к конкретным условиям трудового поста (новый коллектив, новые отношения людей, новые средства труда, особенности задач и так далее предполага­ют необходимость приспособления к ним человека). Таким образом, мы видим, что в психологии труда в понятие адап­тации вводится расширенный социальный и профессио­графический контекст.

Однако при рассмотрении теоретических проблем, в особенности относящихся к психологии личности, адап­тации придают либо частное значение (например, рассмат­ривая ее как первую фазу личностного становления инди­вида, вступающего в относительно стабильную социаль­ную общность), либо вообще отрицательно отзываются о применении данного понятия, вплоть до того, что пред­ставление о приспособительной функции психического и личности объявляется «совершенно ложным» [3, 237].

Отрицательное отношение ряда психологов к исполь­зованию адаптации в качестве категориального понятия приводит к тому, что некоторые авторы (см., например, [265]) пользуются только русскоязычным эквивален­том термина - «приспособление». Между тем в социаль­ной психологии понятие адаптации прочно закрепилось в категориальном аппарате и трактуется значительно ши­ре - как «активное (здесь и далее курсив наш. - Г. Г.) при­способление индивида к условиям социальной среды» [133,9] и как «результат этого процесса» [там же, 9]. В фе­номене адаптации социальная психология усматривает «сближение целей и ценностных ориентации группы и вхо­дящего в нее индивида, усвоение им норм, традиций, груп­повой культуры, вхождение в ролевую структуру группы» [там же, 9]. Как мы видим, постулируемая в определении активность индивида в рамках социально-психологическо­го подхода ослабляется, размывается такими понятиями, как «сближение», «усвоением, «принятие роли». В то же время активность в психологии характеризуется «обуслов­ленностью производимых действий спецификой внутрен­них состояний субъекта... произвольностью, то есть обу­словленностью наличной целью субъекта в отличие от по­левого поведения, надситуативностью, то есть выходом за пределы исходных целей, в отличие от приспособительности как ограничения действий субъекта узкими рамками заданного; значительной устойчивостью в отношении при­нятой цели в отличие от пассивного уподобления предме­там, с которыми предстоит встретиться субъекту при осу­ществлении им деятельности» [133,10-11]. Природу этого противоречия нетрудно понять, сравнивая взгляды разных школ на проблему соотношения интересов личности и социальной среды. В западной психологии вопросы соци­альной адаптации разрабатываются в рамках специального направления, возникшего в 30-40-х годах XX века на базе необихевиоризма (Н. Миллер, Дж. Доллард, Р. Сире и др.) и ответвлений психоаналитической психологии, связан­ных с культурной антропологией (Р. Бенедикт, М. Мид) и психосоматической медициной (Ф. Александер, Т. Френч).

В упомянутых школах приоритет явно отдается интересам личности, хотя главное внимание уделяется патологиче­ским явлениям (невротическим и психосоматическим рас­стройствам, наркомании и т. п.).

До недавнего времени в отечественной психологии су­ществовала традиция изучения закономерностей социаль­ной адаптации в условиях совместной деятельности, опре­деляемой исключительно общностью целей и ценностных ориентации социалистического коллектива. По степени этой общности и принято выделять уровни или стадии адаптации. Психологию, конечно же, интересуют совмест­ные деятельности, существующие в данном обществе и оп­ределяющиеся уровнем развития его производительных сил и системой сложившихся общественных отношений. «Но эти деятельности, - как писал Б. Ф. Ломов, - не есть функционирование некоего абстрактного „социума"; они выполняются живыми конкретными людьми, индивидами, членами данного общества. Психологию интересует, преж­де всего, деятельность индивидов, индивидуальная дея­тельность, деятельность, рассматриваемая на уровне инди­видуального бытия» [162, 202].

Позиция акцента на приспособление к ценностям «со­циума» в нормативном психологическом знании ослабля­ется уже в выделении основных типов адаптационного процесса, которые определяются «структурой потребно­стей и мотивов индивида (курсив наш. - Г. Г.)-тип, харак­теризующийся преобладанием активного воздействия на социальную среду, и тип, определяющийся пассивным, конформным принятием целей и ценностных ориентации группы» [133, 9]. С позиции интереса к индивидуальному бытию человека и критерий социальной адаптированности по степени общности также ставится под сомнение.

В русле принятого в отечественной психологии со­держания понятия «адаптация» большинство авторов включают в него психофизиологические и социалъно-психологические компоненты (В. Г. Асеев, М. П. Вудяки-на, Т. Н. Вершинина, И. К. Кряжева, А. А. Руссалинова и др.)- Структурные уровни функциональной системы адаптации привязывают к уровням организации челове­ка, рассматриваемого как биосоциальное единство (К. К. Платонов, В. А. Ганзен). Соответственно адаптаци­онный процесс рассматривают на различных уровнях его протекания (В. Г. Леонтьев, М. С. Яницкий): социально-психологическом, индивидуального поведения, или «соб­ственно психологическом» и на уровне психофизиологи­ческой регуляции.

В результате вышеупомянутых исследований утверди­лось мнение о том, что решающую роль в этом ряду имеет «собственно психологическая адаптация»), которая в значи­тельной мере оказывает влияние на адаптационные процес­сы, осуществляющиеся на двух уровнях (Ю. А. Александ­ровский, Ф. Ю. Березин), и которая таким образом является центральным, связующим звеном единой функциональной системы адаптации [344]. Е. Р. Слободская этот аспект адап­тации означает как «приспособление», которое понимается автором достаточно широко и определяется как «индивиду­альный стиль функционирования личности в конкретных социальных условиях в данный период жизни. В отличие от адаптации приспособление происходит на протяжении всей жизни и осуществляется на личностном уровне» [265,12].

Итак, в работах по общей психологии наметилась тен­денция к тому, чтобы наряду с традиционными психофи­зиологическими аспектами рассмотрения понятия адапта­ции вычленять в этом процессе некоторую личностную, субъективную линию [77].

Личность как системообразующее качество человека, как орган интеграции природных и социальных черт (Б. Г. Ананьев, В. В. Петухов, В. В. Столин), как целостный психологический орган управления поведением человека (В. П. Зинченко) предстает в качестве основного инструмента его адаптации в ситуации кризисов. Уровень «совладания» в кризисной ситуации зависит от уровня развития личности в зрелом возрасте, ибо этим определяется качест­во и продуктивность личностных выборов. Жизненный путь человека - это, по выражению А. Г. Асмолова, история отклоненных им альтернатив. Один из видов самоценной активности личности в процессе социальной адаптации - это субъектогенез, то есть порождение себя как субъекта своих действий и смысловых отношений к миру, становле­ние способности самодетерминации личности. Человек может жить и действовать сообразно этой логике благода­ря механизмам смысловой регуляции. Основными состав­ляющими внутреннего мира человека являются присущие только ему и вытекающие из его личного опыта устойчи­вые смыслы значимых объектов и явлений, отражающие его отношение к ним, а также личностные ценности и по­требности, которые являются источниками этих смыслов. Поэтому в психологии для обозначения внутреннего мира человека используется понятие «ценностно-смысловая сфера личности».

Таким образом, личность высокого уровня развития, или зрелая личность, исходя из своего основного содержа­ния - совокупности смыслов, наполняемого в процессе он­тогенеза и деятельности, - может рассматриваться как ин­струмент адаптации в кризисных условиях. Она обеспечи­вает «осознанную ориентировку» и «овладение поведени­ем» на основе заложенных в ней смыслов и ценностей как концентрированного выражения мотивов. В этом и заклю­чается ее решающий вклад в процесс адаптации зрелого че­ловека к резко меняющимся условиям жизнедеятельности, о чем речь пойдет далее.

Утверждая, что высшим «органом» адаптации на уров­не человека является его личность, необходимо остано­виться на вопросе о том, как происходит ее становление. Наиболее адекватной и продуктивной методологической установкой в поисках ответа на этот вопрос является исто­рический подход в психологии. Д. Б. Эльконин, раскрывая общий смысл исторического подхода, утверждал, что без его реализации мы всегда будем иметь бесконечное число эмпирико-гипотетических обобщений и структурно-фено­менологических описаний, но никогда - достаточно обос­нованных психологических теорий.

Главный смысл исторического подхода к изучению че­ловеческой психологии состоит в необходимости рассмот­рения становления человека во всем многообразии его жиз-недеятельностных обликов: и как природного индивида, и как социокультурного субъекта, и как духовно-практиче­ского существа одновременно [269]. Человек должен быть рассмотрен как целое в контексте его истории, в прослежи­вании процессов возникновения, становления, преобразо­вания, функционирования и угасания фундаментальных человеческих способностей, то есть в развитии. Развитие вообще - есть главный инструментальный принцип в мето­дологии историзма. К сожалению, и по сей день историче­ский подход, принцип развития в психологии продолжают во многом оставаться только декларируемыми, а не нормой конкретного психологического исследования. Попробуем преодолеть это противоречие в ходе дальнейшего изучения проблемы профессионально-личностной реадаптации в кризисные периоды развития.

Такой логике соответствует историко-эволюционный подход к пониманию личности, разрабатываемый А. Г. Асмо-ловым. «Последовательное проведение принципа развития при изучении процессов психического отражения действи­тельности, - пишет он, - предполагает, прежде всего, выявле­ние движущих сил и особенностей детерминации развития процессов психического отражения действительности в фи­логенезе, социогенезе, онтогенезе и микрогенезе» [31,172].

Воспользуемся этой условной градацией срезов разви­тия для изучения процесса адаптации. Под социогенезом психического отражения понимается развитие сознания личности и межличностных отношений, обусловленное об­щими и конкретно-историческими особенностями социа­лизации в разных культурах и общественно-экономических формациях [133, 368]. В столь широкой трактовке социогенез является предметом исторической психологии и этноп­сихологии. Между тем, индивидуальное бытие личности, важность рассмотрения которого подчеркивал Б. Ф. Ломов, проходит через преодоление определенных этапов возрас­тного развития, переживание определенных событий в кон­тексте взаимодействия с социумом и в процессе освоения и реализации определенных видов деятельности, важнейшей из которых является профессиональная деятельность. Та­ким образом, мы можем говорить об онто- и профессиогене-зе личности на уровне ее индивидуального бытия.

В контексте темы исследования - приспособление личности в условиях тройного кризиса - можно выделить условия и факторы адаптации-дезадаптации-реадаптации в системе трех координат - закономерностей онто-, социо-и профессиогенеза.

Проблема кризиса актуальна для человека в любом воз­расте, особое значение она приобретает в период зрелости, когда человек переживает «двойной кризис» - возрастной и профессиональной. При современном состоянии общества к нему прибавляется еще один - социальный. Рассмотрим направления адаптивных процессов личности в этот период.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: