ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ XIX - НАЧАЛЕ XX в.

«... нельзя жить между двумя противополож­ными порядками, порядком идей и порядком отношений, надо первый привести к согласию со вторым».

В.О. Ключевский

Новый (пятый) период русской истории, по определению Ключев­ского, начался 18 февраля 1885 года, в день смерти Николая I. Если предшествующий период характеризовали две основные черты («не­вольный обязательный труд в пользу государства всех сословий»¹ и, одновременно с этим, «разобщение этих сословий, прекращение их совместной политической деятельности»²), то острейшими задачами нового периода отечественной истории не могли не стать: освобожде­ние от обязательного крепостного права крестьянства (что давно уже произошло в Европе!); восстановление прерванной совместной дея­тельности всех сословий на пользу Отечеству, введённое некогда Пет-

¹ Не забудем при этом, что в особо тяжёлом положении оставались крепостные крестьяне.

² Ключевский В.О. Русская история. - Т. III. — С. 483—484.

ром Великим; демократизация общественной жизни в России и преж­де всего демократизация образования, науки и культуры. Иначе гово­ря, создание в стране таких образовательных и культурных центров, которые способствовали бы приобщению народных масс к образова­нию и культуре, которые содействовали бы вместе с тем скорейшей интеллектуализации культуры России. И в том числе сферы её досуга. Александр II, возглавив страну, довольно трезво оценил ситуацию. В одном из своих выступлений он сказал, что к проблеме крестьян­ства «рано или поздно мы должны...прийти... - гораздо лучше, что­бы это произошло свыше, нежели снизу»¹. Он понимал, что наибо­лее напряженными и чреватыми опасностью конфликтами являются отношения между правительством и крестьянством. Поэтому отмена крепостного права в России, возглашенная специальным Положени­ем от 19 февраля 1861 года, событие громадного исторического зна­чения. «В продолжении столетий, предшествовавших 19 февраля 1861 года, - писал В.О.Ключевский, - у нас не было более важного акта, столь важного, который бы до такой степени определил собою направление самых разнообразных сфер нашей жизни»². Исчерпыва­ющая оценка значимости данного события! Но всё же не однознач­ная. Вспомним, что Фирс («Вишнёвый сад»), мудрый, заботливый, преданный, но, в конце концов, забытый и брошенный, оценивал по­лучение «воли» как «несчастье». И не только он один.

Отмена крепостного права, жёсткое подавление польского восста­ния, появление буржуазии как класса изменило даже внешний вид столицы. По определению М.Н. Покровского, «Петербург Чернышев­ского» стал «Петербургом кафешантанов и танцклассов»; итальянскую и русскую оперу в 70-е годы посещают лишь энтузиасты. «Публика валила смотреть «Прекрасную Елену»..., а наших великих драматур­гов забывали. Оффенбаховщина царила повсюду». Вкусы общества падали всё ниже и ниже. Причину тому (или одну из причин) М.Н. Пок­ровский видит, ссылаясь на «Записки» П.А. Кропоткина, в лозунге, которое «отеческое самодержавие» дало буржуазии, - «Обогащай­тесь!»³. Его результатом было одно: «жадная к наживе толпа» стреми­лась делать это как можно быстрее и основательно. С лихорадочной поспешностью строились железные дороги, поместья закладывались в только что открытых банках, акционерные компании росли как грибы и т.д. Возрождающаяся буржуазия была довольна и счастлива. Когда возникает возможность увеличения доходов, не столь существенны пути этого увеличения. Не столь значимы при этом становятся духов­ные идеалы. И уж совсем не весомыми интересы иных сословий или классов. Такая вот мораль зарождалась в русском обществе после отмены крепостного права.

¹ Цит. по: Голос минувшего, 1916. - № 5-6. - С. 93.

² Ключевский В.О. Русская история. - Т. III. — С. 495.

³ Покровский М.Н. Русская история. - Т. 3. — С. 192, 193.

Потому-то возникающие порой за карточной игрой или курением трубок разговоры об острейших внутренних проблемах тут же преры­вались «громким вопросом: «А кто был, господа, на последнем пред­ставлении "Прекрасной Елены"?» или «А какого вы мнения, сударь об этом балыке?» Разговор так и обрывался»'.

Но, наряду с возрастанием значимости для общества буржуазии, возрастала и значимость для общественного развития России разно­чинной интеллигенции. Её появление на исторической сцене во мно­гом обязано было проводимым в это время реформам по либерали­зации системы образования и либерализации печати. Конечно же, миропонимание в этой среде не было единым. Четко просматривают­ся два подхода к оценке действительности. Представители одного их них, революционно-демократического, вслед за Н.Г. Чернышевским и Н.А. Добролюбовым, остро и, порой, решительно критиковали по­литику царского правительства и полагали главной своей задачей по­литическое просвещение народа. Прежде всего, крестьянства, которое должно было, по их мысли, привести к крестьянской революции (вспомним знаменитый призыв «К топору зовите Русь!»), уничтоже­нию самодержавия и торжеству свободы. Популярность этих идей и особенно романа Чернышевского «Что делать?» была столь велика, что ни одна «из повестей Тургенева, никакое произведение Толстого или какого-либо другого писателя не имела такого широкого и глубокого влияния на русскую молодежь, как эта повесть Чернышевского», став­шая «своего рода знаменем для русской молодёжи»². Именно эта мо­лодежь впоследствии (начало XX в.) станет создавать марксистские кружки, приближая революцию и содействуя её свершению.

Существовал и иной, буржуазно-либеральный, подход к оценке действительности. Его сторонники не призывали к революциям, буду­чи абсолютно уверенными в том, что подавляющее большинство рос­сиян всегда предпочтет определенность власти неопределённости сво­боды. При этом они, конечно же, не могли не видеть многие «житей­ские мерзости», их окружающие: неграмотность народа, его униженное, бесправное положение в обществе и т.п. Но выход из данной ситуации, по их суждению, мог быть только в одном: ликви­дации безграмотности народа, приобщении его к высокой культуре, создании условий для глубокого восприятия её ценностей. И девиз их был иной: он чётко сформулирован А.П. Чеховым в пьесе «Дядя Ваня»: «Надо, господа, дело делать! Надо дело делать!» И они действительно «делали дело»: создавали воскресные школы, открывали библиотеки, организовывали обучение крестьянских детей, читали лекции, ставили спектакли и проч.

Подобная деятельность дала свои плоды: в 80—90-е годы у простого народа страны пробуждается жажда знаний. Лубочные картинки и

¹ Покровский М.Н. Русская история. — Т. 3. - С. 193.

² Кропоткин П. Идеалы и действительность в русской литературе. СПб., 1907. —С.307.

книжки, если и не исчезли вовсе, то всё же перестали удовлетворять его потребности. Появляются популярные иллюстрированные журна­лы и книги, доступные по цене, художественные по содержанию и уровню полиграфии. Не могу не упомянуть здесь талантливых книго­издателей И.Д. Сытина (1851-1934) и Ф.Ф. Павленкова (1839-1900), сыгравших значительную роль в приобщении народа к подлинной, высокой культуре. Они издавали произведения отечественных авторов, энциклопедии, учебники. Иван Сытин, например, начавший собствен­ное дело в 1876 году, издавал весьма популярную в России газету «Рус­ское слово» и очень любимые народом «книги-копейки» (т.е. стоимо­стью в одну копейку), где публиковались произведения Пушкина, Лермонтова, Гоголя, Некрасова и др.

Приобщение народных масс к лучшим произведениям отечествен­ной литературы вызвало у некоторых из них определенный интерес к марксистской литературе, которая распространялась через нелегальные марксистские кружки и воскресно-вечерние школы. Особенно отчет­ливо эта тенденция появилась в рабочих районах городов. В этот период быстро растет численность рабочего класса в связи с появле­нием всё новых промышленных предприятий, строительством желез­ных дорог и т.п. Наметились, иначе говоря, определённые изменения в социальном составе населения.

Казалось бы, реформы, проводимые в стране волей и талантом Александра II (1856-1881), называемым в народе Освободителем, дол­жны были бы успокоить Россию, сгладить противоречия между клас­сами. Тем не менее реформы успеха в народе не имели. Что неуди­вительно: незавидна у нас, в России, судьба реформатора. И возмож­но, после всякой очередной реформы, проводимой тем или иным реформатором, в сознании части наших соотечественников (а точнее сказать, кучки, но кучки злой и настырной) возникает извечный вопрос «а зачем?» и вслед за ним - словцо «революция». Это острое, колючее слово тогда, в преддверии XX века, не хотело сосущество­вать с проводимыми реформами, которые призваны были улучшить порядок в России. Оно отрицало этот порядок, ибо этот порядок был связан с существованием самодержавия. Оно требовало сопротивле­ния этому порядку. Оно взывало к террору и взрыву. И случилось то, что должно было случиться: нелепая гибель реформатора от бомбы, брошенной рукой недоучившегося студента и народовольца; после­дующая деятельность правительства Александра III (1881-1894) по внедрению «контрреформ», предполагающих усиление центральной и местной власти, ужесточение контроля за печатью, преследование всякого инакомыслия, в том числе религиозного; внедрение в созна­ние подданных тезиса о преимуществах русской «национальной са­мобытности»; попытки Николая II (1894-1917) спасти самодержавие с помощью созыва Государственной думы и т.п., всё это, в совокуп­ности, могло привести только к окончательному развалу самодержа­вия. Что и произошло.

Разумеется, исторические события, которые Россия пережила во второй половине XIX и начале XX в., не могли не отразиться на из­менении общественного мнения россиян в сторону всё большего ли­берализма. И, как следствие, на развитии культуры, в том числе и на демократизации сферы её досуга. Театр уже посещался не только представителями дворянского сословия, но и купечества, мещанства. Правда, внешнее разделение еще присутствует: партер и ложи бенуара занимают дворяне, но в бельэтаже уже можно встретить купцов, чи­новников, учителей и др., а на «галёрке» - приказчиков, рабочих и т.д. В ряду сословных клубов возникают приказчичьи (или коммерческие) клубы (90-е годы), членами которых, за небольшой вступительный взнос, могли стать чиновники, мелкие служащие, торговцы и т.д.¹ Но вместе с тем нельзя было не заметить, что на сеансе в синематографе, на ярмарочном или каком-либо ином гулянии, на скачках ипподрома границы между сословиями практически исчезают.

«Просидев день в бакалейной, красной или рыбной лавке купец к вечеру облекался во фрак, - сообщает современник, - и являлся погля­деть на танцы или послушать некрасовское стихотворение да турге­невский или щедринский рассказы, или полюбоваться гоголевскою «Женитьбою» на сцене, а купеческие дамы и девицы отплясывали с дворянами на славу, знакомясь тут же с помещицами и чиновницами. «Хорошо нас приняли дворяне, - отзывались представители купече­ства, - мы им очень благодарны»².

Во второй половине XIX в. «исчезают границы» между состоя­тельными людьми общества (промышленниками, купцами) и творца­ми (художниками, композиторами, актерами и т.д.). Появляется слав­ная когорта меценатов (в основном представители купечества), кото­рым было далеко не безразлично положение отечественной культуры и её благотворное влияние на совершенствование досуговой культу­ры. Результатом их деятельности стало открытие новых музеев и театров, прежде всего. Так, купец П.М.Третьяков передал в 1892 году коллекцию своих картин русских художников в дар Москве; купец П.И. Щукин создал Музей русских, восточных и западноевропей­ских древностей и подарил его государству (музей получил статус отделения Императорского Российского исторического музея); купец А.А. Бахрушин собрал уникальную коллекцию экспонатов по исто­рии русского театра, ставшую основой первого в мире Театрального музея; купец А.П.Боголюбов передал своё художественное собрание в дар городу Саратову - на этой основе в 1885 году возник первый провинциальный художественный музей и т.д. Среди меценатов было много любителей театрального искусства (СИ. Мамонтов, СТ. Мо­розов, СИ. Зимин).

¹ Одним из наиболее известных по тем временам был Московский приказчичьий клуб. Членов этого клуба определяло одно: поиск удовольствий. А потому застолья по-поводу и без, балы и маскарады были основными формами их деятельности.

² Воропонов Ф. Сорок лет тому назад. // Вестник Европы, 1904. июнь.

К сказанному должно добавить, что меценаты оказывали матери­альную поддержку не только художникам, но и деятелям русской музыкальной культуры: достаточно вспомнить о дружбе Н.Ф. фон Мекк с П.И. Чайковским; о деятельности М.П. Беляева - финансирование им концертов русской музыки, учреждение «Глинковской премии» и др.

Итак, в условиях достаточно бурной политической и общественной жизни страны происходили закономерные, своеобразные процессы в досуговой сфере культуры, затронувшие все слои общества. Они были не столь заметны в дворянских кругах, где по-прежнему существовал интерес как к развлекательному, так и интеллектуальному времяпре­провождению. Этот интерес все более и более определялся конкрет­ным уровнем образованности, воспитания дворянина. У общественно мыслящего дворянина интерес к интеллектуальной досуговой деятель­ности все же превалировал. Объясняется это тем, что к середине XIX в. «ум образованного русского человека напитался значительным запа­сом политических и нравственных идей»'. Соотношение их с реальной русской действительностью приводило русского человека к пониманию того, что далеко не все они могут быть к ней применимы. Иначе го­воря, человек - и это принципиально важно - пришел к критической их оценке. К таковой же оценке несколько ранее пришли и демократы-разночинцы.

Мало что менялось в крестьянской среде с её прочной склонностью к патриархальности и постоянству. А вот в среде городского населения изменения в досуговой сфере происходили разительные: маёвки, тай­ные заседания под видом чаепитий, разучивание и пение революцион­ных песен, обсуждение прочитанного и т.п. - всё это заполняло сво­бодное время рабочего полностью².

9.1. ОФИЦИАЛЬНЫЕ (ГОСУДАРСТВЕННЫЕ) ПРАЗДНИКИ

«Правило правил и главнейший закон законов заключается в том, что всякий обязан повино­ваться законам страны, в которой он живет».

М.Монтенъ

Анализ официальных (государственных) праздников второй поло­вины XIX - начала XX в. позволяет выстроить их трёхступенчатую

¹ Ключевский В.О. Русская история. — Т. III. — С.504.

² Интересную точку зрения высказывает B.C. Елистратов в работе «Язык старой Мос­квы» (М., 2004),в которой анализируется состояние городской культуры Москвы 60-х гг. XIX в. и 10-х гг. XX в. Он утверждает, что именно городское население (мещанство) было «в России основным двигателем эволюционного развития» (с.763). Не стану оценивать глобальность данного утверждения, это не входит в границы нашего иссле­дования. Напомню, что во «Введении» они определены, как соотношения дворянской и крестьянской досуговой сферы культуры.И тем не менее выскажу поддержку автору в оценке городской (мещанской) досуговой культуры.

структуру, сложившуюся к началу XX в. Во-первых, это праздники, связанные со значительными событиями в жизни государства, отмеча­емые особо торжественно и регулярно. Во-вторых, это праздники, утвержденные православной церковью. В-третьих, это праздники в честь каких-либо юбилейных событий в жизни Отечества. Все они имели одну цель - содействовать упрочению государства, консолида­ции общества, формированию патриотических чувств в народе.

Формы, используемые для активизации соучастия народа в офици­альных праздниках, были весьма разнообразны: торжественные про­цессии, парады, военные смотры, балы, маскарады, фейерверки, салю­ты и пр. Их совокупное воздействие на чувства и эмоции народа должно было, по задумке организаторов праздников, вызвать у него энтузиазм и проявление любви к Отечеству и Государю. И этот энту­зиазм проявлялся, рождая в сердцах и душах людей ощущение своей соучастное™ к происходящему событию, ощущение его необычайно­сти, высокой торжественности и праздничности.

Одним из таких торжественных, праздничных событий было Тор­жество Священного Коронования.Уже приходилось в этой книге говорить о значимости этого праздника, как одного из основных в праздничной иерархии. В исследуемом периоде отечественной исто­рии таких событий было три: коронация Александра II, которая состо­ялась 28 августа 1856 года, Александра III - 1 марта 1881 года, Ни­колая II - 14 мая 1896 года. В этих праздниках принимали участие, как и ранее, представители всех тогдашних сословий, духовенства всех конфессий, казачьих войск, делегатов всех регионов России. Это был, по сути, основной официальный государственный праздник.

Всякий раз программа его рассчитывалась на две-три недели. Так, например, программа коронования Николая II предполагала, помимо главного действа, отметить различными праздничными акциями сле­дующие события: День рождения Государя Императора, День рожде­ния Государыни Императрицы, День памяти Священного Коронова­ния Императора Александра III, День кончины Государыни Императ­рицы Марии Александровны, День памяти Святого Алексия Митрополита, День Святой Троицы, День Святого Духа и Родитель­скую субботу¹. Как видим, спектр торжеств был довольно обширен. Элементами торжеств должны были быть парады войск, народные праздники, балы и т.п.

Тщательно готовилась Москва к приезду сотен гостей на Короно­вание. Проводилась расчистка городских улиц и площадей; возводи­лись зрительский трибуны и всякого рода ограждения по маршруту движения процессии; украшались улицы и здания и.т.п. На Тверской улице, например, в честь торжественного въезда Николая II в Москву был растянут транспарант «Москва радостно приветствует Тебя!»

¹ См.: Сказание о венчании на царство русских царей и императоров. — М.. 1990. — С.107-108.

В день Коронации, утром, все московские улицы представляли весьма необычный вид. Очевидец события так повествует об увиден­ном: «Все лавки были заперты, нигде не видно ни экипажей, ни пеше­ходов. Вся жизнь сосредоточилась в центре Москвы, в священном Кремле... Тысячи народа занимали весь Кремль. Всюду видно лишь сплошное море голов»¹.

Государь в мундире лейб-гвардии Преображенского полка и с золо­той цепью ордена Святого апостола Андрея Первозванного взошел на Красное крыльцо, трижды поклонился народу и, под церковный бла­говест, проследовал в Успенский собор, где и состоялась процедура коронации. Завершилась она колокольным звоном церквей Кремля и всего города и 101 орудийным залпом. Затем в Грановитой палате Кремля состоялась торжественная трапеза, проведенная по традициям, установленным еще во времена первых Романовых. На следующий день в парке у Петровского дворца был накрыт стол на 820 персон для сельских старшин от всех губерний России, и Николай II лично при­ветствовал в их лице российское крестьянство. К сожалению, тщатель­но продуманная структура праздничных торжеств была нарушена тра­гедией Ходынского поля.

Тем не менее следует подчеркнуть, что Коронация, равно как и Тезоименитство государя и членов его семьи, отмечалась в стране регулярно и никогда не рассматривалась как частное событие царской семьи. Это всегда был народный праздник. Это был повод для прояв­ления народных чувств. Этому способствовали и военные парады, и крестные ходы, и колокольный звон, и проводимые во всех городах России балы, народные гуляния.

Помимо регулярно отмечаемых дней тех или иных событий, имев­ших значимость для Отечества, официальными праздниками станови­лись и некоторые юбилейные даты, отмечаемые достаточно широко и торжественно. Одним из самых ярких таких событий стал праздник в честь 1000-летия России.Центральным его событием было торже­ственное открытие в Новгороде памятника «Тысячелетие России»². Праздник состоялся 8 сентября 1862 года в день победы на Куликовом поле. Уже в 8 часов утра его открытие возвестила пятью залпами заревая пушка. В 9 часов государь Александр II принял депутацию местных дворян, которые преподнесли ему традиционный хлеб-соль. И, кроме того, 19 огромных живых стерлядей (из 30 отловленных; прочих же, «притомившихся» в дороге, отослали на праздничный стол). В 11 часов утра государь, свершив объезд войск, отправился на Боже­ственную литургию в Собор. После крестного хода произошло откры­тие памятника, сопровождавшееся пальбой из 61 пушки и криками «ура». В 18 часов был дан торжественный обед и бал в Дворянском

¹ Сказание о венчании на царство русских царей и императоров. - С.34.

² Автором памятника был скульптор М.О. Миксшин (1835-1896). Еще одна его знаменитая работа - памятник Б. Хмельницкому в Киеве.

собрании для именитых гостей Новгорода. Для простой публики игра­ли военные оркестры, выступали артисты цирка и организовано было угощение. Закончился праздник иллюминацией.

Торжественно было отмечено (на этот раз в Петербурге и Москве) в 1913 году 300-летие дома Романовых.Но с меньшим размахом и фантазией. Время было тревожное - на пороге России была война. К тому же поражение в войне с Японией, декабрьские события в Мос­кве (1905 г.), растущее революционное движение в стране не давали оснований для большого оптимизма. Несмотря на то, что Россия в 1913 году стала экономически весьма самостоятельной державой.

9.2. РАЗВЛЕКАТЕЛЬНЫЕ ФОРМЫ КУЛЬТУРЫ В РОССИИ

ВТОРОЙ ПОЛОВИНЫ XIX - НАЧАЛА XX в.

«Светские ритуалы были своеобразным актом общественного представительства дворянина... Ритуал приобщал людей к определенной соци­альной группе».

О.Ю. Захарова

Развлекательные формы культуры к началу XX в., естественно, несколько изменились. Вступающий в свои права закон капиталисти­ческого экономического развития всё активнее подчинял своему вли­янию и сферу развлечений. Молодой русский капитализм довольно быстро сообразил, что она может быть, при умелой разработке, стать не менее прибыльной, чем добыча ископаемых. Важно было только организовать дело таким образом, чтобы количество участвующих в этих развлечениях росло в геометрической прогрессии. Вот тогда-то к производству развлечений и были подключены достижения науки и техники: совершенствовались трюки в балаганах, усложнялись приёмы сценического оформления театральных спектаклей, появился граммо­фон, широко используемый в досуговой жизни, стремительно прогрес­сировала техника синематографа и т.п.

Вместе с тем анализ форм досугового времяпрепровождения раз­личных сословий второй половины XIX — начала XX в. заставляет согласиться с Н.А. Лейкиным, который писал, что «мелкое чиновниче­ство жило почти той же жизнью, что и купцы»¹. Это замечание быто­писателя справедливо и для городских жителей (ремесленников, рабо­чих), и для многочисленного крестьянского сословия. Собственно, не столь уж отличались в этот период от них в выборе форм досуга и представители дворянства. Разумеется, - ещё раз это подчеркнём - с учётом индивидуальных склонностей той или другой личности, уров­ня её образованности и культуры. И если на протяжении десятилетий

¹Лсйкин Н.А. Мои воспоминания. С.220.

и происходили в той или иной социальной группе какие-либо измене­ния, то они были весьма незначительны. Так, чиновники, к примеру, «бились так же усердно в преферанс, как усердно винтят (т.е. играют в винт. - В.Г.) их потомки»¹.

Пожалуй, в этот период особый интерес в русском народе вызыва­ли всякого рода зрелища.Их количество и разнообразие увеличилось, что привело и к проблеме специалистов, которые могли бы их органи­зовывать и проводить. Сказанное, впрочем, не означает, как утвержда­ет Э. Фукс, что в это время из «участника масса все более превраща­ется в простого зрителя»². Да, зрелищный момент начинал превалиро­вать, но возрастала вместе с тем и значимость самостоятельного нравственно-эстетического выбора индивидом того или иного зрелища.

Банально говорить о том, что-де в народе уровень культуры был низок. Иные зрелища, с нынешней точки зрения, необыкновенно при­митивные, вызывали повышенный интерес и у достаточно образован­ной, эрудированной аудитории. Сошлюсь, в качестве примера, на любопытную заметку июньского номера журнала «Всемирная иллюс­трация» за 1878 год. Её автор сообщал, что в Конногвардейском ма­неже Петербурга желающие могли приобрести билет (всего-то за 2-3 рубля) на процедуру... умерщвления крыс! На арену диаметром при­мерно в шесть метров выпускали крыс и кошек. В ходе этой баталии, как сообщали петербургские газеты, погибло 400 грызунов. Журнал «Всемирная иллюстрация» ещё и ехидно констатировал: «Признаемся, мы и не предполагали, чтобы нашлось такое количество лиц, принад­лежащих к образованному классу общества, которым подобное зрели­ще могло доставить удовольствие» (курсив мой. - В.Г.). А ведь до­ставляло!³ И не только подобное. Вспомним, что когда-то в России даже казнь государственного преступника воспринималась не как дра­ма или трагедия, а как зрелище, как некое праздничное действо, как театр, наконец, в котором главная роль как раз преступнику и предназ­началась⁴.

Во второй половине XIX в. разнообразие зрелищ было достаточно богатым. Об этом писатель A.M. Ремизов (1877-1957) упоминал в

¹ Исторический вестник, 1890. - Т.39. - № 2. - С. 329-330.

² Фукс Э. История нравов. Буржуазный век. С. 365.

³ Да и доставляет до сих пор; вспомним не столь уж давние события 1993 г.: стреляют по зданию Думы, откуда, естественно, следуют ответные выстрелы, стреляют и снайперы с крыш, но сотни зевак находятся в окрестностях этого здания или глазеют на происходящее из окон близнаходящихся домов.

⁴ Эту атмосферу праздника своеобразно воссоздаёт Е. Евтушенко в главе «Казнь Степана Разина» (поэма «Братская ГЭС»). Удивительно точен поэт в отборе характе­ристических черт представителей всех слоев общества. И в подчеркивании общего интереса к начинающемуся действию. Казалось бы, Стенька Разин - народный заступ­ник! мученик! Ан нет! Зрелище! Праздник, на который спешат представители практи­чески всех слоев общества, начиная с царя. Такова «ирония судьбы» и реформаторов, и народных заступников в России. В тс ли, только давние уже, времена?

своих воспоминаниях: «Зрелища: крестные ходы, пожары, уличная драка и случайный утопленник на Яузе»¹. К этому можно добавить упомянутые ранее в этой книге кулачные и петушиные бои, уличные концерты и представления, когда прямо во двор приходили не только шарманщики, но и «целые оркестры, и жильцы всего двора усердно кидали им за игру медные деньги из окон. Вместе с шарманщиками ходили по дворам петрушки с ширмами, ученые собаки в костюмах давали свои представления, ходили акробаты и плясали девицы в балетных костюмах на проволоке. Большим успехом пользовался во дворах обезьяний цирк с маленькой лошадкой, угадывавшей среди столпившихся зрителей пьяниц»². Привлекали публику и концерты духового оркестра пожарной части в городском саду. И конечно же, военные парады. А затем, в начале XX в., - рабочие демонстрации. Всё это было для публики зрелищами. И к тому же бесплатными, при­влекающими своей необычностью, выразительностью, яркостью.

Особо привлекательны, если судить по воспоминаниям очевид­цев, были пожары.Они были «каким-то спортом. На них съезжа­лась аристократия, бывали лица царской фамилии и сам государь»³. Конечно же, пожар можно считать зрелищем, как справедливо заме­чает СЮ. Румянцев, только «лишь в естественном, природно-стихий-ном смысле»⁴. И действительно, это всегда яркое и запоминающееся зрелище, дающее тему его зрителям для последующих многочасовых комментариев и повествований. О пожаре и его масштабе жители городов России узнавали по шарам, крестам или флагам, которые вывешивались на коромыслах пожарной каланчи. «Первым» считался такой пожар, когда был виден дым, но огня ещё не было. «Третий» номер присваивался пожару в том случае, если огонь выбивался нару­жу. Ну, а «пятый» означал большой пожар, требующий сбора всех пожарных частей города.

К этому зримому элементу «драматургии» пожара (своеобразной экспозиции!) добавлялись звуковые эффекты: звоны колоколов на пожарной каланче, звоны колокольчиков или звуки труб пожарных повозок (в начале XX в. - машин), цокот и грохот летящих на пожар экипажей, звяканье вёдер, стуки топоров и багров, грохот сбиваемых балок, треск огня и т.д. Целая симфония звуков, которая не могла не заворожить!

Чрезвычайно зрелищен был и выезд пожарной команды — в специ­альных костюмах, в блестящих касках. Не забудем о лошадях! Каждая пожарная часть, например, в Москве, была укомплектована лошадьми одной масти. Москвичи, писал В. Гиляровский, «издали узнавали, какая команда мчится на пожар. Тверская - все желто-пегие битюги, Рогож-

¹ Москва Алексея Ремизова. - М., 1966. - С.44.

² Лсйкин Н.А. Мои воспоминания. С. 140.

³ Там же. С. 147.

⁴ Румянцев СЮ. Пожар в России. — В кн.: Развлекательная культура в России XVIII-XIX вв. С. 403.

ская - вороно-пегие, Хамовнические - соловые (желтоватые) с черны­ми хвостами и огромными косматыми черными гривами, Сретенская — соловые с белыми хвостами и гривами...»'.

Подобный выезд пожарной команды был характерен не только для Москвы. Ещё в 1803 году была создана в Петербурге первая пожарная команда. И сразу же было определено, что каждая пожарная часть должна иметь лошадей определенной породы и разъезжать на ярко-красных повозках. Всё это, в совокупности, действительно создавало яркое зрелище, которое не могло не привлечь своего зрителя. Знаток старой Москвы И.А.Белоусов вспоминал, например, что среди «люби­телей пожарных зрелищ - находились такие, которые, как только уз­навали о большом пожаре, нанимали извозчиков и ехали туда или шли пешком в довольно отдаленный район от своего местожительства». Придя на место пожара, они «часами выстаивали и следили, как заго­раются одна за другой постройки, как работают пожарные, руководи­мые брандмейстерами»².

В 80-90-е годы XIX в. русское общество стало отдавать большее предпочтение зрелищам спортивного характера. Этот интерес усилил­ся ещё более в первое десятилетие века XX. Увлекались многими видами спорта. Но предпочтение отдавалось прежде всего скачкам:привлекали они азартом победы и красотой действия. Уже приходи­лось говорить в предыдущей главе о любви помещика к лошадям, об обязательной верховой езде по утрам и т.п. Утренние прогулки оста­вались привычкой, потребностью и в рассматриваемый период. И до глубокой старости помещика, заметим при этом. Блестящим наездни­ком был, к примеру, Л.Н. Толстой, находясь уже в весьма почтенном возрасте. Т.Л. Сухотина-Толстая вспоминает: «Папа поехал верхом на Султане... Он нас поразил своей красотой, - как он хорошо сидит, как лошадь под ним хорошо идет»³.

Скачки организовывались не только в столице, но и, нередко, в помещичьих усадьбах во время тех или иных праздников. По воспо­минаниям дочери, скачки, которые Л. Толстой организовывал в своем самарском имении, собирали «несколько тысяч башкирцев, киргизов, уральских казаков, татар, русских»⁴. Это было действо, равно понят­ное всем. Скачки предполагали соревнования не только в скорости, но и в ловкости, мастерстве наездника, в его азартном стремлении к победе. Которое, в свою очередь, захватывало и зрителя.

Интерес публики к конным состязаниям усилился в связи с появ­лением в России ипподромов и действующих на нем тотализаторов. Примечательно, что его введение приводило к постепенному изжива­нию в русском обществе романтического ореола скачек и, напротив,

¹ Гиляровский В.А. Москва и москвичи. С. 163.

² Белоусов И.А. Ушедшая Москва. - В кн.: Ушедшая Москва. С. 344.

³ Сухотина-Толстая Т.Л. Воспоминания. — М., 1980. - С. 189.

⁴ Там же. С. 149.

усилению духа коммерциализации. Об этом свидетельствует, например, реклама Московского ипподрома, расположенного на Ходынском поле. «Учитывая вековой интерес населения к конскому спорту, - сообща­лось в ней, - мы приложили все старания к внедрению его во все классы общества и в этих целях установили не только доступную для всех входную плату в рубль серебром, но, чтобы можно было играть и вечером, осветили беговую дорожку электричеством, открыли пер­воклассный ресторан и тотализатор пополнили десятком новых касс»¹.

Подобная «забота» о человеке, естественно, приводила к ажиотажу вокруг каждого забега. Он охватывал и людей состоятельных, и мас­теровых, и мелких служащих, и даже мальчишек, что собирались не на трибунах, а на противоположной стороне, на окружавшем беговую дорожку заборе. «Бега так увлекали, — писал А.И. Вьюрков, - что люди забывали семьи, оставляли на бегах целые состояния, дома, имения, фабрики, подделывали подписи, чеки. Чтобы отыграться, закладывали все, что можно было заложить; «с горя» спивались, шли играть на забор и гибли... О растрате казенных денег и самоубийствах писали чуть ли не каждый день...»². Так, одно из самых красивейших и благородней­ших зрелищ начала и середины XIX в., превратилось в 90-е годы в средство растления личности, затягивая все туже удавку «золотого тельца».

Среди спортивных зрелищ 60-70 годов XIX века весьма заметными были соревнования по гребле;они были весьма заразительны и азарт­ны. В 1860 году в Петербурге на Средней Невке, при большом стече­нии зрителей, даже прошли первые в России официальные соревнова­ния по гребле, организованные кружком любителей гребли «Моряк на все руки».

Если скачки увлекали представителей всех сословий тогдашнего русского общества, а соревнования по гребле - только горожан, то такое зрелище, как борьбабыло популярно прежде всего среди простого на­рода³. Интерес к этому виду спорта появился в обществе в 60-70-е годы. Боролись либо по-русски - в обхват («сграбившись», как тогда гово­рили), либо по-швейцарски, используя широкие пояса с ручками. За­дача состояла в том, чтобы оторвать противника от земли и бросить на землю так, чтобы он коснулся лопатками ковра. В этом виде борьбы всероссийскую известность обрели отечественные борцы братья Мед­ведевы, Моор-Знаменский, Моро-Дмитриев и др.

В 80-е годы большее развитие получает греко-римская борьба (её ещё называли классической или французской). Здесь были иные пра-

¹ Цит. по: Вьюрков А. Рассказы о старой Москве. - М, 1960. - С. 234.

² Там же. С.237.

³ Первое упоминание о русской национальной борьбе относится ещё к 993 году. В летописи рассказывается о том, как борец Киевской Руси Ян Усмарь по прозвищу Кожевник вышел на безоружное единоборство с печенежским великаном перед битвой со степняками. Вышел и, как говорится в летописи, «удави печенезина в руках до смерти и удари им о землю».

вила: запрещались подножки, захват противника ниже пояса и т.п. В августе 1885 года В. Краевский, врач по образованию, организовал в Петербурге кружок любителей атлетики, давший, по сути, путёвку в жизнь многим русским борцам. Среди них Георг Гаккеншмидт, высту­павший под псевдонимом Ленц и ставший первым из русских борцов чемпионом мира (1891, Париж); Иван Поддубный - победитель круп­нейших чемпионатов, проводившихся как в России, так и за рубежом.

Соревнования профессионалов по борьбе (чемпионаты) обычно проводились на арене цирков. Профессиональная борьба от любитель­ской отличалась разнообразием приемов, отсутствием деления на ве­совые категории и т.п. Это было, как вспоминали современники, весь­ма зрелищное действо.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: