О КОНЦЕПТУАЛЬНОМ ОСМЫСЛЕНИИ КОЛЕКТИВНОГО ПОВЕДЕНИЯ.

Ряховский С.В., ЯрГУ

Феномен массового поведения людей в экономике, политике, общественной жизни остается объектом научного интереса многих отечественных и зарубежных ученых. Определенную ясность для анализа тех или иных форм коллективного поведения вносит пока мало используемая в отечественной науке модель Н. Смелзера, которая позволяет достаточно эффективно прогнозировать возможное развитие коллективного действия или бездействия больших масс людей. (N.Smelser. Theory of Collective Behavior. L.: Routledge & Kegan Paul, 1962. 270 p.) В своем исследовании он обращает внимание преимущественно на те формы коллективного поведения, которые рассматриваются как иррациональные. Суть концепции Н. Смелзера состоит в том, что психологическое состояние, предопределяющее развитие социального действия, изменяется по принципу «вызревания или приращения его ценностного компонента». А логику формирования поведения предопределяют детерминанты развития социальной инфраструктуры, напряженности в этой структуре, распространенность тех или иных настроений, предшествующие этому, мобилизация участников к действию, действующие механизмы социального контроля. При этом в качестве основных компонентов социального действия рассматриваются ценности, нормы, возможность мобилизации к действию, ситуационные факторы.

Для более конкретного анализа форм социального поведения каждый из выделенных компонентов социального действия располагается на семи уровнях. Уровни различаются по степени конкретности ситуации и специфичности. Таким образом, получается таблица уровней специфичности действия. Напряженность, возникающая в любой точке этой системы, может служить источником коллективного поведения.

Уровни специфичности каждого компонента группируются в более крупные сегменты. Уровни 1-3 генерируют ресурсы или готовят их к использованию. Уровень 4 обозначает переход от подготовки к использованию. Нижние уровни (5-7) преобразуют ресурсы в конкретные действия.

Изучение модели коллективного поведения Н.Смелзера приводит к мысли, что его анализ продолжает традиции изучения поведения толпы, заложенные Тардом, Лебоном, Фрейдом. Вместе с тем, признавая важность и значимость психологических компонентов (подражание, психологическое заражение, проекция, регрессия, суггестия, фетишизм), он считает, что для более глубокого понимания этого явления необходим более высокий социологический уровень обобщений; используя только психологические составляющие коллективного поведения, мы не можем анализировать такие ситуации, когда «вызревание» той или иной формы происходит как бы в ее «спящем» состоянии и не проявляется во вне. Таким образом, при социологическом подходе исследователь задается вопросом, в каких социальных условиях «работают» психологические переменные, как социальная инфраструктура предопределяет возможность развития той или иной формы коллективного действия.

НЕКОТОРЫЕ ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ ТЕОРЕТИЧЕСКОЙ МОДЕЛИ РАЦИОНАЛЬНОГО ВЫБОРА В СВЕТЕ ПРИРОДЫ ЭКОНОМИЧЕСКОГО И ПОЛИТИЧЕСКОГО РЫНКОВ.

Симонов В.И., ЯрГУ

В последние годы модель рациональности индивидов в принятии решений все чаще ставится под сомнение как в практическом, так и в теоретическом планах. И самый серьезный вызов классической модели рациональности связан с исследованиями психологов-когнитивистов. Анализ зарубежных экспериментальных исследований, работы психологов Барлетта, Тверски, Канемана, Словика содержат аргументы в пользу ограниченной способности индивидов воспринимать, интерпретировать, запоминать, «взвешивать» и решать; труды Розенберга, Уиттмана, Экстайна и других ученых заставляет переосмыслить некоторые устоявшиеся точки зрения на принятие политическим решений.

Цель работы - обобщить некоторые научные перспективы, которые позволяют глубже понять определенные издержки классического подхода. Действительно, с легкой руки Э. Даунса различные концепции неоклассической экономики все чаще стали применяться к изучению политики. В этом плане политическая сфера рассматривается как рынок конкурирующих между собой участников по аналогии с экономическим.

Предполагается, что избиратели являются центрированными на своих интересах потребителями. Их политическое участие рассматривается как попытка «купить» предпочитаемые действия правительства через поддержку того или иного кандидата на выборную должность, который предлагает политику весьма близкую к их предпочтениям. В этом случае принятие политического решения это попытка привнести определенные изменения в «продукт» (т.е. политику, сторонниками которой они являются), чтобы увеличить свою долю в общем числе голосов избирателей.

Эти прямые предположения о максимизации своих приоритетов потребителями- избирателями и «производителями продукта» из числа претендентов на политическое кресло даетизначальный подход к моделированию формального либерального видения правительства как исполнителя народной воли. Экономическая теория оценивает и исследует различные вариации этой базовой модели, чтобы обнаружить действие некоторых механизмов преференцированной аггрегации интересов и выработки договоренностей по поводу общественного выбора. Анализ обычно дает оценку эффективности коллективного выбора. Типичный подход замыкается на максимизацию полезности, выгоды каждым индивидом и гражданином.

Вместе с тем представляется, что экономический анализ политической жизни либо слишком широко трактует рациональность, либо слишком узко. Сам подход больше ориентирован не на оценку способностей индивидов, а на особенности рынка, где осуществляется деятельность индивидов. Возникает вопрос - в чем сходство и отличие политического рынка от рынка экономического.

При рассмотрении политики как сферы обмена ресурсами становится ясно, что она отличается от экономического рынка в экономическом представлении. Политическая арена не является эффективным местом для обучения правилам принятия управленческих решений. Последствия политического выбора имеют тенденцию быть весьма отдаленными во времени и пространстве от конкретного индивида. При совершении сделки мы получаем немедленно «обратную» связь. В политической жизни, когда мы поддерживаем ту или иную политику и голосуем за кандидата, последствия этого выбора обычно сказываются значительно позже.

Кроме отдаленности во времени, среда, окружение, где принимается политическое решение, определяется весьма двусмысленно, а экономическая сделка, покупка товаров и услуг весьма конкретны. Политические решения включают альтернативы, которые более сложны и неопределенны, их последствия весьма трудно предсказать точно и конкретно. Например, при решении вопросов социальной политики или национальной безопасности трудно конкретно определить реальную природу блага или «товара», подсчитать ожидаемую полезность каждой из альтернатив, а также какие будут последствия сделанного выбора.

Более того, политический рынок не позволяет таким же образом приобретать опыт как экономический рынок. Приобретая товары повседневного быта, индивид имеет большой выбор альтернатив и в опыте выбора. В политике, однако, подобного выбора среди кандидатов или избирателей нет. Обычно люди участвуют в выборах только один раз в несколько лет. Следовательно, у них существует сравнительно ограниченная возможность действовать и учиться на собственном опыте. Таким образом, мы показали, что природа экономического рынка и политического различна: что в политике индивид сталкивается с выбором альтернатив, которые зачастую весьма двусмысленны, неопределенны и сложны; последствия выбора отдалены во времени и трудны для прогнозирования, возможность «практиковаться» в принятии решений относительно редка. Наличие этих особенностей вместе или по отдельности затрудняет «обратную связь», приобретение опыта. В результате этого политический рынок отличается от экономического тем, что ему «недостает» необходимой инфраструктуры для поддержания рыночной дисциплины.

В психологическом плане аргумент, связанный с отсутствием в политике необходимой инфраструктуры для поддержания рыночной инфраструктуры говорит о том, что процессы научения в политике и экономике происходят по-разному, чаще всего они не совпадают. При сравнении с экономической моделью рациональностью, становится ясно, что в политической сфере людям в большей степени не хватает соответствующей когнитивной способности по преодолению различных препятствий в организации эффективной обратной связи; а у государства как политического института нет той дисциплины, которая характерна для экономического рынка. Следовательно, мы не можем предполагать, что рациональность действий индивидов будут обеспечиваться структурой их взаимодействия и должны признать, что на то, как они поступают, будут влиять их ограниченные способности по обработке информации. Обзор психологической литературы свидетельствует о том, что индивиды в политике большей частью не поступают рационально, т.е. таким образом, который обеспечит максимизацию их выгоду в условиях, которые разрушают «обратную связь». В подобной ситуации рынок неэффективен, нерегулируем, беспорядочен. Эта неэффективность (в экономическом смысле) и характерна для политического рынка. По этой причине применение экономических концептов для анализа политического поведения скорее носит ограниченный и узко специфический характер.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: