Сравнительные теории причин преступности

Общие подходы.Сравнительная теоретическая криминология - - наука чрезвычайно разноликая. Она включает множество различных теорий,

¹ Bennett G. Crimewarps. The Future of Crime in America Revised and Urdated. Anchor Books. N. Y; London; Toronto; Sydney. 1989. P. 12-13.

концепций, подходов, направлений и школ, которые часто не только не согласуются по своему концептуальному содержанию, но и противоречат друг другу. Их анализ показывает, что многие теории представляют собой умозрительные подходы, соединяющие преступность с различными свойствами человека и общества. Теории подвержены изменениям во времени и нередко ангажированы политическими режимами в той или иной стране. Процесс рождения новых теорий и модификации старых практически не прекращается.

Многоликость и противоречивость криминологических теорий - - результат отсутствия единой теоретической и предметно-исследовательской базы. Чаще всего теории причин преступности строятся на позитивизме, прагматизме, эмпиризме и эклектизме, на основе которых трудно открыть общие закономерности генезиса (происхождения) преступности и построить единую научно-практическую теорию ее причин.

В исследовательском плане сравнительной криминологии присущ широкий плюрализм, в связи с чем изучение причин преступности включается в предмет исследования не только собственно криминологии, но и социологии, психологии, психиатрии, биологии, генетики и других наук. «Преступность - настолько сложное явление, -пишет американский криминолог В. Фокс, - - что трудно проверить и оценить какую-либо одну теорию или небольшую группу теорий с помощью исследования, в котором бы контролировались все необходимые переменные»¹.

Более того, непосредственные причины преступности меняются во времени и пространстве вместе с изменением экономических, социальных, организационных, политических и иных условий жизни.

Все это оправдывает параллельное существование практически не связанных между собой социологических, психологических, медико-биологических, психиатрических, психоаналитических, экономических, культурологических и иных объяснений преступного поведения. В силу этого криминолог Г. Манхейм даже предлагает «вообще отказаться от поисков причин преступности»². Все это затрудняет систематизацию, а следовательно, более или менее полное изложение криминологических теорий.

Обобщить некоторые концепции причин преступности в определенной мере можно по признакам исторической преемственности этих концепций и характеру объяснений ими детерминации преступности.

Историческая преемственность теорий причин преступности, как правило, обусловлена единой мировоззренческой направленностью как

¹ Фокс В. Введение в криминологию / Пер. с англ. М., 1980. С. 306.

² Manheim H. Comparative Criminology. L, 1965. P. 208.

прошлых, так и современных криминологических концепций, выделяемых для сравнения, а также фактической связью новых теорий с предшествующими. Опираясь на новые явления и процессы действительности и развитие знаний, криминологическая наука освобождается от устаревших концепций, обновляет терминологию, приближаясь к реальным детерминантам преступного поведения. Некоторые новые направления и подходы представляют собой лишь современную трактовку прежних криминологических идей. Это особенно харакгерно для биологической ветви криминологии, развивающейся на основе достижений генетики, психиатрии и медицины.

Детерминационные различиясводят всю совокупность теорий к двум крупным школам - - биологической и социологической. Давно известно, что человек является единством этих двух основных детерминаций, которые формируют его психологию. Это положение многие криминологи переносят на генезис поведения и даже на преступность как массовое явление. Только в одних теориях предпочтение отдается биологической детерминации, в других - - социальной, а в третьих — биосоциальной или психологической.

И хотя в настоящее время многие теории причин преступности становятся все более социологическими, психологические, биосоциальные и биологические концепции имеют определенное распространение. При этом следует иметь в виду, что далеко не всегда того или иного криминолога без оговорок можно отнести к какому-то одному из этих направлений.

Биологические и биосоциальныетеории причин преступности наименее продуктивны. Некоторые из них снимают вопрос о социальной природе преступности, сводя ее причины главным образом к той или иной биологической особенности, неполноценности, обосновывая тем самым внесудебные меры безопасности.

Родоначальник биокриминологии, итальянский судебный психиатр Ч. Ломброзо, написав в 1876 г. книгу «Преступный человек», объявил в ней преступление естественным явлением и разработал теорию прирожденного преступника. Он доказывал, что преступниками рождаются, а потому они обладают вполне определенными анатомическими и психофизиологическими признаками.

Несмотря на убедительные опровержения этой теории еще при жизни Ломброзо, ее с теми или иными изменениями и смягчениями продолжали развивать: в Италии Р. Гарофало, Э. Ферри, Д. ди Туллио, в Германии - - Э. Кречмер, В. Зауер, в США - Э. Хутон, У. Шелдон и другие биокриминологи. Современные биокриминологи пытаются обосновывать свои позиции, опираясь на новейшие достижения естественных

наук. И нельзя сказать, что для этого нет оснований. Изучение генома человека открывает в этом отношении новые возможности. Но ни в отдельных странах, ни в мире в целом, если опираться на документы конгрессов ООН и национальные программы борьбы с преступностью, биологические теории причин преступности не находят какой-либо серьезной поддержки. В учебниках криминологии многих стран о биологических концепциях имеются лишь краткие разделы.

Отвергать полностью биологические детерминанты человеческого поведения, в том числе и преступного, было бы ошибкой. Но еще большей ошибкой является распространение этих взглядов на преступность как массовое и разноликое явление. Биологические аспекты могут быть значимы при совершении насильственных преступлений и индифферентны в обусловленности имущественных деяний (см. гл. II).

Бесспорных связей между всей преступностью и биологией человека не установлено, тогда как связи между социальными явлениями и преступностью подтверждаются повседневно. И именно эти детерминанты больше всего подвластны обществу. Да и сами формы преступного поведения определяются обществом.

Наследственные неоломброзианские теории в современном осмыслении распадаются на несколько разновидностей: семейная предрасположенность, близнецовая, хромосомная, эндокринная и др. Свои выводы представители этих теорий делают из результатов изучения родословной преступников, функционирования желез внутренней секреции, сопоставления поведения близнецов и выявления хромосомных отклонений у преступников и непреступников.

Теория хромосомных отклонений в 70-х гг. приобрела относительно широкое распространение. Исследования проводились во многих странах мира. Они охватывали тысячи преступников. Полученные данные убедительно свидетельствуют о том, что хромосомные аномалии, обнаруженные только у 0,35% обследованных преступников, не могут рассматриваться как общие причины преступности¹. Таким образом, и эта, и другие наследственные теории далеки от обобщенного объяснения действительных причин преступности.

Фрейдистские теории получили распространение в начале XX в. Их родоначальником был австрийский врач-психиатр 3. Фрейд. В работах «Психопатология обыденной жизни» (в рус. пер. 1910 г.), «Основные психологические теории в психоанализе» (в рус. пер. 1923 г.) и др., которые в настоящее время много публикуются в России, он утверждал, что объяснение человеческого, в том числе и преступного, поведения

¹ См.: Дубинин И.П., Карпец И.И, Кудрявцев В.Н. Генетика. Поведение. Ответственность. 2-е изд. М., 1989. С. 176—177.

следует искать в психосексуальных конфликтах, с которыми человек сталкивается в раннем детстве. Борьбу подсознательных половых влечений (libido), а также инстинктов агрессии и страха с сознанием человека, моральными и правовыми требованиями Фрейд назвал по имени мифических лиц: «комплекс Эдипа», «комплекс Герострата», «комплекс Электры».

Неудовлетворенные влечения, по Фрейду, вытесняются из сознания в область бессознательного и продолжают оказывать решающее влияние на поведение человека. Отсюда его основной тезис: «Голос сознания слаб».

Современные психоаналитики дополнительно связывают внутренние конфликты личности с высокими темпами жизни, с нервно-психическими перегрузками, с «гнетом машин», что, по их мнению, приводит к психопатизации, невротизации населения, росту преступности и психических заболеваний. Здесь психоаналитические концепции тесно смыкаются с психопатологическими объяснениями преступных проявлений.

Некоторые психоаналитики склонны связывать душевные конфликты с условиями социализации в маргинальных (находящихся на краю социальной жизни) группах и в нижнем слое общества. «Внут-риличностные конфликты, по мнению сторонников этой точки зрения, — пишет немецкий криминолог Г. Кайзер, — проявляются столь рано и столь сильно, что «я» (сфера сознательного. — В.Л.) прибегает к слишком примитивным формам защиты, чтобы подавить эти конфликты и связанные с ними страхи»¹.

Вряд ли следует отрицать роль внутренних конфликтов различной этиологии в мотивации конкретных преступлений, но при этом они могут и не быть причинами этих деяний, а выполнять роль лишь внутренних условий, способствующих совершению преступлений. Психоаналитические и психопатологические процессы в совокупности с другими детерминантами помогают уяснить причинность отдельных преступлений и в какой-то мере отдельные виды преступлений, например насильственные, сексуальные и т.д.

Теория конституционального предрасположениявпервые была предложена в 20-х гг. немецким профессором медицины Э. Кречмером («Строение тела и характер»). Он утверждал, что между строением тела, характером и поведением имеется прямая связь. Поэтому как правомерное, так и преступное поведение человека определяется различными типами его физической конституции, с которыми коррелируют

¹ Кайзер Г. Криминология / Пер. с нем. М., 1979. С. 53.

определенные характерологические признаки, а следовательно, и определенные виды поведения.

Согласно учению Кречмера, определенному типу строения человеческого тела и характера соответствует и особый вид преступного поведения. Последователями его в некоторых аспектах были американские криминологи У. Шелдон, Э. Хутон, супруги Глюк и др. Конституционализм справедливо признается специфической ветвью неолом-брозианства. Эта теория в настоящее время не находит какого-либо продолжения.

Теория опасного состояниявпервые была сформулирована итальянским криминологом Р. Гарофало в книге «Критерии опасного состояния» (1880). Опасное состояние понимается как внутренне присущая человеку склонность к совершению преступления, на основании которой к нему следует применять превентивные меры наказания.

Современным продолжением теории Гарофало является клиническое направление, разработанное Ж. Пинателем, Д. Сабо, Дж. Кане-пой и др., которые в 1975 г. в Генуе открыли международный научный центр клинической криминологии, а начиная с 1972 г. провели несколько международных семинаров по сравнительной клинической тфтгаяюлъткл. Сжинжзд\см. телж ааботаяи клинические методы диагностики и прогнозирования опасного состояния, на основании которых они предлагают отказаться от правовых средств обращения с преступниками.

Основные положения данного направления сводятся к отказу от принципов уголовной ответственности, предоставлению клиницисту решающей роли при назначении наказания, расширению системы неопределенных приговоров, стиранию граней между тюрьмой и психиатрической лечебницей, т.е. к применению превентивных мер безопасности к лицам, которые представляют потенциальную опасность для общества.

Биологические и биосоциальные концепции в целом подвергаются острой терктауа со стороны кршлшшлогов социологического направления. Однако позиции биокриминологов живучи, и их поддерживает отставание содтлъното контроля за преступностью от ее интенсивного роста. Биологические и биосоциальные аспекты преступного поведения следует продолжать изучать, анализировать и проверять. Но на этом пути при уровне современных знаний нельзя найти способы приостановления роста преступности как массового социального явления.

Из многочисленных социологических и социопсихологическихтеорий рассмотрим лишь наиболее распространенные.

Теоркя множественности факторов возникла во второй половине XIX в. и наиболее полно была разработана бельгийским статистиком

А. Кетле («Человек и развитие его способностей, или Опыт общественной физики», 1835) и развита его многочисленными последователями Э. Ферри, У. Хил и и др.

Обновленными вариантами данной теории пользуются криминологи до настоящего времени. В советский период эта теория отрицалась как немарксистская, но многие исследователи практически использовали ее методы (см. гл. II).

Представители этой теории считают, что преступность обусловлена множеством физических, климатических, антропологических, психических, экономических и социальных факторов. Ее основная идея заключается в том, что каждый фактор находится в тесном взаимодействии с другими и что из всех изученных факторов можно составить целостные обобщенные доктрины.

Определенные сомнения в теории множественности факторов вызывает то, что факторы разного уровня (например, безработица и солнечные бури) нередко рассматриваются какравнопорядковые. Эклектический, механистический подход не позволяет рассматриваемой теории выделить главные, определяющие преступность социально-экономические явления.

Теория дифференциальной ассоциацииразработана американским криминологом Э. Сатерлендом и его сторонниками, особенно его учеником Д. Кресси. Согласно этой теории, впервые изложенной в книге «Принципы криминологии» в 1924 г., человек не рождается преступником. Преступному поведению он «обучается» в процессе многообразных контактов, общения и связей (дифференциальной ассоциации) с ближайшим окружением, в котором преобладают преступные элементы.

Данная теория сформировалась под влиянием «теории подражания» французского социолога Г. Тарда, отводившего решающую роль в поведении людей подражанию друг другу. Теория дифференциальной ассоциации, абсолютизируя частные явления социальной психологии, не стремится к анализу социальных противоречий, которые существенно определяют направленность больших и малых социальных групп, где формируются многочисленные связи и контакты между людьми.

Интеракционистский подходк объяснению причин преступности закладывался еще Э. Сатерлендом, а также Ф. Таннебаумом в 30-х гг., разрабатывался Г. Беккером, Д. Китсусем, К. Эриксоном и др. Наибольшее распространение данный подход получил в 70-х гг.

Его представители видят причины преступности в самой реакции общества на преступное поведение. Это означает, что если человек совершил"

запрещенное законом деяние и социально признан преступником, то общество как бы наклеивает на него ярлык, стигму - - клеймо чужого, или, как еще говорят, «клеймо аутсайдера». Эта «запятнанность» довлеет над ним, и он не может вернуться в стан «правоверных».

Голландский криминолог Г. Хофнагельс в монографии «Обратная сторона криминологии», изданной в 1973 г., пишет: «Преступность и преступники существуют только в силу реакции на определенные формы поведения». Из этой посылки закономерно вытекает вывод: если не реагировать на преступность, тогда может ее и не быть. В то же время нельзя не признать реального влияния криминального клеймения на мотивацию преступного поведения¹.

Концепция о криминогенности научно-технического прогрессакак комплексной причины преступности выдвигалась в качестве ведущей на международных конгрессах и съездах 60—70-х гг. По мнению ее сторонников, научно-техническая революция, порождающая индустриализацию, автомобилизацию, урбанизацию, миграцию и другие социальные явления и процессы, нарушает традиционные семейные связи, социальный контроль, традиционную культуру, религию, подавляет индивидуальность, приводит к фрустрации (крушению надежд) или жажде обогащения, а последние обусловливают агрессивные (насильственные) или имущественные (корыстные) преступления.

Индустриализация, урбанизация, миграция, глобализация и т.д. сами по себе, конечно, не могут быть причинами преступности, но они обостряют ее действительные социальные причины, обусловливая ее более интенсивный рост. Данная концепция находит постоянное подтверждение во многих странах мира, особенно в развитых.

Теория социальной дезорганизациив своем конкретном выражении распадается на ряд разновидностей.

Французский социолог Э. Дюркгейм считал, что нормальная жизнь человеческого общества предполагает «социальную сплоченность». Если же этого нет, общество становится социально дезорганизованным, что порождает аномию (разрушение системы социальных норм). Теория Дюркгейма (см. гл. II) была развита и применена для объяснения преступного поведения американским криминологом Р. Мерто-ном в работе «Социальная теория и социальная структура» (1957).

По его мнению, определенные фазы социальной структуры порождают обстоятельства, при которых нарушение социального кодекса представляет собой «нормальный» ответ на возникающую ситуацию. Из соотношения устремлений и способов их достижения в подобных

См.:Лунеев В.В. Мотивация преступного поведения. М., 1991. С. 135—139.

ситуациях.и возникает правомерное, отклоняющееся или преступное поведение.

Американский криминолог Э. Шур идет еще дальше. В работе «Наше преступное общество» (1972) он, критикуя традиционную криминологию, показал, что преступность в США с неизбежностью порождается социальным неравенством и теми духовными ценностями, которые господствуют в американском обществе. А бывший министр юстиции США Р. Кларк в книге «Преступность в США» (1970) причинами преступности считает дегуманизирующее влияние трущоб, расизма, невежества, насилия, коррупции, а также нищету, безработицу, недоедание, скученность, алчность, страх, ненависть и несправедливость в американском обществе.

Названные авторы по своим взглядам приближаются к криминологам критического (радикального) направления.

Критическоенаправление сложилось в начале 70-х гг. и получило название критической, или радикальной, криминологии в противовес традиционной университетской.

Еще в 50-х гг. Э. Фромм, Г. Маркузе и другие социологи писали о буржуазном обществе как о больном организме, в котором отклоняющееся поведение - - вполне закономерное явление, вытекающее из характера общества, основанного на эксплуатации.

В 1962 г. американские криминологи Г. Блох и Д. Гейс пришли к выводу, что преступность порождается не обществом вообще, как это утверждал Э. Дюркгейм, а (применительно к США) американским обществом в данной форме его социальной организации и в данный период его исторического развития.

В самом начале 70-х гг. криминологи Ю. Швендигер, Т. Плэтт организовали в Беркли (США) Союз радикальных криминологов. Аналогичные образования сформировались в Канаде, Англии, ФРГ. В 1974 г. на ежегодной конференции Американского криминологического общества Л. Тиффт, Д. Салливэн, Л. Сигел утверждали, что традиционная криминология при ее внешнем аполитизме направлена на поддержку существующего порядка. Мир нуждается в новой криминологии, которая бы разоблачала имеющиеся социальные условия и содействовала освободительным тенденциям.

Программой для данного направления была книга Л. Янга «Новая криминология. За социальную теорию девиантности» (1973), в которой использовались идеи марксизма, но без его революционной теории. Он признавал, что причины преступности связаны с социальным устройством современного общества и для искоренения ее необходимы фундаментальные социальные изменения.

Наиболее последовательно идеи критической криминологии изложил американский криминолог Р. Куинни в монографии «Критика Правового порядка. Контроль над преступностью в капиталистическом обществе» (1974), где в одном из тезисов утверждается, что только с гибелью капиталистического общества и созданием нового общества, основывающегося на социалистических принципах, может быть найдено решение проблемы преступности. Однако, как известно, и в социалистическом обществе эта проблема решена не была.

Основоположники марксизма-ленинизмахотя и обращались к криминологическим проблемам лишь косвенно, но всем содержанием своего учения заложили основы марксистского подхода в криминологии.

Непосредственно к проблемам преступности К. Маркс обращался в работах «Дебаты по поводу закона о краже леса» (1842), «Население, преступность и пауперизм» (1859), «Капитал», т. 1 (1867), «Критика Готской программы» (1875); Ф. Энгельс - - в работах «Положение рабочего класса в Англии» (1845), «Эльберфельдские речи» (1845); В.И. Ленин в работах «Развитие капитализма в России» (1899), «Государство и революция» (1917), «Очередные задачи Советской власти» (1918) и др.

Основные идеи марксистской теории, касающиеся причин преступности, следующие:

— бытие определяет сознание и поведение человека;

- преступность - - результат классовых противоречий в обществе, капиталисти
ческой эксплуатации, нужды и нищеты, грубая форма классовой борьбы;

- преступность можно искоренить лишь в связи с революционным переустройст
вом мира, ликвидацией частной собственности, эксплуатации и социального
неравенства;

- с устранением коренных социальных причин в коммунистическом сообществе
преступность станет отмирать;

— в социалистическом обществе как первой фазе коммунизма преступность со
храняется в связи с имеющимися пережитками прошлых эксплуататорских от
ношений;

— в коммунистическом обществе государство как машина насилия отомрет, а вме
сте с ним отомрет и преступность.

Перечисленные идеи в социалистических странах были партийными и государственными установками. Их разделяли и криминологи. Определенное отражение они находили в критической криминологии капиталистических стран.

Обусловленность преступности социальным неравенством, нуждой, нищетой, безработицей, плохим воспитанием, малограмотностью и другими социальными несправедливостями и противоречиями современного общества подтверждается всюду. Но преступления совершают

не только бедные, но и богатые, не только малограмотные и социально неадаптированные субъекты, но и интеллектуально развитые, органично входящие в те или иные социальные структуры, не только подчиненные и эксплуатируемые, но и эксплуататоры и высокие государственные должностные лица - - как в капиталистическом, так и в социалистическом обществе. Преступность не связана с «измами». Она внутренне присуща любому современному обществу, а его без социальных противоречий не бывает.

Относительно низкий уровень регистрируемой преступности в СССР и других социалистических странах был обусловлен не особыми криминологическими преимуществами социализма над капитализмом, хотя таковые были, а тотальным контролем за поведением и деятельностью людей. С ослаблением этого контроля в 50-е и последующие годы преступность в СССР стала расти по законам, предсказанным К. Марксом для капиталистического общества, быстрее, чем численность населения. С середины 50-х гг. преступность в СССР до его развала увеличилась в 5,6 раза, а население - в 1,5 раза.

Следует отметить также, что «социалистическая криминология» вопреки ее идеологической ангажированности сосредоточивала свои основные усилия на анализе реальных социальных, экономических, организационных, социально-психологических и иных причин преступности в социалистическом обществе и достигла в этом отношении серьезных результатов, хотя криминологические исследования, например в СССР, были восстановлены после разгрома в 30-х гг. лишь в 60-х гг. В советской криминологии находили отражение многие теории, которые в той или иной мере развивались мировой криминологической наукой. Но признавались они как частные аспекты, которые вне марксистского подхода якобы не в состоянии раскрыть истинные причины преступности, связанные с сущностью капитализма. В социалистической криминологии они использовались как инструментальные подходы при изучении причин конкретных преступлений.

За пределами краткого анализа криминологических теорий осталась рационалистическая концепция, считающая преступление актом свободной воли человека; экономическая теория депрессии, связывающая преступность со спадом производства; экономическая теория экспансии, считающая, что преступность растет параллельно развитию экономики; теории конфликта, контроля, устойчивости и многие другие¹.

¹ См.: Курс советской криминологии. М., 1985; Кузнецова Н.Ф. Современная буржуазная криминология. М., 1974; Шнайдер Г.Й. Криминология / Пер. с нем. М., 1994. С. 233—344; Иншаков С.М. Зарубежная криминология. М., 1997; и др.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: