Возникновение отечественной криминологии

Потребностям обеспечения защиты общества и его господствующих классов от преступности в период возникновения отечественной криминологии не отвечало положение дел, при котором «большинство мыслителей занимались преступностью между прочим, как одним из второстепенных звеньев их философских систем»². Конечно, «философская разработка уголовно-юридических явлений» (И.Я. Фой-ницкий) являлась методологическим ориентиром для целенаправленного «профессионального» изучения состояния и тенденций преступности, личности преступника, возможности воздействия на преступность, но не заменяла его. Но все более ощущалась и сама необходимость именно такого непосредственного и систематического изучения. В этой связи нельзя вновь не вспомнить об А.Н. Радищеве,который констатировал в своей работе «О законоположении» (1803), что возможности предупреждения преступлений лежат в закономерностях гражданского общества и с ними должны соизмеряться

¹ В параграфе использованы некоторые материалы из кн.: Иванов Л.О,. Ильина Л.В. Пути и судьбы отечественной криминологии. М., 1991. ^гГогель С.К. Указ. соч. С. 63.

уголовные законы. Была предложена и система параметров для анализа и оценки преступности за ряд лет, включая контрольную таблицу, фиксирующую совпадение или несовпадение первоначальной и судебной квалификации деяния.

Радищев предлагал собирать и изучать уголовно-статистические данные за большой промежуток времени, так как, «имея перед собой судопроисшествия разных годов и разных областей обширной России, ясно видно будет: какие побуждения к содеянному преступлению или начатой тяжбе... Видя источники тяжбы и преступления... тому и другому найти иногда возможно будет преграду»¹.

Одну из первых попыток осуществить статистический анализ преступности в России предпринял академик К.Ф. Германв докладе об убийствах и самоубийствах в России за 1819—20 гг. Он отметил, что таблицы преступности за несколько лет позволяют узнать нравственное и политическое состояние народа². Надо упомянуть и об эмпирическом исследовании Е.И. Анучинымструктуры контингента сосланных в Сибирь в период 1827—46 гг. Документация о ссыльных позволила ему, в частности, сделать вывод о том, что у ссыльных из бедных слоев общества мотивация преступлений была связана в основном с нуждой, а из привилегированных слоев - с несоразмерностью завышенных потребностей со средствами их легального удовлетворения.

В Западной Европе начало специализированных исследований преступности с использованием эмпирических методов приходится на 20—30-е гг. XIX в. Во Франции это исследование сотрудника полиции Г.А. Фрейгера«Опасные классы и население больших городов». В Англии в это же время появилась книга Г. Мэйхью«Рабочие и бедняки Лондона», в которой также давалась качественная и количественная характеристика лиц, могущих совершить преступление. Но оба названных автора, уделив много внимания условиям, в которых жили группы высокого криминального риска, в то же время утверждали, что преступления являются плодом неспособности или нежелания трудиться³.

Переворот в развитии исследований закономерностей преступности и борьбы с нею произвел доклад бельгийского математика и астронома А. Кетле(1794—1874). Описав результаты изучения им

¹ Радищев А.Н. Избранные философские и общественно-политические произведе
ния. М„ 1952. С. 461.

² См.: Остроумов С.С. Преступность и ее причины в дореволюционной России. М.,
1980. С. 134; Криминология и организация предупреждения преступлений / Под ред.
Э.И. Петрова, М., 1995. С. 9—14. Интересна резолюция министра просвещения на док
ладе Германа: «Хорошо извещать о благих делах, а такие, как смертоубийство, должны
погружаться в вечное забвение».

³ См.: Яковлев A.M. Указ соч. С. 29.

рядов статистических показателей преступности¹, он заключил, что, основываясь на данных предшествующих лет, можно рассчитать, сколько преступлений будет совершено в следующие годы, их структуру, демографическую характеристику преступников. Как подчеркнул Кетле, статистические закономерности, в свою очередь, указывают на устойчивую социальную детерминацию преступности; отсюда предупреждение преступлений связано с возможностями изменения учреждений, привычек, состояния образования, вообще всего, что влияет на быт².

Значительное число эмпирических исследований преступности приходится на 50—70-е гг. XIX в. Укажем, в частности, на опубликованную в 1868 г. работу французского адвоката Корна.Основываясь на большом фактическом материале, он подчеркнул, что на преступников нельзя смотреть как на существ «другой породы». Преступления - - следствие общественных условий, порождающих несоблюдение требования «социальной гигиены», социальную запущенность и одинокость, отсутствие перспектив на будущее, пауперизм. Работа Корна во многом задала тон позднейшим европейским исследованиям, включая упомянутые подходы Тарда и Дюркгейма в той мере, в какой эти авторы использовали статистику и другие эмпирические данные для подтверждения своих общеметодологических концепций.

Упомянем и об исследовании Жоликриминогенного влияния факторов миграции и деклассирования, работах голландца Ван-Гамеля(1842—1917), бельгийца А. Принса(1845—1919) об экономических причинах преступности и связанных с ними обнищании масс, уродливой промышленной урбанизации и т.д. Немецкий экономист Вагнерв конце 70-х гг. посвятил специальное исследование криминогенному влиянию конкурентной борьбы, законы которой толкают на противоправные действия. Французский криминалист Ласанье (1834—1924) и немецкий Ф. Лист(1851--1919) выделили факторы преступности, связанные с отношениями в экономической и бытовой среде, войной, пьянством, проституцией и т.д. Вовлечение в орбиту внимания исследователей полицейской статистики, а не только судебной, во многом связано с именем Г. Гросса,указавшего на общий сектор криминалистического и уголовно-социологического изучения преступлений³.

¹ Франция первая в Европе упорядочила уголовную статистику 1826—27 гг. Ее дан
ные и использовал Кетле.

² Еще в конце XVIII в. классик английской юриспруденции И. Бентам предполо
жил, что в области преступности должны иметься устойчивые статистические законо
мерности. Однако это не снижает заслуги Кетле, как и других исследователей, кото
рые открылиэти закономерности.

³ См.: Гогель С. К. Указ. соч. С. 115, 151; Криминология / Руков. авт. колл. Н. Неску-
М., 1982. С. 41-42.

В России М.В. Духовскойв работе «Задача науки уголовного права» (1872) не только констатировал наличие «постоянных» причин преступности, связанных с условиями, в которых живет человек, и общественным строем, но и осуществил эмпирическое сопоставление показателей преступности и общесоциальной статистики. Такой подход позволил ему сделать обоснованный вывод о том, что охрана общества от преступлений связана прежде всего с улучшением его политического и экономического строя. Вместе с тем он рассмотрел и паллиативные меры специальной профилактики, включая полицейские меры и наказание.

Почти одновременно И.Я. Фойницкий(1847--1913) опубликовал работы «Уголовное право, его предмет, его задачи» и «Влияние времен года на распределение преступлений». Разрешение проблемы преступности он видел в обеспечении возрастания народного благосостояния, без чего нельзя устранить ее причины, имеющие глубокие корни в жизни народа.

Работы Духовского, Фойницкого и их последователей, традиционно относимые к так называемой социологической школе уголовного права,по существу знаменовали постепенное становление отечественных криминологических исследований.При этом одни теоретики, например А.А. Пионтковский,выступали за соединение криминологических, уголовно-политических и уголовно-догматических доктрин под «одной крышей», а другие, в частности Н.С. Таганцев,считали, что это не соответствует основным началам классификации отдельных отраслей знания и поэтому криминологические исследования должны быть отделены от уголовно-правовых.

М.Н. Гернет, С.К. Гогель, Д.А. Дриль, М.М. Исаев, П.И. Люблинский, В.Д. Набоков, Н.А. Неклюдов, А.А. Пионтковский, С.В. Позны-шев, Н.Н. Полянский, Е.Н. Тарковский, Х.М. Чарыхов, М.П. Чубине-кийи другие представители дореволюционной науки разработали ряд значимых положений для исследования места в обществе детерминации и связи преступности с другими явлениями, личности преступников и эффективности мер воздействия на преступность. Во многом не утратили своего значения до настоящего времени, в частности, такие работы, как: М.Н. Гернет «Общественные причины преступности» (1906), С.К. Гогель «Курс уголовной политики в связи с уголовной социологией» (1910), Д.А. Дриль «Учение о преступности и мерах борьбы с нею» (1912), Н.А. Неклюдов «Уголовно-статистические этюды. Этюд первый» (1865), А.А. Пионтковский «Уголовное право. Часть общая» (1913), С.В- Познышев «Основы тюрьмоведения» (1913), Х.М. Чарыхов «Учение о факторах преступности» (1910). М.П. Чубинский «Курс уголовной политики» (1895, 1909).

Развитию криминологических исследований способствовали и выступления такого авторитетного деятеля, как А.Ф. Кони (1844—1927). Он отмечал, что преступления создаются обстоятельствами и обстановкой, окружающей человека, к которому «радиусами тянутся» условия его жизни. Он предостерегал от подмены анализа внутреннего мира личности и социальных условий, ее окружавших, ссылками на аномалии, а тем более от распространения их понятия на естественные человеческие эмоции и страсти. По-современному звучит положение о том, что нельзя превращать критику ранее добытых знаний в самоцель, выдавать новые частные данные (к тому же без должной проверки) за глобальные объяснения причин преступности или личности преступника¹.

Сквозная идея изучения преступности как социального явления сочеталась у ее сторонников конца XIX - - начала XX в. с использованием теории факторов. Прослеживались в основном корреляционные зависимости между отдельными процессами в обществе (например, ценами на хлеб, возрастной структурой населения, долей лиц наемного труда и т.д.) и движением преступности. Но перейти от констатации этих зависимостей к причинным исследованиям обычно не удавалось. Принципиальным недостатком этой методологии являлось и уравнение значения самых различных явлений, отсутствие строгого разграничения причин конкретных преступлений и преступности. Отдельные попытки использования системного анализа, в том числе методологии исторического материал изма(Хр. Раковский, 1900;Х.М.Чарыхов, 1910), не меняют общей картины. Однако нельзя недооценивать вклад исследований, построенных на теории факторов, в создание основ криминологической науки в России. Эти работы ввели в научный оборот огромный объем статистического и фактического материала о преступности, позволили выйти на связь преступности с экономическими и политическими отношениями в обществе. Значительный «задел» дали и работы дореволюционных авторов по проблемам связи преступности с так называемыми фоновыми явлениями - - пьянством, проституцией и т.д.² Во многом сохранили значение и характеристики особенностей отдельных видов преступности.

Что касается предложений по предупреждению преступности и преступлений, то конкретным разработкам подверглась в основном

¹ См.: КониА.Ф. Собр. соч.: В 8 т. М., 1967. Т. 4. С. 71-73, 161, 253 и др.

² Сошлемся в качестве примера на исследование А.Ф. Кони (С. 371) ситуации
с пьянством. Положение в начале XX в. он квалифицировал как ведущее в результате
фискальных потребностей бюджета к быстрому вырождению нации. Ограничение же
производства и продажи крепких спиртных напитков в годы Первой мировой войны при
вело к укреплению общественного порядка, ослаблению хулиганства, очевидному сни
жению преступности. Был отмечен и «поразительный рост» сбережений населения.

профилактика ближайшей перспективы. Особое внимание уделялось включению общественности и использованию благотворительности в работе с группами повышенного криминального риска¹. Анализировались возможности и формы профилактической деятельности полиции, фабричной инспекции, специализированных судов по делам несовершеннолетних, закрытых воспитательных учреждений и т.д.

Определенный вклад в формирование информационной базы отечественной криминологии в конце XIX - - начале XX в. внесли представители так называемой антропологической школы.Острая полемика с ними, которую вели сторонники концепции социальной детерминации преступности (в том числе на международных конгрессах и на собраниях активно работавшей в 1897--1914 гг. Русской группы Международного союза криминалистов), сочеталась с взаимообменом идеями. В результате (это не всегда отмечается в учебной литературе) основатель антропологической школы Ч. Ломброзо хотя и не отказался от идеи «прирожденного преступника», но признал роль социальных факторов в генезисе преступности. Его ученики Ферри и Гарофало пошли еще дальше в попытках сочетать концепцию прирожденного или приобретенного «опасного состояния» с приоритетом социальных детерминант преступности. Заслуга антропологической школы состоит в том, что при всех ее ошибках и заблуждениях было инициировано внимание к личности преступника и детерминации ее криминогенных свойств, были предложены лабораторные методы исследования личности и собран большой фактический материал. Хотя взгляды антропологической школы в их чистом виде не нашли значительной поддержки в дореволюционной криминологии (в определенной степени речь может идти лишь о некоторых работах ДА. Дри-ля, В.Д. Набокова, психолога В.М. Бехтерева и психиатров П.И. Ковалевского и В.Ф. Чижа)², рецидивы такого влияния неожиданно проявились в советской криминологии 1920—30-х гг. О причинах этого говорится в § 3, как и о причинах достаточно заметного влияния «психоаналитической модели» преступника, основанной на идеях 3. Фрейда и его школы о роли бессознательного в мотивации и регуляции поведения.

Итак, к концу XDC - - началу XX в. «учение о факторах преступности» обрело свое место в системе научного знания. Но возникла конкуренция

¹ Только предупреждению рецидива с помощью мер социальной защиты посвяще
ны боле 200 публикаций отечественных авторов за период с 80-х гг. XIX в. по 1917 г.
(см.: Беляева Л.И. Патронат в России. М., 1996).

² См., например: Набоков В.Д. Об опасном состоянии преступника как критерии
социальной защиты. СПб., 1910; Чиж В.Ф. Преступный человек перед судом врачеб
ной науки. СПб., 1894.

между двумя названиями: «этиология преступления» (Ван-Гамель) и «криминология» (Лист). М.Н. Гернет считал первый термин более точным, так как он подчеркивает приоритет изучения причин преступности¹. Но в литературе предпочтение было отдано второму термину.

§ 3. Отечественная криминология в 1920—30-е гг.²

Развитие отечественной криминологии до середины 1930-х гг. характеризовалось:

а) преемственностью достижений дореволюционного периода;

б) интенсивным информационным взаимодействием с зарубежными исследова
телями;

в) включением в методологическую базу (прежде всего на уровне общего) исто
рического материализма в качестве стратегического ориентира.

Отчетливо проявлялась и заинтересованность практики в использовании результатов криминологических исследований. Востребованность(пусть и неполная) науки в этот период, а затем после возрождения криминологических исследований (см. § 4), - - одна из существенных черт статуса отечественной криминологии.

Уже в январе 1918г. был дан следующий анализ криминогенной ситуации в стране: «Народные массы, привыкшие во время революции не считаться ни с какими законами, сохраняют эту привычку и тогда, когда враг уже сломлен, насилие над ним является ненужной жестокостью. Не надо также забывать, что... ко всякому широкому общественному делу пристраиваются различные темные элементы... Эти элементы продолжают сохранять свои старые жестокие и преступные привычки...»³.

Ряд значимых положений относительно детерминант преступности и перспектив борьбы с преступностью был выдвинут в первые годы советской власти руководящими деятелями в сфере социального воспитания и охраны правопорядка: Ф.Э. Дзержинским, М.Ю. Козловским, Н.К. Крупской, Н.В. Крыленко, Д.И. Курским, Н.А. Скрыпником,

'См.: Гернет М.Н. Общественные причины преступности. М., 1906. С. 39.

² История отечественной криминологии глубоко анализируется в работах: Кри
минология. Исправительно-трудовое право: История юридической науки / Под ред.
В.Н. Кудрявцева (1977); Иванов Л.О., Ильина Л.В. Пути и судьбы отечественной кри
минологии (1991 г.).

³ Известия. 1918.25янв. Цит. по кн.: ИвановЛ.О., ИльинаЛ.В. Указ. соч. С. 96. Канди
дат юридических наук Л.В. Ильина приняла участие в подготовке данного параграфа.

П.И. Стучкой и др. Они отмечали, в частности, наличие качественных изменений ситуациипо сравнению с довоенным временем, в том числе в связи с резким ослаблением семейно-бытовых связей; существенность учета классовых и иных социально-групповых характеристик; недопустимость фаталистического подхода к оценке криминогенности личности, имеющей неблагоприятные характеристики; неразрывную связь социального воспитания и профилактики и т.д. Эти положения во многом не потеряли значения, хотя, конечно, располагая современной базой, в них можно отметить немало неточных и ошибочных формулировок.

Так, в работах Стучки и Козловского проводился взгляд на преступление как на социальное явление, порожденное классовым неравенством, указывалось на криминогенную роль нужды и невежества, а также традиций «преступного мира». В то же время они умозрительно утверждали, что уже достаточно скоро преступность превратится в «рудиментарный остаток прошлого». Более пессимистический прогноз дал Я.А. Берман. Он считал, что социализм «не уничтожит всех низменных наклонностей, не установит полного равенства людей... Они будут убивать друг друга из злобы, мести, ревности; будут посягать на собственность государственную, народную и на нормы нового социального устройства»¹.

Оценку возможного развития ситуации в ближайшем будущем попытался дать руководитель карательного отдела Наркомюста Л.А. Саврасов. Он прогнозировал снижение числа «вынужденных» имущественных преступлений в результате мер социальной профилактики, но интенсивный рост мошеннических и должностных преступлений, а также преступлений против личности².

Много внимания вопросам борьбы с преступностью уделялось в работах В.И. Ленина.В частности, мы встречаем в них неоднократные констатации сложности и длительности процессов этой борьбы. В «Очередных задачах Советской власти», в ряде статей, опубликованных в годы гражданской войны и нэпа, рассматриваются криминогенные последствия войны и деятельности элементов разложения общества, «показывающих себя в преступлениях»³, выделена интенсивная криминогенность анархической стихии, в том числе и в среде неустойчивой части трудящихся. Особое внимание обращалось на негативные процессы в сфере общественной психологии, традиций и привычек поведения⁴.

¹ Пролетарская революция и право. 1918. № 1; 1919. № 2—4.

² См.: там же. 1918. № 6.

³ См., например: Ленин В.И. Поли. собр. соч. Т. 36. С. 7—8, 35, 53, 157.

⁴ См.: там же. С. 144-148, 201.

Конечно, нельзя, как это делалось, абсолютизировать приведенные высказывания, так как они конкретно ориентированы на условия определенного периода, нередко подчинены более общим политическим задачам. Но некоторые подходы к анализу преступности сохранили значение.

Решение основных проблем борьбы с преступностью, по Ленину, про-изводно от успеха крупномасштабных социальных мероприятий. Известны, в частности, положения, сформулированные в работе «Как организовать соревнование», о значении и формах социального контроля за правонарушителями. Эмоциональная терминология не должна отвлекать от существа проблемы. Подчеркивается, что успеха здесь можно добиться не одним лишь изданием законов или пропагандой, а «только если сама народная масса помогает»¹.

В работах Ленина мы находим и положения относительно линии борьбы с отдельными видами преступлений. Причем речь идет отнюдь не только о контрреволюционных преступлениях, которые, вопреки некоторым публицистическим утверждениям последних лет, были тяжкой реальностью (что, разумеется, не оправдывает беззаконий в борьбе с ними), но и о хищениях, взяточничестве, злоупотреблениях условиями рыночной экономики, хулиганских действиях деклассированных элементов².

В работах Ленина формулируются принципиальные положения о таких звеньях в системе профилактики, как комиссии по делам несовершеннолетних, социально-правовая инспекция, специализированная экспертиза по делам несовершеннолетних. Интересно, что идея создания подобных учреледений,которая в 1920-х гг. стала ведущей, была подхвачена и в ряде зарубежных стран.А в нашей стране ее реализация была сорвана и возобновлена лишь через 30—40 лет.

Конечно, далеко не все из написанного Лениным по проблемам борьбы с преступностью сохранило значение, особенно с учетом того, что многие его суждения и решения исходили из концептуальной позиции о неприемлемости традиционных идей и институтов демократии в условиях гражданской войны и классовой диктатуры. Но ряд положений о принципах и структуре системы профилактики, методология подхода к оценке преступности несомненно значимы для криминологии. Критика идей Ленина в сфере криминологии (как и идей

¹ Там же. Т. 44. С. 167. В этой же связи В.И. Ленин отмечал значимость использова
ния уголовно-правовых мер для «разрушения всеобщего убеждения в ненаказуемости
виновных» (Т. 54. С. 71).

² См.: Ленин В.И. Поли. собр. соч. Т. 35. С. 156, 200; Т. 36. С. 210-211; Т. 43. С. 234;
Т. 53. С. 120; Т. 54. С. 390 и др.

других представителей марксистской школы) должна быть предметной и учитывать исторические условия, а не осуществляться путем замалчивания самого факта наличия таких идей, что, к сожалению, имеет место в некоторых последних учебных пособиях.

Отметим, в частности, необходимость точной интерпретации известного прогноза Ленина о нисходящей тенденции преступности: «Мы знаем, что коренная социальная причина эксцессов, состоящих в нарушении правил общежития, есть эксплуатация масс, нужда и нищета их. С устранением этой главной причины эксцессы неизбежно начнут «отмирать»¹.

В последующие годы это суждение нередко огрублялось комментаторами, которые основывали на нем свои конъюнктурные утверждения о непрерывном сокращении преступности в стране как о единственной тенденции. Даже в программу правящей тогда КПСС (1963 г.) было включено положение, которое действовало до 1986 г., о том, что в нашем обществе «не должно быть» правонарушений и преступности, уже имеются все предпосылки для ее ликвидации².

В действительности Ленин предположительно моделировал на отдаленную перспективу изменения преступности, которые произойдут в обществе, если оно преодолеет классовые антагонизмы. При этом слово «отмирать» стояло в кавычках, так как отсутствовали основания для суждения о том, как быстро и в каком порядке «отмирание» будет происходить. Принципиально важна и мысль о том, что и в прогнозируемом обществе «эксцессы» будут иметь место, хотя утратят массовый характер.

Выше рассматривались концептуальные идеи участников разработки и реализации политики борьбы с преступностью в первые годы советской власти. Но существовала настоятельная необходимость в анализе конкретной картиныпреступности, закономерностей, направлений и мер борьбы, которые характеризовали бы ситуацию в целом и применительно к отдельным территориям и видам преступности с учетом как традиционных, так и нетрадиционных аспектов ее уровня, структуры, динамики, детерминант и борьбы с ней. Потребность в этих исследованиях возникла практически сразу же после Октябрьской революции 1917г.:

а) в непосредственном научном обслуживании текущих задач борьбы с преступностью в условиях, в которых находилась страна, и с учетом принципиально новых основ организации этой борьбы;

'Тамже.Т. 33. С. 91.

²См.: Материалы XXII съезда КПСС. М., 1963. С. 400. В осторожную по необходимости полемику с приведенным положением криминологи вступили уже в 1970-е гг. (см.: Теоретические основы предупреждения преступности. М., 1977. С. 8, 16).

б) в теоретических исследованиях, которые во взаимодействии с прикладными исследованиями системно освещали бы глобальные, сквозные проблемы стратегического значения.

Сопоставление тенденций преступности с социальной обстановкой и мерами противодействия было осуществлено А.А. Герцензо-ном, Е.Г. Ширвиндтом, А.С. Шляпочниковым, А.Я. Эстриными др. Эта проблематика освещалась и в учебниках по уголовному праву 1924-26 гг.

Многие ведущие представители дореволюционной науки (А. А. Жи-жиленко, М.Н. Гернет, М.М. Исаев, С.В. Познышев, Н.Н. Полянский и др.), которые пользовались заслуженной международной известностью, продолжали разработку проблем преступности и борьбы с ней в годы советской власти¹. Однако, эти исследования продолжали основываться чаще всего на теории факторов. Это обусловливало приравнивание значения детерминант преступности различного уровня (по выражению одного из критиков, «складывание пудов с аршинами»). Правда, этот недостаток слабее проявлялся в работах, посвященных отдельным видам преступлений и типам преступников:убийц, воров, растратчиков, корыстно-насильственных преступников, «алиментщиков», несовершеннолетних преступников и т.д. Эти работы содержат обширный и ценный фактический и аналитический материал, который представляет интерес и в настоящее время.

С первых лет советской власти криминологические исследования могли опираться на достаточный статистический материал.В 1918 г. в ЦСУ РСФСР, а в 1923 г. в ЦСУ СССР были созданы отделы моральной статистики. Они систематизировали данные о преступности, иных правонарушениях, судимости, личности осужденных (уже в 1920 г. регулярная судебная отчетность поступала из 85% губерний и областей). Эти данные ежегодно публиковались. Публиковалась и статистика комиссий по делам несовершеннолетних (эти комиссии рассматривали до середины 1930-х гг. большинство общественно опасных деяний подростков).

Поддержке со стороны практики криминология обязана тем, что в обстановке ресурсной недостаточности была в первой половине 1920-х гг. развернута широкая сеть научно-прикладных учреждений- - кабинетов по

¹ Некоторые крупные отечественные юристы, близкие к криминологической проблематике через социологию уголовного права и уголовную политику (В.Д. Набоков, С.К. Гогель, М.П. Чубинский), встали на сторону белых в гражданской войне, а затем эмигрировали. Сведений об их исследованиях, относящихся к периоду эмиграции, почти не сохранилось. Можно лишь указать на участие Чубинского в югославской уголовно-правовой реформе (см.: Иванов Л.О., Ильина Л.В. Указ. соч. С. 94).

изучению преступности и преступников: 1922 г. - - Саратов, 1923 г. — Москва, 1924—25 гг. - - Украина, 1925 г. —Ленинград, 1926 г. - - Ростов, Баку, Тбилиси и т.д.^! Это были научные лаборатории, которые вели анализ преступности, консультировали следователей, судей, работников ИТУ, изучали состояние и причины преступлений отдельных видов, личность преступника. Только московский кабинет, созданный после глубокого изучения криминогенной ситуации в городе², издал пять криминологических сборников, ориентированных, в частности, на характеристику «очагов преступности» (рынки, ночлежные дома и т.п.) и личности преступников с помощью анкет и тестов. Во многом сходные задачи решали и другие кабинеты. Выделим некоторые проблемы, разрабатывавшиеся в них: в Саратове - - изучение успешности применяемых методов борьбы с преступностью; в Ленинграде - - специфика городской и сельской преступности; в Белоруссии - - убийства в республике за столетний период, социальный быт преступников; в Киеве - - качественные изменения в преступности; в Закавказье — региональные особенности личности преступников; и т.д. Надо, однако, отметить перекос в тематике и методике исследований, проводившихся в кабинетах, в сторону биологизациихарактеристик личности преступников (в том числе путем использования теорий конституционального и генетического предрасположения к преступлениям). Один из создателей московского кабинета проф. Е.К. Краснушкин указывал, что ведущей фигурой в исследованиях должен быть врач-психиатр, так как 2/3 преступников являются, по его мнению, умственно отсталыми либо психически больными. Распространению подобных воззрений, которые в конечном счете создали «ножницы» между ожиданиями практики и позицией значительной части исследователей, способствовало то, что кабинеты обычно находились в ведении органов здравоохранения и были укомплектованы в основном врачами. Влияло и некритическое восприятие положений о несовместимости социализма и социальных причин преступности.

Для объединения криминологических исследованийв стране, преодоления обнаружившихся недостатков в их методологии Постановлением СНК РСФСР от 25 марта 1925 г. был создан Государственный институт по изучению преступности и преступника. В межведомственный Совет, определявший линию исследований института, вошли представители

¹ См.: Шляпочников А.С. и др. Криминология. Исправительно-трудовое право: Ис
тория юридической науки. М., 1977. С. 11 — 12.

² Материалы исследования были опубликованы в сб. «Преступный мир Москвы»
(М., 1923). В 1971 г. юридическим факультетом МГУ на его базе было издано «Сравни
тельное исследование преступности в Москве в 1923 и 1968—69 годах». Многие данные
из этих сборников используются и сейчас.

наркоматов юстиции, внутренних дел, просвещения и здравоохранения. Кабинеты по изучению преступности и преступников в ряде крупных городов были преобразованы в филиалы института. Задачи института были определены как комплексные. К ним относились: изучение («выяснение») причин и условий, способствующих возникновению и развитию преступности и отдельных ее видов, анализ успешности методов борьбы с преступностью; разработка вопросов уголовной политики. Институт издавал сборники «Проблемы преступности». Была организована экспериментальная клиника для «изучения лиц, представляющих интерес для выяснения преступности». Только в 1925—29 гг. институт опубликовал около 300 научных работ. В частности, были изданы работы: о состоянии и динамике тяжких насильственных преступлений, хулиганства, должностных хищений, преступности несовершеннолетних; об особенностях сельской и городской преступности; личности осужденных по отдельным видам преступлений; о тенденциях карательной практики. Приобрела известность, например, книга АЛ. Герцензона «Борьба с преступностью в РСФСР» (1928).

Институт участвовал в своеобразной «криминологической экспертизе» проекта УК 1926 г. и практики его применения, в подготовке материалов для Постановления ВЦИК и СНК РСФСР от 26 марта 1928 г. «О карательной политике и состоянии мест заключения».

В 1931 г. названный институт был реорганизован в Институт уголовной и исправительно-трудовой политики.

В период функционирования этого института издавались сборники «Проблемы уголовной политики», включавшие материалы о состоянии преступности, ее изучении и о мерах борьбы с ней. Статистическое бюро института публиковало сборники данных о преступности в СССР и за рубежом. В 1936 г. Пленум Верховного Суда РСФСР обсудил представленный институтом доклад о состоянии преступности и практике применения уголовно-правовых мер борьбы с ней. Не утратили своего значения до настоящего времени разработки института по вопросам соотношения преступности в дореволюционный период и в 1920-е - - первой половине 30-х гг., демографической и социальной структур контингента преступников, зависимости между тяжестью репрессии и ее предупредительным воздействием, профессиональной преступности, профилактики рецидива и т.д.

Активное участие в криминологических исследованиях принимали юридические учебные заведения.Уже в 1920 г. в Институте советского права МГУ действовали секции, изучавшие уголовную статистику, механизм преступного поведения, личность преступника, практику уголовно-правовой борьбы с преступностью. В 1924 г. аналогичное

научное подразделение было создано при юридическом факультете Киевского института народного хозяйства, а в 1926 г. - - при юридическом факультете Белорусского университета. Вопросы изучения преступности и ее причин включались в систему высшего юридического образования, и студенты привлекались к изучению уголовных дел и личности заключенных, проходили практику в криминологических учреждениях¹.

Развитию криминологических исследований в стране способствовали совещания и дискуссии по вопросам изучения преступности. Так, в 1929 г. был организован диспут по этим вопросам. Его участники сосредоточили внимание на критике биологизаторства и вульгарного социологизма. В 1934 г. состоялось Всесоюзное совещание по уголовной статистике, на котором были одобрены предложения криминологов по ее совершенствованию. Однако фактическое развитие пошло по другому пути: отделы моральной статистики были ликвидированы, статистика стала ведомственной, ее публикация прекратилась, чтобы скрыть реальный уровень преступности и объем политических репрессий в стране.

Выше отмечалось тесное взаимодействие (хотя и не бесконфликтное) криминологических исследований с практикой. Сошлемся еще на некоторые примеры. Так, нормативными актами НКЮ 1920-х гг. было обеспечено внедрение специальных анкет (карточек) и программ их обобщения для получения картины социальных, образовательных, психологических (в том числе эмоциональных), ценностно-ориентационных и других особенностей контингента преступников. Понимание значения криминологических данных было присуще и нормативным документам Главного управления мест заключения, в которых подчеркивал ось, что материалы изучения природы преступлений и преступников помогают обеспечить согласованную деятельность всех правоохранительных органов².

Особо надо отметить широкое привлечение ведущих криминологов к разработке и экспертизе проектов УК 1922 и 1926 гг., а также ИТК. После исследования Государственного института, показавшего неэффективность кратких сроков лишения свободы, законодатель установил нижний предел этой меры в виде одного года.

¹ См.: Герцензон А.А. Введение в советскую криминологию. М., 1965. С. 93.

² Надо отметить аналогичную позицию органов прокуратуры. Сразу же после свое
го создания (1922 г.) они «открыли» такую форму организации борьбы с преступнос
тью, как межведомственные совещания, созываемые и поныне. На них широко ис
пользовались данные о состоянии преступности и контингента преступников, подго
товленные научными учреждениями.

В первый пятилетний план РСФСР был включен специальный раздел о борьбе с социальными аномалиями (пьянством, проституцией, беспризорностью). А в 1935 г. нормативными актами ставится в качестве ближайшей задача ликвидации детской беспризорности на основе комплекса мероприятий по усилению воспитания несовершеннолетних, профилактике правонарушений в их среде и в то же время по усилению ответственности родителей и правовых мер воздействия на несовершеннолетних правонарушителей^[.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: