Шизоиды в сравнении с обсессивными и компульсивными личностями

Шизоидные личности часто самоизолируются и проводят длительное время в раздумьях, может быть даже навязчивых, о главных вопросах в их фантазируемой жизни. Нередко они, из-за их
конфликта, связанного с близостью, проявляют бесчувствие,
одеревенелость и отвечают на проблемы интеллектуализацией.
Некоторые имеют причуды в поведении, кажущиеся или являющиеся навязчивыми, или же они оформляют свою жизнь в соответствии с невыносимой системой ритуалов. Следовательно, подобные шизоиды могут быть с легкостью неправильно определены
как люди, имеющие обсессивную или обсессивно-компульсивную
личностную структуру. У многих шизоидные и обсессивные или
компульсивные качества сочетаются, но все равно эти два вида
личностной организации можно обсуждать как "чистые" типы.
Между ними существуют некоторые важные различия.

Обсессивные индивиды, составляя заметный контраст с шизоидами, обычно совершенно социальны и в подобном контрасте со
стремлением шизоидов к уникальности, могут быть сильно заинтересованы в респектабельности, соответствии, одобрении близ-
ких и в репутации в обществе. Обсессивные люди бывают также
моралистичны, они внимательно наблюдают за предпочтениями в
их референтной группе. Шизоидные люди, напротив, не особенно озабочены тем, правы они или нет с общепринятой точки зрения. Люди, наделенные обсессивно-компульсивной личностью, отклоняют или изолируют чувства в отличие от шизоидных индивидов, которые идентифицируют их внутренне и удаляют из отношений, предполагающих их выражение.

Заключение

Я показала, как люди с шизоидной организацией личности
сохраняют чувство безопасности избегают интимности с другими,
боясь оказаться поглощенными ими и спасаясь во внутреннем мире
фантазий. Имея конфликт, касающийся близости-дистанции,
шизоидные люди выбирают второе, несмотря на свое одиночество,

так как близость для них ассоциирована со вредным влиянием на
собственное "Я". Возможные конституциональные составляющие
включают в себя гиперсензитивность и сопутствующее избегание
стимуляции. В добавление к аутистическому отходу в фантазии,
шизоид использует и другие "примитивные" защиты, но также
показывает и завидные способности к аутентичности и творчеству.
Обсуждается влияние данных тенденций на отношения с другими
людьми, уделено внимание семейным паттернам взаимодействий,
которые могут спровоцировать шизоидный личностный конфликт
приближения-избегания, а именно — сосуществование в них депривации и вторжения.

Соответственные трансферные и контртрансферные проблемы
включают в себя трудности, связанные с допуском терапевта в мир
пациента, тенденцию терапевта разделять с клиентом его чувства
беспомощной уязвимости или грандиозного превосходства и попытки соучаствовать в его уклонении от общения с другими людьми.
Лечебные рекомендации включают максимальное самоосознавание
у терапевта, аутентичность, нормализацию и готовность использовать свою собственную "реальную" личность. Наконец, подчеркивается важность точной оценки положения данного индивида в шизоидном континууме. Шизоидный характер дифференцируется от обсессивной и компульсивной личности.

Дополнительная литература

Много комментариев относительно шизоидного состояния похоронено в описаниях шизофрении. Красноречивое и емкое исключение представляет собой работа Гантрипа (Guntrip, 1969) "Шизоидные феномены, объектные отношения и собственное "Я"".

ПАРАНОИДНЫЕ ЛИЧНОСТИ

Большинство из нас имеют четкое ментальное представление об образе параноика, и сразу узнают его в литературных описаниях. Например, прекрасное изображение Питером Селерсом в образе Доктора Чужелюбова {Doctor Strangelove) таких черт, как подозри­тельность, отсутствие чувства юмора и грандиозность, затрагива­ет хорошо знакомые струны в каждом, у кого есть параноидные знакомые, или кто-то внезапно замечает смешное вьширание па-раноидных черт у самого себя. Определение не таких ярких пара-ноидных проявлений требует более тонкого восприятия. Сущность параноидной организации личности состоит в привычке обращаться со своими качествами, которые воспринимаются как негативные, путем их проекции; отчужденные характеристики впоследствии воспринимаются как внешняя угроза. Процесс проекции нередко сопровождается (а может и не сопровождаться) сознанием соб­ственного величия.

Диагноз параноидной личностной структуры предполагает, по мнению многих людей, серьезные нарушения душевного здоровья, хотя, как я уже упоминала в главе 4 в специальной ссылке на па­ранойю, этот тип организации существует в континууме степени тяжести от психотического до нормального уровня (Freud, 1911;

Shapiro, 1965; Meissner, 1978)*. Возможно, более "здоровые" па­раноидные личности встречаются реже, чем "несомненно" пара­ноидные, но что верно и для лиц, описанных в предшествующих трех главах, можно обладать параноидным характером на любом уровне силы Эго, интеграции идентичности, тестирования реаль­ности и объектных отношений. Последняя редакция DSM вклю­чает в себя параноидное расстройство личности и дает прекрасное (хотя и неэмпатическое) описание непсихотической паранойи,

*Как и для типов личности, обсуждавшихся в главах 7—9, защита, определяю­щая паранойю, берет свое начало в том времени, когда ребенок еще не обладает ясным представлением о внутренних и внешних событиях и когда, таким образом, собственное "Я" и объект спутаны Паранойя, согласно определению, включает в себя переживание того, что находится внутри — как если бы оно находилось за пре­делами собственного "Я".

справедливо отмечая, что наши знания о ней, возможно, ограни­чены. Параноидный человек должен очень глубоко страдать для того, чтобы обратиться (или же его приводят) за психологической помощью; параноидные личности не расположены доверять посто­ронним. В противоположность депрессивным, истерическим или мазохистическим людям, высокофункционирующие параноидные индивидуумы стремятся избежать психотерапии, если только они не испытывают серьезной эмоциональной боли или не доставля­ют значительного беспокойства другим.

Люди с параноидными характерами нормального уровня часто стремятся играть политические роли, где их склонность противо­поставлять себя силам, в которых они видят зло или угрозу, мо­жет найти прямое выражение. Многие репортеры, освещавшие президентские выборы 1992 года в Америке, описывали парано­идные черты Росса Перота, но даже некоторые из этих диагностов-любителей, вероятно, голосовали за него, опираясь на его реаль­ные способности. Дж. Эдгар Хувер был другим высокопродуктив­ным общественным деятелем, который, как оказалось, имел силь­ные параноидные элементы в структуре личности. На другом конце континуума находятся некоторые серийные убийцы, уничтожав­шие своих жертв, считая, что те сами пытались убить их. Сюда можно отнести и Чарлза Менсона из калифорнийских "хиппи", которые являют собой примеры разрушительности проекции, ста­новящейся сумасшествием, или паранойи, действующей без смяг­чающих влияний со стороны более зрелых эго-процессов, а также без твердой опоры на реальность.

И вновь я хочу подчеркнуть уже упомянутое в главе 5: опреде­ление паранойи не должно производиться на основании убежден­ности интервьюера в том, что человек, желающий помочь подоб­ному пациенту, ошибается насчет той опасности, в которой находится. Некоторых людей, кажущихся параноидными, дей­ствительно выслеживают или преследуют — сатанисты, привержен­цы других маргинальных культов, отвергнутые любовники или не­довольные родственники. (Некоторые люди, диагностированные как параноидные, также реально подвергаются опасности; фак­тически, благодаря своим отталкивающим качествам, многие па-раноидные личности становятся настоящими магнитами для дур­ного обращения.) Во время диагностического интервью необходимо не упускать из виду возможность того, что интервьюер может быть естественным образом испуган или что тот, кто подталкивает

клиента к поиску терапии, имеет личные основания представить его как сумасшедшего.

И наоборот, некоторые индивидуумы, фактически являющие­ся параноидными, не кажутся таковыми. Непараноидный человек ассоциируется со своей социальной группой и (интервьюер в том числе) может разделять ее установки относительно опасности оп­ределенных людей, сил или институтов (коммунизма, капитализ­ма, религиозных авторитетов, распространителей порнографии, средств массовой информации, федерального управления, патри­архата, расизма, цветных. Поэтому он нередко терпит неудачу в распознавании того, что существует нечто исходящее изнутри и вращающееся вокруг предмета его озабоченности (Cameron, 1959). Если бы конгрессмен Аллан Ловенстейн распознал параноидньш характер Денниса Свини, одного из его "протеже" в студенческом движении 1960-х, человека, который позже в припадке бреда убил его, он не был бы так печально известен в связи со своим поведе­нием, которое можно было истолковать как сексуальное соблазне-ние. Он, вероятно, был .бы жив сегодня (Harris, 1982). Оба— и Ловенстейн, и Свини — были убеждены, что с социальным злом сдедует бороться, но Ловенстейн не был изначально проецирую­щим, а Свини — таковым оказался*.

Существуют также люди, восприятие которых оказывается чрез­вычайно проницательным, но которые тем не менее являются па­раноидными. Ховард Хьюджис ужасался последствиями ядерных испытаний в Неваде в то время, когда никто, кроме него самого, не был особенно обеспокоен радиоактивным загрязнением окру­жающей среды. Спустя годы, когда дань, востребованная радиа­цией, стала очевидной, он выглядел несколько менее сумасшед­шим для многих. Но конечное оправдание его точки зрения не сделало Ховарда Хьюджиса менее параноидньш; события последу­ющей жизни этого человека говорят о той степени, в которой его собственные проекции служили источником собственных страда­ний (Maheu & Hack, 1992). Я приводила все эти возможные ва­рианты с целью подчеркнуть, насколько важно выносить инфор­мированные, осмысленные диагностические суждения, а не

*Социальные и политические движения неизбежно включают в себя подгруппы параноидных участников, фанатизм которых вдохновляет презрение к тем движени­ям, которые находятся вне данного, и причиняют страдание их членам. Если эти люди получают паблисити как представляющие все дело, то другие параноидные личности притягиваются к нему — явление, которое представляет собой бич поли­тических организаций.

автоматические, априорные предположения. Особенно это каса­ется пациентов, чьи качества — мрачность и подозрительность — затрудняют теплое к ним отношение.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: