Период Нань-бэй чао (IV-VI вв.)

Необходимо отметить грандиозные политические изменения, происходившие в период Нань бэй чао. После создания империи Цзинь Сыма Янем уже через 10 лет, как уже упоминалось, единство страны было утрачено. Власть Цзинь на севере перестала существовать. Она сохранилась лишь в центральных и юго-восточных районах, где один из отпрысков правящего дома был провозглашен императором, по сути, новой империи – Восточной Цзинь (317-420 гг.). С этого момента политическая история страны в течение двух с половиной веков протекала в условиях разделения страны на северную и южную части. Это обособление стало одним из стержневых моментов в истории Китая в период Нань-бэй чао, т.е. в IV-VI вв. Оно продолжало сказываться и на всем последующем развитии страны.

Север страны превратился в арену вражды быстро сменяющих друг друга мини-империй, основанных некитайскими народами. Апогей раздробленности наступил в конце IV – начале V вв., когда здесь возникло 12 государств. Состояние, близкое к политическому хаосу, сохранялось на севере до 30-х гг. V в.

Положение на юге страны в это время было не столь драматично. Однако и здесь происходила постоянная борьба северных аристократов, бежавших от войн на Юг, и представителей местных китайских влиятельных кланов. Эти распри ослабляли двор и государство, вели к милитаризации страны, к усилению роли армии во внутриполитической жизни.

Только с 20-х гг. V в. на юге, после основания Лю Юем новой империи – Сун (Южной Сун), и с 30-х гг. на севере, где усилилась основанная табгачами[11] империя Северная Вэй, можно проследить постепенное стремление к централизации. Но это стремление, эта тенденция пробивала дорогу медленно. И все же, несмотря на то, что смена династий и на Севере и на Юге идет почти непрерывно, налицо постепенная китаизация созданной на Севере иноплеменниками империи. Вводятся система деления страны на области и уезды, китайская шкала чиновных должностей, чиновники постепенно переводятся на твердо установленной жалование, упорядочивается система налогов. Увеличивается число китайцев в администрации, к концу V в. указами двора фамилии знатных табгачских родов были заменены на китайские (даже сам император сменил фамилию Тоба на Юань), запрещено ношение некитайской одежды, столица перенесена в древний китайский столичный город Лоян, китайские аристократические кланы почти уравнены с табгачскими. Однако все это вызвало недовольство табгачей и привело к ряду дворцовых переворотов, расколу страны на несколько частей.

И все же тенденция к регенерации китайской государственности оказалась сильнее. В 581 г. произошел очередной переворот, в результате которого полководец Ян Цзянь отстранил от власти императора и переменил название на Суй. В 589 г. Ян Цзянь подчинил южное государство и впервые после почти четырехсотлетнего периода раздробленности восстановил единство страны. Итак, именно 581 – 589 гг. завершают период Нань-бэй-чао.

Экономическое состояние Китая в этот период нельзя назвать блестящим. Ранее процветавшие центральные районы страны пришли в запустение, еще более сократилось денежное обращение. Именно поэтому в качестве выхода из ситуации попытались использовать надельную систему 485 г., которая несколько отличалась от надельной системы III в. и предусматривала наделение землей в больших размерах. Надельная система не вытеснила иные хозяйственные формы и уклады. Оставались, например, военные поселения. Но главным же противостоящим надельной системе явлением в поземельных отношениях был рост крупного землевладения, то есть частного землевладения «сильных» домов. Эти дома, обладавшие значительными массивами земель, богатством и социальным престижем, появляются еще во времена Хань. Основой их могущества были многоотраслевые хозяйства, охватывающие иногда несколько сот цин земли, не уступая по размерам пожалованиям титулованной знати. Состояние таких семейств могло исчисляться сотнями миллионов монет. Самостоятельность «сильных домов» проявлялась и в том, что некоторые их главы создавали для своих подопечных собственные нормы и правила, то есть локальные законы. Сами же они, как и прочие «старшие» члены семьи, могли чинить произвол над окрестными «низкими» семьями. В целом «сильные дома» в III-V вв. окрепли в хозяйственном и военном отношении, упрочили свою власть над местным населением и, как считают некоторые исследователи, взяли организующую роль в обществе. Это явление было важной и характерной чертой отмеченного периода.

Рост крупного землевладения, происходивший главным образом, снизу, посредством увеличения числа «сильных домов» и расширения их владений, сопровождался захватом имущества «низших дворов», вытеснением, разорением и закабалением крестьянства. Подпадавшие под покровительство «сильных домов» не несли повинностей перед казной, что сокращало доходы государства. В связи с этим введение надельной системы можно рассматривать как стремление государства поставить определенную преграду росту крупного частного землевладения. По сути дела, введение надельной системы было отражением борьбы между частным землевладением и государственной собственностью. Эта борьба шла на протяжении всей истории Китая и сформировала его уникальный аграрный и весь общественный строй.

Социальная структура

Характерной чертой общественной жизни Китая в III-VI вв. являлось глубокое социальное неравенство. С одной стороны, возрастает роль родовитости, принадлежности к высшим кругам, с другой – усиливается зависимое положение трудящегося населения, появляются новые формы и категории зависимости.

Еще более ярко проступает усиление зависимого положения работников в хозяйствах крупных частных землевладельцев. Такие работники, кроме выплаты налогов в пользу патрона, попадали также и в личную кабалу к нему. Внутри самих кровнородственных кланов, составлявших костяк «сильных домов», существовала строжайшая иерархия – деление семей и их членов на «старших» и «младших». Примыкавшие же к объединению неродственные кланы оказывались в еще более приниженном положении, попадали часто в разряд т.н. гостей – кэ. Эта прослойка включала работников и находящихся в услужении людей весьма различного положения, что отразилось во множественности их терминов: бинькэ, ишикэ, дянькэ, тункэ, тянькэ, сыкэ. Все они были лично зависимыми от хозяина, хотя эта зависимость могла быть неодинаковой.

Существовали и другие категории зависимости населения: буцюй – люди, служившие в отрядах местных лидеров, которые в описываемый период все больше используются в качестве подневольных работников. В крупных хозяйствах «сильных домов» использовались и рабы, хотя долю их участия в земледелии по имеющимся данным установить невозможно.

Отмеченные неполноправные слои населения все чаще обобщенно именуются современниками «подлым людом» и противопоставляется остальному «доброму народу». При этом слой первых в изучаемое время резко увеличился за счет вторых.

Одним из наиболее ярких проявлений социальных сдвигов в верхах китайского общества в III-VI вв. представляется повышение роли аристократии и аристократизма как такового. Несмотря на то, что в Китае не сложилось юридически оформленного благородного сословия, жизнь и деятельность значительного социального слоя здесь характеризуется целым рядом типично аристократических черт. Знатность людей стала четко определяться по праву рождения, то есть принадлежностью к определенным «первостатейным» или «старым» кланам. Родовитость клана, в свою очередь, закреплялась в соответствующих генеалогиях и списках знатных фамилий. Такие списки распространились в III в. и к концу столетия были сведены в первый общий реестр.

В среде аристократии развивалась тенденция к сословной отгороженности от «худородных», своего рода кастовость, особенно заметная на юге страны. Это выражалось в избирательности брачных связей, выработке и поддержании определенного стиля жизни (шифэн), отличной от простонародья речи.

Служилые должности были подразделены на «чистые» и «грязные». Первые могли занимать лишь выходцы из аристократических семей (в юном возрасте и без всяких испытаний), вторые оставлялись незнатным, или «холодным», представителям служилого сословия. То есть можно сказать, что служебная карьера в описываемое время было в значительной степени обусловлена родовитостью происхождения. Аристократы занимали виднейшие государственные посты, составляли высший слой чиновничества. Противопоставление знатных и безродных стало одной из основополагающих граней социального размежевания.

Еще одной характерной чертой социальной жизни III-VI вв. было усиление личностных отношений в самых различных проявлениях. Личную преданность патрону хранили практически все, чувствуя себя обязанными. Принцип личного долга занял одно из первостепенных мест среди моральных ценностей.

В III-VI вв. Китай переживал кардинальные перемены в этническом развитии. Войны и вторжения вызывали отток и перемещение населения, смешение и противоборство этнических групп и культур. Масштабы этих перемещений были столь значительны, что могут быть сопоставимы с Великим переселением народов. Но преобладающей оставалась тенденция к постепенной ассимиляции некитайского населения. Эта ассимиляция шла медленно, но систематично. Однако ассимиляционный процесс не был односторонним. Китайское население в ходе его также впитывало приносимые пришельцами обычаи и культуру, приобретая новые этнические качества. На Юге ситуация была несколько иной. Там китайцы выступали как господствующий этнос над коренным некитайским населением, ассимиляция здесь шла быстрее и менее драматично, чем на Севере. Но и на Юге наблюдаются восстания на этнической почве, карательные походы, насильственное переселение и др.

Политическое разграничение и длительные войны между Севером и Югом способствовали сложению и закреплению больших различий в жизни населения той и другой части страны. Для Севера были характерны большая роль общинных институтов, в том числе патриархальной семьи, большая свобода в положении женщин. Характерным типом сельского поселения в III-VI вв. здесь становится деревня, как правило, обнесенная стеной. Для Юга характерны малая семья, раздел имущества при жизни семейного патриарха, а также рассеянное поселение в сельской местности. В описываемое время складываются и два основных диалекта китайского языка – северный и южный. Существовали и различия в пище. Все это приводило к закреплению в сознании обеих сторон взаимной обособленности.

Подводя итог, можно сказать, что стремление к изменениям соседствовало с инерцией устойчивости. Таким образом, китайское общество III-VI вв. представляло неоднородную и сложную картину. Эта пестрота и является показателем переходности периода.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: