Сравнительная преступность

История вопроса.Понятие «сравнительная преступность» предложено французским социологом и криминалистом Г. Тардом в одноименной книге 80-х гг. XIX столетия¹.

Реальные попытки сопоставить сведения о преступности разных стран намного раньше предприняли статистики. Впервые этот вопрос поставил на I Международном статистическом конгрессе в 1853 г. бельгийский математик и один из создателей научной статистики А. Кетле. С тех пор данная проблема неоднократно обсуждалась на конгрессах по международной статистике и на сессиях Международного статистического института.

В 1901 г. было проведено первое сравнительное исследование преступности в Италии, Франции, Испании, Австрии, Германии, Англии, Шотландии и Ирландии, а в 1911 г. предложена единая система показателей для международных сравнительных исследований, которая затем совершенствовалась в плане повышения сопоставимости анализируемых данных.

¹ См.: Тард Г. Сравнительная преступность / Пер. с франц. М., 1907.

На основе разработанных методик было проведено несколько сравнительных анализов и налажено сотрудничество Международного статистического института с Международной уголовно-правовой и пенитенциарной комиссией, которые в 30-х гг. создали Смешанную комиссию для сравнительного изучения уголовной статистики в различных странах. В 1937 г. эта комиссия разослала правительствам различных стран программу международных уголовно-статистических исследований.

Вторая мировая война прервала осуществление этой деятельности. Но после окончания войны актуальность данной проблемы привлекла внимание только что созданной тогда ООН. В ее резолюции от 13 августа 1948 г. впервые упоминается о необходимости сопоставительного анализа преступности в мире. В сборнике «Статистический ежегодник» (1949 г.) опубликованы некоторые статистические сведения о динамике преступности в предвоенные и военные годы по более чем двадцати странам.

В 1950 г. Генеральная Ассамблея приняла резолюцию о необходимости созыва каждые пять лет международных конгрессов ООН по предупреждению преступности и обращению с правонарушителями. И на Первом же конгрессе (1955 г., Женева) обсуждался вопрос о сравнительном исследовании преступности в мире. СССР стал принимать участие в конгрессах ООН с 1960 г.

Отвечая на рост преступности в мире, Генеральная Ассамблея 18 декабря 1972 г. приняла резолюцию 3021, в которой государствам -членам ООН было предложено информировать Генерального секретаря о существующем в их странах положении в области предупреждения преступности и борьбы с ней. В 1976 г. ООН направила государствам подробную анкету, в которой должны были найти отражение общее число зарегистрированных преступлений и их распределение по десяти серьезным видам деяний (умышленное убийство, опасное посягательство на здоровье или достоинство личности, половые преступления, похищение людей, грабеж (разбой), кража, мошенничество, незаконная торговля наркотиками, злоупотребление наркотиками) за 1970—75 гг.

Ответы поступили от правительств 64 государств. Результаты анализа полученных ответов под названием Первого обзора преступности были изложены в докладе Генерального секретаря на 32-й сессии Генеральной Ассамблеи ООН. Он обсуждался также на Шестом конгрессе ООН по предупреждению преступности и обращению с правонарушителями (1980 г., Каракас), где были приняты важные резолюции о развитии статистики в области преступности.

Во исполнение этих решений ООН провела работу, направленную на получение более достоверной и надежной информации о тенденциях преступности за 1975—80 гг. Ответы были получены из 70 стран. Результаты анализа были изложены во Втором обзоре преступности к Седьмому конгрессу ООН (1985 г., Милан). В своей резолюции «Развитие информационных и статистических систем в области преступности и уголовного правосудия» Конгресс рекомендовал провести самостоятельное изучение результатов обзоров преступности, выявить имеющиеся трудности и предложить методы их решения.

Для подготовки следующего обзора на основе усовершенствованной анкеты были получены ответы из 95 стран. Впервые скудные данные представил СССР, а также Белорусская и Украинская республики как члены ООН. Анализ охватывал период 1980—85 гг. Его результаты были изложены в Третьем обзоре, региональных обобщениях, проведенных ассоциированными с ООН институтами, и представлены Восьмому конгрессу (1990 г., Гавана). Конгресс в своей резолюции «Развитие статистических обзоров ООН в области уголовного правосудия» предложил активизировать развитие обзоров и усовершенствовать их методическую базу.

Новый вопросник состоял из четырех разделов: полиция, прокуратура, суд, тюрьмы для получения сведений о зарегистрированной преступности, лицах, привлеченных к уголовной ответственности, осужденных и заключенных. Преступность отслеживалась по умышленным и неосторожным убийствам, нападениям, изнасилованиям, грабежам, кражам, незаконным проникновениям в жилище, мошенничеству, взяточничеству и иным видам преступлений за 1986—90 гг.

Ответы поступили из 100 стран. С территории бывшего СССР их прислали Армения, Беларусь, Латвия, Литва, Молдова, Россия, Таджикистан, Эстония. Результаты анализа этих ответов были изложены в Четвертом обзоре и представлены Девятому конгрессу ООН (1995 г., Каир).

Пятый обзор охватил период 1990—94 гг. Ответы поступили более чем из 100 стран. Результаты их анализа были изложены в ряде серьезных работ¹ которые были представлены Десятому конгрессу ООН (2000 г., Вена).

Недостатки обзоров: число стран, представлявших ответы, менялось от обзора к обзору, а получаемые от них сведения были не всегда полны, точны и не по всем параметрам сопоставимы. Тем не менее данные о преступности в мире были массовыми и достаточно репрезентативными, так как охватывали все континенты, все криминологически значимые регионы,

¹ Global Report on Crime and Justice. Craem Newman. Editor. N. Y.; Oxford, 1999; Profiles of Criminal Justice Systems in Europe and Nort America 1990—1994. HEUNI, 1999.

разные социально-экономические и политические системы и государства разного уровня индустриального и культурного развития.

В процессе проведения опросов росло число ответов, расширялась и совершенствовалась эмпирическая база обзоров, методы ее объективации и аппроксимации, глубже осознавалась необходимость проведения сравнительных анализов как ООН, так и отдельными государствами.

У ООН появилась возможность периодически отслеживать тенденции преступности в мире, а у отдельных государств - - база для анализа своих криминологических реалий по сравнению с данными других стран и мира в целом, а также для использования опыта других государств в деле более эффективного предупреждения отечественной преступности.

Ныне в России нет организационных и идеологических препятствий для сравнительных исследований. Информационная база ООН доступна каждому государству и отдельному исследователю. Все это может помочь адекватно понять и оценить преступность и ее перспективы в стране, изучить взаимосвязь российских, региональных и мировых тенденций.

Мировые тенденции. В каждой стране преступность различается по уровню, структуре, динамике и другим криминологическим характеристикам. Например, уровень преступности в Японии в расчете на 100 тыс. населения почти на порядок ниже, чем в США (если взять всю преступность) или в Швеции. А зарегистрированная преступность в благополучной Швеции, где 200 лет не было ни войн, ни революций, в расчете на население в 7—8 раз выше, чем учтенная преступность в кризисной России.

Из последнего сопоставления нельзя делать вывод о том, что правопорядок в России, где фактическая преступность достигла угрожающего уровня, в 7—8 раз выше, чем в Швеции. В этой стране действительно высокая учтенная преступность, но шире сфера действия уголовного права, меньше латентная преступность, объективнее учет деяний, эффективнее работает полиция, а учтенная преступность структурно сдвинута к менее опасным преступлениям, тогда как в России — к тяжким.

В Швеции, например, в 90-е гг. регистрировалось 8 умышленных убийств на 100 тыс. населения, а в России - - около 20, т.е. в два с лишним раза больше. Удельный вес этих деяний в структуре учтенной преступности в Швеции составляет 0,06%, а в России - -1,2, т.е. в 20 раз выше. Многие противоправные деяния, которые в России считаются административными правонарушениями, в Швеции считаются преступлениями.

Аналогичная несопоставимость наблюдается при сравнении большинства стран. Во Франции все уголовно наказуемые деяния делятся на преступления, проступки и нарушения, в других странах - - на преступления и правонарушения, в третьих, как, например, в России, преступления и административные правонарушения являются разными категориями противоправной деятельности. Несопоставимость имеется и в числе индексных (публично отслеживаемых) видов преступлений. В США их 8, во Франции - 22, в Германии - 24, в Англии и Уэльсе - 70 и т.д. Поэтому при сравнительных исследованиях следует исходить не только из количественных, но и из качественных характеристик, законодательных, организационных и иных.

Наряду с имеющимися различиями есть и другие, более существенные общие криминологические характеристики разных стран и мира в целом:

— преступность существует во всех государствах;

— ее доминирующая мотивация всюду схожа, до 70—80% мотивации носит ко
рыстный характер;

- ее уровень в мире и в абсолютном большинстве стран неуклонно растет;

- темпы ее прироста, как правило, в несколько раз превышают темпы прироста
населения;

- в ее структуре преобладают посягательства на собственность, прирост которых
интенсивнее посягательств на личность;

- основные субъекты преступлений — мужчины, особенно молодые (вместе с
тем давно наблюдается процесс феминизации преступности);

- экономическое развитие стран не сопровождается, как предполагалось, сни
жением преступности;

- уголовно-правовая борьба с преступностью переживает глубокий кризис, тем
пы ее совершенствования отстают от качественно-количественных изменений
преступности;

- тюрьмы практически не перевоспитывают преступников;

- смертная казнь не сдерживает роста преступности; и т.д.

Если на основе этих общих для всех проблем вновь вернуться к криминологическому сопоставлению Швеции и России (СССР), то мы увидим, что за послевоенные 40 лет преступность в этих странах, различаясь по уровню почти на порядок, возросла практически одинаково - - в 6 раз.

В настоящее время идет процесс унификации, транснационализации, интернационализации и глобализации преступности. Этому способствуют как позитивные процессы расширения международных связей, улучшения международных отношений, интенсификации миграции населения, роста международной торговли и финансовых операций, беспрепятственного распространения информации, расширения обмена культурными ценностями, так и негативные процессы

обмена «антиценностями» (наркотики, алкоголь, оружие, порнография, проституция и т.д.).

Тенденция роста преступности.При всех существенных расхождениях в уровне преступности в разных странах первой и определяющей тенденцией в мире является ее абсолютный и относительный рост по сравнению с ростом населения, экономическим, технологическим и культурным развитием и т.д. Это не означает, что преступность в любой стране всегда только растет.

Есть страны, где она в какие-то периоды сокращается или стабилизируется. Например, некоторое снижение преступности наблюдалось в США в 1982—84 гг., атакже в 1996—99 гг., во Франции - - в 1985—88 гг.; в ФРГ — в 1984—88 гг., в СССР — в 1986—87 гг. Каждое такое снижение имеет свои причины.

Снижение преступности в СССР было связано главным образом с жесткой борьбой с пьянством и алкоголизмом. Борьба была неудачной и имела серьезные побочные последствия, но насильственная и иная «пьяная» преступность в эти годы заметно снизилась. Такие спады в динамике преступности являются скорее исключением, чем закономерностью, ибо в конечном счете они не изменяют устойчивой среднестатистической тенденции абсолютного и относительного роста преступности. Так было и в СССР. Если экстраполировать линию роста преступности в период с 1980 до 1986 гг. на ее уровень в 1988—90 гг., то увидим, что после снижения преступности в 1986—87 гг. ее прежние тенденции к концу 90-х гг. восстановились.

Тенденция абсолютного и относительного роста преступности была обнаружена более ста лет тому назад А. Кетле, К. Марксом, Ф. Листом и другими исследователями, как только они обратились к уголовной статистике.

Маркс, сопоставляя в параллельных радах численность населения, лиц родившихся, умерших и пауперов, предположил, что, должно быть, есть что-то гнилое в самой сердцевине такой социальной системы, которая увеличивает богатство, но при этом не уменьшает нищету, и в которой преступность растет даже быстрее, чем численность населения¹.

Абсолютный и относительный рост преступности однозначно подтверждается данными, собранными ООН в процессе подготовки пяти обзоров тенденций противоправного поведения.

По очень неполным данным Первого обзора, в 1970—75 гг. преступность в мире возросла в общей сложности примерно на 15% при ежегодных темпах прироста в среднем на 2% и более. Общий коэффициент

¹ См.: Маркс К., Энгельс Ф.Соч. 2-е изд. Т. 13. С. 515

преступности, рассчитанный за эти годы только по десяти видам преступлений, составил 1311 деянии на 100 тыс. населения. В развивающихся странах этот показатель равнялся 787, а в развитых - -1835, т.е. был в 2—3 раза выше. Анализ последующих обзоров показывает, что средние темпы прироста преступности от обзора к обзору увеличивались. По результатам Четвертого обзора ежегодный прирост преступности составил 5% при приросте населения примерно в 1%. За годы проведения обзоров увеличилось число стран, в которых преступность интенсивно росла, и сокращалось - - где она уменьшалась или стабилизировалась.

Таблица 1.Усредненные и одиночные данные преступности в мире

Исходя из этих усредненных и в определенной мере расчетных оценочных данных, можно утверждать, что за последние 20—25 лет преступность в мире и в расчете на численность населения возросла в 3—4 раза.

Коэффициент преступности на 100 тыс. жителей в 1995 г. превышал в развитых странах 8 тыс., а в развивающихся - -1,5 тыс. Приведенное соотношение кажется нелогичным. Но это факт. Он определяется многими причинами, в том числе правовыми, статистическими, организационными, социально-экономическими и т.д. Экономическое, социальное, демократическое развитие стран, таким образом, не только не ведет автоматически к уменьшению криминогенных противоречий и снижению преступности, но обычно сопровождается противоположными процессами, связанными, в частности, с утратой вековых традиционных форм социального контроля. Вместе с тем отмечается медленный процесс ее специфической «гуманизации», т.е. сдвиг от тяжких преступлений против личности к посягательствам на собственность.

Американский криминолог Г. Ньюмен в связи с этим полагает, что развитые и богатые страны, несмотря на явно более высокое число имущественных преступлений, на практике могут чувствовать влияние этих деяний гораздо слабее, чем бедные страны, где борьба за

ограниченные средства существования доходит до истребления людей. Он прибегает к оригинальному сравнению: «Если уронить кирпич (низкая преступность) в небольшую лужу (слабая экономика), то она вся выплеснется, но если в большой пруд (развитая экономика) бросить несколько кирпичей (высокая имущественная преступность), то влияние таких бросков едва ли будет заметно». В связи с этим он приходит к выводу: «Вместо обычного заключения о том, что «платой за развитие является рост преступности», будет более правильно сказать о том, что с повышением уровня развития влияние преступлений может быть меньше, несмотря на увеличение их числа»¹. Оправдание типично американское, практичное, но оно не изменяет объективной тенденции - - интенсивного роста преступности в развитых странах.

Судя по табл. 1 и 2, самый высокий уровень преступности и относительно высокие темпы ее прироста регистрируются в наиболее развитых демократических странах. В 60—90-х гг. преступность в США увеличилась более чем в 7 раз, в Англии и Уэльсе - - в 6, во Франции - - в 5, в СССР - - в 3,7, в ФРГ - в 3 и лишь в Японии - - в 1,5 раза. Число преступлений на 100 тыс. населения в США по 8 видам индексной преступности составило 6 тыс. деяний, а по всей преступности - - около 15, в Великобритании, Франции, Германии - - 8—10 и в Японии 1,5 тыс.

Японский криминологический феномен является исключительным. Япония не только сумела перейти к демократии и интенсивному индустриальному развитию без разрушения традиционной культуры, надежного семейного, общинного и производственного социального контроля, но и усовершенствовала и осовременила этот контроль.

Относительно низкая преступность регистрируется прежде всего в странах с жестким социальным контролем.

Американский криминолог Ф. Адлер на основе данных Первого обзора ООН выбрала 10 стран, разных по уровню экономического и демократического развития, но с относительно низким уровнем преступности (Алжир, Болгарию, ГДР, Ирландию, Коста-Рику, Непал, Перу, Саудовскую Аравию, Швейцарию, Японию). Общим у них было только одно - - жесткий социальный контроль за противоправным поведением; партийный, полицейский, религиозный, клановый, общинный, производственный, семейный².

Самая низкая преступность наблюдается в странах с тоталитарными (фашистскими, религиозно-фундаменталистскими, коммунистическими и другими авторитарными) режимами, где борьба с преступностью

¹ Newman G. Crime and the Human Condition // Essaus Crime and Development. UNlCRI. Rome. 1990. P. 80-82.

²AdlerF. Nations not Obsessed with Crime. Littleton. Colorado, 1983. P. 129—130.

Таблица2. Динамика преступности в некоторых странах и в СССР (1960-1990 гг.)

Примечания:

1. Преступность в США анализируется в пределах семи-восьми видов индексных преступлений. Преступность в ФРГ при
водится в пределах 24 видов и в рамках старых земель. С 1963 г. из учета преступности ФРГ были исключены автотранс
портные преступления. Преступность в Англии и Уэльсе взята лишь в пределах деяний, подлежащих регистрации. Пре
ступность в СССР приводится в полном объеме, но в целях лучшего сопоставления взята с 1961 г., т.е. с момента введения
действовавшего законодательства того периода и до конца существования страны (1991 г.).

2. После 1990 г. преступность в перечисленных странах увеличивалась: на территории бывшего СССР — на 25% (2001 г.), в
ФРГ в пределах старых земель — на 40 (2000 г.), во Франции -- на 13 (2000 г.), в Японии -- на 31% (1999 г.), в Англии и
Уэльсе — на 17% (2000 г.). С 1876 по 1992 гг. в Англии и Уэльсе абсолютные показатели преступности возросли в 65 раз,
достигнув уровня 5,4 млн деяний, или 10,6 тыс. на 100 тыс. населения.ведется нередко ее же методами. Но такой «эффективный» контроль является не чем иным, как нарушением прав человека или некриминализированным злоупотреблением властей против своего народа. Жертвы таких злоупотреблений по международным документам приравниваются к жертвам преступлений. Их наличие многократно компенсирует низкий уровень уголовной преступности.

Оптимальным является жесткий правовой демократический контроль преступности, реализуемый при строгом соблюдении прав человека.

Тенденции отдельных видов преступлений.На общей неблагоприятной динамике преступности в мире традиционно сказываются разные тенденции основных групп преступлений - - насильственных и корыстных.

Доля насильственных преступлений в структуре всей преступности в мире и отдельных странах невелика. В разных странах она колеблется в пределах 5—10%. При этом надо иметь в виду большую несопоставимость данных о насильственных деяниях. В США учитывается четыре вида насильственных преступлений: умышленное убийство, изнасилование, нападение и грабеж (разбой). Последний является не чисто насильственным, а корыстно-насильственным деянием. В России учитывается около 50 видов насильственных преступлений.

Но даже такое «древнее» деяние, как умышленное убийство, статистически понимается неодинаково: в США оно учитывается по жертвам, а в России и в некоторых других странах - - по событиям. В России убийства учитываются вместе с покушениями, а в США покушения квалифицируются как обычное нападение. В США смерть человека, наступившая после причинения телесных повреждений, квалифицируется как убийство, а в России как причинение тяжкого вреда здоровью, повлекшее смерть. И в названных странах, и в других есть множество иных особенностей, которые следует учитывать при сравнительных исследованиях. Но при всех имеющихся различиях насильственные, как, впрочем, и другие виды преступного поведения, имеют общие закономерности.

Динамика насильственной преступности, как правило, «консервативна». Она медленно и слабо реагирует на ситуативные изменения жизни, темпы прироста ее небольшие, а в некоторых странах, особенно развитых, отмечаются тенденции к стабилизации и даже к снижению этих темпов.

В развивающихся странах уровень насильственной преступности в 70—80-е гг. был намного выше, чем в развитых. В последние годы убийства более интенсивно растут в индустриальных странах¹.

Высокий уровень убийств и в развитых, и в развивающихся странах отмечается в крупных городах. В 1990 г., например, в Амстердаме

¹ Global Report on Crime and Justice... P. 50.

было учтено 38 умышленных убийств на 100 тыс. жителей, в Нью-Йорке — 31, в Маниле - - 22, в Стокгольме — 16, в Москве — 5 (в 1998 — 2000 гг. — 20), в Лондоне — 3, в Токио — 2, и т.д.

Если же анализировать уровень умышленных убийств по странам в целом, то по данным Пятого обзора ООН (1994 г.) в мире в среднем совершалось 9,8 убийств на 100 тыс. населения, в арабских странах - - 2,4, в Западной Европе - - 3,5, в Южной Азии - - 7,2, в Северной Америке -9,0, в Африке - 15,0, в Латинской Америке - - 21,0. В России в 2001 г. было зарегистрировано 33,6 тыс. убийств, или 23,6 убийства на 100 тыс. жителей. Это в 4—6 раз выше, чем в странах Западной Европы. Приведенная статистика далеко не полная, и не только в нашей стране. Но в России она удручающая. Всего в 2001 г. у нас погибло от зарегистрированных преступлений (в том числе от автотранспортных и других неосторожных деяний) 78,1 тыс. человек, а с учетом наступивших смертей после причинения тяжкого вреда здоровью, неопознанных трупов и не найденных без вести пропавших лиц, в числе которых, как правило, до половины погибших, около 150 тыс.

В развитых странах доминируют корыстные или имущественные преступления. Удельный вес их в структуре преступности достигает 95% и более. Именно эти деяния определяют основную тенденцию интенсивного роста преступности вообще, а в развитых странах особенно. Темпы прироста корыстной преступности, как правило, в 2—3 раза выше, чем насильственной.

Кроме корыстных деяний в число составляющих общего роста преступности в мире включены также: преступность несовершеннолетних и молодежи; возрастание общественной опасности совершаемых деяний и причиняемого ими ущерба; интеллектуализация преступной деятельности; повышение ее организованности, технической оснащенности, вооруженности и самозащиты преступников от задержания и разоблачения.

Тенденции преступности в постсоветском регионе.Сравнительные тенденции преступности в государствах, образованных на территории бывшего СССР, имеют особую криминологическую значимость.

Уровень преступности в бывших союзных республиках всегда су
щественно различался, несмотря на то что они находились в едином
государстве с однотипным экономическим, социальным и политичес
ким строем, жестко унифицированным уголовным и уголовно-процес-
ъуглъъжъъъ¥лда централизованным учетом пре-

ступлений, централизованной системой уголовной юстиции и т.д.

После распада СССР и образования на его территории самостоятельных государств прежнее единство было нарушено. По-разному шли демократические и рыночные реформы, неодинаково изменялось

законодательство, на основе которого велась борьба с преступностью, менялись другие криминологически значимые условия жизни людей. Большее единство сохранялось лишь в отдельных странах СНГ. Тем не менее некоторые прежние динамические и структурные тенденции в странах постсоветского пространства сохраняются до сих пор.

Таблица 3.

Преступность в странах постсоветского пространства (ранжированных по КП 1990 г.)

*Данные расчетные в связи с отсутствием полных сведений о населении в Грузии и о преступности в Узбекистане.

Как видно из табл. 3, иерархия республик по уровню преступности практически не изменилась и после их суверенизации: самая высокая преступность была и осталась в Эстонии, Латвии, России и Литве, а самая низкая - - в Азербайджане. И если уровень преступности в Эстонии превышал аналогичный показатель Азербайджана в 1980 г. в 6 раз, то в 1990 г. — в 7, а в 1998—99 гг. — в 18 раз.

Привычное объяснение высокой учтенной преступности неблагоприятными условиями жизни и в данном случае далеко не исчерпывает проблемы. При многочисленных трудностях переходного периода от авторитаризма к демократии, от распределительной системы крыночной,

от политической зависимости к суверенности, которые переживали вновь образованные страны, Прибалтийские государства находились в более благоприятных экономических, политических и иных условиях, тогда как учтенная преступность в них более высокая, чем в закавказских и среднеазиатских странах. Таким образом, и в данном случае остается неразрешенной проблема взаимосвязи максимальных и минимальных показателей уровня преступности с уровнем социально-экономического развития.

Интенсивный рост преступности в большинстве постсоветских стран обусловлен главным образом увеличением корыстных и корыстно-насильственных преступлений (краж, грабежей, разбоев). Удельный вес краж в странах с высокой преступностью доходит до 80% и более, а с низкой - до 40—45%. А разница между коэффициентами краж, рассчитанными на 100 тыс. населения, достигает 18-кратного размера.

Объяснить имеющиеся различия можно главным образом формами контроля преступности (авторитарного или либерального, правового или дискреционного, эффективного или неудовлетворительного).

Тенденции снижения контроля преступности.Второй основной тенденцией в области динамики преступности является постепенное отставание социального контроля за преступностью. Причины могут быть негативными (ослабление борьбы с преступностью) и позитивными (гуманизация, демократизация и легитимация этой борьбы).

В системе «преступность - - борьба с ней» преступность первична. Борьба с ней является всего лишь ответом общества и государства на ее вызов, ответом не всегда своевременным, адекватным, целенаправленным и эффективным.

Преступная среда активна, инициативна, у нее рыночный «характер». Она мгновенно заполняет все появляющиеся и доступные ей не контролируемые или слабо контролируемые обществом ниши, непрерывно изобретает новые изощренные способы совершения преступлений и не связывает себя никакими правилами.

Способы правоохранительной деятельности вырабатываются коллективно, в рамках демократических и гуманистических институтов и принципов, регламентируются в правовых, управленческих, оперативных и процессуальных решениях и только потом претворяются в жизнь.

Применение превентивной ответственности на основе теорий опасного состояния, антропологических, клинических, генетических общество обоснованно отвергло как противозаконное. Права личности остаются незыблемыми, хотя их определенное ограничение в интересах

эффективной борьбы с преступностью некоторыми авторами предлагается и прогнозируется¹.

Индивидуальная превенция допустима лишь в рамках социальной, материальной, психологической и педагогической помощи субъекту, который в ней нуждается. Но она неприемлема в плане какой-либо ответственности. Последняя может быть узаконенной реакцией государства на конкретное противоправное поведение субъекта. Но в силу этого контроль общества над преступностью объективно отстает от темпов и масштабов ее роста.

Это выражается:

в отставании и неадекватности уголовного и иного законодательства, на основе которого ведется борьба с преступностью;

• в недостаточной способности правоохранительных органов справиться с интенсивно растущей преступностью, в том числе и в связи с нехваткой кадрового, финансового, материально-технического и иного обеспечения; в слабости криминологических стратегий предупреждения преступности; — в их отрыве от стратегий уголовной политики.

Тенденция роста преступности и тенденция «отставания» социально-правового контроля над ней увязываются в некий порочный круг, разорвать который можно только на пути органичного сочетания уголовно-правовых и криминологических стратегий борьбы с преступностью.

Анализ международных документов свидетельствует о последовательном сдвиге направленности этих стратегий от традиционной уголовно-правовой борьбы, где выработаны относительно надежные принципы и минимальные правила деятельности, к криминологическому подходу, суть которого - в генерализованном ограничении возможностей разрешения социальных противоречий криминальным путем. Здесь еще много неразрешенных вопросов, некоторые из них нашли отражение на Четвертом, Седьмом, Восьмом, Девятом и Десятом конгрессах ООН по предупреждению преступности и обращению с правонарушителями.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: