Жители Афин, не входившие в разряд граждан.

Многие жители Аттики, помимо рабов, не входили в состав афинских граждан.

Метэки. — Метэком назывался иностранец, поселявшийся в каком-нибудь городе на постоянное жительство. Он обязан был найти себе среди граждан патрона (покровителя), в противном случае имущество его подвергалось конфискации. Он должен был нести все обычные налоги и военную службу. Он не допускался только в разряд всадников; кроме того, он платил специальный налог в 12 драхм (около 4 р. 45 коп.) ежегодно. Он не имел права приобретать земельную собственность и мог владеть только рабами и движимым имуществом; поэтому большинство метэков занимались торговлей и промышленностью. Некоторые из них получали особую привилегию, называемую изотелией. Она давала им возможность не иметь патрона и не платить особого налога. Они приобретали, кроме того, все гражданские права.

Вольноотпущенники. — Вольноотпущенник был почти всегда иностранцем по происхождению и почти во всем подобен метэку; различие между ними с. 414 заключалось только в одном: вольноотпущенник был лишен права свободно выбрать себе патрона, и эту роль непременно должен был играть его прежний господин.

3. Νόθοι. — Так назывались не только дети, происходившие от родителей, которые не вступили в законный брак, но также те люди, отец и мать которых были иностранцами. По положению они сливались с метэками. Надо прибавить, впрочем, что большею частью на такого рода отклонения от законов в Афинах смотрели сквозь пальцы.

Приобретение прав гражданства считалось большим счастьем, но для этого требовалось выполнение многочисленных формальностей. Прежде всего законом было запрещено «делать афинянином человека, который не заслужил прав гражданства какими-нибудь значительными услугами, оказанными государству». (Демосфен. Против Неэра, 89). Во-вторых, надо было, чтобы какое-нибудь частное лицо внесло проект подобного постановления, а народ решил бы, что этот проект подлежит обсуждению. Если он соглашался обсудить его, то голосование происходило на особом собрании, где должно было присутствовать по крайней мере 6000 граждан. Наконец, каждый гражданин, если он не находил это предложение справедливым, мог поднять процесс против человека, внесшего его, и суды пользовались правом отменить принятое постановление.

Иногда бывали попытки незаконного внесения своего имени в списки граждан, что можно было сделать при посредстве какого-нибудь должностного лица. Открытие подобного подлога влекло за собой утрату имущества и продажу в рабство.

Дарование прав гражданства.

«Принимая во внимание, что врач Эвенор всегда проявлял благожелательность по отношению к народу и что он оказывал своим искусством услуги гражданам и другим обывателям города, что недавно он с. 415 пожертвовал в казну талант серебра (около 2220 руб.), народ решил воздать Эвенору честь и увенчать его оливковым венком за благожелательность к афинскому народу. Эвенор и все его потомки будут афинянами. Он может вписаться в какую угодно филу, дем и фратрию, сообразуясь при этом с законом. Голосование относительно него произойдет в ближайшем народном собрании. Настоящее постановление будет выгравировано на каменной стеле и поставлено в Акрополе».

(Corp. inscript. Attic, т. II, 187).

Преследование гражданина-самозванца.

Некий иностранец Панклеон выдал себя за платейца, что почти приравнивало его к афинским гражданам. Один враждовавший с ним афинянин стал преследовать его по суду, и до нас дошла речь, произнесенная им по этому поводу.

«Так как в течение долгого времени он причинял мне вред, то я отправился в лавочку валяльщика, где он работал, и позвал его к полемарху, так как думал, что он метэк. Он выдавал себя за платейца. Я спросил его, из какого он дема¹³; он отвечал, что принадлежит к Декелейскому дему. Тогда я пошел к одному парикмахеру, у которого часто бывали декелейцы, и стал наводить справки, знают ли они некоего Панклеона, принадлежащего к их дему. Никто не знал его. Поэтому я вошел в сношение с платейцем Эвфикритом, чтобы узнать, не известен ли ему платеец Панклеон, сын Гиппармодора. Он отвечал мне, что знает Гиппармодора, но что у него нет сыновей. Так как в последний день каждого месяца платейцы собираются на сырном рынке, то я пошел туда и расспрашивал всех. Никто не знал Панклеона. Один только, по имени Никомед, сказал мне, что у него был раб, носящий это имя; указав возраст и ремесло этого раба, он заявил, с. 416 что последний убежал. Действительно, спустя несколько дней Никомед схватил Панклеона, как свою собственность, но друзья Панклеона отняли его у Никомеда»…

(По Лизию. Речь XXIII).

Пересмотр списков граждан.

Иногда производилась общая проверка списка граждан. Этот пересмотр совершался внутри каждого дема. Члены дема на особом собрании подвергали голосованию одно за другим различные имена и незаконно внесенные вычеркивали. Впрочем, это голосование можно было обжаловать в суд, решение которого было уже окончательным. Речь Демосфена «Против Эвбулида» сообщает нам множество подробностей относительно этих вопросов.

«Когда было названо мое имя», говорит жалобщик, «уже вечерело. Шел шестидесятый номер, и я был последним из тех, кто вызывался в этот день. Люди более пожилые уже ушли, торопясь домой. Оставалось не более 30 человек. Когда произнесли мое имя, Эвбулид вскочил и начал порочить меня; он говорил много и очень быстро, крайне повышенным тоном, но не сославшись ни на одного свидетеля, могущего удостоверить его утверждения; затем он заставил членов дема голосовать за мое исключение. Я просил, чтобы дело перенесли на другой день. Час шел поздний, никого не было, кто мог бы поддержать меня, и все это захватило меня врасплох. Но этот человек совершенно не пожелал считаться с моей формальной просьбой и сразу стал раздавать присутствующим гражданам таблички для голосования. Его сторонники встали и подали голоса. Было уже темно; они получали по две или по три таблички и опускали их в урну. Хотя было не более 30 голосовавших, к великому изумлению всех нас, табличек оказалось более 60» (10—13).

Жалобщик переносит тогда дело в суд и старается доказать, что отец его был не иноземцем, как это утверждали его враги, а афинянином, мать его также была с. 417афинянкой. Он сам всегда пользовался правами гражданства; доказательством этому служит то обстоятельство, что он был жрецом в своем собственном деме. Он указывает также, что при пересмотре списков были допущены и другие злоупотребления: «Вот, например, братья от одних и тех же отца и матери: некоторые из них вычеркнуты из списка, другие — нет. Вот несчастные старцы, подвергшиеся исключению, тогда как сыновья их оставлены. Но послушайте о еще худшем. Некоторые иноземцы хотели сделаться гражданами. Сторонники Эвбулида приняли их за известную плату, которую поделили между собой по 5 драхм (около 1 р. 85 к.) на человека. Число принятых за деньги или отвергнутых соучастниками Эвбулида — очень значительно. Отец последнего Антифил, будучи демархом¹⁴, некогда воспользовался тем же приемом, чтобы вынудить многих лиц давать ему деньги. Он заявил, что общественный список утрачен, и заставил жителей дема проголосовать друг друга; при этом его нападкам подверглось 10 человек, которые и были исключены; но суд восстановил всех, кроме одного, в их правах». (58—60).

Гражданин.

Гражданином назывался человек, который пользовался гражданскими и политическими правами во всей полноте. Гражданские права состояли в праве вступать в законный брак, владеть земельным и движимым имуществом, лично являться на суд для защиты своего дела. Политические права состояли в праве принимать участие в народном собрании, выступать на нем с речами и занимать общественные должности.

Гражданскими правами в аристократических государствах пользовались все свободные взрослые люди, кроме иностранцев, но не все обладали политическими правами. Так, например, в Афинах, даже после Солона, общественные должности предоставлялись членам богатых или с. 418 состоятельных классов. Бедные совершенно не могли пользоваться властью. Почти повсюду участие в управлении предполагало, что человек удовлетворяет известным условиям происхождения и богатства. Развитие демократии и состоит именно в том, что мало-помалу были уничтожены все эти преграды. Такова характерная черта внутренней истории Афин. Но даже и в Афинах, если взять общее число населения, граждане составляли лишь незначительное меньшинство. На 500 000 человек их приходилось не более 20 000, и то, по мнению некоторых, это было слишком много. Во время господства олигархии Четырехсот¹⁵ количество граждан доходило до 5000. В Спарте развитие шло обратным порядком. Первоначально, как говорят, там было 9000 граждан, но цифра эта однажды опустилась до 700 человек.

Лишение гражданских прав, или атимия, было одним из наказаний, широко применявшихся судами. Существовали различные степени этого лишения. Иногда дело сводилось к утрате всех политических прав или только части их, иногда оно распространялось и на гражданские права. Наказание могло быть то временным, то бессрочным, то даже наследственным. Это находилось в зависимости от свойства совершенного преступления. Во всех греческих государствах число ἄτιμοι было чрезвычайно велико. Иногда они получали амнистию и возвращались тогда к своему первоначальному положению, но каждому отдельному ἄτιμος было очень трудно добиться восстановления прав. Для этого требовалось выполнить почти те же самые формальности, как и при даровании прав новому гражданину.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: