Владыка Михаил (Мудьюгин) — соработник митрополита

Никодима

Петербург — Ленинград

Ректорскую эстафету из слабеющих рук прот. Михаила Спе­ранского принял доцент-протоиерей Михаил Мудьюгин (впослед­ствии—архиепископ Михаил). Интересно, хотя бы кратко, просле-

дить жизненный путь владыки Михаила, ведь на протяжении дол­гих лет он общался с митрополитом Никодимом как его помощник и соработник. Его жизненный путь интересен и сложен; владыка стал свидетелем почти всех трагических событий XX века. Он целиком «уложился» в XX столетие, со всеми его драмами и трагедиями. Ведь это был «век-волкодав»...

Михаил Николаевич Мудьюгин родился в Петербурге в благо­честивой семье служащего 12 мая 1912 г. Семья была верующая, и поэтому он с ранних лет приобщился к Церкви: пел и читал на кли­росе, прислуживал в алтаре. Воцерковление будущего архипастыря началось уже в раннем детстве, когда его мать Вера Николаевна посещала вместе с ним Александро-Невскую лавру. Оно продолжи­лось при храме святителя и чудотворца Николая на Песках (Бар-градское подворье в Петербурге). (Название «Пески» это место по­лучило потому, что туда не доходило ни одно наводнение.) Это был район Рождественских улиц (ныне —все еще «Советских»).

Потом Михаил принимал активное участие в жизни Свято-Ан­дреевского Старо-Афонского подворья в Петербурге. В течение ря­да лет он вел на подворье фактически жизнь послушника, правда ночевал он дома. Потом, будучи уже взрослым, мечтал о том, что­бы служить Богу в Церкви. Основы веры будущий архиепископ по­стигал в воскресной школе при Александро-Невской лавре. Он был посвящен в стихарь еще митрополитом Вениамином (Казанским), впоследствии расстрелянным большевиками (1922 г.). В детстве он впитал семейный уклад жизни дореволюционной России и до по­следних дней сохранял яркие впечатления, под воздействием кото­рых формировалась его верующая душа.

Очень рано у будущего архиерея обнаружились пастырские и проповеднические способности. Ему еще не было и 18 лет, когда он стал вести уроки закона Божия для детей пяти-шести лет. В 1929 г. он окончил среднюю школу, а в 1930 г. на бирже труда был распре­делен на завод «Красный путиловец», работал чернорабочим, затем шлифовщиком, продолжая свое служение Церкви.

Несмотря на достаточно интенсивную трудовую деятельность (это давало право продолжать образование), будущий архиепископ не оставлял Церковь. Он всегда был глубоко верующим человеком, и даже в самые суровые годы испытаний оставался верен Христу и Его Церкви. В юности он был свидетелем обновленческого раскола и вполне осознанно сохранил верность патриарху Тихону. В 1930 г. будущий владыка был арестован за участие в религиозном круж-

ке. Его приговорили к трем годам заключения, но потом приговор был смягчен, и все же несколько месяцев он провел в камере. Когда будущий архипастырь был в заключении, в соседней тюремной ка­мере находился католический священник. Оба узника совести тай­ком переписывались, и однажды католик сообщил православному собрату по несчастью, что ежедневно по полтора часа размышляет о крестных страданиях Спасителя (Евангелие у него почему-то не отобрали).

Стало ясно: с мечтами о церковном поприще нужно распрощать­ся. В советской России оставался только один путь — светского об­разования, а покидать родину он не хотел, да и «железный зана­вес» уже опустился. И Михаил решил приложить все усилия, чтобы получить хорошее образование. В 1933 г. он закончил вечернее от­деление Института иностранных языков — любовь и способность к языкам у него была всю жизнь. До последнего дня владыка читал и свободно разговаривал на нескольких европейских языках, а на немецком даже писал стихи.

В 1932 г. он женился на русской немке, проходившей с ним по од­ному делу; ее он очень любил. Через некоторое время, не получив в Ленинграде паспорт, он был вынужден уехать с женой на Урал, где преподавал в школе химию и немецкий язык. Через некоторое вре­мя поднадзорный самовольно вернулся в Ленинград, и снова был выслан в административном порядке за «сотый километр», как то­гда говорили. Он поселился со своей женой в Новгороде и работал теплотехником на Чудовском заводе «Красный фарфорист». Но, тем не менее, он все время добивался снятия запрета на прожива­ние в Ленинграде — вплоть до августа 1941 г., когда поселился в г. Пушкине (Царское Село). Бывая в Ленинграде, опальный теп­лотехник посещал как православные, так и инославные храмы и хорошо знал их приходскую жизнь. (Владыка был свидетелем за­крытия лютеранской Петрикирхе, что на Невском проспекте, а так­же целого ряда других инославных и православных церквей. Думал ли он, что пройдут годы, десятилетия, и он произнесет блестящую проповедь на немецком языке во время первого богослужения в восстановленной Петрикирхе?!)

На рассвете 22 июня 1941 г. немецкие самолеты, заправленные советским бензином, начали на широком фронте бомбить совет­ские города. За ними двинулись немецкие танки, заправленные тем же советским бензином. Под прикрытием этих танков двинулась и немецкая пехота, которая ела советский хлеб.

В это время Михаил Николаевич работал в конструкторском бюро при станкостроительном заводе; в начале войны был эвакуи­рован на Урал. В 1940-х годах работал в Свердловске, Новосибир­ске. Работая на заводе, он, как человек неординарных способно­стей, заинтересовался теплотехникой и стал сначала лаборантом, потом техником, конструктором и инженером. К 1946 г. Михаил Николаевич заочно окончил энергетический факультет института металлопромышленности, потому что техническая специальность давала больше возможностей для трудоустройства. Будущий вла­дыка всегда исповедовался и причащался, посещал храм при лю­бых обстоятельствах: и когда занимался научной деятельностью, и когда работал на производстве. Самые длительные перерывы слу­чались в эвакуации — тогда уж совсем не было возможности ходить в церковь так часто, как хотел и как привык. Все эти трудные годы мирской жизни для глубоко верующего человека сопровождались постоянными размышлениями о судьбах родной для него Русской православной Церкви.

В 1947 г. — возвращение в Ленинград и аспирантура Котло-турбинного института, в котором Михаил Николаевич проработал несколько лет. В 1953 г. он защитил кандидатскую диссертацию и, получив звание доцента, преподавал теплотехнику в Ленинград­ском горном институте (с 1953 по 1957 гг.). И все же мечта о свя­щенстве не оставляла его. Она смогла исполниться только во вто­рой половине 50-х годов. Как известно, во время войны Сталин дал Церкви некоторую свободу: позволил восстановить Патриарше­ство, открыть храмы и некоторые духовные учебные заведения. И маститый доцент — будущий владыка — неожиданно для всех уехал Вологду, подальше от «колыбели трех революций». Он снова учит­ся — теперь уже в Ленинградской духовной семинарии, заочно. (В эти годы оба студента — о. Никодим и чтец Михаил —могли «пе­ресечься» в коридорах академии, где во время сессии толпились студенты-заочники.)

По окончании семинарии (менее чем за два года) в 1958 г., в возрасте 46 лет, Михаил был рукоположен во священника и на­чал пастырскую деятельность в Вологодской епархии. Служить Церкви Христовой в священном сане владыка Михаил мечтал с детских лет, но только в 1955 г. он получил от митрополита Ле­нинградского и Новгородского Григория (Чукова) благословение стать священником. Под руководством протоиерея Михаила Гун-дяева, известного и уважаемого в то время петербургского священ-

ника, он стал проходить заочно семинарский курс, готовясь к ру­коположению. Но вскоре митрополит Григорий скончался, а новый митрополит, Елевферий (Воронцов), не мог осмелиться рукополо­жить доцента Горного института, автора многих научных трудов, в священный сан. Тогда средства массовой информации тиражиро­вали отречения от веры, а отречения от мирской науки в пользу веры были, мягко говоря, не в моде. Хотя владыка Михаил от на­стоящей науки никогда и не отрекался, видя в ней опору для своей веры.

Однако Богу было угодно, чтобы состоялось знакомство Миха­ила Мудьюгина с митрополитом Крутицким и Коломенским Нико­лаем (Ярушевичем), который рекомендовал его епископу Вологод­скому Гавриилу (Огородникову). Тот в течение года воздерживался от посвящения, однако в 1958 г. рукоположил Михаила во диакона, азатем — во священника.

В 1958 г. будущий епископ принял священнический сан и был определен на служение сначала в кафедральный собор в Вологде, а затем, через полтора года, в связи с тяжелой болезнью своей жены, получил назначение в Казанскую церковь в городе Устюжна.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: