Волгоградский филиал РАНХиГС

Анализируя, то есть, разделяя, различая проблемы, с которыми сталкивается возрастная страта в современной мире, рассматривая эти проблемы по отдельности, необходимо держать в поле зрения целое, которое выступает вовсе не только как преданное знанию неразличенное единство, но и как система, направляющая движение своих частей. Иными словами, необходимо представлять общий культурный контекст проблем, чтобы либо учитывать те непроходимые «ограждения», которые направляю движение общества, либо ставить вопрос о корректировке границ культуры для того, чтобы расширить пространство маневра.

Сама постановка проблемы, фокусирующая внимание на молодежи, побуждает искать очертания целого прежде всего в области демографии. Здесь, по крайнем мере предварительно, следует зафиксировать два наблюдения. Во-первых, бурное развитие техники и технологий резко сокращает занятость в тех отраслях экономики, которые составляли основу доиндустриального и индустриального общества. Хроническая нехватка человеческих ресурсов сменилась их озадачивающим избытком. Симптоматично то, что как в социальной теории, так и в социальной практике, слово «труд» стало вытесняться словом «занятость»; проблема организации труда постепенно уступает по своей актуальности проблеме занятости, задача облегчения труда, замены человека машиной там, где этот труд не соответствует размерности человеческой души («бесчеловечен»), сменяется задачей создания рабочих мест (об этих тенденциях см. подробнее: [1, 2]).

Во-вторых, продление периода трудоспособности благодаря развитию здравоохранения приводит к тому, что в престижных профессиях поколенческая ротация замедляется. На долю молодежи остаются либо непрестижные профессии, либо новые сферы деятельности из области сетевых коммуникаций (например, т. н. social media marketing), наиболее уязвимые в ситуации экономической нестабильности. Положение молодежи на рынке труда осложняется еще и переходом от долгосрочных к краткосрочным контрактам [3].

Уже эти наблюдения позволяют опознать общекультурые очертания проблемы: молодежь стоит перед угрозой отлучения от социально-значимых и престижных сфер культуры. Однако ситуация, о которой здесь идет речь, на самом деле еще более тревожна: настоящим вызовом становится угроза отлучения новых поколений от бытия. Этой дополнительной тревоги придает наличие социальных технологий, закрепляющих этот порядок. Каждое новое поколение, живущее в эпоху постмодерна (с 1960-х годов), отучается желать участвовать в полноценном культурном бытии. Ради исключения этого желания задействованы мощные социально-технологические ресурсы. Главным средством отлучения современного человека от бытия, то есть от полнокровной, насыщенной, неэфемерной, неиллюзорной жизни является общество потребления. Общество потребления это не только определенная экономическая система распределения совокупного продукта, но и мощная «машина», производящая потребительские мотивации, да и само потребительство как особый modus vivendi, в котором приобретение товаров и услуг превращается из средства удовлетворения потребностей в потребность как таковую [4]. В сущности, речь идет об обществе потребления как об определенном устройстве поглощения психических, мотивациолнных инвестиций. Эта ситуация может быть описана философским языком, используя восходящее к платонизму понятие «эроса».

До того, как значение слова «эрос» сузилось до «полового влечения», до того, как античные драматурги, поэты и художники стали изображать Эрота как юного бога любовной страсти, эрос трактовался как космическая сила, связывающая части бытия в единое целое, сила влечения, желания. Иными словами, эрос – энергия, связывающая всякое существо, всякую вещь с бытием. У Платона эросом называется тяга к знанию, побуждающая мыслителя познавать идею, любя как само познание, как и его объект. Однако Платон отнюдь не отрицает того, что эрос влечет не только к знанию.

В диалоге «Пир» [5], специально посвященном эросу, Платон характеризует его как великого и коварного. Величие эроса состоит в установлении им всеобщей взаимосвязи в космосе. Коварство эроса Платоном не поясняется; остается только догадываться, что недолжным образом или неудачно направленная энергия желания способна разрушить или психику человека или общество. В ХХ веке к этой проблеме обратились, с одной стороны Зигмунд Фрейд, с другой стороны Жорж Батай. Фрейд низвел эрос до либидо и разглядел в его движениях и трансформациях как всесозидающую волю к жизни (собственно, «Эрос»), так и разрушающую общество и душу силу. Батай отказался рассматривать человека как существо, бессознательно стремящееся только совокупляться и неистовствовать. Он поставил вопрос об управлении энергией человеческого желания, той энергией, которая сама по себе является проявлением космической энергии. Правда его интересует преимущественно аффективная трата этой энергии, иррациональная расточительность [6].

Проблему следует поставить шире. Существует своего рода «психическая энергия», которая остается после удовлетворения базовых физиологических потребностей (именно об этом пишет Батай). Однако иррациональная растрата, о которой пишет Батай, не является единственным способом утилизации эроса. Культура содержит множество «машин», управляющих эросом, направляющих эротические потоки на реализацию той или иной задачи. Война, труд, искусство – это, в сущности, эротические машины, превращающие избыточную жизненную энергию с социально значимую «работу». Воевать, трудиться и творить человеку нужно не только для того, чтобы выжить, но и для того чтобы реализовать энергию желания. Точнее, жизнь всякого общества обеспечивается профессиональными группами, которые сверхинвестируют себя в свои занятия. Сама деятельность, а не только ее результат, представляет собой ценность для профессионала.

В связи с этой проблематикой возникают две главные управленческие задачи. Во-первых, наиболее эффективно использовать энергию эроса для выживания или экспансии социокультурной системы, в особенности в условиях ее дефицита. Во-вторых, найти, куда девать эту энергию в условиях ее избытка. Если эротические машины не справляются с первой задачей, в ход идет насильственное принуждение. Если они не справляются со второй задачей приходится создавать машины холостого хода, которые безрезультатно уничтожают накопившийся эрос, выжигают его, как выжигают попутный газ при транспортировке нефти, не находя ему полезного применения.

Сопрягая два способа описания социокультурной ситуации – социально-демографический и философско-эротический получаем характеристику общества потребления как «машины» выжигания эроса. Современная культура, характер и траектория движения которой, по крайней мере отчасти. определяется элитами, все менее и менее национально ориентированными, похоже сделала роковой выбор. Вместо того, чтобы обнаружить и сформулировать цель, сверхзадачу, в решение которой можно было бы инвестировать высвободившуюся в результате технико-технологической революции энергию, была сделана ставка на «машины», работающие вхолостую, то есть не совершающие полезной работы. Это в тактической перспективе позволило снять социальное напряжение, ослабить коллективную пассионарность, но в стратегической перспективе это чревато своеобразной культурной депрессией, коллективными формами душевных расстройств. Наиболее дальновидные знатоки человеческих душ уже обнаружили симптомы грядущих болезней.

В этой связи перед той частью общества, которая способна к самосознанию и обладает возможностями влиять на ситуацию встает едва ли не сотериологическая задача – найти цель, то есть смысл существования социокультурных систем. В первую очередь эта задача распространяется на поколение будущего, поколение, которое, может быть, выйдет из бессмысленного коловращения потребления, преодолеет соблазн ухода в виртуальную реальность, где нет смерти, но нет и жизни, перестанет тешить себя искусственными стимуляторами и, наконец, обретет цель, достойную человеческой жизни, сумеет сделать так, чтобы для всякого нового поколения действовал закон: мир, оставленный в наследство хотя бы немного, но совершеннее мира, полученного по наследству.

Библиографический список

1. Кастель Р. Метаморфозы социального вопросы. Хроника наемного труда / Пер. с фр. Н.А. Шматко. СПб.: Алетейя, 2009. 574 с.

2. Вышеславцев Б.П. Кризис индустриальной культуры. Избранные социнения. – М.: Астрель, 2006. 1037 с.

3. Болтански K., Кьяпелло Э. Новый дух капитализма / Пер. с фр. М.: Новое литературное обозрение, 2011. 976 с.

4. Бодрийяр Ж. Общество поребления. Его мифы и структуры / Пер. с фр. Е.А. Самарской. М.: Республика; Культурная революция, 2006. 269 с.

5. Платон. Пир // Он же. Собрание сочинений в 4 т. Т. 2 / Пер. с древнегреч. М.: Мысль, 1993. С. 81 - 134

6. Батай Ж. Проклятая доля / Пер. с фр. М.: Издательство «Гнозис», Издательство «Логос», 2003. 208 с.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: