Дни восьмой и девятый. Со сто восьмой по сто пятидесятую милю

Если не считать того, что Джил и Марк практически не разговаривали, следующие два дня прошли великолепно. Во‑первых, теперь все путешественники по большей части освоились с тонкостями жизни на реке, поэтому тяготы первых дней – сбор вещей, погрузка и разгрузка – выполнялись автоматически. Опыт рождает уверенность, а та, в свою очередь, – хорошее настроение в группе, что само по себе немало.

Во‑вторых, после Великанов начался относительно спокойный и очень живописный отрезок реки, и Джей‑Ти позволил остановиться и поплавать в чудесных водопадах и озерах, представлявших такой разительный контраст с суровыми ландшафтами последних дней. Компсоны действительно сфотографировались всей семьей на фоне Шинумских водопадов (впрочем, снимок вышел ужасным – деревянные улыбки и скованные позы), а дальше, у Пещеры эльфов, холодные мшистые скалы и журчание воды успокоили нервы путешественников, все еще натянутые после минувших испытаний. Единственный неприятный момент случился, когда Митчелл вскарабкался на большой валун и нырнул в затон, напомнив тем самым Джею‑Ти о том, что неприятности могут произойти в любой момент.

– Я же еще в первый день сказал – не нырять! – крикнул гид. – Хотите череп расколоть?

(«Ты успела меня сфотографировать?» – спросил Митчелл у жены.)

Были и другие, куда более интересные эпизоды и события, вносившие разнообразие в наши будни. Для начала – ципрофлоксатин, кажется, сработал. А Митчелл исчерпал лимит памяти у фотоаппарата – по крайней мере до конца дня, пока он не отыскал запасную карту в сумке.

Во всяком случае, эти два дня прошли куда спокойнее, чем все остальные. Или так казалось Джею‑Ти. Он проделал много спусков и знал, что зачастую подобное ощущение обманчиво, но гид искренне радовался тому, что без особых происшествий они дотянули до девятого дня, тем более что Митчелл, обнаружив у себя более чем изрядные запасы спиртного, принялся угощать джином и тоником всех, кто достиг совершеннолетия. А когда Джил обменялась несколькими словами с Марком, у Джея‑Ти появилась надежда, что ему не придется наблюдать за крушением брака.

Самый прекрасный момент наступил незадолго до отбоя, когда на Ллойда внезапно снизошло озарение и он поведал всем о своих прежних спусках по Колорадо, когда туристы носили парусиновые кеды и обрезанные джинсы вместо шортов, когда не было такой штуки, как крем от загара, а плотину в Глен‑Каньоне еще не построили. Вода была теплее и игривее, тамариск – не такой высокий, рев реактивных двигателей не оглашал окрестности, а ночью, если было прохладно, разводили костер и засыпали под потрескивание горящих сучьев, искры поднимались к звездному небу над скалами.

* * *

Только Сьюзен было нелегко. Хотя она ощутила, что повседневная рутина сделалась легче, ее не покидала усталость. Может быть, это скука? Иногда все пороги казались ей одинаковыми, а стены каньона как будто смыкались. Неужели она единственная, кого утомили красоты Колорадо?

Вино казалось Сьюзен безвкусным, оно всегда было недостаточно холодным, а кофе напоминал жидкую грязь. Честно говоря, она устала жить в палаточном лагере. Все храпели, а матрасы были слишком тонкие, так что каждое утро она просыпалась с онемевшими плечами, с ноющей шеей, с болью в пояснице, не проходившей даже после того, как Дикси научила Сьюзен некоторым упражнениям. Вокруг были скорпионы, красные муравьи и гремучие змеи.

Сьюзен тащила как‑то сумку к плоту, и тут вдруг до нее дошло. Ведь скоро все закончится. Она что, забыла? Через пять дней конец жаре, она войдет в прохладный номер отеля, где будет настоящая кровать с подушкой, матрасом и свежими простынями, а еще – холодильник. В шкафу найдется чистый халат, а в холодильнике вино. Сьюзен встанет под горячий душ и смоет с себя двенадцатидневные отложения грязи.

– Интересно, как гиды все это выдерживают? – спросила Сьюзен у Джил вечером. Они сидели на корме плота Дикси и бездельничали. Питер греб, а Дикси время от времени давала ценные указания.

– Что выдерживают? – поинтересовалась Джил.

– Ну как им удается сохранять энтузиазм? Я бы не смогла проделать это путешествие дважды, не говоря уже о ста двадцати пяти спусках!

– А я бы охотно тут поселилась, – призналась Джил. – Ни прачечной, ни магазинов, ни парковок…

Несколько дней назад Сьюзен согласилась бы с ней, но только не теперь. Ей хотелось вымыться. Хотелось увидеть улицу, обсаженную кленами.

– Мне недостает привычной постели, – призналась она. – И матраса. Какая прелесть. Я уж не говорю о кондиционере в тихой комнате, в которой я одна…

– Но разве вы с Эми плохо проводите время? – удивилась Джил.

– Эми не хочет иметь со мной абсолютно никаких дел.

Джил не ответила, и Сьюзен ощутила досаду: она надеялась, что подруга поделится каким‑нибудь откровением относительно Эми.

– Эми охотнее проводит время с Питером, – продолжала Сьюзен.

– Но разве это плохо? В конце концов ей семнадцать. Она хочет общаться с ровесниками.

– Ровесниками? Ему двадцать семь.

«И он непрерывно угощает ее пивом, – добавила Мать‑Ехидна. – Если бы Эми не была такой толстой, я бы подумала, что он не прочь ее соблазнить».

Сьюзен почувствовала, что у нее слезятся глаза. Она осторожно извлекла линзы.

– Что случилось? – спросила Джил.

Сьюзен горестно улыбнулась. Трудно объяснить. Из‑за того, что ей в голову приходили такие мысли, она чувствовала себя ужасной матерью. Возможно, мать двоих детей из Солт‑Лейк‑Сити ее поймет – здесь, на реке.

– Ты представляла себе своих детей, когда была беременна? – спросила она.

– Конечно! Они всегда были похожи на меня…

Сьюзен невольно засмеялась: братья Компсон ничуть не походили на мать – они были белокожими и светловолосыми, а Джил – смуглой, с темными волнистыми волосами.

– Я представляла себе маленькую девочку с короткой стрижкой и челкой, – призналась Сьюзен. – Она будет хорошо петь. И мы отправимся путешествовать на машине. Еще она будет мечтать о лошадке…

– Не знаю насчет пения, но, судя по всему, лошадка так и осталась мечтой?

– Вместе с танцами, баскетболом и теннисом. – Сьюзен внезапно захотелось рассказать Джил об отметках дочери, но она боялась, что это покажется хвастовством.

– И все равно Эми такая милая, – сказала Джил. – Я это еще в первый вечер заметила, когда она стала показывать мальчикам карточные фокусы. А еще она умная. Она беседовала с Питером о Вирджинии Вулф. Я поразилась. Она уже выбрала колледж?

– Наверное, Дьюк. Или Йель.

– Вот видишь! Ты должна ею гордиться!

– Я и горжусь. Просто… – Сьюзен закрыла лицо руками. – Никто не хочет называть вещи своими именами. – Она заплакала. – Врач говорит, что она крупная. Отец – что она полная. Все старательно замалчивают тот факт, что у Эми серьезные проблемы с весом! И она никогда со мной не разговаривает!

Вода еле слышно плескалась о берег. Плот набирал скорость. Джил, наклонившись, погрузила в воду руки.

– В школе у меня были прыщи, – призналась она. – А родители это старались не замечать. Они говорили: «Подумаешь, пара пятнышек, замажь макияжем. Их вообще никто не замечает, кроме тебя». Неправда. Я выглядела как больная ветрянкой. И это было очень тяжело, потому что я следила за собой и все такое.

– Иногда мне кажется, что я сама виновата, – всхлипнула Сьюзен.

– Почему?

– Потому что я слежу за весом. Ем здоровую пищу. Мне нравится быть худой. Наверное, я уделяла этому слишком много внимания, пока Эми росла.

Джил фыркнула.

– Мэтью такой чувствительный – неужели это значит, что я его изнежила? А Сэм вечно дурачится – и из этого следует, что я не уделяю ему достаточно внимания? Разумеется, матери всегда и во всем винят себя.

Плот преодолел очередной порог, но Сьюзен и Джил едва его заметили. Просто вдруг стало слишком шумно для разговора.

– Так какая муха укусила Марка? – спросила Сьюзен, когда порог остался позади.

– О… – Джил обратила лицо к солнцу. – Наверное, мы здесь слегка поднадоели друг другу.

Сьюзен знала, что дело не в этом.

– Ну ладно, – призналась Джил. – Иногда мы ругаемся из‑за детей.

– Он мормон?

– Да.

– А ты?

– Нет.

– И как же вы ладите? – Сьюзен, редко совавшая нос в чужие дела, удивилась собственной бесцеремонности. Сколько бы времени понадобилось, чтобы задать Джил подобный вопрос, находись они на суше?

– То есть – не считают ли меня заблудшей овцой?.. В основном недовольны его родители, – сказала Джил. – Мы встречаемся по выходным, они всякий раз заглядывают ко мне в кладовку и говорят: «Это не кладовка, подайте нам настоящий амбар». Тогда Марк вмешивается и напоминает, что у нас мыши и что нам не очень хочется хранить в подвале сотню фунтов риса.

– Хорошо, что он за тебя заступается.

– Да уж. Но раз я такая стерва, то зацикливаюсь исключительно на том, что у него получается плохо, а не хорошо.

Женщины засмеялись в знак взаимопонимания.

– А где живет отец Эми? – спросила Джил.

– В Бостоне. Эми гостит у него в августе. Он имеет дом на озере. Она нянчится с его детьми… – Сьюзен вдруг показалось весьма прискорбным то, что ее дочь в возрасте семнадцати лет каждый август занимается именно этим.

– А как у нее дела в школе? Когда я училась, подростки бывали очень жестоки. Неужели ничего не изменилось?

– В средней школе было хуже, – ответила Сьюзен. – А теперь ее просто игнорируют. Хотя в прошлом году Эми приглашали на вечеринки. Притом довольно часто. Например, на Хеллоуин – она даже заночевала у подруги. Но с тех пор она почти нигде не бывала. Не знаю почему.

– Ну, у нее все еще впереди, – успокоила Джил. – А парень‑то есть?

Сьюзен захотелось обнять подругу – исключительно за то, что она об этом спросила. Никто из ее знакомых в Меконе даже не задавался таким вопросом…

– Не переусердствуй в своих заботах, – решила предостеречь подругу Джил. – Судя по тому, что рассказывает моя сестра, – хорошо, что мы не знаем о своих детях всего…

Плот ударился обо что‑то твердое, женщины обернулись и увидели, что плывут вдоль крутого берега, бок о бок с плотом Джея‑Ти. Солнце клонилось к закату, вскоре должны были настать долгие сумерки. Питер опустил весла.

– Куда ты нас доставил? – спросила Джил.

– Благодарить будете потом, – заявил тот. – В любое время.

Дикси спрыгнула в воду, ухватилась за канат и удерживала плот против течения, пока пассажиры собирали вещи.

– Давай продолжим разговор за вином, – предложила Сьюзен.

Но Джил уже перебиралась через груду снаряжения.

– Богом клянусь, если Эвелин снова займет лучшее место, я сверну ей шею…

Глава 33

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: